Истинная красота

      Фария резко открыла глаза и приподнялась на локтях, пытаясь отдышаться. Из головы исчезли все мысли и образы, которые, казалось бы, появились всего лишь секунду назад, а взор затуманился. Несколько мгновений она не могла понять, что происходит, где она оказалась и куда делась тесная тюремная камера, но, осмотревшись, заметила фигуру в чёрном плаще возле окна. Слабый свет догорающей свечи давал возможность рассмотреть лишь очертания, и Фария замерла, прищурившись. Неужели это та самая незнакомка, пленившая её и мать? Почему она здесь? «Может, хочет упечь меня обратно в подземелье? — догадалась она и аккуратно опустила голову обратно на подушку, прикрывая глаза. — Надеюсь, она не заметила, что я проснулась!»       Но, как и всегда, сделать всё тихо не получилось: раненое плечо неожиданно резко укололо болью, и Фария громко айкнула и поморщилась. Она сглотнула, когда свеча неожиданно погасла, и по комнате разлетелся едва ощутимый запах гари. Воительница зажмурилась и нервно ожидала удара по голове, того, что её схватят, вынесут из комнаты и бросят обратно на солому, постеленную на холодный каменный пол, да даже собственной смерти, но никак не того, что хозяйка замка вставит в подсвечник новую свечу и заново зажжёт её. — Как ты себя чувствуешь? — спросили приятным голосом безо всякого намёка на угрозу. Фария невольно вздрогнула, приоткрывая один глаз: фигура в плаще так и стояла спиной к ней. — Мне уже лучше, — она сама удивилась тому, как сильно охрип голос, и тяжело вздохнула. — Теперь Вы вернёте меня в тюрьму, да? — Нет, — незнакомка заливисто рассмеялась, и непонятно было, что именно послужило причиной для подобной реакции. — Ты ещё слишком слаба, поэтому останешься здесь, Фария. — Вы… откуда Вы знаете моё имя? — она резко села на кровати, с удивлением уставившись на девушку. — Где я вообще и кто Вы такая? — Ты в замке, в одной из комнат Восточного крыла, а я здесь госпожа, — в голосе послышались нотки стали: больше о себе она рассказывать не собиралась. — Ты должна беспрекословно выполнять всё, что я говорю, иначе будешь наказана. Понятно?       Фария побледнела и покорно опустила голову, едва сдерживая навернувшиеся на глаза слёзы: госпожа была права… в обмен на свободу матери она пожертвовала собственной жизнью и теперь обязана остаться здесь навсегда. Или, по крайней мере, до тех пор, пока не восстановит силы после болезни и не найдёт способ сбежать. Ох, как же хотелось оказаться дома, продолжить тренировки или, быть может, сходить к реке, прогуляться по маленьким улочкам и купить булку свежеиспечённого хлеба… от мыслей о еде в животе заурчало, и Фария стыдливо покраснела. Она ведь не ела несколько дней подряд и даже не знала, как долго пролежала без сознания. — Как скажете, госпожа, — она изо всех сил старалась изобразить покорность, но получалось из рук вон плохо. Теперь Фария понимала, как трудно бывает военным выполнять приказы ненавистных командиров, но вместе с тем осознавала и то, что выбора у них не было… то, что выбора не было у неё. — Чуть позже слуги сопроводят тебя на ужин, — уже чуть мягче произнесла девушка и направилась в сторону двери. — Я настаиваю, чтобы ты ела вместе со мной.       Фария только собиралась ответить ровным счётом так же, как и на предыдущее указание, но вдруг заметила слишком длинные когти на покрытой, кажется, чешуёй руке. Она нахмурилась и крепко сжала руки в кулаки, прежде чем решиться на то, что нужно было сделать в первую встречу. Фария поднялась с кровати, игнорируя лёгкое головокружение и слабость, и схватила пленительницу за край плаща, словно желая остановить. Хлипкая застёжка оторвалась, и спасительная плотная ткань упала на пол, открывая миру истинный облик незнакомки. — Так это ты! — Фария отступила на пару шагов назад, чувствуя, как начинали дрожать колени. Существо, открывшееся её взору, было ужасным: чешуйчатая кожа, острые клыки и рога, да ещё и хвост впридачу. Она могла поклясться, что прямо сейчас разговаривала с настоящей демоницей, да только глаза у неё небесно-голубые, глубокие и слишком чистые для монстра. — Это ты — чудовище, которое разорило наш город и убило королевскую семью! Это ты хочешь напасть на нас вновь!       Хозяйка замка нахмурилась и сжала руки в кулаки так сильно, что острые когти пронзили кожу, и несколько капель алой крови упали на пол. Искры гнева загорелись в голубых глазах, а руки Фарии невольно задрожали от страха: что она может сделать в порыве гнева? Оставит ли её в живых после таких слов? Воительница не знала ответов на эти вопросы и молилась, чтобы всё обошлось, и госпожа простила несдержанность. — Следи за языком, мерзкая девчонка! — демоница повысила голос и уже занесла руку, чтобы дать пленнице пощёчину, но вовремя остановилась. — Ещё раз нагрубишь мне и останешься без ужина. — Я не стану сидеть за одним столом с чудовищем! — порой Фария ненавидела себя за длинный язык, и прямо сейчас был именно такой момент. Она слишком сильно злилась, чтобы держать себя в руках. Несмотря на страх перед хозяйкой замка, она уже не могла остановиться. — Никогда! Я воин и не буду чаёвничать с врагами! — В таком случае, оставайся здесь и голодай: ты не увидишь даже куска хлеба до тех пор, пока не подумаешь о своём поведении, — госпожа рыкнула и вышла, громко хлопнув дверью. Послышался звук тяжёлых шагов, который вскоре стих.       Фария медленно опустилась на кровать и больше не сдерживала непрошенные слёзы обиды и ненависти: подумать только, она оказалась в плену у чудовища! У чудовища, не способного на сострадание и понимание! Думать о том, что лучше было промолчать, девушка старалась как можно меньше. Она закрыла лицо руками, игнорируя возобновившуюся боль в плече и урчащий от голода живот, и мысленно ругала себя за проклятое любопытство, которое никогда не приносило никакой пользы. Фария так и осталась сидеть, смиренно ожидая смерти от голода… или возникновения в голове первого плана побега из лап чудовища.