Я смогу защитить тебя

Проснувшись, словно от долгосрочной комы, Ричард приоткрыл тяжелые веки и был готов прожить очередной день зря. До него не сразу дошло, что он все еще находится в палате у больного доктора и выход на свободу ему все еще закрыт. Чуть приподняв голову, он обнаружил, что его рубаха расстегнута и бесстыдно оголяла корпус. Такая беззащитность ему совершенно не нравилась и, усевшись на кушетку, он принялся застегивать свое одеяние. — Уже проснулся? — спросил Фернан, внимательно наблюдая за его реакцией. Ричард ничего не ответил, так как мозг все еще был в состоянии неактивного желе, а в горле пересохло так, что и рта не хотелось раскрывать. — Молчишь? Хм, странно, во сне ты был более красноречив, — произнес доктор и поймал на себе вопросительный взгляд констебля, — ох, ты не помнишь? Неужели у тебя не было никаких сновидений с, скажем, пикантным сюжетом? Судя по глупым глазам, вижу, что нет. Хорошо, что ж, можешь ступать. У тебя есть четыре дня. Доктор подступил к Ричарду и, схватив за ворот, своими лазурными глазами впился в его глаза, привлекая все внимание сонного парня на себя. — Слушай внимательно. У тебя есть четыре дня прежде, чем мор перейдет из инкубационной стадии в болезнь. И тогда, ты вновь придешь ко мне, глупая игрушка, — прошипел он, царапая своей маской маску патрульного, — а если ты осмелишься отвергнуть мое предложение и я не увижу твое тело у себя в кабинете — тебе конец. Все узнают, что ты отказчик и… Пух! Ты будешь лежать у меня кишками наружу. Ричард понял его и когда рука отпустила его измятый воротник, он поспешно засобирался вон. Подальше от этого психа, подальше от новых кошмаров. Все тело ломило, но констебль шел, превозмогая боль. Ему нужно было идти в штаб за новым заданием, но, черт побери, как же хреново ему было в тот момент. Нужен еще один день. Время на размышление и восстановление сил. — Ну, а уж как ты себя чувствуешь — я спрашивать не буду, наверняка еще паршивее, чем выглядишь, — прямолинейно произнесла душечка. — О дорогая, твое присутствие греет мое сердце и душу, — Ричард приподнялся на локтях и осмотрел комнату по окружности, ни одной щели. Ни единой щели или самого маленького зачуханного просвета, — но было бы еще лучше, увидеть твои прекрасные глаза. Может покажешься? По комнате, вместе с запахом душистых, детских духов, распространился звонкий девчачий смех, приносящий своеобразную свежесть в голову больного парня. — Неужели ты думаешь, что я настолько глупа? Мне и тут не плохо, — посмеялась она. — Маргарет, это не смешно. Где ты? — глаза испуганно искали девчушку во мраке. — Где по твоему я могу еще быть? — Сразу после фразы последовало три ленивых стука в дверь, — я за дверью, умник. — Но… Как ты узнала как я выгляжу? — А как может выглядеть человек, который жарился всю ночь? Да и я слишком хорошо тебя знаю, — даже не видя ее лица, он чувствовал слегка ядовитую улыбку Маргарет. — Перси сказал? — Да. Цокнув языком, Ричард лег обратно на подушку, повернувшись в сторону двери. — Так… Как ты себя чувствуешь? — несмотря на все свои подколы, чуткое сердце девочки волновалось за юношу. — Если бы дрожать не умел, совсем бы замёрз. А так все прекрасно. — Ричард. Ты же знаешь, что нельзя вечно держать все внутри себя? Говорят, лучшее средство выплеснуть это из себя — крик, правда, есть риск, что окружающие сочтут тебя за психа. — Слишком умные слова для двенадцати лет. — Тебе нужно отдохнуть. Выпросив у начальника всего пару часов на отдых, Ричард завалился в свою комнату, вздохнув с облегчением. Здесь он чувствовал себя защищенным и мог хоть немного расслабиться. Ему хотелось проникнуть всем телом в кровать и слиться с ней в единый организм, чтобы никто и ничто не