***
С того момента, как Санс и Альфис вернули Азриэля, все пошло будто бы под откос. То ли это глупая случайность, то ли подстрекательства судьбы, что неумолимо нарушала все планы, скелет точно сказать не мог. Весь год он отдавал всего себя в работу и образование, попутно силясь проводить время с близкими, которым очень был нужен. Папайрусу пришлось частенько отдуваться за леность брата, впрочем, это никак не подорвало его боевого духа и обучение в академии продвигалось как прежде. Санс до сих пор удивляется его непомерному терпению. Что же...Говоря о подстрекательствах судьбы, имелся ввиду сам Азриэль. Несколько месяцев Альфис вдалбливала знания в его крепнущий разум. Математика, физика, языки, правописание — все это было ему необходимо. Однако, Принц пожелал найти свой путь в этом мире и все чаще стал отстраняться от своих друзей. Да, этот парень совсем перестал слушаться и, вопреки своим же принципам, Сансу пришлось искать способы приводить его к ответственности. Вся его безынициативность и снисходительность никак не хотела улетучиться, когда дело коснулось воспитания. Он никогда не был отличным воспитателем, хоть и большую часть времени возился с детворой Сноудина. Для них Санс был лишь уморительным ленивым старшим братом Великого Папайруса, на которого даже, как на хороший пример, не посмотришь. Честно говоря, он обожал переодеваться в Санту на Рождество, ведь это дарило столько счастья юным головам, когда они с довольными лицами сдирали праздничные упаковки и обнаруживали шутливые подарки. Тогда все это было таким простым. Запертые под землей, выживающие лишь на надежде и вере, монстры только и могли, что искать счастье в обыденных вещах. В сиянии кристаллов пещер Водопадья, в причудливых снежинках Сноудина, во вкусной еде, приготовленной с заботой. Все эти, казалось бы, мелочи дарили то отнятое у них чувство свободы. А сейчас Санс мог лишь наблюдать, как взрослый юноша, ведет себя, словно необузданный подросток. Азриэль начал сбегать по ночам, чтобы выбраться на поверхность. Его частые уходы вошли в привычку, пока Альфис даже не подозревала об этом. К его наивности, он решил, будто и скелета обхитрить удастся. Санс тогда сидел в кресле, погрузившись в сладкие мечтания о дне, который они с Фриск хотели провести вместе. Она все реже стала находить время для своей семьи и все сильнее углубилась в учебу, так что в такие моменты он лишь мог наслаждаться каждой секундой, что наконец появилась в этом графике. Половицы скрипнули в дверном проеме на периферии комнат, но скелет не двинулся, прекрасно осознавая, что прямо сейчас два зеленых глаза с замиранием сердца разглядывают эмоции на его лице. Видимо, Принц решил удостовериться в действительности его сна, ведь шаги остановились в метре от кресла, а после мягкие, словно вата, пальцы коснулись предплечья, легонько качнув. «каков непоседа». С минуту Аз постоял на месте, а вскоре удалился, осторожно защелкивая за собой дверь. Санс тут же открыл глазницы, усмехаясь его поведению. Тогда он первый раз застал его за побегом и ему пришлось порядком постараться, следуя по пятам, скрываясь за деревьями и одиночными валунами, изредка поглядывая под ноги, чтобы не задеть хрупкие ветви оголенных кустов. Монстру пришлось изрядно попотеть от такой прогулки, ведь Принц подолгу засиживался на одном месте и возился карандашом в книге, что подарила ему Фриск. Счастливая улыбка тронула его губы, когда он, блаженно закрыв глаза, вдыхал промерзлый воздух. С какой-то стороны скелет мог понять его, ведь как только сломался барьер, сам испытывал те же чувства, несравнимые с прогулкой по Сноудинским лесам в теплую погоду. Единственное различие сейчас в том, что Азриэль даже не помнит годы своей юной жизни под землей, взаперти, а потому поверхность ощущается иначе. Уже перестав считать время, Санс обратил взгляд на исчезающее за горизонтом солнце, лучи которого ласково прорезались через пушистые хвойные ветви. Птицы разлетелись, как и улетучился интерес Принца, но почему-то он не возвращался домой. Все брел куда-то на вершину горы, изредка оглядываясь по сторонам в поисках чего-то нового и неопознанного. Снег под ногами тихо поскрипывал, оставляя вереницу следов, тянущихся вдоль крутого подъема. Скелет с немалым удивлением понял, куда Аз так стремился. Скалистый свод укрывал под своей тенью небольшую пещеру, которая в это время года до сих пор хранила в себе удивительные цветы. Они росли вокруг провала, через который не раз падали дети в их родное подземелье. «неужели по памяти дошел?» Санс выглянул из-за покореженного дерева, опираясь на потрескавшуюся кору костлявой рукой. И только сейчас ему пришлось быстро соображать, ища правильные варианты. В пещере показалась знакомая золотая грива и два крупных рога, что были в разы больше, чем у Принца. «Азгор» От незнания и любопытства, Санс рвался на части между выбором: вернуть Аза домой или позволить ему встретить отца. Любопытство победило, заставляя застыть в немом ожидании разворота этой случайной ситуации. Он боялся, что это будет последней его встречей, но одновременно надеялся, что это даст ему то, что было утеряно — ценные воспоминания. — Ох, где же я мог оставить свою сумку? — причитал Король, сидя на коленях посреди небольшой полянки из цветов с багряными, как кровь, лепестками. Его бархатный бас привлек внимание Азриэля и тот в немом шоке уставился на широкую спину и аккуратно подобранный к ногам белый хвост. Сначала скелет подумал, что он узнал силуэт, но каково было его удивление, когда Принц тут же сменился в лице и осторожно обратился к отцу. — И-извините, вы что-то потеряли? Азгор дрогнул и, прикрыв веки, обернулся. На его лице сияла добродушная улыбка, но тут же исчезла, когда глаза рассмотрели собеседника. Короля будто поразило копьем и с ошарашенным видом он шагнул назад, оступившись. Санс уже подумал, что ему придется выбраться из своего укрытия, но Азриэль ловким движением успел схватить отца за руку, помогая выбраться. В тот день и произошел второй инцидент. Еще в первый раз скелету пришлось пойти на опасную авантюру, чтобы спасти Принца от гибели, а теперь это превратилось в самое настоящее