Что у тебя в голове?

      Ричард запихнул в Гэвина какую-то таблетку, заставив запить ее ледяной водой. Вроде это было обезболивающее. Ему оно и правда было нужно. Нога навязчиво гудела колючей болью. После еды ему полегчало. Уже не так сильно хотелось свернуться калачиком и лежать с воем и плачем. Рид собрал всю свою мужественность в кулак. Он не любил чувствовать себя нытиком, но когда переживания долго скапливались внутри, случались подобные перепады настроения. В апатичное. С желанием сдохнуть.       Подогнув больную ногу под себя, Гэвин свесил вторую с края крыши, дразня ходячих снизу. Они, словно голодные пираньи, тут же скопились под ним, не имея ни единого шанса дотянуться. Только если эти уебки научатся летать. Стоило Риду просто представить это, так его сразу же пробрало дрожью отвращения. До чего глупая мысль, мать ее. RK900 теснее прижался к детективу, касаясь его плеча, явно ощутив человеческую дрожь.       Голова перестала кружиться, но слабость в руках и ногах все еще ощутимо превосходила общее состояние, шедшее на поправку. Она лишала его возможности нормально двигаться. Кажется, Девятка отлично видел это, потому не торопил человека, изредка поглядывая на него. Наверняка сканирует, хрен пластиковый.       Всем этим обзывательствам Рид уже давно перестал придавать серьезность, говоря и думая так чисто из привычки. Напарник, вроде, и не был против. Во всяком случае не вякал. До сих пор было сложно отследить, в какой момент ненависть и соперничество переросли в привязанность. Это был ахуеть какой запутанный комок из спектров чувств, в котором Риду было страшно разбираться. Погрязнет - и хуй выберется. Впрочем, Девятисотому со своей недавней девиантностью тоже было нелегко. Два придурка, запутавшихся в своих чувствах. Гэвин поблагодарил всевозможных Богов, что они были взаимны, и все-таки порывисто притянул своего консервного напарника к себе за плечи, оставив несколько коротких поцелуев на его скулах и губах. В пизду мужественность. Ричард из своей искусственной кожи вон лез, чтобы помочь Риду, и последнего переполняла благодарность и нежность. Докатились.       Гэвин запретил себе смущаться, пускай проявление чувств для него и было самым неловким, что только можно было придумать. Ему действительно хотелось показать Девятке свою благодарность и любовь. И нет, нахуй. Вслух он этого не скажет, пусть сам делает выводы. Он это отлично умеет.       — Да ладно, ты умеешь краснеть? Ахуеть, — Рид во все глаза удивленно уставился на напарника. Может он сам и запретил себе что-то, вот только андроид, кажется, действительно не ожидал, что человек исполнит сказанное, и застеснялся. Выглядело это явление странно. Что происходит с андроидом Гэвин понял только из-за его поведения. Девятисотый еле заметно поджал губы, избегая прямого зрительного контакта, хотя всегда любил уставиться глаза в глаза собеседнику и, для пущего эффекта, не моргать. Самое главное - его щеки едва заметно покрылись синевой. Необычно, но красиво.       — Иди на хуй, — тихо буркнул Ричард, и Гэвин беззлобно рассмеялся, обнимая своего тостера одной рукой и заглядывая в его лицо, дабы запомнить этот момент. И ведь правда, кровь-то у подобных ему синяя, с чего бы Риду удивляться? Удивлялся он скорее тому, что ему вообще удалось заставить RK900 краснеть. Это можно было бы записать в список достижений даже. Гэвин растрогался, но виду не подал, вспомнив про мужественность, которую он, вроде бы, хотел собрать в кулак. Или ее остатки.       — Понабрался. Не знаю даже, стыдиться или гордиться, — пришлось выпустить андроида из объятий, параллельно поймав на себе немного укоризненный взгляд, мол, «серьезно, чему тут гордиться?», потому как один очень активный ходячий подвывал, с пеной у рта пытаясь дотянуться до ноги Рида. Эта сука отвлекла детектива от милований со своим андроидом. Такой перебой в романтику у Гэвина случался крайне редко, и сейчас он люто бесился из-за того, что его прервали. Рука зараженного, ободранная до почерневшей кости, царапала кирпичную поверхность стены дома с отвратительным звуком. Остальные как-то слишком уж вяло вторили ему с тихим воем, и иногда протягивали в сторону человека свои гнилые лапищи. Гэвин поморщился, раздраженно наблюдая за ними. Солнце еще высоко, и их агрессивность и стремление поживиться человечиной заметно ниже, чем по ночам.       Осмотревшись вокруг себя, Рид отыскал взглядом рюкзак и притянул к себе под внимательным взглядом Ричарда. Он решил, что это отличный шанс потренироваться с арбалетом. Большая его часть опасно торчала из основного отдела, заставив человека удивиться, как он вообще не вывалился во время беготни. Зрение у него чуть ли не орлиное, целился Рид на отлично. Правда, это было и неважно, к этой модели был присобачен снайперский прицел. И Гэвина просто переполняло желание отстрелить этим тварям их зараженные задницы. За последние дни они просто невыносимо заебали его. RK900 со своей навязчивостью и рядом с ними не стоял.       Арбалет был тяжелым, а на его перезарядку уходило немало сил и времени. Но засесть с ним где-нибудь на крыше, как сейчас, и бесшумно расчистить себе путь — идеально. Радуясь, что он сообразил взять его с собой, детектив перевел предохранитель в боевой режим и, недолго целясь, пристрелил самого надоедливого и шумного ходячего, который упорно тянулся к его свешенной ноге. Стрела моментально вонзилась в разинутую пасть твари и наконечником показалась из затылка.