Семь нот

The Cure – Friday I'm In Love Иногда, совсем редко Сакура не выходит из дома. С недавних пор начав жить одной, полюбила просыпаться на часок позже, а может и вовсе проспать весь день. В любимой растянутой майке с пятнами от острого соуса пройти на кухню, осторожно переступая через разбросанные по комнате вещи. Переехать-то Харуно переехала, и даже мебель приобрела, а вот собрать шкаф и повесить книжные полки как-то не получилось. Посему, весь пол был «занят» медицинскими справочниками вперемешку со слезливыми додзинси, купленными пару лет назад, одеждой и старыми фотографиями, что не поместились в пухлый фотоальбом. По старенькому, но еще работающему радио как раз была неплохая песня. Пританцовывая в такт, Сакура неспешно варит кофе, едва не подпрыгивая у плиты. Сам завтрак разнообразием не блещет: готовить Харуно так и не научилась. Слегка подгоревшие гренки из засохшего батона, но с медом потянет. Женщина на цыпочках тянется на верхнюю полку холодильника за молоком, благо, что майка длинная, достает почти до колен. А то штор на кухонном окне нет. Даже банальных занавесок. Сакуре все некогда их повесить. Почти два месяца. На внезапный шум Харуно реагирует своевременно. Пакет молока с чисто женской меткостью попадает точно в цель. А именно Саске в лицо. - Доброе утро, Сакура-чан! – Узумаки следом залезает за Учихой в окно, довольный, что уговорил напарника первым вскарабкаться на подоконник их подруги. - Саске-кун, я, правда, не хотела… - медик лопочет оправдания, протягивая полотенце, вновь чувствуя себя маленькой девочкой перед таким невозмутимым парнем. Тот, вытирая лицо, нечаянно так, задевает Наруто мокрой тканью. - Сакура-чан, ты так хорошо готовишь, - джинчурики успел смести почти все гренки со сковородки, болтая с набитым ртом. - Так, где он? – Учиха, заканчивая вытираться от молока, обратился к хозяйке дома. Ступор в голове, а Саске и не стесняясь берет кружку с недопитым кофе, спиной облокачиваясь на столешницу. - Где кто? – после минутной паузы ирьенин уже подумала о галлюцинациях. Мало ли, надышалась чем в госпитале. Ее руки нервно теребят край домашней майки, пытаясь прикрыть пятна. Сакура прикусывает нижнюю губу, думая, как выпроводить непрошеных гостей. - В спальне, конечно, где же еще, - Наруто вставляет свои пять копеек, вытирая пальцы об многострадальное полотенце, - пошли, нечего прохлаждаться. В спальне был полумрак, здесь по крайней мере были ночные шторы. Джинчурики начал что-то собирать в углу, разворачивая доски от заводской бумаги: - Саске, помоги мне. Прижавшись к дверному проему Харуно во все глаза смотрит, как оба напарника лазают по ее комнате, спотыкаясь о вещи. Учиха оборачивается в ее сторону, чуть наклоняя голову: - Не ты ли просила Наруто собрать шкаф? – Саске поправляет ворот своей темно-синей рубашки и протягивает пустую чашку из-под кофе, - Свари еще, вкусный получился. - Да, а гренок у тебя еще не осталось? – Узумаки не отрываясь от сборки мебели, не замечает озверевшее от такой наглости лицо подруги. – О, и ты такое читаешь, Сакура-чан? Наруто поднимает с пола потрепанную додзинси с явно рейтинговым сюжетом, да еще и с двумя парнями на обложке. - Не твое дело! – краснея, Сакура резко вырывает журнал из рук напарника. – И гренок больше нет! Щеки у медика пылают от смущения, и она вылетает на кухню, слыша за спиной шепот Наруто Учихе: - Я же говорил, что ей нравятся подобные вещи, а она еще меня извращенцем зовет. На кухне Харуно со стуком ставит чашку в раковину. Под звуки молотка и ругани Наруто, когда тот попадает по пальцам, женщина начинает варить кофе на плите, про себя думая, что шкаф-то она просила собрать еще месяц назад. - Идиоты, - тяжело вздыхая, Сакура прибавляет громкость радиоприемника. А может они ей еще и занавески повесят между делом?