смогло его потревожить. Никогда. Закрыв глаза всего на минуту, констебль не сразу понял, что проспал несколько часов. Силы немного восстановились, а организму изрядно полегчало. Времени на себя более не осталось. Пора на дежурство! Переодевшись в более чистый костюм и подзарядив свою дубинку, Ричард поплелся на улицу. Все вокруг приветствовали его и ему приходилось отвечать взаимностью. И все же патрульного не оставлял страх. Страх того, что его вот-вот схватят за руки и повалят на землю. — Нужно срочно найти выход, — молвил он себе под нос, блуждая по улице, — мне нужно… — его речь оборвалась, как только он увидел вывеску магазина Салли. А ведь она знала его, как и он ее. Хоть Ричард и не баловался ежевичным радостином, но пару дел с ней он все же имел. Оглянувшись по сторонам, мужчина постучал в дверь и внутри послышалось движение. — Секунду! — добродушно крикнула она, подбираясь к выходу. Открыв дверь, она улыбнулась, — Ричард? Ох, что за дивный сюрприз! — И тебе привет, Сал, — ответил он, — я пришел к тебе с заказом и, нет, это не ежевичный радостин. Тонкие брови девушки удивленно приподнялись, а взгляд стал более заинтересованным. — И что же это? Мужчине пришлось наклониться вперед, компенсируя большую разницу в росте, чтобы прошептать на ухо девушке: — Светламин, — ответ был коротким. — Светламин? — Салли совершенно растерялась и тоже перешла на шепот, — это ж кому… — Мне, — прервал он ее, — попался некачественный радостин. И вот теперь я отказчик. — Бедняжка, мне так жаль, — сказала она и, пошарив в карманах, достала пару таблеток светламина и протянула их констеблю, — держи, эти бесплатные. Следующие будут готовы через пару дней, друзьям скидки, береги себя. — Что б я без тебя делал, — улыбнулся он и, попрощавшись, собрался продолжить свой патруль. Однако возникшая в голове идея заставила констебля развернуться и упрямо вставить ногу в почти закрытую дверь, — вообще-то… У меня есть еще одна проблема, найдется пару минут? — Конечно. Какая? — дружелюбно улыбалась она. В тот момент сложно было понять: а настоящая ли ее улыбка? — Можно зайти? Такие вопросы… Не хочется обсуждать снаружи… — У Салли перехватило дыхание и из ее груди вырвался нервный смешок. — Один момент! — проворковала она, — сейчас уберу один опасный реагент и поговорим, — Ричард даже не успел ничего ответить, как дама юркнула за дверь. Мужчина ходил туда-сюда, ожидая ответа от повелительницы химии. И когда прошло буквально пять минут, Салли поманила мужчину в свою лабораторию. — Выкладывай, что там у тебя, — присев на край стола, начала разговор женщина. — Дело в том, что на прошлом задании меня заразил человек больной мором. Можешь осмотреть? — Это не совсем моя специальность, но давай посмотрим, что я могу сделать. Констебль элегантно снял с себя куртку и, аккуратно повесив ее на спинку стула, повернулся к давней подруге. Ее теплые руки механически прошлись по плечу мужчины, сначала слегка задевая рану, а после, ее пальцы не стесняясь заходили под кожу, выпуская грязно-зеленый гной. Ричард шикнул от боли и сильнее прикусил губу, попадая на недавний прокус и сильнее разрывая ранку. — По каким-то причинам, твой организм медленно распространяет по телу инфекцию, — закончив осмотр, Салли отрезала кусок антисептической повязки и добрым слоем наложила ее на увечье, — но тебе это только на руку. — Ты можешь мне помочь? — страдальчески спросил он. — Хах, такой пустяк! — отмахнулась она, — но за свою услугу, я попрошу тебя об одном: мне нужны документы из клуба реформаторов. Список членов клуба. Одна большая стопочка файлов, а в каждом портфолио — есть нужная мне информация. Тогда лекарство достанется тебе бесплатно! И пару таблеток светламина тоже. — Хорошо, но зачем тебе для этого я? Насколько я помню, ты там почетный гость. — Это да, — дама вернулась к своему столу и облокотившись на него, выгнула спину подобно грациозной кошке, — и я хочу им оставаться. Если старая стерва выяснит, что я была в ее кабинете — вход туда мне будет закрыт. — Если она тебе так не нравится, зачем ходишь туда? — Атмосфера там… — она немного обдумала слово, прежде, чем произнести его, — необычная.  — Знаешь… сейчас перспектива превратиться в гриб, выглядит не такой уж и плохой, — посмеялся мужчина над своей проблемой. — Я рада, что ты согласен! — Салли радостно захлопала в ладоши, — можешь взять чемодан с костюмом в холодильной камере, приглашение должно быть там же. Если нет, то его можно купить у Лайонела. Лайонел. Продавец различных вещей в центре города, мастер на все руки и очень хороший человек. Ричард однажды подменял констебля, который охранял торговца. Он обладал уж очень мягким характером и неудивительно, что его выбрала в качестве жертвы местная шпана. День тогда прошел без происшествий, но к его концу, мужчина мог сказать, что провел его радостно. Не из-за таблеток. — Спасибо, Сал, — достав необходимый чемоданчик, констебль уже собрался попрощаться, но в его голове возник волнующий его вопрос, — слушай, ты же работала с докторами? В ответ девушка утвердительно кивнула головой. — Иногда пересекались, когда я еще работала на фабрике. — Тогда ты знаешь, что они могут делать со своими пациентами? — Ох, дорогой, знаешь, советчик из меня такой себе, но… Я бы на твоем месте не ходила к докторам. Даже под страхом смерти. Ходят много слухов… Насчет их действий над людьми, пока они лежат в отключке и один не лучше другого, — поморщилась она. — Ясно. Докторам нельзя доверять. Людям доверять нельзя. Констеблям доверять нельзя. Никому нельзя. Но тебе, Салли, невыгодна моя смерть, поэтому я верю в твою добросовестность. Я принесу тебе документы. И ты можешь рассчитывать на мою помощь в будущем, — говорил он, — а сейчас, мне нужно идти. Проводив друга до двери, девушка, в знак прощания, поцеловала его в щеку, оставляя невесомый след на коже, открыла дверь. — Хорошо, Ричард, до встречи, — произнесла она, когда мужчина вышел из ее дома и пошел вдоль по улице. Едва дождавшись конца рабочего дня, констебль помчался в главный штаб. Самым сложным оказалось незаметно пробраться к персональным ящикам за сменной одеждой. Если честно, Ричард почти никогда не видел своих сослуживцев не в рабочей одежде, или он их просто не узнавал. Он надеялся, что не узнают и его. Переодевшись в городское шмотье, не забыв захватить чемодан Салли, мужчина направился в ненавистную им клоаку. Предъявив сканеру пропуск, он вошел внутрь, где в душном воздухе витал запах радостина с примесью горелой резины, а вокруг царило извращенное безумие. Удивленный взгляд блюстителя порядка, который был назначен на это место, встретил мужчину при входе в эту своеобразную цитадель разврата. — Очень неожиданно вас здесь встретить, сэр! Ричард, поморщившись от слишком радостного голоса, кивнул головой в дружеском жесте, приветствуя сослуживца. — Привет, Джордж. Не знал, что тебя отправили в это место, — осмотрев комнату по сторонам, констебль запустил руку в волосы, убирая отросшие пряди назад, — я могу пройти? — Извините, сэр! Но я не могу вас впустить без специальной одежды! — Заученные фразы с легкой насмешкой слетали с губ мужчины в красном, — извини, Ричи, ты выбрал неудачный костюм для этого места. Можешь переодеться там. Мужчине открыла дверь молодая дама, пропуская его во внутрь помещения с кучей бумаг. Закрыв за ним дверь, девушка вернулась к своему рабочему месту напротив окна, с слишком толстым стеклом. Напялив на себя латексный