Двери закрываются

εїз       Наверное, я сошёл с ума, пялился Мэтт в темноту тоннеля метрополитена. Но что лучше – попробовать и жалеть или не попробовать и жалеть о том, что не попробовал? Мацуи уже наверняка куче всего научился, если Волшебница не сдалась его учить, пусть он об этом и не рассказывает. Та девочка из Японии, его подруга, тоже что-то умеет. А сомелье? Как он быстро смекнул тогда, что Мацуи злится и что я напрашивался к Волшебнице в ученики. Чёрт. Надо доехать.       – Ты куда, брат? – спрашивала Кэтрин, когда Мэтт надевал ботинки в прихожей. У него вроде ничего сегодня нет, ни репетиций, ни дополнительных занятий, и гулять он вроде тоже ни с кем не договаривался.       – Да так… – Мэтт пытался не встречаться с ней глазами, – Буду поздно, ужинайте без меня.       Он вышел.       Кэтрин растерянно глянула в сторону двери.       Даже не попрощался. Чего это с ним? Как начался учебный год, так сразу какие-то странности пошли. Она почти не видела его дома, хотя и сама бывала дома не очень часто, только в обед и ночью – кроме утренних занятий в школе она ещё бегала давать частные уроки французского в пару соседских домов. Приходилось много работать, чтобы у них были средства.       Но сейчас и Мэтта дома не отловишь, и он отвечает молчанием на любой вопрос о том, почему он несколько раз возвращался домой уже под вечер без всяких предупреждений о своих планах. Прошло целых два месяца с начала учёбы, и за это время они лишь пару раз посмотрели вместе телевизор, а один раз она слушала, как брат играл на пианино песню из их детства – ту, что под названием «Всё на своём месте» – и удивлялась тому волшебству, которое он вытворял с инструментом, и тому, как прекрасен был его голос. Хоть что-то не менялось – с клавишами он дружил с шести лет.       Жаль, что всё на месте было лишь в песенных строчках.       Я даже поговорить с ним толком не успеваю… Хотя бы звони. Кто у меня ещё есть, кроме тебя?       …Путь был долгим. Мэдоубрук. Фабрика Крекеров в Труффало. Верхняя Халцедония в Эль Тремо. Главная станция… Сколько ещё пересадок впереди?       – Бубенчики. Нужен поезд с бубенчиками, – говорил он себе, слоняясь по перрону на золотой линии Главной станции с наушниками на голове, глядя то влево, то вправо, и изучая взглядом пребывающие и уходящие поезда. Ни на одном нет бубенчиков.       Тут, словно красная стрела, въехал поезд, у зеркальца которого что-то бренчало. Вот он, тот самый. Мэтт с надеждой в глазах побежал к первому вагону, дабы спросить о своей догадке у машиниста, но не успел – дверь открылась, и машинист, выйдя из кабины, за считанные мгновения пропал из виду.       Стоит ли подождать? Ведь без машиниста поезд дальше не тронется...       – Отойдите с дороги.       Мэтт оглянулся. За ним стояла девушка кидонской внешности в вишнёвой униформе, на воротнике которой красовалась нашивка с конём. В Эль Тремо везде эти кони – кажется, это их национальный символ, как какой-нибудь чертополох у шотландцев. До Мэтта дошло, что он встал у самой двери кабины и наверняка загородил ей проход.       – Простите... – отошёл он, – Этот поезд едет по струне?       Девушка с невозмутимым лицом посмотрела на Мэтта, брякнув массивными золотыми серёжками.       – Перелёт старчейзера Киноварь до Валлетты, луна Эрату, будет за станцией Санторини в три четырнадцать, – она прошла в кабину.       Что имелось в виду под «три четырнадцать»? На глазах мальчика надпись III.VIII на табло над чёрной пропастью туннеля изменилась на III.IX. Это местное время, да?       – Если вам туда, входите быстрее, – раздался голос той самой девушки-машиниста, всё такой же чёткий и размеренный, – Двери закрываются.       