Тролли, демоны, любовь

В лучах заката, посреди малого ритуального зала, в круге, выложенном потрохами и шерстью животных, Николя сам выглядел как умертвие. Обессиленный до синевы, да ещё в паутине. И руки светились зелёным, значит, спускался в запретную часть библиотеки, читал книги, которые живым можно только в смертный час в руки брать. Слишком страшные вещи там были. Одну из книг принёс с собой, выглядела она как новая, будто вчера переплели. Но Джаред не обманывался, она была старше не только их королевства, но и большинства родов на Новом континенте. Хранилище памяти из другого Мира, запретной для нынешней жизни. Маг пошептался с найдёнышем, тот разозлился, но согласился. Не ходить же вечно в чужой крови, устраивая пыльные бури над столицей. Николя попросил крови восьми взрослых альф. Не королевской родни, сам выбрал кого. Старшины родов рычали, но под тяжелыми взглядами королей уступили. А найдёныш нашёл в толпе придворных Джареда и попросил помощи. Шмыгнул обрубком носа, пожевал изнутри щёку, потому что твёрдая как кора губа в рот не заворачивалась. И попросил. Зная его характер, Джаред понимал, что страх он сейчас испытывает безграничный. И если выживут, кусаться и язвить будет вдвойне от обычного. Отомстит за то, что Джаред видел. Но сейчас найдёныш был страшен, жалок и беззащитен. Джаред не мог его оставить, не мог бросить на полпути. Ему снова показалось, что омега юн, гораздо моложе, чем хотел бы казаться. Джаред, шагнул за ним в круг, зная, что это смертельно опасно. Он извинился мысленно перед отцами за то, что подвёл их, да и всю страну, поставив под угрозу продолжение династии. Но не смог отступиться от обещания помогать. По тяжёлым взглядам в ответ понял — отцы тоже не знают другого выхода. Да пусть бы омег по десятку в каждой семье рождалось, невозможно оставить в беде беззащитного, которого поклялся оберегать. В волшебном круге из омеги по капле вытекает волшебная сила, а Николя снаружи управляет ей, колдует. Ищет по ней провинившихся. У Джареда едва из глаз кровь не брызнула, от вспыхнувшего видения — лица в пустыне, они же под цветущим каштаном и они же, перекошенные, вокруг омеги. Один за другим выходят из общей толпы несколько совсем юных альф. Клейма насильников расползаются по лбам. Придворные в тяжёлом молчании расступаются, пропуская выродков вперёд. Сопротивляясь на каждом шагу, но всё равно выходя вперёд, они встают на колени перед кругом. А перед Джаредом вырастает стена огня — круг погрузился в мир магический из реального мира. Джаред едва не ослеп от света внутри. Вытекший из-под земли демон на контрасте показался куском извечной черноты. Сотканный из обиды и злости, из боли и смертного страха, призванный последней надеждой гибнущего, по-страшному гибнущего в жестоких руках омеги. Вырванного из самых глубоких подземелий чудовища, призванного не на защиту, тёмные не умеют этого, но на расплату. Кровь за кровь, боль за боль. Омега в руках Джареда осел, совсем обессилел от ритуала, от демона, воплотившегося совсем рядом и тянущего смоляные щупальца к нему. Джаред прижал его к себе, защищая, и руки вдруг провалились, воздух обняли, будто и нет рядом с ним никого. Альфа вздогнул, но тут же одёрнул себя — за пазухой тёплым комочком свернулось тепло. Здесь, за границей круга, тела эфемерны и необязательны, а души при желании могут стать бесплотными. — Отдай! — зашипело чёрное марево. — Отдай, мой! — Нет. Один за другим оплавились с него обереги. Щупальца исхлестали бока и плечи, издёргали альфу. Но Джаред стоял, закрывая ладонями, прижимая к груди невесомый комочек — испуганного омегу, вызвавшего в смертном страхе Тёмного, но не желающего сходить с ним во мрак. В книгах про такое не говорилось. Да и не вспомнил бы Джаред сейчас ничего, страшно было. Здесь его силы ничтожны, единственное спасение — магия его не берёт, погрызёт и отстанет. А боли Джаред не боялся. Демон клубился вокруг, нападать пытался. Но Николя правильно выбрал омеге защитника, тёмные силы разбивались о него, как волны о скалы. С треском и шипением, без ущерба. Круг вспыхнул, в него один за другим вкатились оглушённые альфы, Джаред их смутно помнил, но затруднялся назвать не то что по именам, по родам. И демон вдруг изменился, улеглись чернильные волны, щупальца свились в единое тело. — Плата? Смертные вспомнили древние ритуалы? — чёрный смерч пронёсся над телами, принюхиваясь и облизывая на пробу. — Ммм… Жер-ртвы! Буря вокруг Джареда стихла. А напротив