Безопасность

      Он слишком долго возился.       Хан стоял на вершине здания в сердце Парижа; смотрел на городской пейзаж.       Это было прекрасное утро. Солнце ещё поднималось; окрашивая немного облачное небо в красный, лиловый и розовый. Когда Хан смотрел вниз, то мог видеть людей в маленьком парке, выгуливающих своих собак; кормящих голубей; участвующих во множестве других дел, которые среднестатистические люди внедряют в свою утреннюю рутину перед уходом на работу.       Террорист нахмурился. Возможно, он мог бы дождаться наступления ночи: когда на улицах будет меньше людей; можно было бы сократить число жертв…       …Нет.       Его не будут воспринимать всерьёз, если он будет выглядеть так, словно минимизирует потери. Это был один из самых загруженных часов дня для его намеченной цели…       …Это нужно было сделать… и это нужно было сделать сейчас.       Хан достал падд из пальто; нажал код детонации.       Земля содрогнулась, когда огненный шар расцвёл в нескольких кварталах от них; даже на расстоянии звук был ужасающе громким.       Люди в парке посмотрели вверх. Кто-то застыл в ужасе. Кто-то закричал; побежал прочь, хватая своих питомцев; своих детей.       …И лишь небольшая горстка людей бросилась к взрыву.       Он восхищался их способностью побороть свой первичный страх; попытаться спасти незнакомцев, рискуя своими жизнями.       …Незнакомцев, которыми он намеренно пожертвовал в надежде, что его семья скоро будет свободна.       Террорист вернул падд на место; достал персональный транспортер; транспортировался, когда сирены начали выть и тёмный дым повалил над горизонтом Парижа.       Когда белые огни транспортера исчезли, он вернулся в свою каюту на «Ботани Бэй».       Убийца положил транспортер на маленький стол; сбросил с плеч пальто; повесил его на спинку стула.       Хан сел на край своей кровати; сделал глубокий вдох; выдох.       …Сделано.       Звёздный флот не сможет скрыть этот инцидент, как если бы это произошло на далёком форпосте. В этот раз всё будет освещено в новостях; будет проводиться расследование, кто виновен; будут звучать призывы к принятию мер для предотвращения дальнейших злодеяний.       …Всё это будет бесполезно, если Федерация не освободит его людей.       В этом случае замкнётся порочный круг. Тот, в котором ещё больше людей погибнет напрасно из-за войны, в которой они не участвовали; войны, против которой многие из них возражали бы.       Убийца пропыхтел. Разве это не типичное дело? Гражданские всегда страдают за действия своих лидеров.       …Но в его первой войне, столетия назад, ему удалось свести жертвы среди гражданского населения к минимуму. Нападение на них всегда казалось самым быстрым способом нажить ненужных врагов.       Может быть, именно поэтому эта атака оставила такой горький привкус во рту: он понятия не имел, сколько врагов только что нажил, и эти новые враги ничего не сделали, чтобы заслужить этот статус. Даже МакКой давал ему гораздо больше причин для…       МакКой.       Выругавшись, Хан встал; вышел из каюты; направился в медотсек.       Сломанные кости МакКоя всё ещё нуждались в лечении, а он оставил человека не в состоянии лечиться самостоятельно.       Перелом руки МакКоя был рассчитанным риском; который Хан планировал уменьшить, немедленно исправив повреждения… возможно, он должен был…       Хан нахмурился; продолжил идти по коридорам.       Он не будет испытывать угрызения совести за то, что сломал доктору ногу. МакКой был пленником; время от времени ему нужно было напоминать его место. Это яростное сопротивление доктора лечению заставило Хана взяться за старое.       Он сомневался, что его пленник пытался двигаться в последние несколько часов — сломанная нога легко помешала бы любым возможным мыслям о побеге.       