Последний выстрел любовью

Энн оказалась очень милой и жизнерадостной женщиной, и мы неплохо с ней подружились. Но меня очень настораживали их отношения с Гарри. Парень постоянно отмалчивался, говорил невпопад и называл Энн по имени. Я старалась зацепиться за любой разговор об их взаимоотношениях, чтобы выяснить причину, но пока это было провальным вариантом. Энн старалась не затрагивать эту тему, а если и рассказывала что-то о детстве сына, то старалась не смотреть на него. - Гарри… в общем так получилось… я выхожу замуж, - спотыкаясь, произнесла женщина. Она медленно подняла глаза на сына, реакция пугала её. - Я рад, - уверенно произнёс Гарри. Он стоял к нам спиной, но я чувствовала его равнодушие. Когда я посмотрела на женщину, по её лицу скатилась слеза, а руки нервно тряслись, перебирая салфетку. - Всё будет хорошо, - шёпотом произнесла я, и накрыла своей ладошкой её руку. Энн лишь отчаянно мотнула головой. Стайлс всё так же стоял спиной. Напряжение нарастало. - Я сейчас вернусь, - пролепетала я и вышла из кухни. Им определённо нужно поговорить о многом. Поднявшись к себе в комнату, я принялась ждать. Прошло минут тридцать, а снизу не доносилось ни звука. Ни криков, ни плача, ни разговоров - ничего! Я была уже внизу, когда дверь кухни резко распахнулась и из комнаты выбежала заплаканная Энн. Она вся содрогалась от рыданий. - Что случилось? - тряся ее за плечи, спросила я. - И не приходи больше! Никогда! – с кухни кричал Стайлс. Ничего не ответив, женщина вырвалась из моих рук и выбежала из дома. Я уже хотела догнать её, но меня остановил Гарри. - Что произошло? Почему твоя мать убежала в слезах? – я пыталась найти ответы на появившуюся кучу вопросов. - Ничего, - рявкнул парень и ударил кулаком в стену. На его шее выступали вены, а сбитое дыхание не давало дышать нормально. - Она твоя мать. Это не тот человек, с кем можно так разговаривать, - я пыталась успокоить лупившего стену Гарри. Он был похож на загнанного в клетку дикого зверя. В глазах читалось ярость и отчаяние. - Да что, чёрт возьми, происходит?! - Она мне не мать, - отчеканил парень и, отодвинув меня, прошёл в гостиную. Я проследовала за ним и, не нарушая тишины, села рядом. - Через неделю после того, как я родился, она исчезла, оставив меня тётке. Эбби было трудно, она жила одна и тут я. Выхода не было и ей пришлось заботиться обо мне, - Гарри тяжело вдохнул, - спустя три месяца мать объявилась. Как рассказывала тётка, она забрала меня на полгода, а одним вечером попросила посидеть и исчезла. Потом она так же неожиданно появлялась и исчезала. Когда я был чуть старше трёх лет, я всегда спрашивал Эбби, где моя мама, но женщина никогда мне не отвечала, только плакала. Лет в пять, мать снова появилась, на этот раз, на меньший срок. Когда она уходила рано утром на работу, я умолял её остаться. Я ненавидел весь мир, который отнимал её у меня. У двери меня всегда с дикой истерикой забирала тётка, а мать не оборачиваясь, уходила. После этого меня ещё около часа трясло, а Эбби постоянно отпаивала меня успокоительными. Мать возвращалась, вечером, но не всегда. Всё время до сна я старался проводить с ней, - Гарри сжал кулаки до белых костяшек, - а она вела себя так, как будто меня нет. Я ходил за ней хвостиком по всему дому. В такие моменты Эбби никогда не уводила меня от неё. Потом она снова пропала для меня, тётка знала, где она, но даже не пыталась просить её провести время со мной. Когда мне было одиннадцать лет, мать появилась в моей жизни надолго и более основательно. Та детская привязанность улетучивалась с каждым моментом, но ко всему, что отбирало её у меня, ненависть оставалась прежней, даже сильнее. Мать жила в том же городе, что и мы. Но я оставался у Эбби. К тому моменту её карьера была на высоте, и мы не нуждались ни в чём. Родных детей у неё не было, но я для неё навсегда оставался и остаюсь сыном. Мать, казалось бы, понимала, что вырывать меня из привычной для меня обстановки будет жестоко и подло, но как оказалось потом - ей было наплевать. Создавалась только видимость заботы. Ближе к четырнадцати годам мы стали общаться ближе, ходили в кино, я много рассказывал ей о своих победах. Но уже в шестнадцать всё порвалось как тонкая ниточка. Конечно, мы общались… раз в полгода, пятиминутный разговор по телефону, - парень сглотнул подступающий комок, - и сейчас она снова врывается в мою жизнь и хочет наверстать упущенное, - по щеке Гарри скатилась слеза, - отец, как ни странно, знал о моём существовании, но появился в моей жизни лишь два раза. Когда я только родился, он принёс немного денег Эбби, и когда мне было пятнадцать, но я не захотел с ним общаться. Считал его предателем. После этого я его ни разу не видел и не слышал о нём. Я первый раз за наше знакомство увидела его эмоции. Для меня было шоком видеть и слышать такое. Я заключила