Безопасность

      Жизнь доктора М’Бенги пошла не так, как он планировал.       Когда М’Бенга начал учиться в Академии, он мечтал стать одним из первых людей-экспертов в вулканской медицине. Это была раса, которая прятала некоторые из своих самых основных медицинских сведений за завесой тайны, и М’Бенга был полон решимости сорвать её. Он быстро окончил первый год обучения; выучил вулканский достаточно хорошо, чтобы учить других кадетов; и во второй год он знал, что окончит обучение рано.       И тогда напал Нерон.       После того, как Вулкан… был разрушен… и большинство курсантов старше него… погибли… М’Бенга внезапно оказался в окружении скорбящих кадетов и профессоров.       Психологи Академии были ошеломлены; они призвали добровольцев из медицинской программы помочь им успокоить кадетов.       Так М’Бенга и обнаружил, что у него талант к психологии.       Следующие два года он потратил, работая психологом после медицинских курсов; специализировался на психологических состояниях, связанных с космическими путешествиями. Их… было много.       После нападения Хана на Сан-Франциско М’Бенга снова оказался окружён кадетами, нуждающимися в помощи, чтобы справиться с их потерями, а также некоторыми некадетами.       …Он наткнулся на доктора МакКоя случайно.       После многочасовых сеансов у М’Бенги наконец появилось полчаса, чтобы подышать свежим воздухом, и он решил провести их в саду рядом с медицинским центром. Он сел на скамейку; закрыл глаза… и услышал, как кто-то бормочет себе под нос.       М’Бенга пошёл на звук в угол сада рядом с небольшим прудом и нашёл МакКоя, ворчащего про себя, что «это» никогда не сработает; что он должен перестать себя обманывать; что «он» умер…       Полчаса спустя доктор МакКой сказал М’Бенге, что тот получит место на Энтерпрайзе, как только окончит обучение… если он этого хотел.       И вот М’Бенга отучился; оказался завербован лучшим доктором Звёздного флота; на лучшем корабле Федерации. Доктор и психолог для сотен людей.       — И ты уверен, что эта штука не заминирована, Спок?       — Многократное сканирование не выявило ничего опасного, капитан.       М’Бенга посмотрел на своего капитана и первого офицера, которые вдвоём рассматривали падд в его офисе… и пытались набраться смелости его включить.       Здесь находились два мужчины, которым было необходимо преодолеть свою «гордость» и наконец прийти на несколько сеансов! Он пытался заманить их в свой кабинет с тех пор, как похитили доктора МакКоя, но так же, как сделала доктор Чапел, когда впервые оказалась на борту; так же, как она сделала снова спустя несколько минут после транспортации на корабль вместе с раненным Чеховым… от него неоднократно отмахивались.       Кирк кивнул; вздохнул.       — Тогда, я думаю, пора… Доктор М’Бенга?       — Да, капитан?       — Когда Хан отдал это сообщение доктору Чапел на Цербере… — голос Кирка был воплощением стресса, — …он сказал, что Б… доктор МакКой не будет рад, если им придётся перезаписать его… Возможно, это означает, что сообщение — это видео, и доктор МакКой есть в нём. Мне нужно… мне нужно, чтобы вы оценили его медицинское и психологическое состояние как можно более обширно, понятно?       М’Бенга кивнул.       — Абсолютно, сэр… и… если вам нужно что-нибудь ещё…       — Я в порядке, доктор, — Кирк усмехнулся, но в его глазах не было веселья. — Давайте просто покончим с этим.       Капитан кивнул Споку; Спок повернулся к падду.       — Есть одна видеозапись, капитан.       — Включайте, мистер Спок.       Лицо Хана заполнило экран падда.       Убийца мило улыбался на камеру.       — Я знаю, что несколько человек в Звёздном флоте обеспокоены самочувствием конкретного доктора… Позвольте мне показать вам, как хорошо он себя чувствует.       Хан вышел из кадра.       М’Бенга поморщился.       Спок напрягся.       Кирк ахнул.       — Боже… Боунс…       Доктор МакКой был привязан к биокровати чем-то похожим на хирургические бинты. Руки были привязаны по бокам; ноги были босыми; на левой лодыжке были… кандалы…       Обычно начисто выбритое лицо доктора заросло бородой; лицо было бледным; волосы и рубашка были мокрыми. Другая, ещё более мокрая рубашка неизвестно зачем лежала на его груди и шее.       …И МакКой дрожал.       — Доктор, — Хан обошёл биокровать своего пленника; подтолкнул лицо МакКоя к камере. — Поздоровайтесь с вашим экипажем.       Доктор открыл рот; раздался трескучий свист.       Хан нахмурился.       — Вы можете говорить?       МакКой закрыл глаза; слабо мотнул головой.       — Мне следовало этого ожидать, — пробормотал Хан. — Поможет ли доза триокса и противовоспалительного лекарства?       МакКой медленно кивнул.       — На какой полке лежит противовоспалительное?       Доктор вытянул два пальца; втянул их; вытянул три.       — Второй книжный шкаф; верхняя полка?       МакКой поднял большой палец.       Хан подошёл к полкам за биокроватью; взял два гипоспрея; наполнил их; вернулся к МакКою; показал их ему.       — Это правильное лекарство?       Ещё раз большой палец.       — Сколько триокса?       Два пальца.       — Два кубика?       Большой палец.       — Хорошо. Другое?       Три пальца.       — Я полагаю, что лекарство должно быть введено как можно ближе к травме?       Ещё раз большой палец.       — Хорошо.       Хан стянул с шеи доктора вторую рубашку.       — Сукин сын!       М’Бенга посмотрел на Кирка. Лицо капитана побагровело; руки сжались в кулаки.       М’Бенга взглянул на их молчащего первого офицера; был удивлён, когда смог увидеть настоящие микровыражения на его «стоическом» лице.       Он тихо разделял их ярость. Он работал над несколькими делами о домашнем насилии, пока учился в Академии… но не мог припомнить, чтобы когда-нибудь видел столько синяков на чьём-то горле.       Удушение… С психологической точки зрения это была демонстрация силы: способ дать понять жертве, что её жизнь в буквальном смысле была в руках захватчика.       Но это было рискованно, и Хан должен был знать об этом. Если травмы на внутренней стороне горла МакКоя будут достаточно серьёзными, и доктор не сможет вылечить их должным образом… они могут его убить.       Хан прижал гипо к пёстрой шее МакКоя. Цвет лица доктора немедленно улучшился; он сделал несколько длинных, глубоких вдохов.       — Лучше, доктор?       — Не-грх… м-х… немного.       — Хорошо. Тогда скажите «привет» вашим друзьям.       — Т… три… кодер… пожалуйста.       — После того, как мы закончим. Скажите «привет».       МакКой поморщился; его глаза сфокусировались на камере.       — П… привет.       Хан улыбнулся.       — Так-то лучше.       Убийца погладил своего пленника по голове.       — Поскольку вы были так любезны и вежливы сообщить о своём затруднительном положении… это будет последний раз.       В глазах МакКоя вспыхнула паника.       — Пожалуйста… не надо…       Хан закрыл лицо доктора рубашкой; МакКой всхлипнул.       — Ш-ш-ш… — убийца прижал палец к закрытому рту пленника. — Доктор, по крайней мере, постарайтесь быть сильным ради ваших друзей.       Ткань быстро проваливалась в рот доктору, когда он пытался вдохнуть; раздувалась, когда он выдыхал.       Хан скрылся из виду.       …И М’Бенга понял, что сейчас произойдёт.       — Капитан, — настойчиво произнёс он. — Думаю, вы захотите…       — Мы должны знать. — Кирк снова контролировал голос, но в нём всё равно слышалась лёгкая дрожь. — Хан сказал Кристине, что от этого зависят жизни… Мы должны смотреть.       Спок вмешался:       — Доктор М’Бенга и я можем прервать запись. Вам не нужно…       — Мне надо знать, — твёрдо сказал Кирк; они замолчали.       Хан вернулся с большим ведром; вода выплеснулась из него, когда он взял его за край; несколько крупных капель упали на доктора.       МакКой вздрогнул; попытался отвернуться… но Хан удержал его на месте.       — Нет, — обратился капитан к глухому экрану. — Не делай этого…       Хан посмотрел в камеру.       — Прежде чем мы начнём, я хотел бы запоздало поздравить с Днём рождения Джоанну МакКой. Я надеюсь, ты знаешь, что твой отец готов умереть за тебя… на самом деле, он почти умер… И для друзей моего доктора с «Энтерпрайза»: я надеюсь, вам понравилась ваша увольнительная… потому что я знаю кое-кого, кому точно нет.       Хан медленно вылил содержимое ведра на голову МакКоя.       Спина доктора выгнулась дугой; кулаки сжались; он рванул за бинты.       Но доктор был зафиксирован слишком крепко, и вода продолжала литься.       Несколько мгновений спустя МакКой обмяк.       