испытание. Всего пары фраз от Азгора и спонтанной нежности хватило, чтобы скосить хрупкую душу. Не раздумывая, Санс телепортировался к ним и забрал обоих в подземелье. Азгор тут же начал наседать вопросами, что неумолимо раздражало, но он старался вести себя спокойно, лишь бы не пугать лишний раз. Пока скелет суетливо выискивал проклятый кейс, разгребая кучи собственного барахла в старой комнате Короля, Азриэль медленно рассыпался в пыль. Его оболочка расплывалась, лишая узнаваемых черт и постепенно приобретая вид вязкой жижи. «да где блять этот чемодан?!» Король все продолжал давить своими вопросами, обеспокоенно разглядывая тело собственного сына, а Санс только и мог что в панике рыться в ящиках, ругаясь на самого себя за бардак. «хах, как иронично, сам себе же палки в колеса вставил своими привычками.» — С-санс, это правда мой сын? — осторожно поинтересовался Король, сидя на краю скрипучей кровати, но скелет даже не придал внимания этому вопросу. Сейчас было куда важнее спасти Азриэля, а не перетирать о родственных узах и науке. Санс не знал, на что Король рассчитывал, когда задавал ему эти вопросы, видя, как он вырывает ящики из стола. Его счастье, что скелету все же удалось вытащить треклятый кейс из-под груды книг. Дрожащими руками он открыл крышку и вытащил шприц, в который заблаговременно была набрана сыворотка. Ох, как же мерзко он себя ощущал, когда снова брался за это. От самого начала до самого конца ему пришлось играться с жизнью и смертью, подкрепляя навыки наукой и недюжей силой воли. Санс чувствовал, как то, что звалось его душой медленно расщеплялось на кусочки, когда желеобразная масса исторгала стоны боли от принятой в себя сыворотки, а Азгор, затаив дыхание, утирал слезы на своих щеках. «давай же, приятель, я знаю, ты сможешь с этим справиться!» Утешения плавно сменились на гнев. Гнев заменил собой отчаяние. Скелет перебрал все, что только мог. На скорую руку пересчитал пропорции, удвоил дозировку, но жижа, что несколько минут назад была монстром-драконом, продолжала заполнять собой жесткий матрац, касаясь его рук. Пальцы утопали в вязкой слизи, пока он корил самого себя за бездействие и глупость. Если бы он забрал его тогда, этого бы не случилось. — прости, малой... — тихо проговорил Санс, не отводя взгляда от того, что еще напоминало о белом мехе. — Нет! К-как же так! Я не готов...Я НЕ ГОТОВ К ЭТОМУ СНОВА! — взвыл Азгор, лапами хватаясь за щупольцеподобные конечности сына. Не в силах смотреть на это, Санс отвернулся. Его несуществующее сердце пропиталось болью, словно в него вонзили ржавые колья. Как можно было так оплошать? Как он мог это допустить? Сам же навязал для Альфис правила о его опеке и сам же нарушил их, доведя до такого. С силой пальцы сдавили матрац и он услышал, как кость разрывает непрочные ткани. Магия заструилась внутри души, выплескивая накативший алой пеленой гнев. Он не должен опускать руки. Он должен помочь. Он обещал, что поможет. Обещание. Неосознанно Санс возложил в руки своей подруги слова, что теперь горько будут аукаться ему всю жизнь, перемалывая кости в труху, а душу разрывая на части от несдержанного слова. Снова он не думал о последствиях, снова повел себя, как глупец. Бесполезен. «Ты бесполезен!» Голос, что до боли ему знаком отозвался из подкорки памяти, напоминая о его положении. Он был прав, Санс и правда бесполезен. Неудачный эксперимент, сломанный механизм, которому место в утиле. Азгор тряс скелета за плечи, его покрасневшие глаза уставились в пустые глазницы, умоляя о помощи. Он что-то говорил, Санс видел, как движутся губы, но не мог разобрать и слова, будто потерял слух. Кости громыхали друг о друга, когда Дримурр пытался привести его в чувства. В скулу прилетела пощечина и скелет будто замер. Зрачки в миг вернулись на свою позицию и судорожно уставились на источник боли. Его тело, будто погрузилось в ледяную ванну, когда наконец спутанные мысли испарились и их заменило удивление. Он уставился на расколотую душу Азриэля, что обессилено колебалась в сантиметрах от растекшейся грудной клетки. — С...нс...к..к..по..чь...воз..ми..се...ру..и... — отрывки слов доносились, словно из толщи воды, но в этот раз Санс прекрасно понял Азгора. «я еще могу помочь!» — подумал он, ухватившись кончиками пальцев за хрупкую оболочку, что тот час жадно вцепилась в его магию, поглощая с каждой секундой все больше и больше. Голова гудела, будто он находился под огромным медным колоколом, в который из раза в раз ударяли молотком, заставляя истошно звенеть. Каждой фиброй собственной души Санс ощущал ускользающие крупицы голубой магии через кончики пальцев, но как же он был рад. Рад, что это работало. Желеоборазная масса менялась на глазах, приобретая прежние черты, вырисовывая белый пушистый мех, мягкие подушечки на лапах и золотые пряди на месте головы. И в тот момент Санс не смог совладать со своей усталостью, что свинцом налила каждую кость его тела. Рука безвольно упала на грудь Азриэля, пока крупные лапы хватались за скелета, удерживая. Это Азгор? Он держал его? Он не помнил. Этот день и стал отправной точкой перед возвращением Азриэля к семье. Скелету удалось помочь, но пришлось пожертвовать своей магией настолько, что трое суток провалялся без сознания, а по пробуждению еще сутки не мог увидеть ничего дальше своего носа, что уж говорить о движениях. Невообразимая тяжесть сковывала суставы, не позволяя свободно двигаться. К счастью, за время его отключки Альфис удалось позаботится о Принце и взять обет молчания с Азгора. Примерно два месяца спустя Аз смог адаптироваться, его больше не мучали воспоминания, ведь во время второго инцидента они нахлынули последний раз. Он вспомнил все от и до, но Санс и Альфис продолжали наблюдать за ним, надеясь, что это никак не повлияет на его душу. Им повезло и по завершению обучения Принц наконец смог воссоединиться с семьей. Каково же было счастье Ториэль, когда она увидела сына. Ее мягкие ладони прижимали его к себе, словно они не виделись целую вечность, а отношение к Сансу сменилось, не оставив и следа от былых ссор. Признаться, он был даже рад подобному исходу. Еще несколько месяцев прошло незаметно, как и растаял