Тролли, демоны, любовь

Лютик мерно топотил по дороге, плавно раскачивая всадника в седле. Тонконогий, поджарый, под гигантом-альфой он казался едва до седла доросшим жеребёнком. Но любой тать и всякая дикая тварь, что думали, будто смогут удрать от неказистого грязно-серого конька, вмиг убеждались, что мелкий он лишь в сравнении с хозяином, а в скорости потягается с ветром. Да и меч принцу не всякий раз требовалось доставать, жеребец кусался и бил копытами метко да зло. Когда-то Джаред пожалел жеребёнка, отвергнутого Джойси, запретил отправлять на бойню, когда выяснилось, что хвалёный аргамак так и останется странной грязноватой масти, никогда до серебряно-белого, как его родители, не вылиняет. Поскандалил тогда и с братом, и со старшим табунным. Ну право слово, отправлять крепкого двухлетку на мясо только из-за того, что в белый не перецвёл? Джаред забрал его даже не вьючным, просто в нагрузку забрал, чтобы не придушили в его отсутствие. Таскал с собой как щенка, кормил, учил, разговаривал. Жеребчик, напуганный переменами в настроении прежнего хозяина, сначала дичился, куснуть норовил, а потом поверил. Привязался к Джареду, приластился. Кличку, правда, получил не за цветочки. Лютым егеря нарекли, когда на охоте к Джареду вместо кабана волколак швырнулся. Что там было… Лютика только под вьюки приучать стали, ходил за хвостом Джаредовой лошади как привязанный, но едва увидел, как волколак перекусил несчастной ногу, — кинулся лютым зверем, бил и грыз так, что Джареду только размочаленный труп достался, когда он из-под лошадиной туши выбрался. С тех пор не брал других лошадей Джаред, чтоб Лютик не ревновал, только его да вьючных кляч. Это тормозило в походах, чаще приходилось давать отдых. Зато уж верил Джаред Лютому как себе самому. Да и жеребята от него, вопреки предсказаниям старшего табунщика, ладные получались, красивые и по стати, и по масти. При мысли о жеребятах Джаред скривился. Ему-то, в отличие от Лютика, недостаточно покрыть супруга. Наследником будет только тот ребёнок, которого Джаред сам выносит. И на Джойси не свалишь, пусть их порой и путали внешне, на Джареда Джойс походил как настоящий брат, но скорее папа третьего альфу в семью возьмёт, чем прервёт линию альф ребёнком от беты. Настроение опять пропало, перед глазами встал проклятый Маккерн. Захотелось кого-нибудь пришибить. Самое то для похода на троллей. У перевала стояла харчевня. Джойси либо сам должен там ждать, либо послание оставить. Джаред давно не бывал в этих краях, не любил сушь близкой пустыни, нелюдимых пустынников, серые, выжженные солнцем пейзажи. Ему по душе были леса да верховые болота, где зелень и цветы радуют и нос и глаз, а сладкая ягода растёт на каждой поляне. Но за последнее время что-то у перевала изменилось. Полузасохший каштан у ворот вырастил новые ветви, и даже зацвёл, шиповник в тени забора тоже набрал бутоны. Лютики, ромашки, прочая цветущая мелочь лезли из земли как после хорошего дождя. Кажется, даже трава стала зеленее. Джаред повёл носом — нюх подводил, от обилия ароматов, от разлитого в воздухе благоухания он не мог учуять главного, того, чем должно веять на мили вокруг. В старой харчевне появился омега. На пьянящую магию повёлся даже Лютик, ускорил мягкую иноходь, заругал по-лошадиному неторопливого Чалого. К рассохшимся воротам, перевитым благоухающими лианами, они подлетели, словно под копытами земля горела. Людей теперь здесь тоже стало поболе. И альфы прибрели, и беты новые появились. Старый крепкий дом уже привели в порядок — ошкурили от старой краски, свежей покрасили. На крыше подновлена черепица, по двору снуют пёстрые куры, в дальнем углу двора с возмущённым меканьем делили подвядший кочан чёрный барашек и огромная рыжая пустынной породы коза. Джаред бы глазам своим не поверил, если бы не учуял, наконец, в воздухе магию. Чудный волнующий