Убийца поморщился; покачал головой; продолжил двигаться.       …Нитика, наверно, жалела бы МакКоя… но Хан не был Нитикой. Он не мог позволить себе роскошь смотреть на мир её пацифистскими глазами; он не мог позволить себе её сострадание… даже если крики доктора не выходили у него из головы.       Хан наконец добрался до двери в медотсек; открыл её; огляделся в поисках своего пленника… и тут же в удивлении наклонил голову.       …Он должен был признать, что это было немного впечатляюще.       МакКою на самом деле удалось оставить его биокровать и перетащить себя к полкам… всё с одной здоровой рукой и сломанной ногой. Количество боли, которое он должен был вытерпеть, чтобы добраться до полок, должно было быть поразительным.       …Убийца задался вопросом, сколько времени понадобилось МакКою, чтобы понять, что Хан переместил Нуманол, дермальный регенератор и костяной вязальщик на верхнюю полку. Он мог только догадываться, какова была реакция доктора на это открытие…       На полу рядом с доктором лежали брошенные шина и рулон бинтов. Очевидно, установка шины и фиксирование бинтами руки без обезболивающих оказались слишком мучительной задачей для завершения; вместо этого сломанная рука МакКоя покоилась… если не комфортно, то хотя бы надёжно… на перевязи, сделанной из его голубой рубашки.       Доктор напрягся; повернул голову к своему похитителю. Правый глаз МакКоя заплыл, но левый смотрел вверх с молчаливой мольбой о… пощаде.       …Хан не мог подавить волну вины, которая прошла через него.       Он был слишком жесток.       Да, агония доктора произвела желаемое действие на Кирка… но за несколько дней до инцидента МакКой сознательно старался выполнять просьбы Хана; несомненно, верил, что его похититель не причинит ему вреда, если он будет послушным.       Хан нарушил это… доверие… сломав МакКою руку, чего тот не заслужил; бунтарская вспышка доктора была… понятной… реакцией на неспровоцированную травму. Часть Хана знала это… но всё же он потерял самообладание; сломал МакКою ногу… и, несомненно, снова превратил их едва тёплые отношения в холодные.       Единственный способ исправить эту трещину — это время… и гораздо больше самоконтроля с его стороны.       …Но сейчас, по крайней мере, он мог позаботиться о физических повреждениях.       — Вы должны были оставаться в кровати, доктор, — покачал головой Хан. — Вы наверняка ухудшили ситуацию.       Хан подошёл; присел до уровня глаз его пленника.       МакКой прижал здоровую ногу к груди; остановился прежде, чем она ударилась бы об замотанную руку… но не пытался отступить. Определённо лучшее решение.       На блестящем от пота лице МакКоя проступили полусухие слёзы; дыхание прерывалось.       Хан озабоченно посмотрел на него.       — Вы готовы позволить мне помочь вам?       МакКой сглотнул; закрыл здоровый глаз; едва заметно кивнул.       — …Пожалуйста.       Убийца встал; схватил гипо с Нуманолом с верхней полки над МакКоем; ножницы — со средней.       К счастью, он сможет держать человека в сознании на протяжении всего лечения. Опыт Хана в современной медицине был всё ещё относительно ограничен, и он предпочитал использовать опыт МакКоя насколько возможно.       Убийца снова опустился к своему пленнику; глаза доктора были всё ещё закрыты.       Хан остановился. МакКой уже довольно давно испытывал сильную боль; достаточно долго, чтобы адреналин закончился… возможно, проверка его сознательности не помешала бы.       Он принялся играть с гипо.       — Я заглушу боль до того, как попытаюсь сдвинуть вас, доктор. Один кубик Нуманола в центр каждой травмы, правильно?       МакКой открыл здоровый глаз; тревожно поднял брови вверх.       — Три. Всегда по крайней мере три для переломов… или действие препарата может длиться не достаточно долго для костяного вязальщика. Тебе не нужно снимать всю перевязь; просто стяни ткань вокруг руки… Три кубика. Пожалуйста.       …Это выглядело достаточно сознательно.       Хан осторожно отодвинул ткань вокруг опухшей руки МакКоя; нахмурился, когда заметил полосу кожи вокруг мизинца на левой руке доктора.       — Где ваше кольцо?       — Здесь, — МакКой поморщился; поднял правую руку. На мизинце доктора блеснула знакомая полоска. — Пришлось переодеть, прежде чем оно застрянет.       — Ясно… тогда, я предполагаю, вам также понадобится противовоспалительное лекарство?       — …Было бы здорово.       Хан кивнул; проверил, чтобы гипо с Нуманолом было установлено на три кубика; прижал его к руке доктора; почувствовал, как тот вздрогнул.       — …Спасибо.       — Сколько кубиков противовоспалительного?       МакКой поморщился.       — С этим… всё плохо. Давай четыре.       Хан схватил гипо с противовоспалительным; вколол его в руку доктора. Вернул её обратно в перевязь; подошёл к правой ноге человека, подготовил ножницы.       — Подожди.       Убийца остановился; посмотрел на него.       — В чём дело?       МакКой поморщился.       — Я не… Мне просто нужна сек…       — Это нужно сделать, — настоял Хан. — Чем дольше нога остаётся без лечения…       — Как ты думаешь, почему я тащился по этому долбаному полу? — рявкнул МакКой; съёжился. — Прости…       Хан выдохнул.       — Всё в порядке, доктор. Вы всё ещё испытываете сильную боль. Сейчас вы готовы?       Его пленник сделал глубокий вдох; кивнул.       Убийца разрезал штанину МакКоя до колена; обнажил распухшую и разбитую конечность.       Доктор взглянул вниз; тихо застонал.       — Сосредоточьтесь, доктор. Сколько Нуманола и сколько противовоспалительного?       МакКой закрыл здоровый глаз; положил голову на книжную полку.       — …Столько же. Пока. Я не знаю, насколько смещена кость… может быть, потом понадобится больше.       Хан вколол лекарства в ногу доктора; опухоль сразу начала спадать.       — Быстро работает, — пробормотал МакКой; немного расслабился. — …Всё это дерьмо быстро работает.       Убийца не был уверен, что именно хотел сказать доктор… Возможно, МакКой всё-таки немного бредил…       Он вернул гипо на полку; положил руку на плечо пленника.       — Давайте отнесём вас на вашу биокровать.       МакКой кивнул в знак согласия; одной рукой Хан подхватил его под колени; другой — за спину; поднял.       Доктор напрягся; застонал; его правая рука намертво вцепилась в плечо Хана.       Убийца остановился.       — Что случилось?       МакКой сделал глубокий вдох; выдохнул через нос; его рука разжалась.       — …Слишком быстро. На секунду меня затошнило.       …Это могло быть… неприятно.       — Прошу прощения… Я буду более осторожен.       Убийца отнёс своего пленника к средней биокровати неторопливо, что, он надеялся, предотвратит дальнейшее неудобство.       — …Сколько в этот раз? — пробормотал МакКой.       Хан подавил желание поморщиться. Он правда не знал, сколько людей убила его бомба…       — У меня не было возможности сосчитать. Больше одного, если точно. Это произошло в многолюдном месте.       Рука, сжимавшая его плечо, снова напряглась.       — …Джим?       — Жив, — Хан подошёл к биокровати; осторожно опустил МакКоя, стараясь не трогать его травмированные конечности больше, чем это было необходимо. — Я сказал Кирку, что хочу, чтобы он передал мои новые требования Звёздному флоту. Он не сможет это сделать, если будет мёртв.       Хан был уверен, что Кирк выполнит его требование… как только «Энтерпрайз» вернётся в зону действия связи. С выключенным подпространственным маяком Кседны Восемь им потребуется больше времени, чтобы связаться с командованием Звёздного флота. Он мог реактивировать маяк в любое время, чтобы проверить наличие криокапсул на Кседне Восемь, однако если он оставит маяк в покое на несколько дней, это воспрепятствует любым усилиям Федерации отследить источник его коммуникационного сигнала.       