Безопасность

      — …Ш-ш-шесть… С-с-семь… В-во…       Правую ногу Леонарда свело судорогой, и он со стоном рухнул на пол.       — …Проклятье…       Видимо, его тело ещё слишком злилось, чтобы выполнить десять отжиманий за раз.       …Хотя пару дней назад он едва мог выполнить три… вот оно что.       Леонард вздохнул; потянулся к краю биокровати, чтобы подняться на ноги. Цепь как обычно тихо по-дурацки звякнула.       Он знал, что, скорее всего, слишком сильно давит на себя. После падения у него появились ещё более упрямые болящие травмы, которые никак не хотели исцеляться, сколько бы он их не лечил. Из всех них больше всего раздражали подёргивающиеся мышцы на правой ноге.       Леонард сел на край биокровати; потёр протестующую голень.       Может, он пропустил фрагмент кости при сканировании. Какой-то крошечный осколок, который вгрызался…       …Если так, то он ничего не мог с этим поделать. Нельзя же оперировать самого себя, верно? А другие варианты…       Леонард содрогнулся, представив Хана с ножовкой…       …Скорее всего, это был просто глубокий синяк в его разгибательной и третьей малоберцовой мышцах. В них трудно попасть с неинвазивными технологиями. Если дать им время, то они сами вылечатся.       Но ему нужно было оставаться активным; делать небольшую физиотерапию. Леонард не был настроен дать своим мышцам атрофироваться. Он и так был слишком слаб…       — Нет. — Леонард ущипнул переносицу. — Давай, Леонард! Выкинь это из головы.       Он потянулся; лёг на биокровать; уставился на двести сорок ржавых плиток над собой. Те же самые плитки, на которые он смотрел…       — Двадцать восемь дней, — пробормотал Леонард. — Прикован к проклятой биокровати двадцать восемь грёбаных дней.       Какая-то часть Леонарда удивлялась, зачем он вообще следит за происходящим. Всё это лишь напоминало ему, что он пропустит ещё один день рождения дочери…       Где, чёрт возьми, Звёздный флот? Где, чёрт возьми, Джим?       …Кто-нибудь вообще пытается найти его?       Леонард закрыл глаза.       Конечно, они ищут. Джим никогда не прекратит поиски… разве что…       Нет. Джим не сдастся. Этот парень никогда не откажется от своих друзей… даже если всё, что он сможет сделать, это вернуть тело…       Леонард вздохнул. Эти мысли не помогают. Ему просто было скучно и одиноко. Боже, он даже согласен на компанию Хана, если это значит, что он…       Леонард резко открыл глаза; позволил вырваться горькому смешку.       Насколько сошёл с ума его мозг, что он скучает по Хану?       …Может быть, это были просто нервы. Днём ранее Хан, вальсируя, ввалился к нему, швырнул двухдневный паёк и ушёл, ничего не объяснив.       В последний раз, когда случилось что-то подобное, Леонард оказался по запястье в животе этого убийцы, отчаянно стараясь закрыть ножевую рану.       …Да. Дело в нервах. В действительности он не хотел, чтобы Хан был рядом. Он просто хотел знать, что происходит… И что за чёрт влезет в его… в этот… медотсек в следующий раз.       Он посмотрел на биокровать слева от него. Одеяло и падд были там. Он всегда мог писать… хотя у него заканчивался запас слов, которые не попадали в категорию «случайно дать Хану эмоциональный корм».       Может, ему стоит ещё немного вздремнуть…       Леонард встал, чтобы взять одеяло. Он немного поспит, а потом…       …Огни замерцали в дверях медотсека, и лицо Хана начало материализовываться.       — Фантастика, — буркнул Леонард. — Теперь, может быть, ты скажешь мне…       На руках Хана была женщина. Она была без сознания; её лицо посерело.       — …Какого чёрта произошло?       Хан бросился к ближайшей к книжным полкам биокровати и осторожно положил женщину. Сорвал с лица противогаз; повернулся к Леонарду.       Хан смотрел с… отчаянием.       — Спасите её, — приказал он.       Леонард, кивнув, захромал к полкам; схватил медицинский трикодер.       — Что с ней произошло? — спросил он. — Мне нужно знать, с чего начать.       Хан не ответил.       — Ладно, — пробормотал Леонард. — …Тогда полное сканирование.       Он подошёл к ней и приступил к сканированию. Леонард нахмурился; щёлкнул медицинским трикодером.       Прибор был неисправен? Он считывал внутреннюю температуру её тела, как…       Леонард прикоснулся ко лбу женщины.       …Она была ледяной.       Он отдёрнул руку; уставился на Хана.       — Что ты сделал?!       Хан отвернулся.       Леонард фыркнул в неверии.       — Слушай, я не знаю, чего ты здесь хочешь, но я не уверен, что могу что-то сделать. Она…       Хан повернулся к нему; схватил за горло. Леонард замер.       — Сканируйте её, — прорычал Хан. — Спасите её.       — Я… Я не знаю, могу ли…       Хан сжал горло.       Леонард начал задыхаться. Его глаза наполнились слезами; он кивнул.       К его облегчению, Хан отпустил его.       Леонард положил руку на биокровать пациентки и перевёл дыхание. У него была хорошая идея о том, кем она была, но он всё ещё не был уверен…       — СЕЙЧАС ЖЕ!       Леонард поспешил вернуться к работе.       …Много времени не потребовалось, чтобы понять, что у снежка в аду было больше шансов выжить, чем у неё.       — Температура тела — пять градусов Цельсия… — прохрипел Леонард. Он не знал, хочет ли Хан знать результаты сканирования, но, похоже, это был единственный способ достучаться до него. — Тяжёлая травма почек, лёгких, сердца, печени, мо…       — Что за травма?       Леонард вздохнул; поднял взгляд.       — Будто… они разорваны на куски. Будто её заморозили, затем начали размораживать… а затем ударили с такой силой на половине процесса, что буквально раздробили её внутренние органы… Я ничего не могу сделать.       Хан уставился на него.       Леонард не посмел ни пошевелиться, ни даже отвести взгляд. Он был почти уверен, что если сделает это, то в медотсеке быстро появятся два мёртвых человека. Всё, что он мог сделать, это стоять и надеяться…       — Понятно.       Хан прошёл мимо него; начал рыться в медицинских принадлежностях.       — Где вы держите шприцы?       Леонард моргнул.       …Что Хан пытался…       …О…       Но это…       — Это не сработает, — выпалил он.       Хан развернулся.       …И снова смотрел на него взглядом «освежую заживо»…       — Что не сработает?       Ему следовало просто молчать и позволить Хану…       Нет. Он нёс ответственность за своего пациента. То, что собирался сделать Хан, в лучшем случае заставит её страдать… Он не мог этого допустить.       — Твоя кровь. — Леонард пытался скрыть дрожь в голосе. — Может быть… может быть, если бы это была пара органов… или если бы они не были так сильно повреждены… может быть, твоя кровь спасла бы её. Но, Хан… У неё повреждён мозг. Я не смогу это исправить. Лучшие нейрохирурги Звёздного флота не смогут это исправить… Даже если твоя кровь спасёт ей жизнь, она никогда не будет тем человеком, которым была раньше… Мне жаль.       …На мгновение лицо Хана стало непроницаемым.       …На мгновение показалось, что убийца вот-вот заплачет…       И тогда Хан набросился на него.       У носа Леонарда не было ни единого шанса.       Он рухнул от сильного удара. Застонал от боли; тщетно старался отползти от взбешённого аугмента, который возвышался над ним.       Хан схватил его; протащил через медотсек; швырнул в ящики.       Леонард обмяк. Сражаться с Ханом было верным способом заработать ещё больше сломанных костей… и, возможно, сломанную шею.       — Вам жаль? — вскипел Хан. — Вы ничего не сделали. Вы даже не пытались спасти её, и всё равно вам жаль?       В глазах Леонарда было слишком много слёз, чтобы разглядеть лицо убийцы… но он был уверен, что так лучше.       — Скажите мне. — Хан затряс его. — Скажите мне, почему вы даже не попытались её спасти?       Леонард подавился привкусом меди.       — СКАЖИТЕ МНЕ!       — Ты бы предпочёл, чтобы я дал тебе ложную надежду? — Слова вырвались прежде, чем Леонард успел понять. — Потому что… таковы варианты: ложная надежда или болезненная правда. Ты говорил, чтобы я больше не лгал тебе, помнишь? Поэтому я решил, что тяжёлая…       — Стоп! Просто… перестань… говорить.       Леонард подчинился. Он судорожно дышал, ожидая следующего удара…       …Хан бросил его.       Леонард рухнул на пол; свернулся клубком.       Сквозь стук сердца он расслышал удаляющиеся шаги. Послышалось шуршание ткани; лёгкое дуновение воздуха… Потом снова шаги и шипение двери медотсека.       — Приведите себя в порядок. Вы повсюду оставляете кровь.       …Это… это закончилось?       …Он не собирался спрашивать об этом.       — …Ладно… — Леонард кивнул так медленно, как только мог.       — Я вернусь, доктор. Мне нужно… Я вернусь.       Снова шаги; дверь с шипением закрылась.       Леонард оторвал взгляд от своих ног и локтей. В носу пульсировала боль, но глаза немного прояснились.       Хан исчез; тело исчезло.       …Леонард никогда в своей жизни не был так рад остаться один.