снег, открывая свои объятия весне. Расцветали деревья, пожухлая под ледяной коркой трава прорастала вновь, украшая природные пейзажи свежей зеленью. Монстры в очередной раз отметили день рождения Папайруса и малышки Фриск, которая должна была вот-вот уехать на долгие два года в столицу. С замиранием сердца монстры провожали ее, будто боялись потерять навсегда. Санса это тоже коснулось. Пренебрегая обязанностями, он бросил всего себя на последние несколько дней до ее отъезда. Потратил все возможные минуты, словно и сам боялся вновь потерять свою маленькую девчушку. Чувство невообразимой ответственности за обещание молило его поехать следом, чтобы и дальше уберегать этот хрупкий цветок, чьи лепестки могли сломаться от легкого прикосновения. К его собственному огорчению, Тори посадила скелета за новую работенку. Она понимала, что он так просто не сможет смириться с таким длительным отъездом, а потому с поддержки самой Фриск водрузила на его плечи груду своих обязанностей. Теперь не оставалось ничего, кроме как отдаться работе и с упоением ждать звонков или кратких сообщений от малой, в которых она делилась своим днем или новыми впечатлениями, присылала фотографии и видео, на которые Санс мог лишь отшучиваться, в надежде развеселить ее. Полностью подавшись в образование с ее отъезда, он наконец достиг уровня Андайн и Папса, но начальство решило не наводнять штаб монстрами еще больше. Его брат и Анди работали уже полгода в столичном участке, набираясь опыта и заводя знакомства, пока сам Санс, сидя в своей комнате, сортировал бумаги, что притащила Тори. С отъездом Папайруса дом обрел какой-то холодный и неброский вид, будто в нем и не жили никогда. Вы и так прекрасно знаете, насколько Санс ленив и неряшлив, так что не составит труда представить во что превратился их коттедж за эти полгода. Будь здесь Папс, он бы живого места на нем не оставил, заставляя оттирать скопившуюся в мойке посуду и горсти осевшей на шкафах пыли. Да, иногда Папайрус возвращался, чтобы проведать брата, но каждый раз это отнимало слишком много времени, поэтому они сговорились, что раз в неделю Санс будет сам навещать его. Поездки на электричках не приносили никакого удовольствия, разве что отоспаться было можно за несколько часов до прибытия. В какой-то момент он и сам перестал ездить в столицу, потому что бумажной волокиты стало в три раза больше. Тори не поспевала за выходами новых законов в отношении расы монстров, а потому каждый раз скелет занимался разбором документов и сопоставлением нерешенных вопросов, которые она уже в силу своего положения разруливала на консульствах и светских вечерах. Что ж, казалось бы все наладилось за эти долгих три года, однако люди решили усложнить жизнь своим соседям недоверием и опаской. Они выпустили законы во многом отличные от обычных гражданских прав и теперь монстрам приходилось следовать им, нося замысловатые устройства на своих руках, что сдерживали магию. Санса раздражало это глупое правило, ведь оно сделало из них не более, чем домашних зверушек на коротком поводке, но благо, хотя бы его это обошло. Сейчас он был несказанно рад своим слабостям, ведь лишь благодаря им не получил бирку на своем запястье. Альфис старалась сделать с этим что-то, но в итоге они вдвоем пошли на хитрость, создав прототип, что был скорее пустой безделушкой, чем ограничителем. Именно после подобного закона и выросла популяция Гриндейл. Люди стали заполонять пустующие дома и вакансии. Нельзя было сказать, что они были совсем плохими соседями, скорее менее доброжелательными, чем монстры. Хотя находились и те, в чьей компании было приятно провести время. Возможно, пребывание бок о бок с монстрами как-то изменило их представление в лучшую сторону, а может они сами по себе не имели права сказать лишнего. Кто знает?***
Солнечные лучи прорывались сквозь окна, освещая комнату и наполняя ее теплом. Жалюзи колыхались под дуновением легкого ветерка, шелест бумаги и запах медикаментов напомнили Фриск о незавершенной работе. Она утомленно подняла взгляд на разбросанные по столу амбулаторные карты и стопки рецептов. За полдня ей удалось разобрать большую часть макулатуры, благо Доктор Уилсон перенял большинство пациентов на себя, позволяя девушке заняться документацией. Ручка скользила по зашарпанным листам карт, выводя наспех буквы. Не было смысла переживать о красивом почерке, когда у тебя столько волокиты. Оно и можно было понять, отчего так много работы. Фриск была новенькой в этой клинике, а значит и обязанностей больше, ведь каждый второй опытный врач искал способы облегчить собственный труд. Она не жаловалась на это, ведь ей по прежнему доплачивали, да и со многими коллегами удалось пойти на равный обмен. Так Уилсон время от времени наблюдает ее пациентов, когда у нее самой нет возможности, а в обмен она оформляет его скопившиеся документы. Фриск взглянула на часы и с радостью отметила, что ее смена закончится через пару часов. Однако, оставалось одно незавершенное дело. Поскольку она была по профилю хирургом, то ей было необходимо посетить недавнего поступившего пациента. И чем больше девушка думала об этом, тем хуже чувствовала себя, осознавая, что неспособна найти способ лечения для него. С тяжелым вздохом она захлопнула амбулаторную карту и оправив халат, проследовала прямиком до реанимации. Белые стены и писк аппаратов жизнеобеспечения из некоторых палат давил, создавая атмосферу безысходной безмятежности. По коридорам сновал персонал, пациенты общались в зоне отдыха, обмениваясь историями из жизни, словно были на курорте, а не в стационаре. Раздвижные двери разъехались, открывая вид на отделение реанимации, где находились тяжелобольные, которые едва сводили концы с концами. Некоторые еще могли выкарабкаться из этого ужаса, а других ожидает неприятная участь, сколько бы врачи не старались удержать их от гибели. На одной из коек покоилось тело ее пациента. Грудная клетка мерно вздымалась под воздействием кислородного концентратора, лицо, как и верхняя часть тела были перебинтованы чистыми повязками, а сам мужчина не подавал никаких признаков сознательности. Лежал недвижно, но оно и неудивительно. Его привезли