Террорист заметил облегчение, появившееся на лице МакКоя при известии о безопасности Кирка; отошёл взять трикодер, костяной вязальщик и дермальный регенератор с верхней полки.       К тому времени, как он вернулся, лицо доктора снова скривилось от беспокойства.       — В чём дело?       — …Ты сказал, что заложил… бомбу… на борту… — МакКой сглотнул; втянул воздух. — Скажи мне, что ты не взорвал её.       Террорист поднял бровь. Судьба одного шаттла вряд ли была причиной для такого беспокойства… если только доктор почему-то не думал, что Кирк не сможет связаться с «Энтерпрайзом», чтобы попросить эвакуировать его.       — Взорвал, — Хан положил инструменты; ободряюще улыбнулся доктору. — Но с Кирком всё будет в порядке. Теперь я приступлю к лечению вашей ноги или это вдохновит вас снова пнуть меня?       Мгновение МакКой пристально смотрел на него… и из его глаз потекли слёзы.       Убийца нахмурился.       — Это подразумевалось как шутка. Не угроза.       Правая рука МакКоя сжалась так, что побелели костяшки пальцев; он всхлипнул.       Хан вздохнул.       — Я признаю, что это была плохая шутка… но я обещаю, что я здесь, чтобы помочь, а не причинять вам дополнительную боль.       Он положил руку МакКою на плечо в успокаивающем жесте. Доктор вздрогнул.       — Вы понимаете, что Нуманол со временем сойдёт на нет? Если вы хотите, чтобы ваши кости были вправлены и вылечены до того, как это произойдёт, тогда я предлагаю вам взять себя в руки, чтобы мы могли приступить к работе.       …Больше. Рыданий.       Хан закатил глаза.       Он старался быть терпеливым, но это становилось смешным.       Убийца схватил МакКоя за подбородок; заставил своего пленника смотреть на него.       — Послушайте меня, вы никому не нужны в таком состоянии. Мне нужен врач, который может ходить и использовать обе руки. Если вы не хотите, чтобы я искал вам замену, вы перестанете рыдать и поможете себе.       Казалось, это, наконец-то, сработало.       МакКой сверкнул глазами; вздрогнул; сделал несколько судорожных… почти кипящих… вдохов.       — Трикодер.       Хан взял трикодер; вытащил сканер; передал часть с показаниями МакКою.       — Рука.       Убийца провёл рукой поверх перевязи.       — Серьёзное смещение, — пробормотал доктор. — Но не усугубилось… я счастливчик… Теперь нога.       Хан просканировал ногу МакКоя.       — …Большеберцовая кость сломана почти в том же месте, что и при падении… но на этот раз тебе удалось сделать трещину и в малоберцовой кости.       — Что вам нужно, чтобы я сделал?       — Отвести меня в настоящую больницу? — доктор поморщился. — Можешь начать с того, что поможешь мне вправить кости в моей руке. Бесит, что этим должен заняться любитель… но ты всё, что у меня есть, верно?       — Пока мой собственный врач не вернётся ко мне — да.       — …Значит, ты всё, что у меня есть.       …Хан предпочёл проигнорировать этот комментарий.       — Как мне вправить кости?       МакКой отложил трикодер в сторону; потянул узел, которым была завязана перевязь.       — Сначала надо снять эту штуку.       — Я могу…       — Я знаю, — огрызнулся доктор. — Я надел эту чёртову штуку; я могу её снять.       Убийца наклонил голову; нахмурился.       Почему МакКой вдруг стал таким злобным? Неужели это была такая реакция на его травмы?       …Возможно…       — Доктор, я знаю, как вы относитесь к побочному ущербу, но я должен был взорвать эти бомбы, — произнёс Хан. — Как вы думаете, Федерация когда-нибудь добровольно освободит мою семью? Если мне придётся заставить их сделать это, я заставлю. Мой народ ничего не сделал вашему; они не заслуживают вечного заключения.       