***
Произошло слишком много в жизни Стар. Из-за этого тяжёлого груза, который лёг на её хрупкие плечи, она уже стала забывать, что было десять минут назад из-за большого стресса. Голова кружилась, а в горле круглосуточно стоял ком. Пятнадцатилетняя королева, которая ранее была жизнерадостной девушкой, теперь стала чаще оставаться одна и не желала видеть в своей компании никого кроме Марко, но он ушёл не объясняя причины. Стар была больна, но быстро поправилась за два дня, а всё благодаря Диазу. После этого он и пропал. После того, как речь зашла о помолвке. Он ничего, конечно же, не объяснил, тем самым причинив много боли Баттерфляй. Блондинка решила прийти к нему ночью и объясниться, но его не оказалось в своей комнате, а на кровати одиноко лежали его ножницы. Ни одного признака того, что тут есть вещи шатена или он сам. Она проплакала всю ночь, решила отказаться выходить из своей комнаты, видеться с родными и друзьями всего за минуту, но потом сразу же отказалась от этой мысли. — Я же королева, я должна своему народу… — Сказала Би-флай в ту ночь сама себе и продолжила рыдать. На утро она уже была в своём кабинете. И снова эти бумаги, бумаги и ещё раз бумаги. Но в этих бумажках был один плюс — это то, что они хотя бы на пять минут отвлекали её. Они все накопились за период начала войны с Тоффи до конца войны с Метеорой. Но она уже не жаловалась на то, что её очень рано избрали. Некому было или ей было настолько плохо, что ей уже было наплевать на это? Вот этого даже голубоглазая, скорее всего, не могла понять.***
— Боже, тошнит. — Стар резко стало плохо. Со всех ног, даже несмотря на каблуки, она помчалась в уборную. Она наклонилась над унитазом. — Отвратительно, — пронеслось мимолётом в белобрысой голове, — в платье на грязном полу. Отлично! Всё содержимое её желудка вскоре оказалось смытым в канализацию Мьюни. Перчатки Королевы были запачканы, поэтому она с брезгливым лицом сняла их и кинула в урну. Сполоснула руки под холодной проточной водой и посмотрела на себя в зеркало. Выглядела она так себе. У неё не было ужасных мешков под глазами, гнезда на голове, но были заплаканные глаза и безрадостное лицо. Голубоглазая всё никак не могла собрать себя в кучку, ведь даже раньше это как-то получалось, взять тогда, когда он погрязла в той тёмно-зелёной жиже. Было очень противно и неприятно, но она старалась изо всех сил, чтобы увидеть маму, папу, Марко, Пони… На её лице промелькнула едва заметная улыбка и та вновь взглянула на себя в зеркало. — Раз он ушёл, то нечего расстраиваться, он наверняка на Земле, решил немного отдохнуть, — как бы успокаивая себя (неизвестно какой раз за эти сутки), — а не сказал мне, потому что не хотел тревожить, чтобы я не волновалась. Но я сильно переживаю, поэтому, когда Марко вернётся, то получит хорошую взбучку, ха-ха! Ей казалось, что вокруг неё всё плывёт, а она сама медленно сходит с ума. — Тебя может спасти только твой Диаз! — звучало в глубине души.