него стоял вместо демона тот самый юный омега, огненный соболёк из харчевни у перевала, только глаза как провалы — чёрные. Глянул заносчиво, надменно повёл головой. — Не знал, да? Глупый смертный не догадался, кого спасает, — даже в движениях умудрился повторить плавность, летучесть походки омеги. Подкрался к Джареду ловко, как на охоте, ткнул пальцем, пытаясь добраться до жертвы, но с шипением отскочил. Джаред омегу, свой тёплый комочек у сердца, всё также прикрывал, не доберёшься. И демон отпрянул, пошёл мучить более доступных. Альф Джареду было немного жалко, живые всё-таки души. Но если бы не они… Дальше лучше не думать, иначе придушит их быстрее демона. Он попробовал отвернуться. — Ну нет уж, смотри. Твой бета — жалкий заморыш, омегу ты спрятал. А ритуалу нужен свидетель. Джаред не смог отвести глаз. Одурманенные колдовством альфы, свободные от оков, рвали на поддельном омеге одежду, жадно впивались руками в нежное тело. Джаред воочию представил себе пыльный двор, тошнотворную вонь гари сквозь одуряющий аромат каштана. Раскалённое солнце на небе, в минуту выжаривающее кровь на разбитых губах. Альфы брали его против желаний, поправ древний закон. А сейчас демон пил их, заложивших души, имея право на их кровь, семя и саму жизнь. Первый альфа, что бил свою жертву затылком о камень, чтобы усмирить яростное сопротивление, содрогнулся, едва демон получил его семя, жизнь начала уходить из его вен. Он посерел, высох и двухсотлетним стариком рухнул рядом. Второй и третий последовали за ним, обрушиваясь мешками с песком у ног демона. Четвёртый, которому достался окровавленный полутруп с завёрнутым носом, изрезанным животом, обгадился, видимо, через марево памяти прорвалась картина расплаты. Но это его не спасло. Его притянуло к демону, тот припал окровавленным ртом к шее жертвы и высосал досуха. Пятый выл и брыкался, орал, что магия его не возьмёт. Только демон не слушал, выгрыз кадык и вылакал жизнь по капле. Последним в круге оказался высокий парень с хищным разрезом глаз, с каштановой гривой. Единственный не альфа и единственный, кого Джаред не узнавал совсем. На нём знакомая до боли одежда, оружие с местными клеймами, он сильно на кого-то похож, но Джаред не мог понять на кого. Его лжеомега не подпустил к себе, наоборот, магией рубанул ниже пояса, сдирая одежду и выхолащивая одним движением, как негодного жеребца. Прижигая адским огнём, чтобы не сдох раньше времени. Заглянул в лицо, подождал, пока тот перестанет орать. — Ты и тогда не посчитал его достойным своего семени, зато забрал всё, что у него было. Пусть то же станет с тобой. Бета закричал ещё истошнее, его лицо поплыло от ожога, руки переломались как сухие ветки, а нос укоротился, оставляя ноздри смотреть вперёд. Кожа и волосы сползали с него как при болезни, а грубые шрамы нарастали корявыми слоями. — Больше у тебя в мире нет родных. Джаред отвёл глаза от бьющегося в истерике кастрата, на чьей груди уже выпекалось клеймо убийцы, отверженного. Память рябила и двоилась, расслаивалась. Он и не знал и одновременно помнил этого бету — Джойси, сводного брата, за которым он поехал на троллей. Он представил, как бы всё сложилось, не поверь он подложному письму, не пойди в ночь на перевал. Сдох бы на следующий день, напоровшись на три десятка мелких троллей, но омегу бы спас. Уж отбил бы от молокососов ублюдков. Сам себе вынес приговор — виновен, сказал: — Я тоже перед ним виноват. Демон толкнул в бок и заставил посмотреть на себя. На пару мгновений Джареду показалось, что он ослеп. Перед ним стоял самый красивый в его жизни омега. Полные губы идеальной формы, нос с лёгкой горбинкой, невероятные глаза, обрамлённые густыми ресницами. Он был юн и прекрасен был до невероятия. Демон в теле омеги потянулся за поцелуем. Джаред увернулся. На пристальный взгляд ответил: — Он мне не разрешал, возьми кровью. Демон захохотал, чиркнул по запястью когтем и смазал пальцем каплю, ранка тут же исчезла. — Счёт оплачен. Демон больше не полыхал чернотой, стал похож на богов, как их описывали тайные книги. Похожий на человека и почти не злой. Только чуждый. — Невелика вина, смертный, послужить началом. Рождаясь, ты покалечил отца, он больше не смог бы выносить ребёнка, а второй отец изначально был лишён этой возможности. Они выбрали бету из близкого рода и забрали его ребёнка, выдаваемого за альфу. Папа хотел тебе счастья, чтобы с рождения ты был с парой, чтобы, как он, мог возлечь с альфой и понести от него, не ломая