Доктор бросил узел; уставился на своего похитителя.       — Как, чёрт возьми, ты можешь говорить мне это с невозмутимым лицом?       …Он понимал позицию МакКоя… однако сейчас было не время для этого спора.       — Вы хотите спорить, пока не закончится действие лекарств, или хотите, чтобы я помог вам?       — Я хочу, чтобы ты сдох, но если ты это сделаешь, взорвётся ещё больше бомб, верно?       Хан бросил на него предостерегающий взгляд.       — Ещё одно ехидное замечание, доктор, и я уйду. Не испытывайте меня.       МакКой открыл было рот; замер; закрыл его… и уставился в потолок.       — …Развяжи узел. Пожалуйста.       Убийца усмехнулся; сделал, что просил его пленник.       — Прекрасно… А теперь подожди секунду. Я сам закончу.       Доктор медленно развернул перевязь; показал свою изогнутую и покрытую синяками сломанную руку…       Хан попытался вытащить теперь бесполезную ткань, но МакКой покачал головой; сжал скомканную рубашку правой рукой.       — Я буду держаться за неё… на всякий случай, я не настолько обезболен, как мне кажется.       Убийца пожал плечами.       — Не возражаю. Что дальше?       — …Попробуем вправить кости. В основном, ты вправишь их, используя метод «потянул-толкнул» и вытягивая половину перелома, которая связана с моим запястьем, пока кости не вернуться туда, где должны быть.       — Кажется достаточно простым.       — Если знаешь, что делаешь, — пробормотал доктор. — Только не тяни слишком сильно. С моей-то удачей ты мне случайно руку оторвёшь.       …Он об этом не подумал… но предположил, что это было оправданное беспокойство.       — Я буду осторожен, — заверил Хан своего пленника. — Вы готовы?       МакКой закрыл здоровый глаз; кивнул.       — Делай.       Потребовалось некоторое время, чтобы вернуть кости на прежнее место, но Хан справился.       — Что теперь?       — …Снова трикодер, — МакКой отпустил рубашку; взял трикодер с показаниями. — Убедиться, что мы не сделали ещё хуже.       Убийца просканировал руку доктора; МакКой вздохнул.       — Выглядит хорошо, как будто собирается… Возьми запасную шину и бинты, чтобы зафиксировать это… Затем сделай то же самое с ногой.       Хан сделал, как просил доктор. Как только травмы были надёжно зафиксированы, он взял костяной вязальщик.       — Готовы?       — …Ага.       Убийца работал молча; кости его пленника медленно срастались.       Время от времени он замечал, как доктор пристально смотрит на него. Очевидно, человек решил, что если он не может открыто оскорблять своего похитителя, то ему стоит проявлять свою агрессию пассивно.       Это было… как-то ещё более раздражающе.       Когда переломы были устранены, Хан отложил костяной вязальщик; взял дермальный регенератор.       — Вы хотите, чтобы я исправил повреждения мягких тканей, или хотите сделать это сами?       Левые пальцы МакКоя начали дёргаться; правой рукой он предложил Хану продолжить работу.       Убийца покачал головой; начал с руки.       — Я понимаю вашу злость, доктор. Вы так сильно старались быть хорошим, и сейчас это должно ощущаться бессмысленным.       …Тишина.       — Я прошу прощения за руку… но нога была вашей собственной виной: вам не следовало драться со мной. Спустя сорок дней вы должны знать, как это может закончиться.       …Тишина становилась раздражающей. В ней слышались обвинения.       Через пару минут Хан переместил дермальный регенератор с руки МакКоя на ногу.       — На самом деле, всё это не ваша вина… или моя. Если бы ваш друг, Джим, привёз хотя бы одного члена моего экипажа, то я мог бы вернуть вас сюда совершенно невредимым… и эти бомбы никогда не взорвались бы.       