Just Like Fire.

***

Следить за Питером было достаточно тревожно и утомительно. Он пробыл в этом мире не так много времени, но уже успел произвести несколько переполохов, из-за которых переживали практически все. Побеги, обмороки посреди бела дня, дрожь и тошнота стали постоянными спутниками жизни Паркера. Никто не понимал, что с ним происходит или что с этим делать. Сначала Тони предложил запереть Питера в башне, чтобы ему ничего не угрожало и не вызывало внешнего раздражителя. Нет, Старк не был сторонником столь радикальных мер, но он уже устал постоянно срываться в поисках парня из другого мира или беспокоиться о его самочувствии каждый раз, когда ему становится плохо или он оказывается в больнице после неудачного столкновения со злодеями, из-за чего даже Железный Человек стал сомневаться в компетентности Человека-Паука. Как он вообще кого-то спасал, находясь в таком состоянии? Что с ним произошло, что он потерял свои навыки? Хотя ещё недавно сам Тони был свидетелем того, как Питер Паркер ловко расправился с Гоблином в самом начале их знакомства. Человек с такими способностями просто не мог разом потерять свои силы и стать беспомощным даже в самых простых, бытовых действиях, роняя вилки или ложки из рук или постоянно спотыкаясь о собственные ноги и ударяясь о дверные косяки без особой причины. Даже Мэй и Бен Паркеры и его сын согласились с тем, чтобы оставить Паркера под присмотром, чтобы последний не натворил день, что вызывало естественный бурный протест со стороны старшего Паука, что привело к его очередному срыву и, как следствию, побегу. Недолгому и бесславному, надо заметить, потому что на этот раз наученный горьким опытом Тони Старк, был гораздо проворнее и осмотрительнее, сумев найти и вернуть Питера с помощью двух железных костюмов всего лишь в паре кварталов от башни. Марки схватили парня под мышки и вернули едва сопротивляющегося парня домой. Сам Питер сопротивлялся слабо, потому что у него просто не оставалось на это никаких сил. У него не было сил ни на что, кроме слабых попыток сбежать из тех мест, которые стали причиной его постоянной боли, смешанной с чувством вины и стыда. Мест, ставших постоянным напоминанием его провала и неудачи. Его самого большого фиаско! Никто не мог понять его до конца, как бы ни пытался. Никто из них не проходил через то, через то пришлось пройти ему. И каждый раз, когда всё начинало налаживаться или казалось, что всё будет хорошо, всё становилось только хуже. Потому что именно в эти самые моменты, когда думалось, что всё уже осталось позади, что ты уже прошёл через это и другого быть не может, всё рушилось и доказывало обратное: нет, хуже быть может. И ещё как! — Почему ты всё время убегаешь, Питер? Что с тобой не так? — тихо спросил брат, садясь рядом в ту же саму позу, что и Паркер и склонил голову на бок, оперевшись о подбородок и задумчиво глядя на старшего юношу. Ему было больно видеть его таким усталым и разбитым, даже почти полностью раздавленным, но он терпеливо ждал ответа, надеясь, что Питер 2 сам всё расскажет со временем. С тех самых пор, как в жизни Питера Старка появился старший брат, его жизнь перевернулась с ног наголову, ведь теперь, помимо отца, тети Мэй и дяди Бена, а также его лучшего друга и любимой девушки, у него появился первый в жизни самый настоящий старший брат! Сама только мысль об этом сильно возбуждала младшего юношу с самых первых дней их знакомства. И, несмотря на то, что Паркер был старше его по возрасту на несколько лет, его хотелось защитить, уберечь, спрятать от этого несправедливого мира и от всего, что могло бы причинить ему невыносимую боль. На самом деле, Питер Старк хотел, буквально сгорал от желания узнать всё о Питере из другой вселенной, но одновременно страшился