Что у тебя в голове?

Nichole Alden — In your hands

      Солнце плавно клонилось к горизонту. Они шли весь день, практически не останавливаясь, хотя Девятка и настаивал на минутных передышках несколько раз. Гэвин очень сильно хромал, замедляя их продвижение. Обезболивающее помогало, но не глушило боль полностью. Наступать на поврежденную ногу было практически невозможно, если не материться сквозь зубы. Благо тостер больше не заикался с предложением понести Рида на руках, как принцессу, но часто обеспокоенно косился на него. Гэвин, скрипя зубами, игнорировал эти взгляды. Он старался следить за тем, что происходит вокруг, вертя головой. Будь он внимательнее в прошлый раз, возможно, его бы и не заметила та зараженная тварь. Ее мутировавшее лицо до сих пор маячило перед глазами, вызывая у Рида чувство дежа вю.       Отвлекся на сигарету, ну пиздец. Надо было бросать еще в молодости. Или вообще не начинать. Детективу было стыдно, что он перекинул всю ответственность на напарника, позволив себе расслабиться на несколько мгновений. Поплатился болезненным растяжением. Но хотя бы не жизнью.       Глаза устали от яркого солнца. Его лучи светили прямо в ебало. Приходилось напрягать зрение, чтобы, в случае чего, разглядеть потенциальную опасность. Уставший мозг принимал каждый криво стоявший фонарь за ходячего, хотя сам Рид отлично понимал, что Ричард сразу бы заметил инфицированного и не подпустил так близко к нему.       Гэвин сильно заебался, но запрещал себе ныть даже у себя в мыслях, решив, что это будет предзнаменовать первый шаг к собственной гибели. Нет ничего хуже проявления слабости - так он считал еще с самого детства. Поэтому постоянно держал все свои заебы при себе. Может поэтому у него такой скверный характер?       Чем ближе к центру города они продвигались, тем больше становилось машин, брошенных на дороге. Протараненные друг другом, поваленные на бок или крышу. Приходилось даже взбираться на них, чтобы пройти дальше, что тоже отнимало уйму времени. Гэвина на самом деле пугало, что они забрались так далеко в город, пускай им больше и не попался ни один ходячий. Видимо, они действительно уничтожили всех в округе и можно было насладиться редкими часами хоть какого-то спокойствия. В воздухе висела непривычная тишина. Лишь порывы холодного ветра гулом завывали между домами. Детройт будто вымер, лишившись всей своей обыденной текучки, наполненной обилием различных звуков.       Рид был напряжен всем телом, обратившись в слух. Ладно зараженные, хуй с ними - хотя бы пару часов без их уродливых рож было ему только в радость, но они до сих пор не встретили ни одного выжившего, кроме тех двоих в оружейном магазине. И то, один из них был андроидом. Это заставило всерьез задуматься - как много людей смогло спастись? Рид привычным жестом сжал пальцы на груди, стараясь отогнать от себя пугающие мысли. Мучавшая Рида тревога неописуемо заебала. Всего один, блять, живой человек за все это время! И почти одни только трупы. Горы трупов. Они были всюду - куда ни посмотри, везде можно было найти мертвеца. Тела зараженных и обычных людей. Их остатки, их куски, внутренности, оторванные конечности. Кровь, розоватыми бледными потеками растекшаяся по асфальту из-за недавнего дождя.       Может те единицы выживших, которым повезло избежать ужасной участи, уже давно покинули город или прятались в домах, забаррикадировавшись от внешнего мира, кишащего мерзкими тварями, поверженных ебучей заразой. Наверняка все стремились прочь из Детройта. И только они, на пару с Ричардом, словно лишившись здравого смысла, упрямо шли в противоположную сторону. Похуям. Гэвин на секунду зажмурился, прячась от мертвых тел, окружающих его. Это не избавило от их вони, забирающуюся в ноздри вместе с морозным воздухом. Теперь она всегда будет с ним, напоминать о гниющей реальности. Всего на секунду он решил отрешиться от всего дерьма, происходившего вокруг. Но, блять, из-за этой секунды Рид не сразу ощутил, что его поврежденную ногу с силой сжали чьи-то пальцы. Либо он настолько устал, либо настолько привык к боли.       — Твою мать! — послышался треск рвущихся бинтов на ноге. Зарычав, Гэвин, как ошпаренный, дернулся в сторону, вырываясь из захвата. Тихое характерное подвывание остудило в жилах кровь. Его было очень сложно спутать с чем-то еще. Крепкая хватка гнилых пальцев не позволила Риду отступить, так что он просто рухнул на землю, уже во второй раз больно ударяясь спиной. Мертвец пытался вылезти из-под машины, придавившей почти всю нижнюю часть его тела колесом. Что-то хрустнуло, и детектив увидел, как живот твари, которая упорно металась в его сторону, разорвался, почерневшие внутренности с противным хлюпаньем вытекали из него вместе с какой-то зеленой жидкостью. Пиздец заключался в том, что эти существа явно были готовы оторвать себе что-нибудь, лишь бы отожрать кусочек человечины. Охуеть. Вот сейчас Риду действительно стало плохо. Он прижал тыльную сторону ладони к губам, чтобы не сблевать, и с силой долбанул уродцу по лицу ступней, размазывая капающие из перекошенного рта слюни по своей подошве. Лицом это назвать было сложно, оно было искажено настолько, что Рид не брался сказать, какого пола был человек до того, как его заразили. Почувствовав, как пальцы на его лодыжке разжались, Гэвин на локтях отполз подальше, наблюдая, как почти вовремя подоспевший RK900 добивает зараженного, раздавливая к хуям его череп одним резким ударом ногой. Воняло жутко. Череп лопнул как шарик с водой, разбрызгивая вокруг себя бордовую кровь, ошметки мозгов и капли все той же зеленой жидкости. Отвратительно.       Устало падая затылком на мокрый асфальт, который холодил кожу и запачкал волосы, Рид прячет глаза в изгибе локтя, кусает собственные пальцы, чтобы не заорать. Вот так выглядит безысходность. Это было невыносимо. Он неебически сильно устал. Устал выживать в постоянном страхе перед ходячими и уже готов был сдаться. Мешок с несколькими тоннами дерьма, в котором они сейчас находились, навалился на него слишком внезапно. Раздавил его морально, так, что Гэвину хотелось растечься по земле безвольной лужей. Раньше он умел справляться с любым говном в жизни, но вдруг четко понял, что нынешнее ему не под силу. Гэвин Рид нашел свою границу. Он не выдержал, он умывает руки.       Сильные пальцы андроида аккуратно бегают по голени, видимо проверяя наличие укуса или других повреждений. Детективу похуй, он очень сильно заебался и его все-таки прорвало. Страх, все это время сжимающий его грудь тревожностью, наконец вырвался наружу непрошенными слезами. Вот, что бывает, если все переживания держать в себе, как это делал Рид. Довыебывался.       — Гэвин, — Ричард зовет его, но у Рида все последние силы уходят на то, чтобы не разрыдаться нахуй, поэтому он просто качает головой, мол «отъебись, иначе хуже будет». Как же он ненавидел это. Ненавидел чувство уязвимости, проявление слабости, но не в силах был остановить уже начавшуюся истерику. Пиздец.       Он снова чувствует сильные пальцы RK900, только на этот раз они осторожно вцепились в его плечи. Андроид бережно прижимает своего человека к себе и Гэвин, которому слабо удается понять, что сейчас происходит вокруг него, сдерживая горячие слезы, осознает, что его колотит всем телом. Рид задыхался, часто глотая ртом воздух, бездумно цеплялся за ворот куртки Ричарда, словно утопающий за спасательный круг.       Возможно, Девятка и не совсем понимал, что происходит с Гэвином. Сквозь пелену слез, застилающих глаза, которые Рид агрессивно смахивал грубыми пальцами, он видел яркий огонек диода, часто мигающий золотым. Детектив и сам не до конца понимал, почему его так внезапно переебало, но старался успокоиться, пытаясь восстановить дыхание. Напарник сделал все, что было необходимо - обнял. Этого Гэвину хватило, чтобы почувствовать себя хоть немного лучше. Почувствовать себя нужным Ричарду.       — Тише. Мы справимся, — шепчет Девятисотый ему на ухо, буквально повторяя его, совсем недавние, слова. Но от этого, как ни странно, становится легче, и Рид утыкается носом ему в грудь, шумно втягивая воздух, которого катастрофически не хватало. Не ощущалось запаха мертвечины, крови и гнили, которым пропитано уже, казалось бы, все. Ричард едва заметно пахнет пластиком и сигаретами, и Гэвин жадно дышит, желая, чтобы все это чертово адище наконец закончилось.