Волчица в львиной шкуре

      В Винтерфелле все было не так.              Они были здесь, в стенах ее родного дома, на протяжении луны, и все же Санса чувствовала себя чужой.              Люди, которых Тайвин отправил на Север, проделали замечательную работу и отстроили все сгоревшие части, но, возможно, именно поэтому она чувствовала себя так странно. Все было по-другому. Не было знамени Старков над Главным столом, кузница была новой, на тренировочных площадках были непривычные ей люди.              Обломки каменного лютоволка были сложены у крипты.              Могила ее отца стояла без статуи.              Санса понимала, что обманывает саму себя. Изменилось не место, а она сама. Даже ее имя было другим. Северяне, которые приехали преклониться перед своими новыми Лордом и Леди, видели лишь невесту Ланнистера с внешностью Талли. Они не видели в ней Севера, не видели в ней крови Старков, а видели лишь девушку, безбедно жившую на юге, пока ее семью убивали. Она могла повесить знамя Старков рядом со знаменем Ланнистеров, но это не меняло того факта, что золотой лев на красном полотнище был личным оскорблением для каждого на Севере.              И если на нее северяне смотрели с опаской, то для Джейме оставались лишь открытое презрение и ненависть. Он был несчастен, Санса видела это, и, знают Боги, она не могла его винить. Ей казалось, что она не в силах помочь мужу, и она абсолютно не знала, что делать. Все было не так просто, как когда Джейме привез ее на Утес Кастерли: там правили Ланнистеры, и все там уважали Джейме и не винили молодую девушку, воспитанную в столице, за грехи ее семьи. Все, что ей нужно было сделать, чтобы заслужить любовь и уважение подданных — умело справляться с обязанностями Леди Утеса. Для северян же Винтерфелл, бывший совсем недавно родовым замком Короля Севера, теперь оказался в руках врага.              Король Севера, возможно, и был жив, но, учитывая сколько времени прошло без малейших слухов о нем, Санса верила в это все меньше и меньше. Теперь вместо Молодого Волка на Севере правил Молодой Лев. Вместо благородного Эддарда Старка люди должны были служить человеку без чести. Санса понятия не имела, как объединить подданных, как сделать так, чтобы ее и Джейме начали уважать. И она не знала, как обучить своего южного мужа северным обычаям. Что самое страшное, она даже не понимала, как управлять Севером.              Она знала, что Джейме отправил уже три письма Тайвину в попытках разузнать ситуацию в столице, но ни на одно из писем не пришло ответа, и эта неопределенность добавила еще один слой к снежному кому их проблем. Не зная, что происходит в Королевской Гавани, Санса не могла понять, как грамотнее будет поставить себя на Севере, с какой стороны ей начинать играть. И они ничего не слышали о Болтонах: они не приехали им присягнуть, но Санса не была уверена, что они отправились в столицу, как того требовал Тайвин.              Как она мечтала о том, чтобы шерстяные и бархатные платья вместо шелковых и льняных были единственной переменой в ее жизни. Но больше всего ее тяготило то, что им с Джейме нужно было снова бороться за собственное счастье.              Возвращение в Винтерфелл будто сковырнуло корку с незажившей раны, и судьба ее младшего брата снова встала между ними. Санса видела вину в глазах мужа, она злилась на Джейме за его грех и на себя за то, что не могла с этим справиться. Они стали настороженно относиться друг к другу, а их близость больше была похожа на приступы отчаяния, чем на былую привязанность. И во всем этом безумии в ее еще плоском животе рос их ребенок. Их дети должны были стать наследниками Винтерфелла и Утеса Кастерли, но Санса понимала, что они не научатся править Севером и могут потерять Запад, если так и не разберутся в себе и заново не начнут доверять друг другу.              Она не хотела править в одиночку. Даже если однажды в столице люди скандировали, что она королева, Санса не хотела этого. С большей вероятностью северяне поднимут мятеж, чем коронуют ее: Винтерфелл был захвачен Ланнистерами, Короля Севера предал один из его лордов и не понес наказания, и ни она, ни Джейме никак не проявили себя за это время, не показали упрямому народу, что они достойные сюзерены. Когда-то давно, казалось, в прошлой жизни, она сказала Роббу в одном из писем, что, как бы ее теперь не звали, она Старк по крови и предана своей семье. И теперь настало время показать этим суровым закаленным в боях людям, чья она дочь.              Санса поручила каменщикам вырезать статую Эддарда Старка и восстановить скульптуру лютоволка. Она приказала снести разрушенную башню. Ей нужно было восстановить свой дом и свой брак, ей нужно было заинтересовать Джейме в управлении Севером и ей нужно было доказать своим подданным, что она достойна звания Леди Винтерфелла.              