в ночь, когда из дежурных врачей остались только Фриск и Доктор Ригли. Вдвоем им пришлось до самого утра проводить операцию, восстанавливая поврежденные сосуды и ткани. Картина, мягко говоря, была ужасающей. Тело пациента не поддавалось никакому описанию. С него будто пытались заживо снять кожу и выцарапать внутренности из брюшины. Как он остался жив, все еще остается загадкой. Однако, во всей этой ситуации Фриск смущал протокол осмотра фельдшеров, который она перечитала после операции. Указано, что мужчина пострадал от нападения крупного хищника, а точнее медведя. Далее описание характера ранений, дополнительные примечания и проведенная помощь, но все это никак не складывалось. Как человек, лично сшивавший все эти раны, она подметила для себя, что они были идеально ровными, словно порезы лезвиями, исключая лишь лицо, на котором мышечные ткани, словно выгрызли. За последнее время подобных случаев стало больше, чем обычно. Вести расследование не входило в обязанности врача, но она была крайне заинтересована в помощи следствию. Особенно, когда Андайн с прошлой встречи упомянула о работе над этим делом. Фриск боялась рассказать хоть какие-то крупицы собственных подозрений, чтобы не ввести в заблуждение полицию, но прошлая ночь стала последней каплей. Собравшись с мыслями, девушка закончила запись показателей с аппаратуры, мельком осмотрела пациента и вернулась в кабинет, где ее ждал важный звонок. Она набрала Андайн, листая маленький блокнот для записей. Последнее время Андайн часто занята работой и не всегда удается с ней поболтать или встретиться в городе. Она старается, не покладая рук, чтобы удостоиться права стать главой участка в Гриндейл. Эта должность должна была заменить утраченное место Королевского стража и вновь позволить ей быть защитницей своего народа, хоть и не настолько героической, как в каком-нибудь аниме, но столь же важной, как и любая другая профессия. Она не хотела терять фору перед Альфис, Фриск и Ториэль, что последние годы преуспели в своих делах, нежели она сама. Ответ не заставил себя долго ждать и из динамика послышался слегка уставший тон воительницы. — Да? Что-то случилось, малявка? — Привет, Андайн. У меня есть кое-что, что я бы хотела рассказать и показать, но нам лучше встретиться. — Ммм...сегодня я свободна вечером, можешь приехать к нам с Папсом на квартиру. Я пришлю адрес. — Отлично, увидимся на месте. После краткого диалога и назначения встречи, девушка мельком прочла записи в своем блокноте, сопоставила свои рассуждения и пришла к мысли о необходимости осмотра предыдущей жертвы дикого зверя. Поскольку недавнее нападение было несколько дней назад, тело до сих пор хранилось в морге учреждения. Несколько минут Фриск потратила на путь до цокольного этажа, где и находились лабиринты из холодильных камер и хранилищ. Низкая температура поддерживалась почти в каждом помещении морга, в целях сохранения тел и материалов. Девушка невольно поежилась от обступившего ее холода. Она натянула халат плотнее, практически закутываясь в нем. Стук каблучков эхом отбивался от стен коридора, выложенного бледно-серой плиткой, а свет флуоресцентных ламп на потолке вырисовывал своеобразный маршрут в этом загробном царстве. Впереди показались раздвижные двери, за которыми свою гостью встретил крупный зал с операционным столом и несколькими металлическими шкафами, что устремлялись в самый потолок. Каждый из них имел по несколько отсеков с указанием данных о хранящемся в нем теле. Из смежной комнаты, где обычно работал персонал над документами и результатами экспертиз, выглянула миловидной внешности женщина. Ее голову укрывала одноразовая шапочка, несколько темно-русых локонов выбивались из под нее, а она быстрым движением заправляла их обратно, попутно задавая вопросы. — Как необычно видеть здесь других докторов. Обычно ко мне приходят санитары, чтобы забрать тело и иногда студенты на практику. Вы же Фриск, да? Я вас вижу не первый раз и... — то, с какой скоростью говорила сотрудница морга, создавало некоторое впечатление, словно с ней долгое время не вступали в диалог. Фриск учтиво улыбалась, слушая ее поток слов и ожидая своей очереди задать вопрос. — ...А что привело вас сюда? Какое-то дело или может хотели взять результаты экспертизы? — Я бы хотела взглянуть на тело Элизабет Андерсон и, если позволите, я бы послушала о ваших результатах экспертизы. Долго упрашивать не пришлось. С неким воодушевлением работница быстрым шагом добралась до одной из камер хранения и принялась открывать ее, попутно рассказывая все, что ей удалось узнать. — Ах, простите, я не представилась. Можете звать меня Карен, все меня так зовут. А вот по поводу вашей просьбы... Ну что вы там стоите, надевайте перчатки и подходите сюда, я покажу. — наставнический тон тут же заставил Фриск опомниться и выполнить указанные требования, что вызвало на лице Карен маленькую улыбку. Как только девушка оказалась в непосредственной близости к выкатной полке с телом, укрытым поверх тонкой простыней, Карен одернула его до бедер, открыв на обозрение мертвеца. Большая часть торса и груди была покрыта глубокими ранами, не говоря уже о лице и руках. На посиневшей коже все еще виднелись следствия вскрытия и многочисленных осмотров. Сотрудница натянула перчатку на левую руку и указала на широкую полосу от основания шеи и до бедра. — На самом деле невероятно интересный случай. Я не раз проводила осмотр и вскрытие, пока готовила отчетность. Эта резанная рана показалась мне самой любопытной, потому что даже при всей ее глубине, не были задеты жизненно-важные органы. Мне сообщили, что убийцей был зверь, но пока я не заметила ни единого клочка шерсти, обломка когтя или характерных телесных жидкостей, вроде слюны или крови. Хотя, — Карен подняла правую руку трупа, на которой практически отсутствовали ногти, и указала на царапины и гематомы. — Судя по поломанным ногтевым пластинам на нескольких пальцах, я предполагаю, что девушка сопротивлялась, но это же не наше дело, правда? Этим должны заниматься судмедэксперты, но все же я слегка углубилась в это дело. Так вот, на руках не было ничего, что могло бы хоть немного указать на внешность