Рождество — это время любви

24 декабря Тоширо и Гинтоки проснулись в обнимку. Как это произошло, спросите вы? Тут всё просто. Хиджиката попросту заснул, держа в своей руке ручонку Сакаты, так как он долго сидел в неудобной позе. И как-то они так перекрутились. Гинтоки проснулся первым. Глаза расширились, поняв в чьих он объятиях. Но ему не очень хотелось будить Тоширо. Ему даже это нравилось. «Он такой милашка, когда спит. А то всё бубнит, да бубнит сутками». Тем не менее Хиджиката не заставил себя долго ждать и через пару минут сам проснулся. Это было для двоих немного неловко. И неожиданно для себя самого чёрноволосый приподнялся, навис над Сакатой и поцеловал его. Страстно, грубо, покусывая нижнюю губу. Самурай его не отталкивал. Даже сам ближе его к себе прижимал, поглаживая по бедру. У Тоширо пробегали мурашки по спине, каждый раз, когда к нему прикасался Гинтоки. Руки вспотели. В груди щемит. Бешено стучит сердце. И тесно стало в штанах. Хиджиката стал спускаться ниже, оставляя засосы на шее любимого. Он начал оголять мускулистую грудь Сакаты, но… Их идиллию решил прервать Ямазаки, постучав в двери. Парни сразу отскочили от друг друга. — Заходите, — пригласил внутрь, помешавшего им, замком. По их лицам даже не поймёшь, что минуту назад произошло что-то непристойное. Они были такими спокойными. — О, так Вы не одни Хиджиката-сан? Саката-сан с Вами. Это даже лучше. Думаю Вас двоих это заинтересует, — произнёс Сагару и вручил командиру снимки, сделанные на днях на который изображены Сого и Кагура. Гинтоки не по доброму засмеялся. — Вот теперь они попались! — Ликовал беловолосый. — Тогда пошли к Сого сначала, Ёродзуя, — предложил полицейский. — Пошли. — сказал Гинтоки и когда они выходили из комнаты, прошептал на ухо Хиджикате: — Забудь всё, что сейчас было. Я буду делать вид, что ничего не было. Сердце Хиджикаты разлетелось на осколки от таких слов, которые, возможно, уже не собрать, но он неплохо держался. Даже мускул не дрогнул. А глаза стали грустными и холодными как лёд. Тоширо повёл Сакату в комнату Сого, но его там не было. Спросив, у Кондо, где он, они узнали, что Окита отпросился с работы, по плохому самочувствию. — Да стопудов просто прогулять захотел. Или потусоваться с новой девушкой. — Девушкой? — Удивился Исао. Узнали уже? — Кондо-сан, Вы знали уже об этом? — С первого же дня понял. Гинтоки и Тоширо широко раскрыли рты. — Не делайте им больно, — напоследок проговорил Кондо. Однако его никто не понял. И Гинтоки, возможно, позже поймёт смысл его слов. — Тогда пошли к Кагуре. Большая вероятность, что и её не будет, раз не было Сого. Когда они зашли в Ёродзую, Шинпачи сразу бросился встречать самурая. — Гин-сан, где ты был? Мы с Кагурой очень волновались. Особенно Кагура. Искали тебя почти везде. — А где она сама? — спросил Гинтоки. — К Принцессе Соё пошла с ночёвкой. Возможно на несколько дней. — На несколько дней говоришь? Хм, ясно. Думаю, мы завтра нагрянем к принцессе. А то поздновато уже, она нас даже не впустит. — Гин-сан, всё хорошо? Ты странно себя ведёшь. — Всё прекрасно, Шинпачи, — заверил Саката и улыбнулся садистской улыбкой, присущей Оките.