Безопасность

      — И что, чёрт возьми, нам теперь делать?!       Джим поморщился; нашёл на экране крошечного человека, который орал на него в этот раз.       За последние пятнадцать минут на него многие кричали… но адмирал Гарт определённо был самым громким… хотя адмирал Энрайт составлял ему хорошую конкуренцию.       Однако было всё ещё немного трудно сосредоточиться на нужном адмирале: из-за того, что их было на экране одновременно двадцать, Джиму приходилось щуриться, чтобы сосредоточиться на том, кто говорил. Их комментарии были смесью шока, страха и… ну… некоторые из них были просто в бешенстве.       — Отвечайте, Кирк!       И адмирал Гарт… по-настоящему плохо воспринял правду.       Это не было неожиданной реакцией. Не после таких новостей.       Но вряд ли они могли что-то сделать.       — К сожалению, адмирал, — Джим наконец нашёл его на экране; повёл плечами. — Наш лучший вариант — это согласиться с условиями Хана. Мы должны были дать клингонам слово, что будем уважать исход поединка, иначе рискнули бы межзвёздным конфликтом… возможно, даже полномасштабной войной. Хан пообещал отдать координаты местоположения и коды деактивации бомб, когда все его люди будут благополучно возвращены ему.       — Учитывая его послужной список, это довольно поразительно, — съязвил адмирал Комсол из центра экрана. — Но он не оставляет нам особого выбора. Ему нужно что-нибудь ещё?       — Да, сэр, — сказал Джим. — Хан также требует, чтобы Федерация снабдила его новую колонию всем необходимым для её основания: продовольствием, одеждой, семенами сельскохозяйственных культур, мусороперерабатывающими установками… и многим другим. Как только аугменты устроятся в новом доме, Хан согласился позволить нам возвращаться каждые четыре месяца, чтобы доставлять любые припасы, которые они не смогут произвести сами. Час назад он прислал нам предварительный список необходимых вещей.       В том числе значительное количество тканевых подгузников…       Пока Хан отправлял им этот список, он сделал несколько… неприятных обвинений в том, что Федерация оставит их там умирать, если график поставок не будет частью окончательной сделки. Джим счёл бы обвинения психопата-террориста паранойей… если бы не знал о катастрофе Цети Альфа V… и о том, что уже произошло с некоторыми членами его экипажа…       Джим надеялся, что они смогут это исправить. Он очень, очень надеялся.       — Что ж, он мог потребовать гораздо больше, — со вздохом заметил адмирал Комсол. — И клингоны приняли это соглашение?       — Приняли, — подтвердил Джим. — Канцлер Горкон был более чем благосклонен в этой ситуации. Клингоны действительно не хотят отвлекать свои ресурсы от войны с ромуланцами ради войны с нами. Они даже согласились позволить нам установить подпространственный спутник над луной Хана, если они смогут сделать то же самое. Таким образом, обе стороны смогут следить за любыми судами, которые приближаются к луне… а также за любыми судами, которые попытаются стартовать с её поверхности. Канцлер Горкон так же сильно, как и мы, хочет, чтобы аугменты покинули эту луну.       Особенно после того, как увидел, насколько легко один из них может вырезать армию.       Джим уснул с клингонскими телами перед глазами; и мог только гадать, что творилось в голове Горкона…       — Значит, Хан проведёт остаток своей жизни в маленьком уютном изгнании? — с отвращением спросил адмирал Энрайт. — Если он действительно не может транспортироваться с этой луны, тогда почему вы не можете отправить команду и арестовать его после того, как его бомбы будут деактивированы? Совет Федерации скрипит зубами как хочет отдать этого психопата под суд.       …Разве они все не хотят этого?       — При всём уважении, адмирал, попытка схватить Хана прямо сейчас будет дипломатической катастрофой. — Неважно, как сильно Джиму хотелось, чтобы они это сделали. — Хан бросил клингонам вызов ради права колонизировать луну. И он выиграл. Меньше чем за час он убил двадцать четыре клингонских воина всего двумя бат’летами. Канцлер клингонов немного… ну, «напуган» — не совсем подходящее слово… но он собирается выполнить условия вызова. В глазах клингонов единственная жизнепригодная луна системы Квил-Нок принадлежит исключительно аугментам. Если Федерация откажется чтить их суверенитет и попытается вторгнуться после того, как Хан…       — Тогда мы вступим в войну с клингонами, — мрачно закончил адмирал Комсол. — Хан идеально обезопасил себя с этой стороны, да? Мы не можем арестовать его и не можем удерживать его людей, если не хотим, чтобы его бомбы взорвались.       — У нас есть хотя бы гарантии, что Хан больше не будет взрывать бомбы? — спросил адмирал Ногура из левого верхнего угла экрана.       — Да, — ответил Джим. — Полчаса назад Хан сказал нам, что послал код для предотвращения детонации. Как долго код будет работать, никто не может сказать… но он действительно хочет вернуть своих людей. Если мы сможем выполнить свою часть сделки, то я не думаю, что Хан взорвёт что-нибудь ещё.       Адмирал Корнуэлл заговорила из центра левого ряда:       — Что значит «если мы сможем», капитан? Мы можем безопасно отправить к вам весь экипаж Хана в считанные недели вместе с запрошенными припасами. В этом списке есть что-то, что мы не можем ему дать?       …И теперь о той части, которой Джим так страшился.       Никто не говорил, что это будет легко…       Но им нужно было знать всю ситуацию. И поскольку они все узнают об этом сразу, было гораздо больше шансов, что это преступление будет расследовано должным образом… и гораздо меньше шансов, что тот, кто был ответственен за него, не попытается «заставить замолчать» любого, кто знал об этом.       Это был рискованно… но у него не было выбора, кроме как рискнуть.       — Адмирал… это не… Есть… сложность… с аугментами на борту Энтерпрайза, — признался Джим. — Такая, которая, я боюсь, есть и с многими другими аугментами.       Корнуэлл моргнула; склонила голову набок.       — Какая сложность может у вас быть, капитан? Они все по-прежнему в криостазисе, правильно?       — …Да, адмирал.       — Тогда о чём вы говорите, капитан?       — Было множество неисправностей в технических и энергетических элементах криокапсул, — Джим поморщился от воспоминания об этом. — Мой главный инженер устранял эти неисправности, чтобы гарантировать, что аугменты не умрут, когда Хан их разбудит. Когда он провёл последнюю проверку, то обнаружил дополнительный алгоритм в программах криокапсул, в которых находятся женщины. Он посоветовался с моим исполняющим обязанности СМО, доктором М’Бенгой, а также с доктором Кристиной Чапел — одной из немногих людей, имеющих… опыт в уходе за аугментами. Они пришли к выводу, что алгоритм что-то скрывает в биосканах криокапсул, и вывели из криостазиса одну женщину, чтобы проверить эту гипотезу.       — И что они нашли? — вмешался адмирал Комсол, явно понимающий, что ответ ему не понравится.       Джим сделал глубокий вдох; выдох.       — Всем женщинам в экипаже Хана удалили матки с помощью современных хирургических инструментов. Они были стерилизованы.       Кто-то на мостике ахнул; Чехов и Сулу развернулись, широко раскрыв глаза и разинув рты.       Адмиралы тоже уставились на него с явным ужасом на лицах.       Во всяком случае, на большинстве лиц. На лицах адмиралов Энрайта и Гарта было больше… паники, чем чего-то другого.       …Или это просто игра воображения? В конце концов, они не нравились Джиму. Он мог просто проецировать…       В любом случае, казалось, прошла целая вечность, прежде чем кто-то заговорил.       — Как… как такое могло случиться? — наконец спросил адмирал Ногура. — У Федерации строгие законы относительно такого варварства!       — Законы, которые явно были проигнорированы, — мрачно заметил адмирал Комсол. — Капитан… это разоблачение может дестабилизировать наши усилия по установлению мира не только с Ханом и его народом, но и с клингонами. Почему вы не предупредили нас об этой проблеме сразу, как узнали о ней?       — Я пытался собрать как можно больше доказательств, — признался Джим. — Но пока сведений мало. Из того, что мы можем сказать, операции были проведены через некоторое время после того, как мы схватили аугментов, державших лейтенанта Кима в заложниках… но банки памяти всех криокапсул, с которыми мы имели дело с тех пор, как начали готовить экипаж Хана для передачи ему, не зарегистрировали случаев их открытия. Даже после того, как мы открыли их для…       — Вы действительно думали, что открыть их было хорошей идеей? — спросил адмирал Энрайт. — Вы могли освободить целую армию…       — Аугменты были под седацией на протяжении всех тестов и снова заморожены, как только они были завершены, — Джим изо всех сил пытался скрыть раздражение в своём голосе. — Они никогда не представляли опасности ни для моего корабля, ни для моей команды.       — Это не тебе решать! — рявкнул Энрайт. — Эти люди слишком опасны, чтобы рисковать…       — Успокойся, Алекс, — перебил его адмирал Мендес. — Продолжайте свой отчёт, капитан. Вы нашли какие-либо доказательства того, кто мог это сделать?       Джим поморщился.       — …Не точные.       — Тогда не могли бы вы уточнить?       Какой способ закончить карьеру…       Джим расправил плечи.       — Аугменты были доставлены с нескольких форпостов, большинство которых на расстоянии в несколько дней друг от друга, и двумя отдельными звездолётами… но все женщины были стерилизованы до того, как оказались на борту «Энтерпрайза». Учитывая короткий промежуток времени между нападением Хана в Париже и нашим сбором первых аугментов на Звёздной базе Одиннадцать, есть только несколько возможных вариантов развития событий. Первый: то, что осталось от Секции-31, каким-то образом имеет оперативников на каждом объекте, где держались аугменты, и кто-то, знающий о побеге Хана, приказал им «защитить» Федерацию. Второй: врачам этих учреждений было приказано выполнить эти процедуры кем-то с чертовски большой властью, и они решили, что нарушение их этического кодекса стоит того, чтобы не злить этого человека. Или… третий… кто-то, у кого есть доступ к технологии трансварповой транспортации, использовал её, чтобы тайно транспортировать команду врачей на все эти объекты для проведения операций. Адмиралы… все эти сценарии имеют общую нить.       — Кто-то имеющий доступ к строго засекреченной информации и технологиям… и достаточно влиятельный, чтобы заставить своих сообщников молчать, — подытожил адмирал Ногура. — …Вы думаете, что приказ отдал кто-то из нас, верно?       Джим натянуто кивнул.       — Это был либо адмирал… либо кто-то из Совета Федерации. Это единственное объяснение.       — Как ты смеешь! — вскипел адмирал Энрайт. — Откуда нам знать, что ты не выдумал эту историю, чтобы скрыть свою собственную…       — Мы можем тыкать пальцами друг в друга, пока они не отвалятся, — прервал его адмирал Комсол, зло сверкнув глазами; сжал свою переносицу. — Но то, как это произошло, не непосредственная проблема, верно, Кирк?       Могло быть и хуже…       — Нет, сэр, — покачал головой Джим. — Хан ждёт, что первые члены его экипажа вернутся через несколько часов. Мы должны передать их, иначе и Хан, и клингоны решат, что мы нарушили своё слово. Как только он их получит, это будет вопросом времени, прежде чем доктор МакКой обнаружит последствия проведения операций, и…       — Вы действительно думаете, что этот доктор расскажет Хану о том, что случилось? — издевательски осклабился адмирал Гарт. — Этот человек хочет умереть?       Джима передёрнуло.       — Ситуация… сложная. Доктор МакКой уже два месяца находится в плену у Хана. Судя по тому, как Б… МакКой вёл себя после битвы с клингонами, мой корабельный психолог уверен, что у него развился Стокгольмский синдром. И даже если это не так, наши доказательства говорят о том, что Хан заставил МакКоя бояться лгать ему. Велика вероятность…       — О, фантастика! — всплеснул руками Гарт. — То есть единственный человек, который может подделать результаты сканирования, — трус!       Джим ощетинился.       — Доктор МакКой не трус. Он просто… слушайте, парень провёл два месяца, подвергаясь пыткам, избиениям и унижениям, и… и это только то, что есть в видеодоказательствах. Хан признался и в худшем.       — И что? — гнул своё Гарт. — Ты боишься, что он скажет ему назло? Да ладно! Если у этого доктора кишка тонка сопротивляться превращению в болонку Хана, то почему…       — Серьёзно, Гарт? — в голосе адмирала Корнуэлл слышались отвращение… и злость. — Ты что, проспал начальный курс психологии? Играл в игры на падде во время обучения переговорам при захвате заложников?       — Конечно, нет! Я был адмиралом в…       — Тогда веди себя соответствующе, — сердито бросила Корнуэлл. — В противном случае мне, возможно, придётся заскочить к тебе в офис и проверить на знание надлежащих протоколов оказания помощи офицерам с травмами и ПТСР. Как насчёт в следующий вторник?       — О, брось, Кэт, я занят…       — Тогда перестань вести себя как осёл.       — Должен согласиться с адмиралом Корнуэлл, — подметил адмирал Комсол. — Доктор МакКой — жертва похищения. Мы не можем ждать, что он в состоянии лгать своему похитителю… Что оставляет нам только один реальный вариант. Кирк, как долго вы сможете тянуть с возвращением…       Экран погас.       Джим застыл.       …Что… что произошло?       На экране появилось изображение луны внизу.       — …Ухура… сигнал прервался?..       — Да, — напряжённо ответила офицер связи. — Подпространственный маяк только что отключился. Я… я сомневаюсь, что смогу вернуть их.       У Джима округлились глаза; ужас зашевелился под кожей.       …Хан не мог прослушивать их… Канал, по которому они говорили, был под тройным шифрованием! Он не мог слышать…       — Капитан… — в голосе Ухуры безошибочно угадывался страх. — Хан приветствует нас.       …Чёрт.