убийцы. Плюсом ко всему, перейдем сюда. — следующим на очереди оказалось глубокое надкушенное ранение на шейных позвонках. — Если посмотреть, то кажется, что ее укусили и вырвали кусок плоти, но нет. Все не так просто. Опять же, здесь не было ничего намекающего на укус зверя. Я бы сказала, это скорее чья-то попытка сымитировать нападение животного. Хотя, я могу ошибаться. Этот длительный, но четкий монолог оказался невероятно ценной и полезной информацией, по сравнению с какими-то крупицами в самой медкарте пациента Фриск. Она наконец нашла нить, за которую можно зацепиться и удержаться, но в любом случае доводов одного патологоанатома и молодого хирурга не достаточно для усиления мер следствия. Андайн просто не хватит такой информации для работы, стоило пойти на другую затею: посетить лабораторию судмедэкспертизы. За рассуждением о характерах травм, Фриск высказала свои наблюдения, надеясь получить еще хоть немного полезных замечаний со стороны патологоанатома. — Так значит выходит, что убийца просто подстроил все, но...ммм...все же, кое-что не вяжется. Видите ли, у меня на лечении сейчас находится очередная жертва и у него выгрызена часть лица. Но именно что есть следы от клыков на участках оставшейся плоти. Да и раны были похожие, только более надорванные местами. — На это я ничего не могу сказать, но я бы хотела спросить. Зачем вам потребовалось это узнавать? В любом случае, вся информация перейдет полиции и тела тоже. Они сами с этим разберутся. Наша с вами задача лишь быть посредниками в этом процессе. — Любопытство и ничего более. — поспешила исправиться Фриск, чтобы не вызвать излишние вопросы и разговоры об обязанностях. Кажется, Карен засомневалась в намерениях своей коллеги, но ее увлеченность рабочим процессом сумела пересилить это. Она задумалась на мгновение, возвращая тело в камеру хранения. Видимо, визуальный образ юного доктора, ее внимание к деталям и осторожность в общении, все же задели патологоанатома с благоприятной стороны. — Приятно встретить того, кому тоже это интересно. Ах да, я могу поделится копией отчета, если хотите прочесть подробнее. — Было бы замечательно! — ответила Фриск, сложив перед собой ладони. — Не подумайте строго, я просто правда хочу поближе познакомиться с вашей деятельностью и с медицинской точки зрения всегда любопытно взглянуть на что-то подобное. Я даже раньше просила докторов копировать для меня анамнезы пациентов с редкими заболеваниями. В этом не было лжи. Это была чистая правда. Фриск действительно увлекалась медициной настолько, что частенько собирала любопытные случаи в свои архивы, изредка перечитывая, ведь они действительно могли быть полезны на будущее. Однако, она все же умолчала о своих намерениях поделиться отчетностью с Андайн, ведь это могло встать боком карьере врача. Карен улыбнулась по-настоящему искренней улыбкой и поспешила вынести из своего кабинета протоколы осмотра. На прощание она поделилась еще парочкой замечаний по поводу тела, но они оказались скорее натянутыми за уши, чем действительно вескими. Теперь с собранными данными у Фриск было больше оснований для своих суждений о убийце, а значит это упростит работу Андайн в этом деле. Единственное, что могло бы исказить эти доводы — отличие в ранах у других жертв преступления, но им предстояло еще выяснить это. Этим же вечером, как было и обговорено, Аттвуд добралась до квартиры своих друзей. Еще с порога ее встречал Папайрус. Его счастливое выражение лица непроизвольно вызывало улыбку, а крепкие объятия, как и прежде, одаривали домашним теплом и уютом. Она держалась за его плечи, пока скелет добродушно рассказывал о своих приключениях и о том, как долго он ждал встречи с ней. — Я тоже соскучилась, Папси. Как же непривычно видеть тебя без Санса, он же почти никогда одного тебя не оставлял. — Мне самому не по себе от этого. Не хочется признавать, но без него ужасно скучно. Не думал, что буду скучать по глупым приколам! — скелет опустил подругу и стоило Фриск почувствовать ногами опору, она тут же расслабленно оправила джинсовую куртку, ища глазами Андайн за широкой спиной Папса. — Я бы сказала...крестец, как скучно без него временами. — отшутилась девушка и словила на себе недовольный взгляд, который почти сразу смягчился. — Это было не настолько плохо, как я ожидал. Возможно даже лучше, чем у моего брата. — он вскинул бровями, словно что-то вспомнил. — Ох! Ты же приехала к Андайн! Проходи, я как раз приготовил ужин! Скелет отошел в сторону, пропуская гостью внутрь своего жилья. Квартирка оказалась на вид небольшой, но невероятно опрятной и уютной. Пара комнат, санузел и совмещенные кухня и гостиная. Все, что было необходимо двум монстрам для комфортного проживания. Выделялись отчасти только наборы гантель и пара коробок с костями возле книжного шкафа. Видимо, Папс по прежнему не научился растворять свою магию, как это делает его брат. Жесткий диван в центре гостиной показался Фриск самой уютной вещью за последние несколько дней. Она так долго не отдыхала, что уже и забыла о мягкости собственной кровати, так что даже эта прочная, затертая годами обивка позволила ей почувствовать себя комфортно. Папайрус накрывал на стол, пока девушка разгребала свой рюкзачок, выкладывая на стол папки и медкарту. Ей пришлось поступить не совсем честно по отношению к рабочим обязанностям: врачам запрещали брать с собой документы из архивов. Однако, Фриск умудрилась выкрасть необходимое. Ничего же не случится, если она все вернет уже завтра? За свой поступок она переживала не меньше, чем за разговор, которому предстояло случиться. Подобрать слова и уж тем более не высказать ничего, что могло бы расстроить жизнерадостного Папайруса, оказалось тяжкой задачей. Она мысленно проигрывала диалог пока добиралась сюда, продумывала вопросы, что могут политься на нее от обоих монстров и самое важное, старалась придумать правильное объяснение своим догадкам. Из размышлений ее вывело громкое восклицание со стороны. Андайн стояла на периферии комнат, ее шею покрывало еще влажное полотенце, а распущенные красно-рыжие волосы до самых щиколоток мотылялись в такт ее движениям. — Папс, ты опять истратил весь мой