костюм, Ричард вышел из комнаты и, получив одобрительный кивок, направился на поиски документов, стараясь не пересекаться ни с кем взглядами. Если его узнают городские — позора не избежать. А от репутации зависит жизнь. Войдя в кабинет старухи, он понял, что ее нужно было выкурить. — Мадам! Там мальчики затеяли очередную попойку с констеблем! — а ведь такие случаи с констеблями действительно случались. Уж Ричард точно об этом знал благодаря слухам. — Боже мой, только не снова! — вскрикнула она и поплелась к выходу, словно самая медленная улитка без слизи, — спасибо, сладенький, я скоро вернусь. Когда владелица клуба ушла, Ричард в быстром темпе искал нужные документы. Когда желанная папка оказалась в его руках, он спрятал ее у себя за пазухой и выбежал из кабинета. Никто ничего не заметил. Повезло. И все бы ничего, если бы не подошедшие к нему извращенцы. — Хей, малыш, повеселись с нами! — проворковал парень, чуть ли не тыкая рабочей дубинкой в Ричарда. Мужчина попятился и, столкнувшись с кем-то, раздраженно повернул голову. Какого было его удивление, когда пред ним оказался старый знакомый. Артур Гастингс! — Опять ты?! — грубо обратился Ричард. — Доброй ночи, — вырвалось у него от удивления. — Почему… — сказал констебль, схватив парня за плечи, — почему когда моя жизнь окунается в дерьмо, я встречаю тебя?! Что это за шутка? — прошипел сквозь зубы Ричард на ошеломленного клерка, что скудно воспринимал происходящее. Люди, веселящиеся вокруг подошли к двум отказчикам. — Да как они смеют устраивать разборки в нашем райском месте? — возмутился манерным голосом извращенец. — Давайте покажем им, что у нас делают с нарушителями веселья! — и все в один момент достали свои «щекотушки». — Опять двадцать пять! — зарычал мужчина и, выхватив у одного из наркоманов дубинку, сделал ему мощный удар по ногам, отчего тот упал на пол, — если хоть кто-то из вас подойдет ко мне, клянусь, я переломаю вам ноги и руки! А так же засуну ваши поганые дубинки по самую глотку. Поняли?! — устрашающе извергал слова Ричард, подобно жгучему огню, нагоняя на людей ужас. Извращенцы мигом разбежались по комнатам, не желая более устраивать разборки. Особо не церемонясь, Ричард схватил парня за руку и потащил прочь из похабного места. Ему было плевать, окончил он свои дела или нет. В тот момент он вообще не думал, а Артура потащил, как само собой разумеющееся. В те минуты он был для него неким подобием сумки, которую обязательно нужно было забрать с собой. Как только они вышли, констебль принялся стягивать с себя латексный костюм, приправляя свое действие грубыми выражениями. — Черт бы побрал это дело, это место и этих людей, — хмурился он, — и тебя тоже. — А я не просил, чтобы меня вытаскивали, — возмутился клерк, — у меня, между прочим, все было под контролем. — Когда ты становишься отказчиком, никакой речи не может быть о контроле, — Ричард посмотрел на него тяжелым взглядом, — наше с тобой вольное существование — уже неимоверная благодать. Все остальное — ад. Не знаю как ты, но у меня остается все меньше и меньше желания бороться за свою жизнь. Скажи мне, что мотивирует тебя жить? — Я должен найти брата, — откровенничать ему не шибко хотелось, хотя он смотрел на Ричарда с сочувствием. — То есть, ты делаешь это все не ради себя? Тогда повезло твоему брату. Или нет. Все-таки ты неаккуратно действующий дурень. Твое счастье, что тебе вечно попадается бракованный констебль. — Я не дурень, — ответил Гастингс, — я просто наконец нашел то, что у меня отняли. Вернее вспомнил. И иду к своей цели. — А что, если твоя цель в конце рухнет? — Ричард решил привнести долю реализма в ситуацию клерка. — Ты о чем? — Ну… Скажем, он мертв? — глаза Артура сузились от ужаса.