Хан поставил ведро вниз; сорвал с лица доктора мокрую вещь; бросил её на пол.       МакКой принялся хватать ртом воздух… а потом заплакал.       …Сколько раз Хан делал это с ним, прежде чем включить камеру?       — Ты монстр, — прошептал Кирк. — Тебе не обязательно было приводить в действие эту угрозу. Ты…       — Знаете, в моё время некоторые Земные общества не считали обливание водой пыткой, — размышлял вслух Хан. — Это была исключительно политика: это были нации, которые должны были быть сияющими маяками свободы и чести… поэтому они называли это «усовершенствованным методом допроса». Утверждали, что это безвредно… Я вынужден не согласиться.       Хан присел в нескольких дюймах от лица доктора.       — Что вы думаете, доктор? Это пытка?       МакКой глубоко вздохнул; попытался взять себя в руки; наконец кивнул.       — Используйте слова, доктор.       — …К… конечно… пытка.       Убийца взъерошил волосы МакКоя.       — Хороший мальчик.       Рычание заставило М’Бенгу с удивлением отвести взгляд от экрана.       …Это сделал Спок?       Хан разорвал бинты, которые удерживали МакКоя; жестом приказал ему сесть. Пока доктор опускал ноги через край биокровати, Хан достал одеяло из-за кадра.       — Снимите рубашки, — приказал он.       Доктор МакКой подчинился; осторожно снял мокрые вещи; отбросил их в сторону.       М’Бенга поморщился.       На предплечьях МакКоя виднелись полузажившие отпечатки ладоней; на груди и животе были синяки; на запястьях остались свежие красные и фиолетовые рубцы…       Хан протянул доктору одеяло; МакКой завернулся в него; поёжился.       Хан склонил голову набок.       — Лучше?       — …Да, — прохрипел доктор. — …Спасибо.       Хан улыбнулся.       — Пожалуйста, доктор.       Он сел рядом с МакКоем; обнял его за плечи. Доктор попытался отодвинуться, но Хан притянул его ближе.       — В конце концов, мне не нужно, чтобы вы заболели больше, чем уже есть.       — …Какого чёрта это значит? — спросил Кирк.       — Давайте, доктор, — Хан слегка встряхнул МакКоя. — Расскажите им о состоянии, которое, как вы утверждаете, развилось у вас в моей компании.       — Я… я не лгал о…       — Как скажете, — перебил его Хан. — И всё же мы знаем, как сильно вам нравится обманывать меня.       — Нельзя… подделать… опухшую селезёнку.       …Было несколько причин, которые могут привести к опухоли селезёнки; многие из них могут быть вызваны тяжёлой травмой. О каком состоянии Хан…       Хан усмехнулся.       — Это правда… Так скажите им.       МакКой смотрел на пол.       — Ксен… ксенополи… цитемия. У меня… ксенополицитемия.       У М’Бенги перехватило дыхание.       Кирк взволнованно посмотрел на него.       — Что такое ксенополи…       — Ксенополицитемия, — промурлыкал Хан. — Какой неуклюжий способ сказать, что вам осталось жить меньше года.       Капитан тут же повернулся к видео.       — Что?!       — И как там было, доктор? — спросил Хан. — Два? Три месяца до тех пор, как операция перестанет быть выходом? До того, как вашу жизнь уже нельзя будет спасти?       — …Два… может быть, два… с половиной… месяца… на данный момент.       — Давайте говорить два месяца… для подстраховки. — Хан посмотрел в камеру. — Через два месяца наш добрый доктор потеряет шанс увидеть, как его дочь становится мятежным подростком… Ради него, почему бы нам не ускорить нашу маленькую игру?       — Это не игра, — кипел Кирк. — Это…       — Разве не прекрасно будет увидеть, как твоей дочери исполнится тринадцать, Боунс?       Хан усмехнулся, когда у его пленника округлились глаза.       — Ах, да… ваш друг — Кирк — сболтнул это прозвище во время нашей последней встречи… Я никогда не рассказывал вам, что случилось, не так ли?       — …Нет…       Хан усмехнулся.       — Ваш капитан организовал ловушку для меня. Которая почти сработала. Он также держал Нитику передо мной, как «напоминание», почему я должен сдаться.       МакКой нахмурился.       — …Нет, — прохрипел он. — Джим никогда бы не сделал…       — О, но Джим сделал, — ворковал Хан. — По приказу вашего удивительно доброго Звёздного флота… он сделал.       — …Ты… врёшь.       Хан схватил доктора за волосы; повернул его голову к себе лицом.       — Скажите мне, кто лгал больше за последний месяц — вы или я?       МакКой поморщился; ничего не сказал.       — Вы правда думаете, что есть что-то, чего бы ваши люди не сделали, чтобы освободиться от таких, как я? — продолжал Хан. — Что такое жизнь одного невинного человека, когда на кону безопасность всего общества?       — Это… всё, — прошептал МакКой.       Хан моргнул; усмехнулся.       — …О… вы очаровательны, — убийца взъерошил волосы доктора; потрепал его по щеке. — Я просто надеюсь, что некоторые из ваших людей чувствуют то же самое.       Хан повернулся назад к камере.       — Если вы хотите вернуть доктора вовремя, чтобы спасти его от болезни, тогда вы доставите моих людей на Кседну Восемь. Всех сразу либо небольшими группами — мне всё равно… однако для целесообразного возвращения нашего доброго доктора, я предложил бы более крупные перевозки. Мой экипаж будет доставлен, в стазисе, на шаттле, управляемом не более чем одним офицером Звёздного флота, и они будут транспортированы в диспетчерскую. Затем шаттл немедленно вернётся на свой корабль или будет уничтожен. Как только я получу их всех, я освобожу доктора, и мои люди отправятся в регион вне контроля Федерации. Вы больше никогда не услышите о нас.       М’Бенга закрыл глаза; вздохнул. Доктор МакКой был хорошим человеком и заслуживал гораздо, гораздо большего… но Хан должен был знать, что командование Звёздного флота никогда не…       — И, поскольку я прекрасно понимаю, что жизнь доктора не настолько важна для ваших лидеров, чтобы обеспечить освобождение моих людей… я предлагаю другой стимул, — усмешка Хана исчезла. — В течение последнего месяца я размещал бомбы в общественных местах по всей Земле… а также в её нескольких менее защищённых колониях. Вскоре после того, как вы получите это сообщение, одна из них взорвётся.       …Никто в комнате не дышал.       — Ублюдок! — у МакКоя надломился голос. — Ты сказал, что не взорвёшь её, если я…       Рука Хана скользнула к горлу доктора.       МакКой напрягся; в его глазах мелькнул страх.       — Расслабьтесь, доктор. — Рука Хана вернулась на плечо МакКоя. — Это другая бомба… с гораздо более оправданной целью… есть долг, который должен быть уплачен.       Доктор молча уставился в пол.       Хан снова усмехнулся; указал на МакКоя.       — Разве разлучение меня с моим экипажем — цель, заслуживающая жизни этого человека? Или жизней множества других людей в вашей Федерации? Отправьте мне мой экипаж, и мы все уйдём с тем, что нам нужно. Откажетесь, и… что ж… доктор не будет счастлив ни с кем из нас.       Хан встал; подошёл к камере.       — У вас есть неделя с того дня, как «Энтерпрайз» прибыл на Цербер, чтобы отдать мне хотя бы одного члена моего экипажа, или я начну ставить ваше общество на колени.       Хан протянул руку; экран погас.       — …Он жив, капитан, — наконец нарушил тишину Спок. — Что бы Хан ни делал с ним… Леонард жив.       М’Бенга никогда не слышал, чтобы Спок называл МакКоя по имени. Он также никогда не слышал голос вулканца таким медленным; таким ровным; таким… гневным.       — Я убью его, — прошептал Кирк. — Я… как он может это делать?       — Капитан, — сказал Спок. — Мы должны предупредить командование Звёздного флота об угрозе Хана. Если бомба вот-вот взорвётся…       — Я знаю, Спок, — сказал капитан. — Ухура связалась с ними сразу после того, как Чапел и Чехов транспортировались. Они ждут нашей оценки… ситуации… М’Бенга?       — Да, сэр?       — Мне… нужно, чтобы вы объяснили им… что мы видели, — у Кирка дрожал голос. — Я расскажу им о бомбах… но я… я не думаю, что смогу сохранять спокойствие, если мне придётся… м-м…       — Я всё понимаю, капитан, — ободряюще кивнул М’Бенга. — Я прослежу за тем, чтобы они поняли, на что способен Хан… и что он сделал с вашим другом.       Кирк кивнул.       — Спасибо… Спок, ты знаешь, удалось ли отследить сигнал транспортера Хана?       — …Следов нет, капитан.       — …Ладно, — Кирк расправил плечи; встал. — Идём говорить с адмиралами. Я не думаю, что мы можем что-то сделать с… первой бомбой… но у нас только пять дней до того, как Хан… активирует ещё одну.       Кирк подошёл к двери; остановился.       — Идём спасать людей.       Пока капитан покидал кабинет, М’Бенга надеялся, ради душевного здоровья капитана Кирка; Спока… каждого в экипаже… что доктор МакКой будет в их числе.