шампунь? — Когда я его использовал, я не знал где остановиться! И только потом вспомнил, что у меня нет волос. Его секундная заминка была встречена громким хохотом от воительницы, который подхватила и Фриск, чем привлекла к себе внимание обоих. На лице Андайн расцвела добродушная улыбка, стоило ей встретиться взглядом с ней. — Рада видеть тебя, мелкая. — сказала она, проходя мимо и потрепав девушку по волосам. — Расскажешь чо за разговор у тебя ко мне? — Я тоже рада видеть тебя, Андайн. — ответила Фриск, не поднимая взгляда на подругу. — Это дело касается твоей работы. Ты говорила, что расследуешь убийства, связанные с медведем. Я подумала, что могу помочь. — Оу, так вот о чем ты хотела поговорить. Вообще, нам не положено выдавать детали следствия гражданским, но, зная тебя, ты просто так не стала бы рваться с помощью. Воспользовавшись заминкой в их беседе, Папайрус водрузил на кофейный столик несколько кружек с чаем и тарелку печенья с шоколадной крошкой. Он выдал маленькую улыбку, прежде, чем занять узкое кресло возле дивана. — Спасибо, Папси. — поблагодарила девушка и вернулась к разговору с воительницей, которая присела рядом. — У меня возможно есть то, что поможет следствию, но...мм...я не могу отдать тебе эти документы, лишь показать. — Окей, давай я сначала расскажу вкратце что и как, а потом посмотрим твои бумаги. — сказала Андайн, разминая пальцами шею. — Из того, что у нас есть, это несколько зацепок, имена жертв и одно заключение. Расследование давно закрыли бы, но в этом было кое-что, что не сходилось. К примеру, все жертвы являлись профессорами научной кафедры и инженерами. Я подумала, что за этими смертями стоит кто-то другой, но медэкспертиза посчитала убийцей дикое животное. Единственное, что осталось, так это дождаться, когда очнется единственный выживший. Он вроде в твоей клинике сейчас должен находиться. — Да, я по этому поводу и пришла. — стоило Фриск сказать это, как тут же в глазах Андайн загорелась надежда, но так же быстро угасла, услышь она следующие слова. — Он до сих пор не пришел в сознание, но пока я оперировала, заметила, что раны были не совсем от когтей. Будь оно так, то вероятнее всего зверь прикончил его быстрее и хотя бы клочок шерсти остался бы. Там скорее слишком ровные раны, как будто мечом прорезали. И вот, — девушка потянулась к документам, что принесла с собой и открыла медкарту на отмеченной закладкой странице. — Здесь указан осмотр фельдшеров скорой помощи и заметки оперировавших хирургов, в том числе и мои. В итоге, когда я перечитала, то пришла к выводу, что тебе стоит знать хотя бы такие крупицы информации. Вряд ли он проснется, его состояние все хуже, улучшений никаких не наблюдается. Ригли сказал, что он продержится еще день-два, если вдруг показатели не изменятся. Воительница слушала ее, попутно листая медкарту и цепляясь за каждое слово, но пока ничего из сказанного или написанного даже не было полезным материалом для следствия. — Слушай, я все понимаю, но это все никак не поможет нам, — со вздохом проговорила Андайн, возвращая девушке документ. — Но все же спасибо, что поделилась этим. Разочарование захлестнуло Фриск, хоть она прекрасно понимала и ожидала такого исхода. Все же ее подруга была права, это все ничто, по сравнению с уже имеющимися у них данными. И разговор этот завершился бы, если бы Папайрус не решился вставить свое слово. — Почему же? Я думаю, это очень полезная информация. Андайн, ты же сама сказала, что все жертвы связаны профессией, а вы проводили обыск личных вещей или может жилья? Здравая мысль от скелета заставила воительницу неловко усмехнуться, а ведь она действительно не проводила ни одного обыска. На то были веские причины, необходим ордер, но ведь предложи она эту идею, то наверняка ее напарник мог бы выбить его. Глупо с ее стороны было так ошибиться, но в любом случае, даже если не будет ордера, она должна найти любую возможность собрать больше зацепок. Если нарушение закона принесет больше пользы, чем вреда, то она просто обязана постараться. Это расследование встало огромным камнем в работе, не позволяя сдвинуться с мертвой точки, а сейчас появился хоть один реальный шанс исправить все. — Все не так просто. Без ордера мы не сможем провести обыск. Ты же знаешь, Папайрус. — сказала Андайн, чем заставила девушку довольно улыбнуться и вытащить очередной листок из папки документов. — Вот взгляни! — Фриск протянула ей бумагу. Воительница вдумчиво прочла каждую строчку, попутно вникая в слова подруги. — Я была в морге сегодня утром, чтобы посмотреть на прошлую жертву. Мне дали отчетность со вскрытия, а еще Карен, это наш патологоанатом, поделилась своими замечаниями. Она тоже думает, что это не зверь, а кто-то, кто пытался все скрыть под маской нападения дикого животного. — Хах! А это уже более весомые доказательства! — воскликнула воительница, выделив для себя пару полезных деталей в документе. — Но как нам выбить ордер, если я не могу получить этот отчет на руки? — Я подумала об этом. Что если тебе удастся напроситься в лабораторию? Я могла бы пойти с тобой и вместе взглянуть на тела. Вдруг медэксперты что-то упустили? С совершенно восхищенным выражением лица Андайн передала документ Фриск и осушила весь стакан чая одним глотком, пока Папайрус озадаченный ее действиями, отрывал взгляд от смартфона. Воительница расхохоталась, всплеснув руками. — Это просто отличная идея! Уже не терпится сообщить старику об этом, но для начала, малявка, можешь остаться у нас, а завтра сгоняем к этим ботанам из лаборатории и лично все проверим. — Я только буду за. — коротко ответила Фриск. Как же все-таки удачно сложилось, что она смогла помочь Андайн с расследованием. Возможно, теперь дело быстрее завершится и убийства наконец прекратятся. Больше всего Фриск надеялась, что убийца будет пойман в краткие сроки, ведь она и сама, признаться честно, боялась наткнуться на него. Пусть все его жертвы и были как-то связаны профессией, но все же это не делает его менее опасным. Она с облегчением вздохнула, отпивая чай из кружки. Еще по аромату удалось узнать знакомый напиток из золотых цветов. Воительница частенько показывалась в Гриндейл, а