Не может быть!

- ПОДЪЁМ, КАДЕТЫ! Я подскочила на кровати как ужаленная и не сразу поняла, в чём же дело, да и остальные, видно, тоже. Потом я вспомнила: кадетский корпус, переодевание... а сейчас, по всей видимости, пора вставать. Ради всего святого, сколько сейчас времени?! Пять часов? Шесть? Зачем я на это только подписалась... Ощутив все удобства того, что я не переоделась ко сну и коротких волос, я наскоро умылась - умывальник стоял в углу комнаты - и отправилась на построение. А Жан всё ещё дрыхнет, хи-хи... На площадку для построения, вопреки моим ожиданиям, я вышла вторая. Первой была Микаса, которая задумчиво смотрела вдаль и думала о чём-то своём. Я встала рядом с ней. Мне не о чем думать, разве что о своём переодевании, но здесь я уже давно всё детально продумала. Надеюсь, инцидентов, способствующих раскрытию моей личности, не будет, хотя с моей-то везучестью... На площадку стали стягиваться кадеты. Думаю, скоро придёт и тот дядька. Ну вот не получается у меня называть его Кисом Шадисом - даже мысленно! Из здания мужского общежития вышли бодрый Армин и сонный Жан. Армин сразу нашел глазами меня и подбежал ко мне. - Доброе утро, Эрен! - И тебе доброе, Армин. У него такой милый голос, да и в принципе очень милый, глаза глубокие, красивые, цвета безоблачного летнего неба. Есть у него только один недостаток: он ниже меня, причём прилично, а так я бы за него без вопросов замуж вышла... о чём я только думаю? Нам же всего по пятнадцать, по крайней мере мне. Жан встал где-то поодаль, а я вновь, сама того не желая, оказалась в первом ряду. Шадис соизволил-таки прийти и начал зачитывать длинный список имён. Я с трудом преодолевала сильное желание обернуться и узнать, кто здесь "Браун, Райнер!", а кто "Спрингер, Конни!". Все на месте, Шадис отправил нас завтракать. Я поймала себя на том, что совершенно не хочу есть. Это даже странно, ведь я всегда отличалась неплохим аппетитом. Тем не менее, это даже хорошо, ведь если я буду много есть, то поправятся ноги и бёдра и я стану похожа на девушку, что совершенно нежелательно. Отдав свою порцию девочке, представившейся Сашей Браус и выпив невкусный компотик, я отправилась обратно на полигон, где кадетов уже поджидал Шадис. Я надеялась, что кто-нибудь придёт, но, к сожалению, один на один с "дьяволом этого ада" мне пришлось находиться довольно продолжительное время. Спустя минут пятнадцать из дверей столовой вырвалась хохочущая и болтающая толпа, на которую Шадис незамедлительно отреагировал громовым криком "МОЛЧАТЬ!!!" и объявил, что сегодня мы пройдём базовое тестирование на предрасположенность к управлению устройством пространственного маневрирования, то бишь УПМ. Откровенно говоря, где-то на задворках моего подсознания шевелится неприятное предчувствие. Оно будто предупреждает меня о чём-то важном, что должно произойти в очень скором времени. Мы прошли на площадку, вдоль края которой выстроились приспособления, напоминающие чем-то качели. Видимо, нас будут проверять на равновесие. А предчувствие всё нарастает, принимая более осязаемые формы. Думаю, меня ждёт неудача в попытке нормально повисеть на этой "тарзанке". Меня поставили рядом с Микасой и каким-то лысым парнем довольно маленького роста. Вот, нас начинают поднимать... Вроде пока всё нормально. Хотя... я чувствую неуверенность. Начинаю терять контроль над телом и равновесие соответственно... Внутри всё оборвалось. Закружилась голова, бабочки в животе пустились в бешеный пляс, и я неожиданно перевернулась, больно ударившись головой о твёрдую землю. Я чувствовала себя плохо не только из-за пульсирующей боли в области затылка, но и из-за всех тех взглядов, которые незамедлительно обратились в мою сторону. Этот базовый тест прошли все. Все, кроме меня. Ужасное ощущение провала образовало внутри меня пустоту, быстро заполнившуюся гневом, болью, злостью, ненавистью к себе, но одновременно и такими вещами как стремление, рвение, желание доказать всем, что я могу. А я могу. Весь оставшийся день, пока остальные кадеты отлёживались из-за болевших мышц, я тренировалась в поте лица. Со мной остались лишь Армин и, чему я была несказанно удивлена, Микаса. Она не стала объяснять своё поведение, но я заметила искру боли, промелькнувшую в глубине её серых глаз, но тут же померкнувшую. Наверное, я напоминала ей кого-то близкого, кого уже нет. С жуткой болью в обмотанной бинтами голове я улеглась спать, вытерпев все презрительные насмешки Жана. Мол, так хвастался, что хочет убить всех титанов, и тут... Будем надеяться на то, что завтра всё будет лучше, чем сегодня.