Садиться или не садиться? кусал Мэтт ногти. Ещё укачусь непонятно куда…       А вдруг повезёт?       Двери уже захлопывались, когда мальчик всё же вбежал в вагон и ухватился за поручень, едва не налетев на кого-то, стоило вагону двинуться.       Станции сменяли друг друга, точно картинки в старой книжке, гремел стук колёс Киновари, приближалась конечная станция Санторини; дыхание учащалось, пальцы впивались в поручень всё сильнее.       –Перелёт начинается.       Всё. Я еду.              * * *       ...Стоило Киновари коснуться железнодорожных рельс Валлетты, как Мэтт понял, что совершенно не знает, на какой станции ему выходить. Вот же блин, заныло у него под сердцем. Недолго думая, он выскочил из поезда на первой же остановке под названием Альвели.       Если схема, что Мэтт нашёл над лестницами, актуальна, то в Валлетте всего одна линия метро; ладно, это упрощает дело. Выход был в небольшом круглом павильоне с крутящимися дверями. Было тепло, даже жарковато, и Мэтт, выйдя на улицу, сразу стащил с себя куртку с шарфиком и запихал их в сумку – дома в этот день были несчастные 12 градусов Цельсия и мерзкий вялотекущий дождь, а в метро хоть на какой планете жары не бывает.       – Чёрт… ну и куда теперь? – за последнее время этот вопрос возникал у него в мыслях до неприличия часто.       Кроме как спросить прохожих о том, куда идти, у Мэтта никаких выходов не было.       Мимо проходил молодой мужчина в чёрной шляпе и с тростью в руке. Он выглядел весьма расслабленно, и с виду вполне можно было предположить, что он знает город. Вроде местный , подумал Мэтт.       – Э… Простите… – Мэтт обратился к нему.       Мужчина даже не посмотрел на Мэтта и спокойно пошёл дальше.       – Простите… Вы не знаете, где найти мага лжи? – Мэтт окликнул женщину, так же шедшую по улице. Женщина лишь бросила тусклый взгляд назад на него и направилась дальше.       Мэтт решил пройти вниз по улице. Неуверенно шагая вперёд, он увидел пожилого мужчину, сидевшего на земле и что-то чинившего.       – Прошу прощения, – Мэтт обратился к нему – Вы не можете сказать, где найти мага лжи?       Мужчина вздрогнул, в одну секунду собрал все свои принадлежности и в ужасе убежал.       – Да что происходит? – ничего не понимал мальчик, – Тут вообще хоть кто-то что-то знает?       – Мне кажется, вам нужна помощь?       К Мэтту на практически чистом английском языке обращалась какая-то желтоглазая девушка.       – Э… да… – ответил Мэтт.       – Вы из Иссории?       – Я… я вообще с другой планеты.       – Но вы говорите на чистейшем диалекте северных районов. Я сама оттуда.       Видимо, путешественники из других миров, как и для Эль Тремо, не были для Валлетты чем-то радикально новым, и девушку больше удивило необычное сходство их языков, чем непосредственное присутствие рядом инопланетян.       – Ну… может наши языки просто похожи?       В конце концов, кидонцев я тоже почти сразу понял.       По лицу было ясно, что она мало что поняла из слов Мэтта. Но она всё равно не отказалась от попытки помочь нездешнему.       – Ладно. Вам что-то подсказать? Что-то ищете?       – Да…        Взгляд мальчика зацепился за подвеску под воротников женщины.       – Кажется, в Эль Тремо что-то похожее продавали, – на автомате вырвалось у того.       – Что? – не поняла женщина.       – Подвеска ваша... Что-то знакомое.       – А, их много где найти можно. То тут, то там появляется магазинчик с названием, кажется «Руки Ювелира».       – Мне это... – Мэтт, наконец, вернулся к теме, – нужен маг. Маг лжи... Мне говорили, что он живёт где-то здесь. Вы не знаете, где его искать?       