потому временами захватывала с собой коробочку чая и несколько упаковок паучьей выпечки. Фриск так не хватало всего этого, она порядком соскучилась по необычной еде монстров, что уж говорить о маминых пирогах. Ностальгия от последнего дня в родном городе нахлынула на нее волной, напоминая о монстрах и людях, что ей дороги. Уже полтора года она не виделась ни с кем из Гриндейл. И как же она соскучилась по брату, с которым делила комнату. Его наставничества и обыкновенного присутствия не хватало настолько, что у Фриск появилась привычка включать дома радио или телевизор, чтобы посторонний звук вытеснял чувство одиночества. Она скучала и по Сансу, который последний раз появился в столице как раз таки полтора года назад. Тогда он приезжал навестить Папайруса и заодно провел с ней остаток дня до своего возвращения. Тогда они попрощались так, словно больше не увидят друг друга. Скелет долго стоял на пироне, пока поезд наконец не тронулся, но его не особо взволновало. Он несколько минут сверху потратил на крепкие объятия, пока не ушел коротким путем в убегающий по рельсам транспорт. Единственная мысль все еще утешала ее, когда она вспоминала о доме. Ей осталось всего месяц отработать в клинике, а затем начнется ее обучение медицине монстров. Азгор постарался, чтобы подобрать необходимых профессоров и обустроить обучение в местной больнице. Последние несколько недель Фриск с замиранием сердца ждала приближения последнего рабочего дня. Она начала вычеркивать в календаре дни, чаще углубляться в работу и мелкие хобби, проводила время со своими подругами, с которыми познакомилась на практике в столице. Так ей казалось, что время идет гораздо быстрее и что так она может попрощаться с крупным городом, ставшим за эти два года ей таким привычным. «Еще чуть-чуть» — повторяла Фриск себе из раза в раз, собираясь на работу перед зеркалом каждое утро. Она не могла сказать, что столица была неприятна, скорее чрезвычайно шумной и сумбурной. Жизнь здесь протекала гораздо быстрее, чем в пригородах, а огромные потоки людей и машин никогда не останавливались, какое бы ни было время суток. Многочисленные достопримечательности, исторические музеи и научные выставки, парки развлечений и спортивные стадионы - всего этого было предостаточно, но Фриск успела обойти все лишь за первые полгода, так что никакого восторга от повторного посещения не было, если только не в компании Андайн и Папса, которые приехали чуть позже. Сейчас же был один из тех дней, напоенных счастливыми моментами встреч, когда прошедшие недели больше не казались затянутыми и тихими. Рослый скелет в кресле, улыбающийся сообщениям в телефоне и довольная, сильная духом амфибия. Это наполняло Фриск такой решимостью, что она с упоением готовилась к следующему утру. Конец ее размышлениям положили слова Папайруса и протянутый телефон, на котором высвечивалось имя звонившего: «Мой ленивый брат». Она улыбнулась, отвечая на звонок. — Привет, что-то случилось? По ту сторону послышалось шуршание бумаги и неловкое "ой", но ответ все же последовал. — извини, с этими бумагами чувствую себя слегка растерянным и помятым, хех. я тут узнал от Папса, что ты у них в гостях и не удержался от звонка, но твой телефон был выключен, так что набрал ему. — Рада слышать тебя, Санс. Она усмехнулась, когда Андайн покачала головой и почти вплотную к Фриск, громко заявила: — Смотри-ка кто проснулся! Я тебе звонила шесть раз утром, а ты не ответил. Ториэль беспокоится, что тебя нигде не видно. Чем ты там занимаешься вообще, дохляк? Предчувствуя их эмоциональный диалог, девушка включила громкую связь и положила телефон на кофейный столик, чтобы всех было прекрасно слышно в процессе. — Анди, не обессудь, я решил потрясти костями вчера. знаешь, Тори последнее время перегрузила меня бумагами, уже всё законодательство наизусть знаю, так что обеспечил себя внеплановым выходным. к слову, я тут пораскинул мозгами, — насмешливо протянул последнее Санс, вызвав неодобрение со стороны младшего скелета. — Через три дня намечается сходка, вроде обычного светского вечера. я подумал, почему бы и вас не пригласить? Тори не будет против, а я уж тем более. сто лет не виделись, ребята без тебя извелись уже. «без Анди не то, без Анди не это», ну ты понимаешь о чем я. — Черт...Я не могу покинуть работу. У нас только-только дело продвинулось, но я бы с удовольствием уделала вас, олухов, в армрестлинге за хорошие ставки, ха-ха! — без тебя мы тут, как без рук. — Еще одна шутка и я приеду, чтобы выбить из тебя лишнюю дурь. — строго, но с юмором, произнесла воительница. Старший скелет тихонько посмеялся ее словам и Фриск выудила момент, чтобы выведать побольше об этом «светском вечере». — А что за сходка? — рад, что ты спросила, милая. это вечер, на котором соберутся известные личности среди людей и монстров. Тори пригласили, как представителя монстров, и позволили взять с собой любого, кого сочтет нужным. она как-то говорила об этом, что-то вроде возможности проскочить в более высокие круга. твой брат и Аз тоже будут, но сможешь ли ты приехать? А сможет ли она? За прошлый месяц столько всего произошло на работе, что у нее даже минутки на передышку не оставалось, а тут такое важное событие, да еще и шанс снова повидать Гриндейл. Она точно не должна упускать эту возможность. Придется постараться, чтобы выгадать пару-тройку дней на все. — Я не уверена, но обязательно постараюсь! — она невольно сжала руки в кулачки перед собой и улыбнулась, представляя скорую поездку. От чего-то она была убеждена в своем успехе слинять с работы. Папайрус задумчиво выслушал диалог и вставил свои провокационные пять копеек. — Ты только что назвал человека «милая»? После вопроса наступило молчание. Санс не выказал ни звука, а Андайн неловко усмехнулась, единственным глазом смотря на девушку подле себя. Она ожидала реакции от Фриск и та не без стеснения развела руками. Воительница не удержалась и с раздраженным вздохом воскликнула: — Да скажите вы ему уже! Сколько можно тянуть? — Сказать что? — изумленный скелет окинул подруг вопрошающим взглядом, а затем обратился к брату. — Санс, что вы должны мне сказать? — тут такое дело...