этого и с ужасом думал о том, через что пришлось пройти его брату, потому что сам представить себе такой вселенной он не мог. Они немногое знали о прошлом другого Питера и на самом деле подозревали о том, что он не всё им рассказывает и не совсем до конца откровенен в своих секретах, но даже из тех крупиц информации и обрывков о прошлом того Человека-Паука, они могли сказать, что старший юноша прошёл через Ад! Думать о том, что в том, другом мире он мог бы остаться совсем один, не хотелось. Представлять, что где-то есть мир без дяди Бена или тёти Мэй, без отца или его лучшего друга не хотелось совсем. Осознание того, что дядя Бен умер во вселенной брата сильно ошеломило Питера и единственной надеждой было то, что хотя бы тётя Мэй была в том мире жива. Старший Питер ведь так сказал, верно? И всё же червячок сомнений где-то глубоко засел в Старке младшем, потому что от него не укрылось, как Питер нервозно поглядывал на Мэй каждый раз, как будто хотел ей что-то сказать, но в последний момент захлопывал свой рот и отворачивался, делая вид, что всё хорошо и что ничего не было. Вёл себя так, как будто всё идёт своим чередом, хотя все видели, что это не так. Старк очень переживал за Питера и не знал, как подобраться к нему ближе, боясь ранить или случайно сделать так, чтобы его брат снова не закрылся и не ушёл глубоко в себя. Он видел, действительно видел, как его брат старается жить дальше, борется со своими внутренними демонами и пытается влиться в свою новую семью, но его что-то сдерживало. Но что можно было сделать? Питер мысленно обдумывал, перебирая все возможные варианты у себя в голове о том, как вытащить парня из этого разрушительного состояния и с лёгким раздражением потёр глаза. Было очевидно, что вечно так продолжаться не может. Брат не мог вечно сидеть, погрязая в своём несчастье, и думать о том, как всё плохо, когда жизнь продолжается. Видеть, как тело брата реагирует на внешние раздражители, постоянно смотреть на то, как его Питера постоянно рвёт или тошнит, а сам он падает в обморок от любого сознательного или бесомознательного триггера было невыносимо. Питер Старк начал понимать, что люди в некотором роде во многих отношениях похожи на дома. На дома из разных материалов. Некоторые дома просторные и светлые, словно дыщащие воздухом и яркими красками. У некоторых входная дверь всегда открыта, готовая впустить всех желающих. Некоторые из них заставляют вас почувствовать себя как дома с первой же попытки, едва ступишь на порог. Другие же дома каменные и холодные. От них веет холодом, отчаянием и страхом. У таких домов есть тяжёлый железный замок, цепочка на двери и ужасно высокий забор, чтобы никого не впускать и отбить всякое желание не то, чтобы попасть туда, но даже просто попытаться сделать это. И Питер. Его Питер. Его старший брат был похож на холодный каменный дом с замком и цепями, намотанными вокруг двери. Он выстроил вокруг себя стену, как будто он боялся, что если подойдёт к ним поближе, впустит в свою жизнь, привяжется к ним сильнее, чем нужно, то снова потеряет их. Он выглядел так, как будто ему было проще причинить боль себе, огрызнуться и отгородиться от других прежде, чем это сделает кто-то за него. Как будто он намерено хотел остаться один, но не потому, что этого действительно хочет, а потому, что знает, что так будет лучше. Потому что тогда дорогие ему люди не будут страдать от его присутствия, они не будут чувствовать себя виноватыми за его поступки, за то, кем он хотел бы быть, а не тем, кем его хотят считать. Питер хотел бы, чтобы другие люди не мучали себя, находясь рядом с ним в его присутствии. Если им больно от него, если они не могут принять его таким, какой он есть настоящий, а не придуманный иллюзией в голове, то