Безопасность

      Джеймс Т. Кирк был известным кокетником.       Кристина Чапел знала это. В Академии она потратила несколько месяцев, принимая его озорные ухмылки и дразнящие подмигивания, прежде чем они оба поняли, что это не работает.       Кристина не была любительницей игр, а Джим только и делал, что играл в них. Была ли это какая-то нерешённая семейная проблема или зависимость от… разврата… Кристина сомневалась, что у Джима были романтические отношения за последний год. Дружба, да. Она была тому свидетельством. Большинство других — нет.       Павел сказал, что капитан очень повзрослел за последние несколько лет, изменился настолько, насколько человек может измениться.       …Вот почему Кристина немного волновалась о том, как пройдут следующие несколько мгновений.       Если всё пойдёт, как планировалось, она избавиться от Джима меньше, чем через час. Ей оставалось надеяться, что он долго сможет не выбалтывать всё, что ему приходит в голову.       Кристина осмотрела всё своё оборудование, чтобы убедиться, что ничего не упустила. В качестве временного офиса она использовала изолятор в задней части лазарета. В нём были две длинные скамейки рядом с боковыми стенами. Было тесно, но она могла работать.       Технически, был один настоящий офис, которым никто не пользовался и который можно было бы занять… но просить об этом было невозможно.       Единственный человек, который был достаточно храбр, чтобы войти в пустой офис доктора МакКоя, был действующий СМО М’Бенга, и у него действительно не было выбора. Как поняла Кристина, МакКой хранил там много записей о пациентах, которые сейчас были нужны М’Бенге… Просить использовать офис пропавшего доктора было бы бессердечно, не говоря уже, что нагло.       Лучше всего было не делать ничего, что могло привлечь к ней внимание… Даже если это облегчило бы ей работу и у неё был бы настоящий стол.       Кристина вздохнула; попыталась сосредоточиться на её нынешней проблеме.       Она действительно не знала, сможет ли справиться с флиртом Кирка прямо сейчас. Она едва мирилась со щенячьими глазками Павла, которыми тот на неё смотрел.       Кристина не думала, что он виноват: она считала, что Павел сам не знает, что смотрит так… или что она чувствовала из-за этого.       Просто это было… слишком, слишком рано.       …Она так сильно скучала по Роджеру…       Часть Кристины всё ещё не могла поверить, что он умер. Роджер появлялся в её снах каждую ночь: улыбался, смеялся, говорил. В более ярких сновидениях Кристина почти чувствовала прикосновения его руки; когда просыпалась, могла поклясться, что чувствовала запах его одеколона.       Разум — поразительная вещь. Если бы сны не исчезали так быстро…       Если бы она не спорила с адмиралом Ирлингом… Если бы просто не обращала на это внимание… Кристина могла бы остаться с ним. Провела бы эти шесть с половиной месяцев с ним; вышла бы за него замуж на какой-нибудь необычной маленькой планете с удивительной культурой.       …Умерла бы с ним.       Кристина потрясла головой; отбила жгучие ощущения, которые наполняли её глаза.       Это было лишь чувство вины выжившего. И горе. Она знала, что всё это было… Она не хотела умирать.       Точно не сейчас.       Её знания о физиологии аугментов могли помочь остановить ярость Хана через квадрант. Картинка возвращённого на Землю Хана, закованного в кучу цепей, что он даже стоять не мог, раз за разом всплывала в её голове.       Кристина собиралась сделать всё, что могла, лишь бы это произошло.       — Эм… Доктор Чапел?       Кристина увидела Джима, который стоял, прислонившись к двери.       Время для улыбки…       — Капитан, — усмехнулась она. — Входите.       Джим вышел в центр комнаты.       — Ладно, — хлопнул он в ладоши; усмехнулся. — Что вам нужно, чтобы я сделал?       — Просто стойте, — ответила Кристина. — Мне нужно сделать полное сканирование тела.       — Конечно.       Хм.       Никакого комментария о том, чтобы сначала выпить за счёт парня.       Может быть, он действительно повзрослел.       — Вашему сканированию не помешает, если я буду говорить? Вы же знаете, как я люблю мультизадачность.       …Совсем чуть-чуть.       — Всё будет в порядке, Джим. Просто не двигайся.       Джим кивнул; Кристина начала сканирование.       Первое было просто оценкой общего состояния его здоровья. Показатели Джима были хорошими; удивительно для того, кто, как сообщалось, не ел почти ничего, кроме нездоровой пищи.       — Полагаю, Спок поручил тебе провести пару дополнительных сканирований, да?       Кристина пожала плечами.       — Он попросил меня убедиться, что вы здоровы. Очевидно, вы пропустили медосмотр на прошлой неделе.       — Доктор М’Бенга не такой настойчивый, как… — Джим замолчал. — Как я?       — Ваш метаболизм, кажется, немного сверхактивный…       — Да, просто игнорируй это.       Она подняла бровь.       — Игнорировать это?       — Пустяк, — пожал плечами Джим. — Ну, не пустяк, но и не проблема. Просто… ну, на самом деле… ради того, что ты делаешь, тебе, наверно, не следует это игнорировать.       Ах.       — Побочный эффект от крови Хана?       — Да, это то, что Бо… — Джим сглотнул. — Эта мысль… Я вроде также… исцеляюсь в два раза быстрее, чем обычный человек… и не заболел ни разу за два года. И мои аллергии исчезли.       Она подняла вторую бровь.       — Слушай. — Джим отошёл. — Никто не знает о том, что у меня всё ещё есть побочные эффекты, кроме тебя, меня и… доктора МакКоя. Может быть, М’Бенги, но я пропускаю мои осмотры, и это никогда не записывается в моих файлах. Я просто… я шучу об этом с людьми всё время, но это на самом деле происходит… И это не та информация, которой я хочу делиться с адмиралами.       Кристина могла это понять. Она подозревала, что кровь Хана превратила Джима в своего рода аугмента. Если бы адмиралы узнали, его могли снять с поста для более подробного изучения.       — Мы думали, что что-то подобное могло произойти, — пробормотала Кристина.       Джим уставился на неё.       — Кто «мы»?       — Доктора с Кседны Восемь, — сказала Кристина. — Мы изучали аугментную природу Хана. По приказу адмирала Ирлинга. Каждые несколько недель мы вынимали его из криокапсулы, держали в искусственной коме и собирали образцы для тестов.       — Понятно… — Джиму стало некомфортно. Она понимала, почему.       Кристина начала новое сканирование. Если её гипотеза была верна, на этот раз должны быть видны гормональные маркеры аугментов.       — Долгосрочные побочные эффекты переливания крови были всего лишь предположением, когда меня перевели. — Сканирование почти завершилось. — Мы нашли ферменты в его крови, которые, как мы думали, могут переписать ДНК наподобие его. Никто не был уверен, что это сработает, и идея проверки гипотезы была для меня более неэтичной.       Медицинский трикодер пропищал. Кристина улыбнулась.       — Работает. — Она отвернулась; села на оборудование на скамейке позади неё. — Трикодер регистрирует вас как аугмента, капитан. Я отправлю программу коммандеру Споку.       Когда она обернулась, Джим был хмурым.       — Что ты имела в виду под «более неэтичной»?       Её улыбка исчезла.       Она не могла сказать ему. У неё приказ.       …От человека, который умер.       И забрал с собой Роджера…       Кристина села на скамейку. Пришло время разрушить глупые формальности.       — Я делала вещи, которыми не горжусь, Джим.       — Понимаю.       — Нет, не понимаешь.       Как она могла объяснить?..       — Помнишь, почему я покинула «Энтерпрайз»?       — Помочь основать Новый Вулкан, — кивнул Джим. — Им нужны были доктора и медсёстры.       — Я хотела внести свой вклад, — сказала она. — На нас напали; я хотела помочь всем, чем смогу. И я помогала. Я выучила всё, что только могла, о вулканской физиологии; я вступила в ускоренную программу, чтобы стать врачом. Спасала жизни. И тогда я снова встретила… Роджера… и он убедил меня пойти работать на внешней границе. Я была счастлива.       Она улыбнулась. Тот год был… удивительным. Так много новых достопримечательностей; новых впечатлений; новых рас…       — Если ты была там счастлива, зачем ввязалась во всё это?       — После того, как Хан напал, я снова почувствовала зов долга. — Она должна была заставить его понять. — Как и Роджер. Он связался со старыми знакомыми в Академии Звёздного флота и спросил, можем ли мы чем-нибудь помочь. Вот как мы оказались на Кседне Восемь. В исследовательской лаборатории с самыми… сомнительными этическими нормами во всём Звёздном флоте.       Джим сделал шаг назад.       — Вы… экспериментировали над Ханом, да? Не только с его кровью, но и с целым телом? Бессознательным, без его согласия…       — О, нет! — Он действительно думал, что она способна на это? — Боже, нет. Я бы никогда… Вот почему я оказалась на вулканском форпосте.       Джим скрестил руки на груди.       — Что ты имеешь в виду?       — Адмирал Ирлинг отдал приказ начать тестировать скорость исцеляющих способностей Хана. И да, это включало в себя то, о чём ты подумал. Есть границы, которые я никогда не перешла бы, и это была одна из них. Я отказалась и пригрозила рассказать другим адмиралам.       Рот капитана образовал «О».       — И, чтобы ты молчала, он перевёл тебя на Вулкан.       Кристина кивнула.       — Ты не представляешь, как был счастлив тот парень, которого я там заменила. Или как взбесило Роджера то, что адмирал не позволил ему пойти со мной.       Джим сел рядом с ней, явно не зная, что сказать.       — Мне жаль, Кристина…       Она вздохнула.       — Сейчас это уже ничего не исправит. Я просто не хочу загнать себя в ужас после нападения. Точка зрения, которая привела меня на тот объект, такая же, как та, которая развязала Евгенические войны.       Джим смущённо посмотрел на неё.       — Как это?       Ну, это был ящик Пандоры…       — Роджер изучал культуру аугментов, — начала объяснять Кристина. — Лидеры, такие, как Хан, играли на страхах простого человека; придерживались давних предрассудков; настраивали соседей друг против друга; ограничивали свободу ради безопасности.       — То, что адмиралы Маркус и Ирлинг пытались делать… — понял Джим.       — То, что мы продолжаем делать.       Они переглянулись.       — Как ты думаешь, какова конечная цель Звёздного флота для других аугментов? Отпустить их?       Джим мотнул головой.       — Нет. Они слишком опасны…       — Кто это сказал? — спросила Кристина. — Что мы действительно знаем об этих людях, кроме того, что они аугменты? История того времени разрозненна, но мы знаем, что некоторые из них были созданы исключительно как эксперименты. Дети, похищенные из дома и изменённые против их воли. Да, Хан психопат, но все ли его люди такие?       — Да! — Джим встал; начал мерить комнату шагами. — Они его экипаж! Его самые преданные последователи. Отпустить их, значит, позволить им убить ещё больше невинных людей.       — Тогда какая альтернатива? — Она действительно хотела знать. — Вечно держать их в криокапсулах? Убить их?       — Конечно, нет!       — Тогда что, Джим? Потому что сейчас решение, похоже, заключается в том, чтобы перевозить их с форпоста на форпост, пока их криокапсулы не выйдут из строя и они не умрут. Ты не веришь в безвыигрышные ситуации. Какое решение нужно?       Джим уставился на неё. А спустя мгновение засмеялся.       Странным, почти истерическим, сухим смехом.       — Я не знаю. — Он поднял руки; сел на скамейку напротив неё. — Я не знаю ответ. Я просто знаю, что Звёздный флот… что мы должны быть лучше этого… монстра, который убил твоего жениха… и, возможно, убил моего лучшего друга.       Кристина вздрогнула.       Этот спор зашёл слишком далеко…       Она посмотрела — по-настоящему посмотрела — на Джима впервые с тех пор, как взошла на борт. Павел был прав. Это был не тот человек, которого Кристина знала в Академии. У него был другой взгляд на мир. Взгляд, который появился после выживания в невероятных ситуациях, в которых было заранее известно, что не все смогли бы выжить. Идеалист, который верит, что люди могут стать лучше, чем они есть… даже если ещё не стали.       Человек, который боится, что никогда не увидит своего лучшего друга…       — Прости, Джим, — сказала она. — Я увлеклась. В то время на вулканском форпосте… Мне было нечего делать, кроме как думать и следить за этими аугментами. Я просто…       — Тебе не нужно оправдываться, Кристина, — отмахнулся Джим. — Всё, что ты сделала, это задала мне несколько вполне обоснованных вопросов. Это я теряю контроль над собой.       Кристина нахмурилась.       — Я не думаю, что ты теряешь контроль, Джим. У тебя стресс. И злость. И страх.       — Можешь добавить в список «растерянность» и «упрямство», док, — фыркнул он. — Знаешь, приятно поговорить с кем-то, кто не пытается щадить мои чувства.       Доктор изогнула бровь.       — А как насчёт коммандера Спока?       Джим рассмеялся.       — Спок — отличный друг, но он так… так переживает из-за правил. Немного неподчинения пошло бы ему на пользу… Боже, я скучаю по Боунсу. Он бы отругал меня по интеркому перед всем кораблём, если бы я забыл съесть брокколи…       Кристина улыбнулась.       — Я однажды так сделала с Роджером. Шпинат трудно доставить на форпост. Ты должен был видеть, как он покраснел…       Джим прислонился спиной к стене; уставился в потолок. Кристина слышала, как он напряжённо дышит.       — Помнишь, когда нашими самыми большими проблемами были курсовые и плохие свидания?       — Многое изменилось, да? — кивнула она.       — Не то слово, — ухмыльнулся Джим. — Я имею в виду, что мы оба всё ещё ослепительно шикарны; только теперь ты крутой врач с тёмным прошлым, а я — секретный незапланированный аугмент, который получил слишком большую силу.       Кристина засмеялась.       Нет, Джеймс Т. Кирк не сильно изменился.