Девушка не ответила. Её дыхание участилось, в глазах читался шок.       – Что с вами? – поинтересовался Мэтт. Почему все или молчат, или пугаются, когда я спрашиваю, где его найти?       – Зачем он вам? – тихо спросила девушка.       – Не важно. Я просто хочу знать, где его найти.       – Неужели вам неизвестно, кто он?       – Мне всё известно, – Мэтт уже порядочно устал от этих бессмысленных расспросов, – И мне нужно к нему попасть.       Девушка заозиралась.       – Нельзя. Он убивает всех, кто к нему приходит. Хочешь повторить судьбу продавца воздушных шаров?       Мэтт насторожился.       – Кого?       – Это было давно. Девочка, продававшая шары и мороженое, сунулась к нему, а он её возьми да и… – казалось, у неё в тот момент даже сердце замерло, – В общем, не ходи.       Ничего более не сказав, она быстрым шагом ушла от Мэтта.       Это совершенно не радовало.       Не понимаю. Он же один из магов. Волшебница же добрая… Бесполезняк. Наверное, лучше бы я сюда не приезжал и время не тратил.       Мэтт почти повернулся искать обратный путь до станции Альвели, когда до его сжатого кулачка кто-то дотронулся.       Мальчик взглянул, кто это мог быть.       Рядом стоял кто-то в белой маске во всё лицо и необычном наряде вишнёвых оттенков; меж складок блестели узоры в виде огромных и словно плакавших жемчужными слезами глаз.       – Вы кто? – спросил Мэтт.       Некто в маске поднёс к губам палец; в ту секунду Мэтт понял, что то, что напоминало маску, было не совсем на неё похоже – её губы шевелились, словно живые, а пустые чёрные глазницы моргнули, словно их окружали живые веки. Судя по наряду, это была всё же девушка, хотя Мэтт всё равно не мог сказать наверняка – этот некто таинственно молчал.       Она взяла Мэтта за руку, словно желая куда-то отвести.       – Вы знаете, что я ищу? – поинтересовался он.       Маска кивнула в ответ.       – Вы знаете мага лжи?       Она вновь кивнула и куда-то потянула Мэтта. Перед ними порхнула бабочка, на которую Мэтт тут же взглянул точно на какое-то дежа вю.       Всё ещё колеблясь, он последовал за леди в маске. Куда мы идём? Что за дела? Но сейчас это казалось единственным шансом хоть что-то разузнать.       Вокруг находились не очень высокие шкатулочки домов вдоль узких улиц, туда-сюда ходили какие-то люди с детьми... Всё здесь напоминало родные задворки графства Девон – Валлетта не выглядела большим и густонаселённым местом. Однако это не мешало небу над головой быть опутанным проводами и скрытым за блёклой пеленой дыма, не дававшей сообразить, день сейчас или уже вечереет.       Вскоре дама в маске вывела Мэтта к безмолвным местам, где город плавно переходил в лесную опушку – и именно здесь исчезли провода и рассеялся серый дым над головой. На вид и не скажешь, что тут кто-то может жить, но эта леди явно разбиралась в том, куда шла.       Наконец, за раскидистыми пушистыми ветками показалось одинокое здание. Леди в маске оглянулась на Мэтта, указывая ручкой вперёд и будто сообщая этим жестом «нам сюда».       Мэтт неуверенно шагнул вслед за ней, когда они уже подобрались близко к зданию, миновав заросли деревьев и кустов. Его окна были похожи скорее на витрины магазина, на полках которых виднелось что-то блестящее, пусть свет внутри и не горел. Если то было магазином, то неясно, кто может в такой ходить; ведь его не найти, не зная точного расположения.       Неужели здесь? Мэтт закусил губу, стоя перед крыльцом с опутанными плющом колоннами, над которым поблёскивали фонари.       – Мне можно войти?       Маска стояла рядом и кивком отвечала «да».       