Последним штрихом ее подготовки было новое знамя. Санса ночами сидела за зарисовками, пытаясь объединить безудержного льва дома Ланнистер и рычащего лютоволка дома Старк, пока не осталась довольна результатом. Она усердно вышивала, пока в ее глазах не мутнело, а пальцы не переставали сгибаться.              Санса надеялась, что Джейме не отвергнет ее старания.              — Что это? — спросил он, и его взгляд неуверенно метался между ней и полотном в его руках.              — Наше с тобой знамя, — Санса хотела сказать это твердо, но голос предательски дрогнул. Она боялась, что этого хватит, чтобы Джейме понял, насколько она не уверена в своих действиях. Она боялась, что он не поймет ее и откажет.              — Наше знамя?              — Золото на черном, Ланнистер и Старк, — объяснила она, — Одно тело, две головы: волчья и львиная. Нам нужно показать серверным домам, что мы не будем бросать вызов традициям, что мы не будем пытаться заставить их жить по южным правилам. Пока мы не можем доказать это делом, может, хотя бы из знамени они поймут, что мы с тобой поддерживаем друг друга, а ты здесь для того, чтобы помочь, а не мучить их?              — У тебя снова получилось, — сказал Джейме, грустно улыбаясь ей.              — Что получилось?              — Сделать все правильно. Я видел работу каменщиков, и ты снесла ту башню, придумала новое знамя. Почему ты всегда знаешь, что делать дальше?              — О, Джейме, — она грустно вздохнула и села к нему на колени, обвивая руки вокруг его шеи, и не продолжала разговор, пока он не обнял ее в ответ, — Я совершенно не знаю, что делать. Я боюсь, Джейме, мне очень, очень страшно. Все гораздо сложнее, чем когда ты привез меня на Утес. Я была такой дурой, я думала, что раз я дочь Неда Старка, то все будут любить меня уже за это! Мне тоже сложно, пожалуйста, поверь. И поэтому мы должны бороться вместе, как и обещали. Мы справимся, нам не нужно доказывать что-то твоему или моему отцу, но мы должны доказать северянам, что мы достойны быть их Лордом и Леди. Нам нужно с чего-то начать, и я подумала, что, если они будут знать, что мы чтим Старков — это будет хорошим фундаментом, — он прижался губами к ее виску, и Санса мягко поцеловала его в ответ, оценив предложенную нежность и невысказанное согласие.              — Оно очень красивое. И в этом есть смысл. Отцу не понравится, но он за тысячу лиг отсюда и даже не удосужился сообщить мне хоть какие-нибудь новости из столицы.              — Так ничего и не ответил?              — Нет. Я отправил ворона Тириону. Может, хоть он прояснит ситуацию, — Санса кивнула.              — Нам нужно знать. И о Болтонах тоже. Мне кажется, они не поехали на юг.              — Да, — Джейме положил голову ей на плечо и мягко поглаживал ее позвонки, — Я тоже думаю, что они все еще на Севере. Я спросил у Тириона и о них тоже.              — Нам нужно решить, что делать с ними, — тихо прошептала Санса, — Такое предательство не может быть безнаказанным.              — Если мы накажем их за предательство Робба, слухи дойдут до столицы.              — Болтон убил своего короля. Я не уверена, что люди здесь знают о сговоре с твоим отцом, но они точно знают о роли Болтона. Они были преданы Роббу, а он подстроил его смерть.              — Север по-прежнему верен Роббу?              — Север верен Северу, — ответила она, пропуская пальцы сквозь его волосы, — Они не просто проиграли войну. Они потеряли гордость. А твое отравление оправдает нас, когда Тайвин узнает, что мы их казнили, — Санса почувствовала знакомую волну желания, когда он притянул ее ближе и зарылся лицом ей в волосы.              — Ты хочешь их казнить? — прошептал Джейме ей на ухо.              — Они чуть не убили тебя. Они предали своего короля. Предатели должны умереть.              — Я не пытаюсь тебя переубедить, — медленно сказал он, глядя прямо ей в глаза и убирая непослушные пряди с ее лица, — Но мы сейчас играем в очень опасную игру. Ты уверена, что северные лорды будут нас уважать, а не бояться? Эйрису подчинялись из страха, Джоффри тоже. Ты уверена, что это правильно: начинать наше правление с казней?              — Казнив предателей, мы покажем свою силу. Это не ввергнет людей в страх — они знают, что Болтоны виновны. Робб совершил много ошибок, глупых ошибок, но он был королем. Его выбрали королем, и его предали и убили. Нам нужно поквитаться за это, — Санса обхватила его лицо ладонями и посмотрела в глаза, — Я Санса Старк из Винтерфелла, и пришло время напомнить северянам об этом. Север помнит, Джейме, и люди должны знать об этом.