Безгрешная: начало

— Наружу выходить опасно, тем более тебе, мне и Риверу, — Эклипса была непреклонна. Как бы юная дева не уговаривала её, та не думала сдаваться и подвергать жизнь опасности. — Мун, если с ней всё в порядке, в состоянии добраться до нас сама. Стар, я не хочу волновать тебя, но её нет больше суток. Я не уверена, что она кому-то помогает… до сих пор. — Я уверена, что с ней всё нормально! Я чувствую, как… как её дочь. — Как же ей всё надоело. Она хочет не слушать ни-че-го. Ничего ни про войну, ни про Марко, ни про Мьюни, ни про Тома. Совершенно ничего. — Я не хочу расстраивать отца, хотя бы с ночным дозором ночью, умоляю. Я не хочу, чтобы он вновь раскисал, а так мы что-нибудь быстро придумаем… — Я вижу, ты сама особо не веришь в лучший исход ситуации и предлагаешь мне соврать. И мой ответ: нет. — Женщина сложила руки на груди и вздохнула. — Я понимаю, что вы с отцом рвётесь найти маму, точнее уже только он, но это опасно… Если мы натолкнёмся на воинов Солярии, то кому-то явно не сдобровать. И я не хочу, чтобы ты видела этот ужас. — Я понимаю, но это необходимо. Папа не может без мамы, даже без малейшей зацепки о том, где она. Он не может, — эмоций ноль. Она просто выдохлась и больше не может ничего испытывать. Она слишком устала для чувств. Похоже, никто и ничто больше не заставит чувствовать её, ей останется только нести бремя обязанностей, чтобы хоть как-то удовлетворить себя морально с помощью похвалы от кого-либо и не поедать изнутри саму себя хотя бы на время одобрения. Была одна единственная мысль. Она теперь мертва. Совсем-совсем мертва, она просто манекен, который способен чувствовать только чувство вины, и то, которое еле кричало. Только долг перед отцом за жизнь обязывал её довести это дело до конца. — Стар, мой ответ нет. И не надо давить мне на жалость, — чёрные брови сдвинулись к переносице, а в глазах читался гнев с примесью горечи. — Я всё тебе сказал, не будь такой упрямой. Все на нервах, не ты одна. — Ладно, хорошо, я поняла. — Единственное, что она хорошее могла бы сделать за последнее время с треском провалилось. Внутри стало совсем пусто, чувство вины замолкло. Последняя струна души оборвалась. Но тут же в голову пришла идея. — Хотя я же королева, поэтому я сама сформирую ночной дозор и вместе с ними мы выйдем на поверхность. — Но она всё равно не восстановила ту хлипкую тонкую маленькую струнку. Теперь она точно ходячий труп. — Стар, никто тебя слушать не будет, и ты уже начинаешь раздражать. Извини, но это так. — Рассудительная и спокойная женщина уже была готова наброситься на блондинку, лишь бы та замолчала и перестала ещё больше её грузить. — Ну тогда же послушали. И мой указ был лучшим за это время, я не хочу кичиться этим, но это так. Отрицать это глупо. — Последние силы были направлены на эту утвердительную властную речь и это сработало. Женщина напротив неё изогнула брови в удивлении и даже присела от наглости оппонентки.

***

Наконец-таки спустя час юная королева собрала себе отряд из самых сильных воинов, не смотря на протесты от той же Эклипсы, что они нужны в защите, а не как ни в каком ночном дозоре на время поисков Мун. Но голубоглазая не слушала её, что ещё больше удивляло Королеву Тьмы, ведь девушка раньше не была столь грубой по отношению к ней. Отдельная история, как собирался Ривер. Взял целых 10 узелков с вещами, хотя ему говорили, много с собой не брать. Откопал где-то целый чернично-малиново-кукурузный пирог, который был любимым лакомством его жены. Мелкие безделушки в виде подарков тоже были упакованы и сложены в эти узелки. Глобгор, который их провожал, умилился подобной заботе и непроизвольно пустил слезу.

***

— А знаете что… я хочу совершить патруль! Чтоб все жалкие крысы, которые прячутся по углам видели, какой у нас трофей! — вскрикнула Мина во время разгара пиршества и её не отошедшие от алкогольного опьянения подчиненные подхватили гул. Чуть позже более-менее трезвые мьюманы двинулись вместе с воительницей в сторону площади Мьюни. Дойти до туда не составило проблем, поэтому по приказу командирши вверх гордо взмыл труп бывшей королевы. Мина зловеще улыбалась и облизывалась, предвкушая вкус победы. Повсюду вновь послышался гогот, а факелы зажглись. На свет отреагировал и отряд, собранной Стар. Выйдя на более открытую местность, где можно разглядеть происходящее на площади, они увидели ужасное зрелище. Ривера охватил шок, он застыл как вкопанный. Бедная Стар начала реветь и пытаться побежать туда неизвестно зачем, но её крепко держали. Через некоторое время их удалось оттащить обратно. По возращение в бункер Ривер и Стар не произнесли ни слова. Молча разошлись кто куда. Стар думала, что она больше не способна на эмоции, но этот случай доказал обратное. А вторым страшным потрясением стал холодный труп её отца, который лежал на каменном полу в той комнате, в которой блондинка видела его плачущим. Ривер совершил самоубийство. Он не мог жить без Мун. И этот случай вновь доказал Стар, что она живая.