Пальцы МакКоя снова сжали пустую перевязь… но он всё ещё ничего не говорил.       Хан нахмурился; отключил дермальный регенератор. МакКой не был полностью исцелён, однако он, вероятно, сможет ходить… по крайней мере, сильно хромая.       — На данный момент этого достаточно, — убийца отложил дермальный регенератор в сторону. — У меня есть другая работа. Сядьте.       МакКой неуклюже подчинился. Доктор согнул свою левую руку; медленно коснулся большого пальца остальными пальцами кисти, каждым поочерёдно. Упражнение, видимо, дало положительный результат: человек повторил его несколько раз; каждый раз быстрее предыдущего.       — Похоже, я спас вашу ловкость, — улыбнулся Хан. — Это, по крайней мере, заслуживает «спасибо», верно?       МакКой напрягся… но ничего не сказал.       Улыбка Хана исчезла.       — Скажите «спасибо», доктор.       Его пленник вздохнул; покачал головой.       — Я устал, Хан. Ты разбудил меня посреди ночи, просто чтобы пытать на глазах моего лучшего друга… Пожалуйста, просто дай мне немного поспать.       …Что?       — Доктор, — Хан заставил звучать в своём голосе предупреждение ясно. — Я только что потратил час, залечивая ваши раны. Было бы вежливо поблагодарить меня.       МакКой поморщился; глянул на него.       — Почему я должен благодарить тебя за то, что ты починил то, что сломал?       Хан моргнул.       Это было… неприемлемо.       МакКой не успел вздрогнуть, как рука убийца схватила его за горло; другая — вцепилась ему в волосы.       — Я дрессировал вас лучше, — прошипел Хан. — Сейчас вы скажете «спасибо» или я отменю нашу часовую работу. Вы меня поняли?       Он услышал, как у доктора перехватило дыхание.       — Пожалуйста, не…       — Вы меня поняли?       — Конечно, я…       — Тогда скажите это!       — С-спасибо! — крикнул МакКой. — Спасибо, доволен? Просто… спасибо.       …Лучше. Совсем немного… но лучше.       Хан отпустил шею МакКоя; улыбнулся; взъерошил ему волосы.       — Хороший мальчик. Что ж, вы готовы к своему поводку?       Его пленник стиснул зубы… но кивнул.       Хан повернулся в поисках конца цепи; склонил голову набок, нахмурившись.       …Странно.       Убийца наклонился; поднял… закрытые кандалы… лежавшие прямо за биокроватью. Он мог поклясться, что оставлял их открытыми; именно по этой причине он не потрудился захватить с собой падд.       Ему придётся сдерживать МакКоя каким-то другим способом, пока он принесёт его… или, возможно, это была хорошая возможность проверить, может ли один страх заставить МакКоя оставаться здесь. Не похоже, что человек мог уйти далеко…       — Всё в порядке? — он услышал, как МакКой неловко заёрзал у него за спиной.       — Всё хорошо, — сказал Хан. — Оставайтесь в постели и отдыхайте. Я принесу вам что-нибудь поесть, когда…       Что-то острое укололо его в бок.       Хан напрягся; повернулся к своему пленнику.       В правой руке МакКоя был… гипо.       Его потрясённому уму потребовалось несколько драгоценных миллисекунд, чтобы понять, что это значит.       — НЕТ!       Он рванул вперёд… но МакКой уже прыгнул на противоположную сторону биокровати.       Внезапно вялая рука Хана схватила воздух там, где мгновение назад была шея МакКоя; он наклонился; упал.       Он пытался подняться; сражаться… но все силы покинули его тело; анестезия давила на веки.       Пока сознание Хана угасало, он видел, как доктор, пошатываясь, поднялся на ноги. Руки МакКоя дрожали; левая рука была совершенно нетвёрдой; он перенёс как можно больше веса на биокровать позади него, так же, как…       …Не прикованный… к левой ноге.       — Я говорил тебе тысячу раз, Хан…       …Как он мог быть таким небрежным? Как он мог…       МакКой торжествующе щёлкнул гипо; слабая усмешка мелькнула на его покрытом синяками лице.       — Я не твой проклятый питомец.