почему бы не оставить его? Не бросить, как происходит всегда и просто не выкинуть его на обочине? Тогда он никому не смог бы помешать или причинить столько боли. Разве всё было бы не лучше тогда, разве это было не так? Но Питер, как всегда, превратил всё это в шутку. – Ты правда думаешь, что человек, который каждый день надирает зад преступникам и бросается в самое пекло боя, может от чего-то убегать? — хмыкнул Питер, незаметно впиваясь побледневшими пальцами в ткань. – Я каждый чёртов день сражаюсь, пытаясь спасти людей, выкладываясь на сто, а то и на все сто двадцать процентов, Пит. А как ты думаешь, от чего я могу бежать? — Никто и не отрицает, что ты спас много людей, брат, — мягко сказал Старк-младший, стараясь правильно подобрать слова, чтобы не спугнуть. – И делаешь очень много, но тебе не кажется, что ты порой напрасно рискуешь собой? Я... Я не знаю, как было в твоём мире, но не знаю заметил ли ты или нет, но здесь есть достаточно супергероев для того, чтобы спасти Нью-Йорк. – И поэтому никто не подоспел на помощь, когда напал тот элементал? – скрестив руки на груди и приподняв бровь, спросил старший. Юный Старк вздохнул. – К тебе на помощь подоспели мой отец и мистер Бек. Уверен, что и остальные подоспели бы, но все справились и всё обошлось, так что... – Хочешь сказать, я бесполезен? – уязвлённо спросил Питер, напрягаясь, как струна и ощетиниваясь на младшего. – Нет, – быстро ответил Старк, хватая Паркера за плечи и мысленно ругая себя за бестактность. – Нет, я не это имел в виду. — Как я уже и говорил, никто не отрицает того, что ты делаешь для людей, просто... Просто, эм... Ты мог бы попробовать увидеть жизнь за пределами супергеройства? Семья, друзья, школа, простые радости я имею в виду. – Ты понимаешь, о чём меня просишь? – тихо спросил Питер. — Ты бы смог отказаться от этого? – Я не... Я не прошу тебя отказаться от этого, – нахмурившись, возразил Питер. – Я бы не смог. Ты прав. Ты невероятно прав. Но что у меня не отнять, так это того, что благодаря папе я понял, что супергеройство или работа не должны отнимать время от жизни. Понимаешь? Помогать людям — это то, ради чего я живу, но какой в этом смысл, если я даже о себе позаботиться не могу? Какой в этом смысл, если ты изматываешь себя до изнеможения, чтобы избежать реальной жизни? Чтобы избежать жить? Питер, пожалуйста, я тебя прошу, не забывай о себе! Хватит разрушать себя изнутри! Ты же можешь сделать это, ведь так? – спросил младший Старк с надеждой в глазах, но Паркер лишь вздрогнул. Разрушать... Так это называется, не так ли? То, чем он занимается... Питер – настоящий разрушитель, и он это знает. С тех самых пор, как он только появился в этом мире, он уже это знал. Именно Питер привёл в эту реальность Гоблина, именно он заставлял переживать за него из-за каждого приступа или плохого самочувствия тётю Мэй или дядю Бэна. Именно из-за него так сильно беспокоился мистер Старк, когда предложил ему переселиться в башню, и теперь именно его младший Питти беспокоился за него, хотя мог встречаться со своей любимой девушкой Мишель или собирать "Звезду Смерти" со своим лучшим другом Недом. Так почему же он выбрал его? Из всех людей, Питер Паркер, вероятно, был самой неприятной компанией из всех, которую мог бы выбрать его брат. Неужели он стОит всего этого? – Ты стОишь этого, Питер, – твёрдо ответил брат, крепче сжимая его руку. – Будь уверен, ты этого стоишь. – Я сказал это вслух? – Да, но знаешь, я бы не отказался от тебя, даже если ты считаешь наоборот. Ты мой брат! Мы семья! И ты нужен мне живым! И Старк притянул брата к себе. И пусть Паркер сомневался, что стоит всего этого, ему показалось, что в груди у него потеплело. Может быть, он когда-нибудь сможет назвать это место домом?