Pov Элли
- О-Остин...- ком подкатил к горлу. Блондинистая голова поникла, а силуэт расплывается. Вам когда-нибудь бывало больно? По-настоящему больно? Если хотите сказать что-то наподобие " бросил парень" или " родители не понимают", то, скажу честно, пошлю вас не на " три весёлые", а на все " пятые" и " десятые"! Это всё ерунда! Настоящая боль - это страдания любимого человека. Мун только что поведал мне историю столь душераздирающую, что хоть сейчас бери и реви. Как представлю, какого ему, сразу становится так плохо... Хоть волком вой! - Кажется, зря я всё это тебе рассказал, да?- поднимает на меня взгляд. Неживой, потухший взгляд. Нет хуже увидеть дорогого тебе человека в таком состоянии. Никому не пожелаю такого. - Нет, Остин, нет,- шмыгаю носом и запрокидываю голову, чтобы слёзы не полились из глаз, а " вкатились" обратно,- вовсе не зря. Спасибо, что поделился. И опять тишина. Ему, видимо, не охота ничего говорить, а мне, попросту, нечего. А что можно сказать в такой ситуации? Слава утешения? Бред... - Я,- встаю с дивана,- я, пожалуй, пойду домой. Делаю шаг по направлению к двери, но резко останавливаюсь, когда рука парня хватает мою ладонь. - Ты не останешься сегодня?- ничуть не удивляюсь. Это обычный для нас вопрос. Отворачиваю голову, поскольку чувствую давящие на виски невыплаканные слёзы. - Нет, я поеду домой. К тому же, твои родители..,- блондин тянет меня на себя и, когда я оказываюсь близ него, обнимает мои колени. - Мои родители ничего бы не узнали. Почему ты едешь домой, Элли?- прижимаю его голову к своему животу, обнимая таким образом, и по привычке запускаю пальцы в светлую шевелюру. - Мне нужно " переварить" всё то, чем ты со мной поделился. Мы увидимся уже завтра, не переживай,- Мун поднимается с дивана и ещё крепче обнимает меня. его горячее дыхание обжигает нежную кожу шеи, от чего по ней бегут мурашки. - Терпеть не могу возвращаться в прошлое,- казалось, крепче некуда, но парень ещё сильнее прижимает меня к себе,- ненавижу нырять в него с головой. Сердце сжимается от тоскливых ноток в его голосе. Беру в ладони родное лицо и целую. Умоляю, прекрати грузиться. - Прости,- шепчу ему в полуоткрытые губы,- не хотела заставлять тебя вспоминать всё это. - Ничего. Я рад, что ты теперь знаешь эту историю,- на этот раз он не утыкается носом мне в шею, а смотрит в глаза,- до сего момента она была известна только мне, родителям и Дезу. Сразу так тепло. Невероятно. Он доверил мне всё, всё, что прячет от остальных. Доверил то, что доверяет лишь самым близким. Его тайну, его секрет. - Ты ночь без меня поспишь, а?- против воли с губ срывается смешок. Его же лицо озаряет слабая улыбка. - Уж постараюсь. Без лишних слов разрываю объятия, предварительно чмокнув Остина в щечку, и выхожу из его дома.***
- Ну наконец-то! Тоска. Домой вернулась поздно, поскольку по дороге зашла в любимую круглосуточную забегаловку. Быстро попить кофе у меня не получилось, мысли о Муне так и лезли в голову, от чего даже на чашке с напитком внимание заострить было весьма затруднительно. В коридоре темно. Да и на улице стемнело, повезло, что не нарвалась на хулиганов. Этих неприятностей мне ещё не хватало. И почему я только не послушала блондина? Звонил мне чуть ли не десять раз, запоздало предлагая довезти, но нет, мне ведь похрабриться надо. Ну ладно уж, дома и слава богу. Сняв туфли, заковыляла в комнату и, добравшись до пункта назначения, мёртвым грузом рухнула на кровать. Я не врала парню, что собираюсь подумать, да и по другому и не поступила бы. Мысли сами, против моей воли заполняли голову, будто живя своей собственной жизнью. - И за что ему это?- прошептала я, отсутствующим взглядом уткнувшись в потолок.***