себя. К восьми годам обман раскрылся. Но к Джойси ты уже привязался как к брату, братом его и было решено оставить. — Не слышали только при дворе, как бета каждый вечер рассказывал сыну, что вырастет он и станет принцу лучшим мужем. И заживёт королём. А потом это отобрали. — от шелеста чуждого голоса вставала дыбом шерсть на загривке. — О, Джойслен старался, он во всём был как альфа, был сильнее любого, кроме тебя. Он хотел вернуть себе то, что ему обещали. Вернуть тебя. Но ты был по-прежнему холоден. Он ревновал, преследовал и наконец понял, что проще убить. Ты до сих пор думаешь, что выходка Маккерна была случайной? Он же не отозвал помолвку. А кто бы встал наследником вместо тебя? Великолепный бета, прекрасная партия. Мечта, а не жених. Лжеомега растянул губы в глумливой улыбке. Лицо перестало казаться красивым. — Задумав твою смерть на перевале, он не учёл, что на постоялом дворе завёлся новый жилец, омега. Увидел его, влюбился и собирался добиваться его руки. И омега вроде бы был не против. Но тут появляешься ты. Мальчишка не смог догнать твоего коня в дороге, вы обошли его на пару часов. И вот ты увидел омегу. А Джойслен увидел, как по-настоящему смотрит на желанного альфу его избранник. В бешенстве он едва дождался мальчишку с письмом, едва дотерпел, пока грохот копыт твоего коня потеряется вдалеке. Он убивал омегу из ревности, из злобы, чтобы ты ему не достался. Ведь он всю жизнь на тебя положил, а омега просто вильнул перед носом хвостом… Демон приобнял Джареда за плечо, с вожделением принюхался к вене на шее. — Как видишь, альфа, не один раз ты послужил началом событий. — Демон облизнул пальцы. Альфу кольнуло холодом в сердце и отпустило. Демон повернулся к едва живому Джойси. — Даже жаль, такой сильный бета, мог бы стать величайшим из магов. А на кого променял свою жизнь... По кончику пальца пробежалась искорка, а Джаред побледнел — омега менялся. Чем дальше от него отходил демон, тем сильнее. Годы как вода накрывали его с головой, затирали юную, ослепляющую красоту. Из огненного соболя он перецветал в светло-русого, раздавался в плечах и бёдрах, матерел на глазах. — Это всё, что я могу ему дать, — на альфу смотрел ровесник, а то и немного его старше омега. Капризные губы утончились, черты лица стали крупней. Но огромные зелёные глаза в обрамлении бархатных ресниц не изменились. Демон хихикнул, и омега вдруг вырос почти до роста Джаред, смотрел ему в глаза, не задирая головы. — Это тебе, потом поймёшь. И вот ещё… Он сдёрнул у Джареда с руки монисто. Блеснули монетки, залоснилась затёртая кожа. Демон встряхнул его как тряпку, и монисто рассыпалось тысячью звонких монеток, серебряным дождём разлетелось за пределы круга. — Не нужно ему столько магии, лишнее смертному это. А ты, альфа, выполнил старинную клятву твоего рода и можешь меня просить. Что ты хочешь, принц? Золото, империю от моря до моря? Лучших верблюдов, коней? Любящего омегу? Высшие никогда не лгут, даже Темнейшие. Но Джаред перечитал весь закрытый раздел в библиотеке и считал что просить их о чем-либо себе дороже. Единственное за что был готов расплатиться хоть собственной шкурой и попросил: — Отпусти его. Пусть у него будет жизнь. — А вдруг он тебя не выберет? — Всегда мечтал о брате. Демон фыркнул, всхлипнул и расхохотался в голос, хлопнув альфу по плечу. На секунду Джареду показалось, будто его копытом в голову пнули, перед глазами мелькнуло оплывшее лицо Джойси, из зависти погубившего приглянувшегося омегу, из злобы и страха устроившего ад на земле для стольких людей. А потом всё прошло, и Джаред снова не помнил, что это за странный уродец. Магический пузырь истончился и лопнул едва заметно. Джаред вскрикнул, когда тепло из-под пальцев исчезло, его омега пропал. Живой омега рухнул на Джареда, в дранье и истлевших обносках, будто одежда пробыла на нём годы, что забрал с собой демон. Джаред запахнул его в плащ. Демон ушёл, а найдёныш остался красивым как божество. Хоть и не юным, слишком много сил у него забрали. Вокруг алтаря лежали трупы. Не важно, кровь у них взял демон или семя, забрал вместе с жизнью. Высохшие, выпитые до дна. Странный бета, постаревший лет на сорок и ставший ещё страшнее, ползал тут же, слепо шаря вокруг и подвывая. Звал он почему-то Джареда. И отцов. Маг, обессилевший и всклоченный, сидел с книгой судеб в руках. Джаред с трудом вспомнил, что только в ней сохраняется память о событиях, о которых магия приказала людям забыть. И заглядывать не хотел.