Падший

Сайлас открыл глаза. Он лежал на мягком. Темно-бордовый потолок. Бездумно разглядывая люстру, альбинос все еще не понимал, где он. Послышались чьи-то негромкие шаги, Сайлас скосил глаза. Темный силуэт наклонился над ним, туман перед глазами слегка рассеялся, и мужчина увидел знакомые черные глаза. — Ты?.. — прохрипел альбинос. — Я. Как себя чувствуешь? — спросил мужчина, усаживаясь рядом. Он бегло окинул взглядом бинты — кровь уже не проступала. Сайлас попробовал приподняться на руках, но охнул от резкой боли и обвалился обратно на кровать. — Тебе еще рано вставать. Ты валялся без сознания два дня. — Почему я здесь? — прошептал альбинос, нервно сжимая и разжимая кулаки. — Я пошел за деньгами, как и договаривались. В доме было полно копов. Я думал, что ты меня подставить решил, но все же пошел тебя искать. Когда я вошел во двор, я обнаружил тебя, подстреленного, и какого-то священника… — Что с ним?! Он жив? — перебил его Сайлас, снова попытавшись привстать. Аластер мягко пихнул его в плечо. — Лежи. Я не знаю, — Амир замялся. Он не знал, стоит ли сообщать монаху о гибели священника. Сайлас и без этого выглядел напуганным и потерянным. — Зачем ты спас меня? — Считай за сочувствие, — коротко ответил мужчина. Аластер, если честно, и сам не знал, зачем он помог Сайласу. Было в этом странном альбиносе что-то такое… цепляющее. Амир уже и не вспомнил бы сейчас, кто еще из людей вызывал у него такие смешанные эмоции. Да и в принципе — эмоции. Сайлас тяжело вздохнул и прикрыл глаза. На разговоры больше не осталось сил. — Хочешь есть? — спросил Амир. Альбинос отрицательно мотнул головой. — Ладно, спи. Я сейчас уйду, буду утром. Если что, поищешь что-то в холодильнике.

***

— Ну, как ты? — поинтересовался Аластер. Прошло уже пять дней с тех пор, как он забрал Сайласа. Неприятная новость — Тибинг находился под следствием — изрядно ухудшила ему настроение. Дальше проходной Амира не пустили, и кто знает, что теперь будет со стариком… — Нормально, — альбинос сидел на кровати, уставившись в стену. Боли он почти не чувствовал, и это было странно. Он давно заметил, что раны на ногах тоже перебинтованы и обработаны. — Это тебя в твоей секте так калечили? — Амир кивком показал на его бедра. — Нет. И это не секта, — обиженно ответил Сайлас. — Я сам. — И на спине?.. — Да, — альбинос нахмурился. Аластер вздохнул, ощутив уже привычно накатившую жалость. Католики — странные люди. За Сайласа мужчине было обидно. Очевидно, что несчастному просто промывали мозги, заставляя делать эти ужасные вещи с собой. А он просто не видел иного выхода, кроме того, как подчиняться. Амир не знал, что привело мужчину в «Опус Деи», но вряд ли Сайлас пошел туда от хорошей жизни… — Мне нужно идти, — тихо сказал альбинос, перебив мысли Аластера. — Куда ты снова собрался? — мрачно спросил мужчина. — Тебе приключений не хватает? — Я должен вернуться. Может быть, епископ Арингароса жив… — Сайлас прикусил губу, справляясь с захлестнувшими его переживаниями. Аластер молча закурил очередную сигарету, уставившись на альбиноса. Сайлас отвел взгляд. Амир не понимал, зачем он держит мужчину у себя в квартире. Деньги ему уже не светили. Епископ мертв, а у несчастного монаха, конечно же, не найдется даже фунта. Впервые он встретил человека, который запал ему в душу. Сайлас очень красив. Аластер вскользь подумал о притягивающихся противоположностях. — Я отпущу тебя, когда раны полностью затянутся. Знаешь, я не для того тебя спасал, чтобы ты где-нибудь на улице загнулся от кровотечения, — тоном, не терпящим возражений, ответил Аластер. Он хотел побыть с Сайласом еще.