Мечты о доме

Вечером можно притвориться, что чужой дом принадлежит тебе, что жуть и мрак - суть маскарадная обертка приятного свидания, что нет ничего другого в мире, кроме общей на двоих любви. Мягкой кошачьей поступью ночь вступала в свои права и даже самая обычная кровать с твердой нефритовой подушкой превратилась в любовное гнездышко. Вся усталость затонула в игривости. Вэй У Сянь сел-упал на постель, обернулся через плечо, взглянул на Лань Ван Цзи из-под опущенных ресниц чувственно и искренне. У Лань Ван Цзи не было ни единого шанса. С тяжестью в ногах и легкостью на сердце Лань Ван Цзи опустился на матрас рядом с Вэй У Сянем, а тот немедленно прильнул к нему, только этого и дожидавшийся. Вэй У Сянь смахнул одежду с плеча Лань Ван Цзи и повел тягуче и медленно губами линию от плеча к шее. Моргнул - и ресницы защекотали гладкую, белую кожу. Вздохнул - и по тонкой шее пробежали мурашки. Лань Ван Цзи, обычно перехватывавший инициативу, послушно замер, прикрыл глаза и крупно вздрогнул, когда Вэй У Сянь прикусил чуть-чуть его ключицу. Эта дрожь передалась самому Вэй У Сяню. Его пальцы перетряхивало от нетерпения, он все никак не мог разделаться со своими завязками на поясе и рукавах. Лань Ван Цзи слегка нахмурился, словно не одобряя задержку. Вэй У Сянь рассмеялся, махнул плотно затянутой тугими шнурками рукой, сказал: - Попробуй сам! Лань Ван Цзи резко дернул пояс на себя, но вместо того, чтобы развязать его, только притянул Вэй У Сяня ближе, так близко, что он впечатался ему в грудь. От такого обращения Вэй У Сянь засмеялся еще сильнее, запрокинув голову. Лань Ван Цзи резко нагнулся к нему, провел рукой по спине, укусил за ухо. От неожиданности Вэй У Сянь подавился своим смехом и удивленно выдохнул. Этот выдох Лань Ван Цзи выпил с его губ. Одновременно он возился с тугими узлами шнурков и лент на его одеждах, а Вэй У Сянь целовал беспорядочно его в щеки, брови, лоб, висок, краешек глаза. Неизвестно, кто из них двоих был более искусен, но каждый умел любить и быть любимым. В таком настроении как сегодня Вэй У Сянь хотел быть взятым медленно и нежно. Лань Ван Цзи же весь тек и плавился, в этот раз его вело единственное стремление слиться воедино, почувствовать чужое тепло, прикоснуться. Когда последний ремешок оказался разорван, а сапоги полетели в угол комнаты к флейте, Лань Ван Цзи взял Вэй У Сяня за руку, переплел их пальцы. Ему нужно было почувствовать, что он здесь и жив, и будет рядом, по меньшей мере, до тех пор, пока не выпустишь из объятий. Руки, губы у Вэй У Сяня прохладные. Самого Лань Ван Цзи морозило, словно холодное облако опустилось ему на загривок и разлилось тающим льдом по коже. Взглянув на улыбающегося довольно-смущенного Вэй У Сяня, он подумал: "Наверное... Ему тоже холодно. Скоро осень, вечера уже не те". Мысли и намерения Лань Ван Цзи редко расходились с действиями. Если холодно, нужно согреть. Он крепко прижимал Вэй У Сяня к себе, делясь теплом и горячим дыханием, отогревая губы, щеки, пальцы. Вэй У Сяню казалось, еще немного, и он обожжется, таким раскаленным был Лань Ван Цзи. Жар, охвативший его тело, передавался Вэй У Сяню, стекал вниз живота, стучал в груди одним на двоих быстрым, неровным ритмом. Желание притупляло все другие чувства и Вэй У Сянь ни о чем не думал, не видел ничего, кроме голода во взгляде Лань Ван Цзи, того голода, который он хорошо знал, который любил и умел утолить. И неважно, что в его движениях была непривычная слабость, пускай знакомые прикосновения стали как чужие! Увлеченный нежностью момента, Вэй У Сянь не придал этому значения. В последний, самый сладкий миг, Лань Ван Цзи облокотился об Вэй У Сяня всем своим весом, зацепился за плечи, уткнулся горячим лбом в изгиб между шеей и плечом. Вэй У Сяня снесло волной двойного удовольствия, своего и чужого, он не заподозрил в этом никакой странности. Так, полностью удовлетворенный, уставший после долгого дня, Вэй У Сянь быстро заснул, не заметив ни подозрительной испарины, ни непривычно яркого румянца на щеках Лань Ван Цзи.