Унесенные ветром

Всю неделю Света только и делала, что писала что-то в заметках на телефоне. Ее просто невозможно было от него оторвать. Она все время что-то подправляла, печатала, гуглила какие-то слова, с недовольным видом смотрела в экран. Наконец в субботу девушка перечитала написанное и улыбнулась. Спустя столько мучений ей наконец понравились написанные 11 строк: "Мы в возвышенной агонии Страдаем просто так. И не нужно вычурной иронии, Ты простак - и я простак. Поговорим о чувствах светлых, Что вечерами заставляют нас мечтать, О глазах чужих и бледных - Тех, что тебе при жизни не видать. Прости за правду и в глаза твои смотреть я не боюсь Зачем скрывать что всем понятно, И не жди, что я опять сломлюсь." Минут 10 Света колебалась, выкладывать это или нет, а потом наконец решилась, нашла подходящее фото и вставила написанное недавно в подпись. Уже через несколько минут в телефоне запиликали уведомления о лайках и комментариях по типу "Ваау, круто!". 19 ноября. Понедельник. Света радостная шла в институт. Она была довольна недавним успехом своего стиха в интернете, да еще и Совергон обещал прийти. Девушке просто не терпелось похвастаться этим перед Мишей, ставшим, сам того не подозревая, ее лучшим другом. Итак, белокурая заходит в аудиторию, и... все. Все внутри у Светы обрывается. Вокруг слышится улюлюканье и насмешки. Кто-то противным голосом выкрикивает строки стихотворения, кто-то с громким смехом тычет в лицо телефоном, с открытым постом Светы в Инстаграме. Несколько человек подошло к ней и стало орать в уши что-то типа "Привет, поэтесса!" "тебе только в газеты для даунов писать!" "кого ты из себя строишь, Дейдример?". Но самое большое разочарование наступило тогда, когда из толпы с победным видом вышел Совергон и произнес: - Ну что, довольна? Сплагиатила, и радуешься? Ты настолько бездарна, что даже копирку нормально сделать не можешь! - Много ты понимаешь! - крикнула в ответ Света и вылетела из аудитории. День прошел как в тумане. Белокурая бездумно шаталась по городу, не видя перед собой ни дороги, ни людей, ничего. Шаталась, в прямом смысле этого слова. Казалось, девушка вот-вот упадет, когда она шла по улице. Ноги были ватные, голова кружилась непонятно от чего. Наконец, через несколько часов бездумного хождения по Питеру, когда стемнело (в ноябре, как известно, темнеет рано), разум Светы прояснился. Она уже не шаталась из стороны в сторону, она шла уверенным и твердым шагом, параллельно ища в рюкзаке канцелярский нож, который уже около года непонятно зачем валялся в ее пенале. Но сейчас девушка наконец нашла ему применение. Мысль о суициде ясно и твердо стояла в голове. Ей уже нечего терять. Друзья ее предали, она осталась забытой всеми и никому не нужной в этом сером мире, полном холодных и бездушных бетонных плит, называющих себя людьми. Никто уже не может ей помешать. Занятая этими мыслями, Света, словно в трансе, добралась до темного, безлюдного переулка, освещаемого лишь двумя фонарями. Это было просто отличное место для самоубийства. Из полутранса девушку вывели громкие голоса. Их издавали две тени, стоявшие под ближайшим фонарем. Белокурая, затаив дыхание, неслышно подходила ближе, прячась в темноте. - Говори все, что знаешь, сукин ты сын! - кричал человек, прижавший свою жертву к стене. Девушка не могла видеть лиц, поэтому изо всех сил вслушивалась в голоса. Этот человек говорил грубым голосом, показавшимся Свете на редкость знакомым. - Не дождешься! - ответил другой голос, в котором девушка узнала Совергона. - Ты можешь убить меня, я ничего не скажу про шифр! - Что ж, тогда... Больше Света медлить не могла. Выхватив нож, она с быстротой молнии оказалась за спиной нападавшего и вонзила лезвие ему в горло. Брызнула кровь, запачкав перчатки девушки и куртку Совергона, пребывавшего в полном недоумении. - Света? С-спасибо... ты мне ж-жизнь спасла... - парень протянул руки к белокурой, но она резко оттолкнула его. - Не приближайся ко мне! - крикнула она и ринулась дальше вдоль по переулку, параллельно вытирая нож от крови. Все же ей хотелось, чтобы после ее смерти на лезвии была только ее ДНК, а не чья-то еще. Света не знала, как далеко она оказалась от места происшествия. Мысль о самоубийстве снова затмевала все. Наконец она остановилась. Расстегнув куртку она прошептала тихое "Прости меня, мама" и вонзила нож себе в живот. Тут же перед глазами все поплыло, тело пронизала острая боль. В голове возникли строки нового, никому неизвестного стиха: "нет в жизни лучше чувства, чем объятья матери... нет лучше для ран лекарства, чем удавиться в скатерти..." Света открыла глаза и смутно увидела луну. Буквально на мгновение мир приобрел четкие очертания, но тут же снова поплыл. Тело пронзала острая боль, а в голове была невыносимая пустота. Потом все пропало.