я долго думал, стоит ли тебе рассказывать, но все не решался, не знал, как подойти к разгово... — Ох, ладно. Я сама скажу. — перебила его Фриск, осознавая, что старший скелет так и будет тянуть с объяснением. Ей проще самой ответить, чем ждать завершения монолога. Она собрала всю силу волю, чтобы произнести слова. — Я и Санс...мы встречаемся. В смысле, мы пара. После сказанного наступило еще более неловкое молчание. Тишина, казалось, сдавила легкие, лишая последних глотков воздуха. Такого волнения Фриск не ощущала уже давно, но оно быстро сменилось удивлением, стоило ей увидеть движения друга. Папайрус рассмеялся, прикрывая лицо костлявой ладонью. Этого не ожидала даже Андайн, ей казалось, он должен быть в замешательстве. Видимо, столь необычное поведение вызвало и у Санса недоумение. Еще бы. В эту секунду Папс казался куда старше обычного, его реакция была подстать доброй отцовской насмешке над чадом, что рассказало о своей первой школьной любви. Старший скелет выдавил из себя вопрос, не совсем понимая, что вообще происходит у его друзей: — все в порядке? — Да, Санс, все в порядке! — ответил младший, утирая проступившую слезинку в уголке глазницы. — Я почему-то знал об этом. — то есть...стоп, ты знал? и как давно? — Дай-ка подумать. — Папс в задумчивости подпер пальцами подбородок. — С момента, как Фриск появилась в нашем доме за неделю до переезда. Мне еще Бонни проговорилась, мол у тебя все отлично складывается с Фриск, но я тогда подумал, что она снова надумала себе всякое и не придал значения. Правда, с той секунды я все чаще стал замечать, что она права. — я...оу...я же говорил, что ты невероятно умен, да? — Конечно я умен! Если бы не мой великий ум, я бы тогда не был Королевским стражем и полицейским! Облегчение захлестнуло Фриск от столь милой реакции и на ее губах выросла мягкая улыбка. Как же сильно повзрослел Папайрус. Иногда ей казалось, что он всегда останется юным и беззаботным, даже не смотря на свои обязанности. Однако, как совершенствовалась она в своих знаниях о мире, так и рос опыт Папайруса, но это нисколько не вредило его прежнему позитивному настрою и великолепной фантазии. Она рискнула задать ему вопрос: — Так ты рад? Я просто понять не могу, это никак не расстроило тебя? Ну, я про то, что у твоего брата отношения с человеком, а не с другим монстром. — Что за чушь! Естественно я рад! И мне даже прельщает, что именно ты заботишься об этом ленивом мешке с костями! Да он тебя слушает больше, чем меня, если ты не заметила, Фриск. А я еще как обратил на это внимание и мне нравится, что ты меняешь его к лучшему! В их разговор вписалась не менее удивленная Андайн. — Чо правда? Я даже не заметила разницы. — я так-то тоже, ну, отчасти. Фриск и Папс возмущенно уставились на девайс, будто надеясь, что Санс ощутит их суровые взгляды, как если бы он был сейчас в этой комнате. — Хорошо. Санс, сколько раз ты убирался в своей комнате по моей просьбе? — поинтересовался скелет, сложив руки на груди. — эм...один? — Никогда. — тихо возмутился Папайрус, вздохнув, и продолжил. — А когда Фриск просила? Старший скелет не удостоил их ответом, будто подсчитывая количество собственных дел за прошедшие года. Фриск перехватила инициативу вопроса, ответив самолично. — Каждый раз, как я прошу или упорно настаиваю. А это было каждую неделю до моего отъезда в столицу. — Серьезно? — изумилась воительница, откинувшись на спинку дивана и закинув ногу на ногу. — Охренеть... — Не выражайся! — осадил подругу Папс. — хех, а я даже внимания не обращал, но это исправимо. раз уж мы обсудили нужную тему, я бы хотел поговорить только с малой. — Ну идите поворкуйте, голубки. — с широкой улыбкой сказала Андайн, сопровождая движения Фриск взглядом. Девушка с легким смущением подхватила телефон и удалилась на балкон, где уже в тишине и на пониженной громкости, могла выслушать Санса. — Я слушаю. — милая, я звонил не только для того, чтобы вас всех пригласить. мне правда хотелось бы увидеть тебя на этом вечере, сама подумай, сколько времени мы не виделись? — Знаю. Я постараюсь из всех сил, чтобы приехать. Я соскучилась. И не только по тебе, а еще и по остальным. Знал бы ты, как мне надоело жить днем сурка, да еще и развлекать себя паршивым радио в выходные. Вид с балкона открывался на серые многоэтажки по соседству и узкий переулок с несколькими припаркованными авто. Ничего впечатляющего, обыкновенный жилой район на окраине города. Фриск облокотилась о перила и устремила взгляд на пробегающих внизу пешеходов, что суетливо шли по своим делам или оживленно беседовали друг с другом. — понимаю, я примерно так же последний год живу, но ведь тебе осталось совсем немного отработать, да? — Да. — эй, я вспомнил кое-что, Альфис просила спросить твоего разрешения на один эксперимент. она хочет проверить теорию связи душ и заодно твой магический потенциал. ей интересно, почему люди утратили магические способности. — Звучит любопытно. Я только с удовольствием! — отлично, тогда по возможности заглянем к ней в лабораторию, когда приедешь. — сказал Санс перед тем, как последовал шум от падения чего-то явно тяжелого. — черт... мне надо идти. люблю тебя, милая, увидимся. Фриск не успела даже ответить, как звонок завершился. Она взглянула на померкший экран телефона и устало вздохнула. Трудные деньки предстоят перед тем, как она сможет уехать. Но завтра все должно выясниться по поводу расследования. Нужно быть готовой, бодрой и решительной, чтобы помочь завершить дело Андайн. Остаток дня она провела за ужином и длительной беседой с обоими монстрами, в которой поделилась забавными моментами со своей работы и обыкновенными историями о увлечениях, что добавились в список хобби. Так же и Папс рассказал о своих не менее важных делах, из-за которых не сможет отправиться с Фриск в Гриндейл. Ее это несказанно расстроило, но больше позабавило наставление скелета о том, чтобы она наказала его брату провести генеральную уборку в коттедже. Вероятно, он все же успел засорить его за это время различным мусором и барахлом, а значит все действо займет по меньшей мере полдня. С этой приятной беседой и закончился день, теперь осталось лишь дождаться следующего утра.