На улице было безлюдно. Дождь уже не первый час хлестал по щекам. По асфальту текла кровь, сливаясь в лужах с только что упавшими на землю каплями. Группа молодых людей столпилась вокруг лежащего на земле подростка лет эдак четырнадцати. Волосы блондина в некоторых местах вымазаны влажной землёй, щека юноши разодрана в кровь, а одежда порвана и, также, как и лицо измазана кровью. Из группы молодых мужчин вышел один, показывая друзьям звериный оскал. На его лице была гримаса какого-то ненормального наслаждения. Вместе с ним вышла и девушка. Тоже блондинка, только, судя по всему, у этой группки она была кем-то наподобие авторитета, поскольку её выход сопровождался восхищёнными перешёптываниями и радостными возгласами. Понятно, что радоваться было нечему. Та самая парочка встала рядом с избитым подростком и, голодным взглядом смакуя эту картину, начала договариваться о чём-то. - Ты довольна? Мы разобрались с ним!- гордо произнёс парень. Крупного телосложения с тёмными взъерошенными волосами и безумными глазами. Его, возможно, можно было бы назвать красивым, если бы не вышеупомянутый оскал и маньятская гримаса. Девушка, внимательно осмотрев лежащего на земле блондина, ухмыльнулась и повернулась лицом к собеседнику, к которому до этого стояла боком. - Ну, пупсик,- заговорила она писклявым голосом, явно чем-то недовольная,- ты же обещал мне, что расправишься с ним!- брюнет ошарашенно взглянул на блондинку. - Он лежит практически мёртвый! Что тебе не нравится?- девушка противно рассмеялась. - То-то мне и не нравится, что он " практически" мёртвый!- красные от передозировки глаза девушки с презрением смотрели на разодранную щёку и грязные волосы подростка. - Ты что, предлагаешь мне его убить?- необычайно спокойно спросил брюнет. - Не убить, конечно... Но можно оставить ему " подарочек",- окружение этих двоих противно заулюлюкало. - Ну ладно,- проговорил тот себе под нос, сильно радуясь такому раскладу событий,- писать отправителя? - Не надо. Слишком много чести,- сказала блондинка, сексуально облизнув нижнюю губу. Её возбуждали чужие страдания, её радовала чужая боль. - Пусть помнит долго?- в глазах парня промелькнул азарт. У него уже чесались руки. - Пусть помнит вечно,- и, вынув из внутреннего кармана куртки красивый нож, девушка собственноручно вручила его своему собеседнику. Рукоять того ножа была богато украшена гравировкой, а само лезвие, как не странно, представляло собой только ржавую сталь. Тем не менее брюнет с удовольствием провёл по нему своим языком и, подойдя к лежащему на земле блондину, оттопырил его левое ухо. Ржавая молния стали коснулась кожи и, спустя несколько мгновений резко резанула её, достигнув хряща. Светлые волосы окрасила кровь. Парк наполнили лишь три звука: гром, смех блондинки и душераздирающий крик избитого подростка.***
- А-а-а-а-а-а-а-а! Шатенка резко поднялась в кровати. " Кадры" кошмара калейдоскопом проносились в сознании. Девушка, захлёбываясь в слезах, запустила пальцы себе в волосы и, что было сил, повторно закричала. Элли плакала, кидала подушки в героев своего сна, которые благодаря воображению девушки в темноте " оживали" и тянули к ней свои мерзкие руки. Она кусала кулаки в попытках не кричать более и лишь иногда шептала, чувствуя на языке вкус собственных слёз: - Ненавижу тебя, Дженни Воренс...