Мэтт робко поднялся по ступенькам крыльца, взял дверную ручку, протянувшую ему раскрытую ладонь из золотистого металла, и вошёл.       Дама в маске тихо прошла вперёд и поклонилась Мэтту, жестом пригласив мальчика внутрь.       Мэтт тут же осмотрелся. Волнительно. Место и очаровывало, и пугало – и отчего-то было скорее похоже на недавно закрывшуюся на ночь ювелирную лавку. Внутри стало ясно, что на витринах находились бесчисленные кольца и браслеты. Рядом было что-то, напоминавшее кассовый аппарат, а на одной из стен, чуть спрятавшись за бархатной драпировкой, притаилось изображение с уже знакомым символом. Эти руки с кристаллом… Где я уже видел такой?       Указав мановением руки путь, молчаливая леди велела Мэтту проследовать за ней в глубину здания.       Это тоже и пугающе, и красиво одновременно – когда в интерьере тёмного помещения в неожиданных местах развешаны венецианские маски, причём как раз на том уровне, где было бы лицо настоящего человека, если бы он стоял или сидел. Ты не слышишь ничего, ни единого звука, и думаешь, что совершенно один, пока вдруг краем глаза не уловишь изящные очертания вполне человеческого с виду лица, и вздрагиваешь, будто рядом с тобой так называемые земными народами призраки.       Именно так себя и чувствовал Мэтт, медленно шагая по тёмным комнатам. Маски, будто действительно смотревшие на него своими пустыми глазными впадинами, и обилие странных вещей, постоянно попадавших под ноги, то и дело заставляли его останавливаться и озираться по сторонам.       Не заблудиться бы тут, со страху… мальчик пытался не спутать с остальными масками свою молчаливую спутницу и не упустить её из виду. Надеюсь, та дама выведет в случае чего.       В полумраке Мэтт увидел винтовую лестницу, которая вела как минимум на один этаж наверх.       Молчаливая дама выбежала вперёд и порхнула к нижним ступеням лестницы, шурша красным подолом с россыпью павлиньих глаз.       – Мне туда? – спросил он у неё. Очевидно, что на первом этаже никого не было – не считая, разве что, масок.       Она вновь кивнула.       Мэтт взглянул вверх, зачесав назад упавшие на лицо пряди волос. Подняться по лестнице было не самым лёгким заданием – она была опутана цепями. Кто бы здесь не находился, он явно не очень хотел, чтобы кто-то поднимался наверх, иначе к чему эти баррикады.       Чем выше он поднимался и пытался пролезть сквозь паутину цепей, тем больше всё вокруг заполняла тьма и тем больше Мэтту чудилось, будто маски – они и тут были повсюду – перешёптывались, а какие-то из них даже тянулись к мальчику в попытке его потрогать. Сердце колотилось. Мэтту мерещилось, что за ним всё ещё следует не произносящая ни слова дама в маске и красном павлиньем платье, но сколько бы он ни оглядывался, то не замечал её.       Добравшись до конца лестницы, Мэтт заметил алый занавес в глубине маленькой площадки, над которым, словно мотыльки в траве, между бархатных драпировок притаились драгоценные камешки.       Вдруг из зала, панически крича и на бегу выпутывая ногу из какой-то ленты, выскочил какой-то юноша и обронил шляпу с пером; Мэтт застыл от неожиданности. Незнакомец дрожащей рукой поднял шляпу и пустился прочь, пробежав мимо Мэтта.       – Что с вами? – не удержался спросить он.       – Не входи внутрь, – незнакомец обернулся на него с вытаращенными от ужаса глазами.       – А что там?       Открыв было рот, дабы ответить, незнакомец зажмурился.       – Нет, это непостижимо!!! – крикнул он, мотая головой, и кинулся к лестнице, не обращая внимания на цепи на ней.       Мэтт поёжился, невольно поднеся ко рту пальцы.        – Неужели маг там? – других проходов или дверей кроме того самого занавеса здесь не было, – Неужели? Чёрт, жутковато здесь.       Он шагнул к занавесу.       – А ты кто и зачем пришёл сюда? – из-за занавеса подобно грому прозвучал голос.       Мэтту стало страшно.       Однако отступать было бы глупо, да и некуда.       Ну, вот и всё. Я добрался.       Мальчик в страхе отвернул занавес.       За ним был огромный зал. Было темно – видимо, здесь вообще нигде не было света, и лишь мерцание драгоценностей хоть как-то освещало помещение. Потолок был настолько высоко, что ускользал из виду.       Мэтт начал вглядываться во тьму зала. Когда его глаза более-менее привыкли к темноте, он рассмотрел в дальнем краю зала ступеньки, которые вели к огромному трону из алого бархата. На этом троне изящно вырисовывался чёрный силуэт восседавшего на нём мужчины. Окружавшая его темнота не давала толком рассмотреть ничего, ни одного элемента его облика, даже лица. Только руки, бледные до синевы, были видны лежащими на подлокотниках. Его пальцы, тонкие и длинные, были увешаны кольцами с обилием драгоценных камней. И наконец – его глаза, которые словно два огня – фиолетовый и изумрудно-зелёный – горели посреди тьмы.       – Говори, зачем явился в Карточный дом, – теперь было точно ясно, что обладателем голоса является именно этот мужчина на троне. Его глаза злобно сверкнули.       Мэтт зажмурился, испугавшись этого чудовищного взгляда. Он словно полоснул ножом по его собственным глазам.       – Говори прямо! – прорычал мужчина.       Мэтт не мог осмелиться посмотреть на него. Этот взгляд прожёг его насквозь. Мальчик совершенно не находил в себе сил посмотреть прямо. Таких глаз он больше никогда ни у кого не видел.       – Посмеяться надо мной пришёл, да?       Уж чего, но смеяться Мэтту совсем не хотелось.       – Все вы такие. Ходите тут и насмехаетесь над тем, кто когда-то что-то значил. Велика заслуга.       – Да не хотел я ни над кем смеяться… – наконец выговорил Мэтт.       – Врёшь!       Мальчик вообще не понимал, о чём речь. Зачем ему было смеяться? И над чем?       – Я вообще про вас ничего не знаю…       – Иди вон и смейся там.       – В-вы… вы ведь маг лжи, да? – Мэтт просто решил удостовериться в своей догадке на счёт того, кто находился перед ним.       – Молодец, угадал. Теперь проваливай.       Да что я сделал-то?!       Мэтт зашёл в зал и сделал пару шагов вперёд.       – Я не уйду отсюда. Я хочу стать вашим…       Мальчик попытался поднять глаза, но потом снова зажмурился. Он не мог вынести тяжести этого зверского, угнетающего взгляда. Ему казалось, что одними лишь глазами маг мог буквально раздавить его.       – Ну? Договаривай.       – Вашим учеником.       Пауза.       – Отлично, – ответил маг, повременив, – Перед дружками похвастаться захотел. Что же, умно.       Мэтт дрожал.       – Мне не нужно хвастаться… Я просто хочу научиться магии.       – Ха.       Маг поднялся и, дважды хлопнув в ладоши, взмахнул своим непроглядно чёрным плащом; от этого взмаха шелохнулись висевшие в воздухе рядом с его троном кристаллики и бусины. Даже Мэтт, стоявший гораздо дальше, почувствовал это взмах.       …Маг оказался перед Мэттом. Он был таким высоченным, что Мэтт тут же показался себе совсем маленьким и беззащитным.       Один его резкий шаг в сторону Мэтта – и мальчик понял, что падает вниз.       Маг набросился на Мэтта, точно лев на жертву, и, пригвоздив его к холодному каменному полу, посмотрел на Мэтта свысока и занёс вверх руку, будто вспыхнувшую лиловым пламенем – и это было последнее, что Мэтт тогда увидел.       – Зови меня Ювелир, – прогремел его голос, – Или как сам пожелаешь.       – Что вы сделали?! – Мэтт закрыл лицо руками; его зрение полностью пропало и он совсем не чувствовал под своими ладонями глаз, резко сев на полу – Я ничего не вижу!       – Ничего особенного.       – Вы ослепили меня!       По шее мальчика пронёсся холодок металлических звеньев.       – Раз уж ты решил навязаться ко мне в ученики, малыш, то ты должен научиться видеть без глаз. Каждый видящий в первую очередь обязан уметь видеть насквозь то, чего не видно. Не научишься – дальше не продвинешься. Если, конечно, ты ещё не передумал.       Главного глазами не увидишь, зорко лишь сердце, да… Но совсем без глаз было совершенно не здорово. Только сейчас Мэтт невольно понял, как сильно в них нуждается человек.       – Верните мне глаза...       – Хочешь их вернуть? Найди их сам. Думай, чувствуй, смотри без обыкновенного зрения, – маг дёрнул цепь, накинутую на шею Мэтта, заставив его пошатнуться, – Найди их, или я превращу их в хризопразы. Они отлично будут смотреться на одном недавнем заказе.       Потеряв равновесие, Мэтт снова упал на пол и тут же начал шарить ладонями по полу. Даже если они на полу, сколько я потрачу времени на то, чтобы весь его обыскать? Зал же гигантский…       – Узко мыслишь, – командовал Ювелир, – Если бы ты был твоими глазами, где бы ты сейчас был?       – Да где угодно, – Мэтт напоролся на полу на какой-то кусок ткани и сунул руку под него, – Ой, что-то нашёл, – но это был какой-то кристалл.       Цепь на шее шевелилась; Мэтт понимал, что маг за ним следует, но на вопросы Мэтта о том, на что он сейчас может наткнуться, он не отвечал. Нет, это была не темнота, свет не включишь, ведь вместо глаз были пустые глазницы – наверняка такие же безжизненные, как у той тихой дамы в алом платье, что отвела его сюда, и у масок, что Мэтт здесь видел, пока ещё мог. Остаётся лишь беспомощно тыкаться в разные стороны и надеяться, что он хоть что-то нащупает...       – Что, чувствуешь зуд в рёбрах? – спрашивал Ювелир; Мэтт ощутил, что его ударили по спине, – Думал, что всё окажется так просто?       То спотыкаясь и падая, то вновь поднимаясь и снова нерешительно шагая с вытянутыми вперёд руками, Мэтт обшарил ледяной пол, натыкался на какие-то дверцы и витрины и сорвал в поисках своих глаз множество висевших в зале шёлковых и бархатных занавесов, постоянно хватаясь за них пальцами, чтобы в очередной раз не рухнуть.       Периодически ему казалось, что его рук и плеч кто-то касается и будто указывает, куда пройти, но он это объяснял не более, чем галлюцинациями, связанными с отсутствием зрения. У страха глаза велики: чего нет, и то увидят.       Сколько я уже ищу? И сколько ещё буду тут ползать? Это обязательно?       – Обязательно, – отозвался Ювелир.       Ничего кроме безнадёжности этот ответ не внушил.       – Да где же они?... – едва не плакал мальчик.       Руки уже не ощущали разницы между холодным и махровым, а ноги не держали – слишком часто им доводилось во что-то впутываться и наступать на что-либо – то круглое, то острое. Мэтт шагнул вперёд и, наступив на уголок драпировки, лежавший на мраморном полу у ступеней подле трона, поскользнулся и упал навзничь.       Он еле пришёл в себя. Нащупав рукой ступеньку рядом и с трудом вскарабкавшись на неё, Мэтт поднял голову, пытаясь отдышаться…       – Что?..       Он увидел перед собой свои руки. Впереди в темноте был виден зловеще поблёскивающий взгляд мага.       Глаза снова были на месте!       – Глаза? Вы их мне вернули? – Мэтт с содроганием поднял взгляд на мага, – Но… ведь у меня не получилось найти их.       Ювелир молчал.       – Глупый, – тихо ответил он после небольшой паузы, – Для одного раза достаточно. Или ты решил вслепую домой добираться?       Он дёрнул за цепь у Мэтта на шее.       – Вставай.       Наверное, встать всё же можно. Искать уже всё равно нечего.       Мэтт встал и поправил рубашку. Пара масок, таившихся всё это время по углам зала, внезапно ожили и, превратившись в двух девушек в бархатных одеяниях, словно мотыльки прилетели к Мэтту, чтоб развязать цепь; маг в это время молча поднялся вверх по ступеням к трону, звеня чем-то висевшим на запястье.       – Молчунья, сюда, – хлопнул он дважды, присаживаясь обратно.       В мгновение ока у входа в зал явилась уже знакомая Мэтту дама в маске; глазки на её платье словно уставились на него и Ювелира.       – Проводи его обратно, откуда приехал, – скомандовал ей Ювелир, отводя взгляд куда-то в пустоту и подставляя руку кружившей недалеко огромной золотой бабочке, – Дорогу сюда он наверняка не запомнил.       Мальчик недовольно покосился на мага. Дорогу он действительно не помнил, но зачем уж так прямо об этом болтать?       Молчунья – теперь Мэтт знал имя этой дамы в маске – приблизилась к нему и протянула руку.       По пути из зала он то и дело оглядывался назад, стараясь собрать в кучу ворох мыслей, но они вновь бросались врассыпную. Вот это да…, проверял он до сих пор подрагивавшей рукой, не выронил ли чего из сумки. Волшебница, вроде, учит совершенно не так. И тот, второй, Окулист, тоже повеселее...       А Ювелир так и не сказал Мэтту, что его глаза всё это время были у мага в левой руке.              * * *       …Мэтт шагал по коридору между золотой и красной линиями на Главной станции, стараясь не обращать внимания на прохожих.       Его не бросала мысль, что всё сегодняшнее произошло не с ним; слишком много не самых приятных впечатлений для одного дня. Если обучение магии – это пытки и издевательства, то стоит ли оно того? А ведь ему говорили «не ходи»... Всё чего хотелось Мэтту – скорее дождаться Гвоздику с жёлтым бантиком, вернуться домой и перевести дух. А до дома ещё, как назло, далеко: с Ареи – той планеты, где располагалась Кидония, – до Земли ещё и Беркану проехать нужно. Такое себе межгалактическое путешествие. Как меня ещё дома не потеряли? Окей, бабушка в отъезде, но странно, что Кэтрин не звонит.       Телефон в кармане прожужжал.       Пришло сообщение с номера Кэтрин. «Тоже буду поздно. Вернёшься раньше – не забудь поесть».       Он отключил экран. Хотеть бы ещё есть… В моменты стресса или раздражения Мэтт полностью терял аппетит. Сейчас как раз один из них. Вернусь – и меня точно размажет по кровати. И вообще надо школьные уроки делать. С ними уж точно должно быть попроще, чем с Ювелиром...       Вдруг кто-то окликнул его сзади.       – Мэтт?       Его имя прозвучало на идеальном английском; голос был словно у девочки-подростка.       Он обернулся.       Вот что называют взрывом из прошлого. Рядом стояла девочка, однозначно землянка, со светлыми локонами и веснушками на щёчках, до умопомрачения похожая на девочку, которую Мэтт когда-то в прошлом знал.       – Тамара?       Девочка улыбнулась.       – Ты меня помнишь! – она даже подпрыгнула, – Странно видеть тебя здесь…       – Да… аналогично… – всё ещё печальный, Мэтт попробовал улыбнуться. В конце концов, их последняя встреча была много лет назад.       Тамара заметила его натянутую улыбку.       – Чего случилось?       – Да так… – Мэтт вытер со щеки капли крови, оставшиеся после того, как Ювелир вырвал его глаза; до него наконец дошло, что он так и не вытер их, уезжая с Валлетты, – Скажи лучше, что ты делаешь в Кидонии.