парня в свои объятия. Сейчас он был похож на маленького ребёнка. - Ей можно дать шанс, - прошептала я. Гарри, ничего не ответив, вытер слёзы и скрылся в своей комнате. Весь оставшийся вечер я просидела на том же диване в ожидании парня. Но разговаривать об этом он больше не хотел и вёл себя, как обычно. Без эмоций, говорил скомкано, а взгляд был холодный и отчуждённый. - Ну как всё прошло? – в дом вошёл Ричард. Я не знала, что сказать и перевела взгляд на кудрявого. - Отлично, - нахмурился Гарри. Охранник ещё долго в недоумении смотрел на нас, ничего не говоря. Перед уходом в свою комнату он только сказал: - Завтра в семь машины будут у входа. *** С того момента прошло ровно два с половиной месяца. Моя жизнь вернулась в обычное русло. С ребятами я больше не виделась, а вот Зейн приезжал неоднократно. Он стал мне очень хорошим другом. Кудрявый не вспоминал обо мне ещё с того самого вечера, как рассказал о матери, хотя ничего странного в этом нет. Но самым большим счастьем было, то, что из моей жизни исчез Кевин. Ни звонков, ни записок. Хотя кто знает, может это затишье перед бурей… Сегодня выдался свободный вечер, новая работа и университет поглотили меня с головой. Я тонула в новых проектах, они доставляли мне неимоверное удовольствие, но и уставала я нехило. Наспех одевшись и прихватив с собой наушники и сумку, я вышла на улицу. Тёплый ветер пробирался под футболку, щекоча кожу. На лице появилась мягкая улыбка, а я поймала себя на мысли, что давно искренне не улыбалась банальным вещам. Ноги вели меня по давно полюбившейся пустынной набережной. В наушниках играла моя любимая песня Switchfoot – Only Hope. Последние лучи солнца искали спасения в прохладной воде реки. Но как та не старалась их спрятать, один за другим они медленно угасали. Завтра рано-рано утром они появятся снова. Внешне они будут такие же, но на самом деле это будут совсем другие частички солнца, которые так же поздно вечером утонут в холодной воде Темзы. Это как с людьми, они уходят, а взамен появляются другие. Ты стараешься заменить ими ушедших, и вроде бы всё также, но всё другое, холодное. Возможно, они и станут родными, но когда-нибудь потом, не сейчас. Ты надеешься на это. Я дошла до какого-то маленького магазинчика сладостей. Я толкнула дверь и препятствие впустило меня, задев собой звонкий колокольчик. - Добрый вечер, - из под прилавка появилась женщина средних лет. Она была уставшая, но улыбалась искренне и заразительно. Я тоже улыбнулась и указала на большую шоколадку на витрине: - Сколько она стоит? - Шесть фунтов, настоящий бельгийский шоколад, - женщина аккуратно положила сладость в бумажный пакетик, - приятного аппетита. Я расплатилась. - Хорошего вечера, - попрощалась я и вышла из шоколадной лавки. С детства не любила шоколад, лет до семнадцати. А потом как прорвало - я целыми днями могла есть шоколад и всё, что с ним связанно. Не жалея никаких денег. Вот и сейчас, не церемонясь, я выкинула бумагу и начала откусывать лакомство. Я чувствовала себя настоящим ребёнком. Внутри было спокойно и легко, душа ликовала от такого приятного, будоражащего сознание, чувства радости. Солнце скрылось за горизонтом, и взамен ему включились фонари. Свет которых мягко озарил всю набережную и мост. Я перевела взгляд на другой берег. Там тоже было светло – множество маленьких разноцветных огоньков. Мегаполис не спал, он только пробуждался, освобождаясь от оков рутинных будней. Когда с шоколадом было покончено, я направилась домой. Завтра меня ждёт ещё один день, который будет полностью в моём распоряжении. Мои мечтания с криками разбежались, когда я заметила появившуюся из неоткуда тень. Я старалась не обращать внимания и уверенно шагала по мосту. Но тень не хотела отставать. В перерыве между песнями, я поняла, что меня кто-то зовёт. Выдернув наушники, я оглянулась. Ко мне приближался запыхавшийся Стайлс с глупой улыбкой. - Я уже подумал, что ты никогда не остановишься, - поравнявшись со мной, Гарри внимательно посмотрел на меня. Ну да, мои глаза были как у срущей совы, как выразилась одна девушка. Сказать, что я была удивлена, ничего не сказать. Сам Гарри Стайлс догнал и заговорил, да ещё и улыбался. - Что-то не так? Я тряхнула головой, отгоняя мысли: - Нет, - я улыбнулась, - всё хорошо, просто не ожидала увидеть здесь кого-то. Уже поздно ведь. - Я часто тут гуляю, мало людей и очень красиво, - протянул кудрявый. Кто или что сделало с этим парнем? Он же весь светится. - Мм, странно, почему я раньше тебя не видела тут? – это был скорее риторический вопрос, ведь надо хоть как-то поддержать разговор, а не просто хлопать глазами. - Ты сейчас домой? - Совершенно верно, - я выдержала паузу, - может быть, составишь компанию за вечерним, - я оглянулась, - ночным чаем? - А почему бы и нет? – парень пожал плечами, и схватив меня за руку, побежал вперёд.