аромат, от которого на душе становилось приятно, а на уме спокойно. Боги благословили хозяина омегой. Джаред по-белому позавидовал счастливцу. Лёгкая перчинка в запахе намекала — омега юн, полон сил, а недавно, став взрослым, решил искать себе спутника. Вот уж кого Джаред заранее ненавидел до кровавых искр перед глазами, вызвал бы на дуэль до смерти, если б это что-то меняло. Сколько он книг редких в замковой библиотеке прочитал, а ни разу не было упоминаний, чтобы альфа насильно милым омеге стал. Как только судьбы не складывались — и подаренный пустынниками красавчик выбрал вместо короля его конюха, а когда того сдуру казнили — разнёс к демонам половину королевства. Сколько омег крали, а не сумев договориться по-доброму, получали могущественных и злопамятных врагов. Сколько королей смирялись с тем, что их предпочли кому-то другому. Сильно впечатлил Джареда рассказ о султане из Прибережья, который возомнил себя избранным и решил собрать гарем из омег. Собравшись втроём, те власть магически переняли, а султан наравне со своими телохранителями, советниками и прочими провинившимися до конца жизни рожали от них в год по ребёнку. С тех пор в Прибережье султаны омег избегали, в правящих семьях считалось опасным иметь более одного омеги при дворе, а Джаред сделал вывод, что ему как наследнику такое счастье не светит. И затосковал. — Ну хоть посмотреть… — пробормотал он Лютику в ухо, рассёдлывая. Жеребец жадно принюхивался, омежья магия пробирала всех. Полдень давно прошёл, ни лошадей свиты Джойси, ни штандарта с сообщением не видно, значит, ждать придётся до завтра. Джаред вздохнул — вроде повезло подольше рядом с омегой покрутиться, только не получится забыть, что этот кусок не про него. Лютик утешающе пожевал его за рукав. Не грусти, мол, напарник, смотреть-то никто не запрещает. Джаред сам почистил любимчика, а Чалого оставил на попечение местного конюшенного-беты, тот был смирным и его бета не боялся. С вьюков забрал самое ценное и пошёл уже в зал, самому на ночь устроиться да поесть. И на омегу хоть глазочком. Теперь старую харчевню было не узнать, зал сиял чистотой. Окна помыты, столы выдраены. По стенам веники пряных трав развешаны, для красоты и для свежести. Комнату, как всегда, Джаред выбрал скромную, еду попросил простую. А на омегу старался не таращиться, чтобы альфы зубами не скрипели. Хотя посмотреть было на что. Омега высунул любопытный нос, едва разглядел, что Джаред в конюшню за инструментом попёрся. Удивлённо хлопал зелёными глазами, когда Лютика почистил сам. Видимо, скромник был из пустынных, укутывался с ног до головы. Но никакая паранджа не могла скрыть его ладного, красивого тела, хоть и молодой, но ростом уже по плечо Джареду, стройный, гибкий. И движется как ласка на охоте, словно перетекает из позы в позу. Мечта. Джаред одёрнул себя, омега же очевидно слишком молод — вон как с него любопытство сквозит. Нет, Джареду тут не светит. Дородный пожилой бета принёс ему поднос — три разных чая с травами, каша с мясом и овощами, Джаред не помнил, как называют её пустынники, про себя звал пловом, хотя плов из замковых кухонь этому блюду и в зажарку не годился. Курёнок томлёный со сметаной. М-м… И отчётливый запах юного красавчика, собравшего эту вкусноту на поднос своими руками. А пирожки наверное сам лепил. Хитрец. Знает, что залётному альфе будет приятно. Оценил, значит, выправку. В природе омеги звать альфу, в природе альфы искать омегу. Юный чертёнок знает, что на границе пустыни неспокойно, хочет, чтобы поблизости от его семьи крутилось побольше защитников. Джаред ухмыльнулся. Конечно, он будет крутиться здесь, заглядывать каждый раз, когда проезжает мимо. Но надеяться на что-то большее не стоит, омега мужа выберет сам. Кого-то более близкого, кто не связан долгом перед страной. Но незатейливая омежья лесть всё равно согрела, будто утешение дала.