Истинная красота

      Мужчина, облачённый в тёмно-синий камзол, расхаживал туда-сюда по небольшой комнате. Убранство помещения было более чем скромным: небольшое окошко, из которого открывался вид на простирающийся вдаль лес, деревянный стол; в его центре лежало волшебное зеркало, показывающее всё что угодно, книжные шкафы, полки которых, казалось, скоро лопнут от непомерной нагрузки, и свитки, забросанные по полу. Лишь одна книга лежала в закрытом виде отдельно, на самом краю стола, и хозяин явно любил обращаться к ней гораздо чаще, чем к остальным, но ни одна живая душа не могла знать, что же написано на пожелтевших страницах. Фолиант колдун берёг, как зеницу ока, и никому не давал тронуть даже кончиком пальца. Срок проклятья почти истёк, но эта мерзкая самодовольная девчонка всё не сдавалась: даже облик чудовища не избавил её от упрямства и не заставил приползти на коленях, моля о прощении. — До того, как роза окончательно осыплется, осталось всего два месяца, и тогда она наверняка прибежит, лишь бы снова вернуть прежний облик! — он до боли крепко сжал руки в кулаки и нахмурил брови.       Колдун остановился около стола и взял зеркало, томительную минуту рассматривая в собственное отражение: горящие злобой карие глаза, смуглая кожа, старые шрамы на скулах и густая борода, которую уже давно пора сбрить. Он никогда не считался красавцем, но был достаточно могущественным, только, вот незадача, для полноценного контроля магии не хватало всего одной вещи, той самой, которая заключена в истинной наследнице королевского рода, той самой, благодаря которой его слуги не могут даже приблизиться ко дворцу, той самой, о существовании которой, возможно, не догадывалась даже сама Ангела. — Маленькая надменная принцесса даже не знает, какая сила заключена в ней, — фыркнул колдун, и зеркало неожиданно помутнело. — Но это и к лучшему. Не знает — значит, не воспользуется. Покажи Ангелу Циглер!       Несколько секунд ничего не происходило, но вдруг зеркало засветилось, а затем показало, как девушка в черном плаще стояла перед воротами вместе с женщиной, одетой в военную форму, и держала под уздцы пугающего вида существо, которое когда-то, судя по всему, было лошадью. Гроза прошла, потихоньку наступал рассвет, и темноволосая смуглая женщина покорно поклонилась, устроилась в седле и поскакала в сторону города. Колдун отложил зеркало в сторону и уселся на стул, обдумывая дальнейшие действия. Увиденное явно не было хорошим знаком, и нужно срочно что-то придумать, пока не стало слишком поздно. — Что бы ни случилось, никто не должен узнать, что в замке остались люди, — твёрдо произнёс он и даже стукнул кулаком по столу для пущей убедительности. — Никто не должен знать, что принцесса жива!

***

      Рейнхардт проснулся из-за громкого стука в дверь и даже взял в руки оружие, крепко сжимая. Ещё даже не время рассвета, и кузнец не ждал гостей в столь ранний час. Открыв входную дверь, он обомлел: эта гостья всегда была желанной в его доме. Ана стояла на пороге и выглядела вполне здоровой, целой и невредимой, одежда немного промокла, а капли дождя на щеках не успели высохнуть, но всё это казалось мелочью. Он почувствовал облегчение, словно тяжелёй груз, который всю неделю находился на плечах, взял и исчез. — Ана! — воскликнул Вильгельм и отступил, пропуская давнюю подругу в свою обитель. Дрова, заброшенные в печь на ночь, успели сгореть, и в доме было не так тепло, как хотелось бы. — Вот кошачья дочь, я чуть не поседел из-за тебя! Где ты так долго была, я уже собирался идти и искать тебя по всему лесу! — О, не беспокойся, меня уже нашли, — Ана выглядела больно мрачной и задумчивой, но от такой реакции её губы тронула слабая улыбка. Прямо сейчас вид заспанного Вильгельма, стоящего в одной лишь рубахе длиной до колена и сжимающего в руках меч, успокаивал и давал слабое ощущение уюта. Ощущение, которое не появлялось очень давно. — Всё в порядке. — Я рад, — кузнец с облегчением выдохнул и пошёл на кухню хлопотать над завтраком. Ана выглядела голодной, и он искренне посчитал своим долгом накормить её… неизвестно, куда она направится, может, снова исчезнет на несколько дней. — Надо сказать об этом Фарии, она вчера места себе не находила! — Фария… ты всё-таки сказал ей, где я, не так ли? — Ана села поближе к камину, чтобы согреться и высушить влажную одежду. Она протянула руки к пламени и зажмурилась, чувствуя заметный укол вины. — Я знаю, сказал, можешь даже не лгать. Она пришла за мной. — И где она сейчас? — Рейнхардт достал из шкафчика две тарелки и поставил перед собой. В качестве завтрака он просто подогрел вчерашний ужин и заварил ароматный чай. — Осталась в замке, — Ана старалась говорить спокойно, но от собеседника всё равно не скрылась неуверенность, которую она ощущала. — Что?! — воскликнул он, едва не выронив тарелку от удивления, но, тем не менее, смог аккуратно поставить посуду на стол. — Как ты могла бросить свою дочь на съедение чудовищам?! Ана, ты точно в своём уме? — Там безопасно, — на этот раз в голосе звучала уверенность. Она не должна сомневаться в том, что делала, сейчас попросту нельзя поддаваться чувствам. — И нет там никаких чудовищ. С Ангелой моя дочь будет в безопасности, потому что вся армия монстров собирается наступать в сторону города. — Какая ещё армия монстров? О чём ты говоришь? — кузнец уже совсем запутался в происходящем, но неожиданно негодование сменилось задумчивостью. — Постой… ты сказала «Ангела»? Разве она не погибла пять лет назад? — Она жива, — подтвердила Ана и даже кивнула головой. Она взяла со стола кружку и сделала крупный глоток. — Но в замке всё не так просто, как кажется. Все, кто не успел сбежать той ночью, прокляты, и никому не следует знать об этом. — Что ты сказала Фарии? — Вильгельм снова вздохнул: что-то подсказывало, что подруга в очередной раз ввязалась в крупную авантюру, которая заведёт её в тупик. Она долгое время ничего не отвечала, но потом всё же решилась… в конце концов, это же Рейнхардт, а ему можно доверить всё, не так ли?       Когда они вышли из замка, оказалось, что дождь почти прекратился, и тучи постепенно начинали рассеиваться. Ангела не снимала капюшона и некоторое время стояла у ворот, задумчиво глядя вдаль. За долгие пять лет, проведённые в окружении слуг, обращённых в чудовищ, она заметно изменилась: стала куда более вспыльчивой, чем раньше, но одновременно с этим — сильной. Нет больше той изнеженной принцессы, любящей балы и роскошь, теперь её заменила настоящая правительница, сильная, уверенная и рассудительная… осталось только научиться контролировать внезапные вспышки гнева, да как тут не нервничать, когда кругом одни монстры, и сама ты выглядишь, как чудовище? — Свин, — вдруг сказала она, обращаясь к слуге, который привёл громадное чудовище, держа под уздцы. Судя по звуку, которое оно издало, это конь, только проклятый, как и всякое живущее здесь существо. — Проследи, чтобы наша «пленница» уснула и перенеси её в чистые покои. Нужно позаботиться о её ранах, прежде чем отправить обратно домой. — Да, госпожа, — впервые за всё это время Ана услышала голос Свина и ничуть не удивилась тому, насколько низким он был. — Как прикажете. — Ваше высочество, — капитан пристально посмотрела на принцессу. Она не хотела откладывать этот разговор. — Простите за фамильярность и доставленные неудобства. Я не сдержалась и вспылила. Спасибо, что сохранили жизнь моей дочери, но могу я попросить о ещё одном одолжении? — Ерунда, — Ангела махнула рукой и посмотрела прямо в глаза собеседнице. Та невольно вздрогнула: они остались такими же чистыми, такими же голубыми, словно весеннее небо. — Говори. — Моя дочь… прошу, не пускайте её обратно домой, — Ангела нахмурилась, ведь эта просьба показалась ей более чем странной. — Если на город снова нападут, здесь она будет в безопасности и точно не надумает влезать ни в какую передрягу. Мне предстоит многое разузнать, и каждый из этих походов будет опасным. Фария чуть не погибла сегодня, когда пошла за мной, но в следующий раз ей может не повезти. — Весьма необычная просьба, капитан, — всё-таки высказалась принцесса, но решила, что не станет читать Ане морали. В конце концов, кто она такая, чтобы учить взрослую женщину воспитывать детей? — И я выполню её, но взамен прошу лишь одного: ни одна живая душа не должна знать о том, кто я теперь. — Но, принцесса, если все узнают, что Вы не погибли, у людей появится надежда, — с уверенностью заявила капитан, но Ангела в ответ лишь рассмеялась. — Многие по-прежнему остались верны Вам. — Так будет лишь до тех пор, пока они не увидят, кем я стала, — на губах играла улыбка, но в глазах отчётливо виднелась грусть. — Люди тут же бросятся с факелами и вилами, как только увидят перед собой чудовище. А теперь поезжай и спокойно делай свои дела. Я не стану ничего рассказывать твоей дочери, но и ты дай слово, что смолчишь. — Обещаю Вам, — Ана поклонилась, после чего забралась в седло и поскакала в сторону города…       Тарелки опустели, а чай в кружках уже успел остыть. Вильгельм внимательно слушал и долго молчал, когда она закончила говорить. Кузнец не остался в восторге от происходящего и даже не знал толком, что в такой ситуации можно делать. Взглянув на Ану, он понял, что она тоже растеряна, иначе не стала бы оставлять дочь вдали и просить об одолжении. — Я не знаю, что можно сделать в этой ситуации, — наконец-то сказал Рейнхардт, поднимаясь из-за стола. На губах появилась ободряющая улыбка, и Ана, увидев её, невольно вздрогнула. — Но одну я тебя точно больше не отпущу. Я ещё способен держать оружие, а значит, смогу помочь.       Ана толком не знала, что ответить, но неожиданно ощутила, как в сердце разлилось приятное тепло. Она уже давно не испытывала ничего подобного, но сделала вывод, что всё это — обыкновенная благодарность. Несмотря на то, что капитан Амари — сильная личность, она по-прежнему оставалась женщиной и нуждалась в помощи и поддержке, особенно в такие трудные времена. Вместе они наверняка со всем справятся, и оба более чем уверены в этом.