Падший

Аластер жестом указал альбиносу на кровать, сам же привалился к небольшой перегородке, отделяющей спальню от кухни. Сайлас поднял глаза на мужчину — угрозы, вроде бы, от того не исходило, но держался араб серьезно. Аластер подошел и резко сорвал скотч с лица альбиноса. Тот лишь привычно поморщился. Сильно болели затекшие руки, но об этом он не решился сообщить неожиданному пленителю. Он вообще не знал, что сказать. — Ты говоришь по-английски? — спросил Аластер. — Да, — с легким акцентом ответил Сайлас. — Я сниму это, если пообещаешь не делать глупостей, — сказал араб, кивком указав на руки альбиноса. Сайлас сдержал вздох облегчения и кивнул. Этот Аластер словно понял, что ему нужно. Аластер вытащил из-за пояса большой нож и перерезал путы на запястьях альбиноса. Сайлас разминал руки, потирая места, где был скотч. — За что тебя били? — поинтересовался Аластер, отходя к перегородке. Сайлас промолчал, хмуро покосившись на мужчину. — Ладно, не хочешь говорить — дело твое. Ты монах? — араб указал на рясу альбиноса. — Я из «Опус Деи». Аластер о такой организации был наслышан. — Почему ты помогаешь калеке? — хрипло спросил Сайлас. У него появилась довольно неглупая мысль, что с незнакомцем можно поговорить и уговорить отпустить его. Мужчина не выглядел особенно заинтересованным в удержании Сайласа в своей квартире. — Тибингу? У меня были проблемы с законом, — уклончиво ответил Аластер. — Но наше знакомство давнее. Когда я был мальчишкой, я жил в трущобах. Я никогда не знал своих родителей, меня просто выкинули на улицы Лондона, как мусор. Из приюта сбежал к таким же малолетним бродягам. Тибинг занимался благотворительностью — привозил нам еду, лекарства. Я привязался к нему, и он стал моим опекуном на некоторое время. Когда я повзрослел, он нашел мне работу, дальше наши пути разошлись, но мы порой созванивались по необходимости. Два года назад меня хотели упечь за решетку, старик отмазал. Когда есть большие деньги — это не проблема. Сайлас внутренне сжался. Этот тип не так прост… — Не бойся ты меня так, дрожишь весь, — Аластер усмехнулся краешком рта и скрестил руки на груди. — Если Тибинг сказал просто подержать тебя под присмотром, я тебя и пальцем не трону. — Ты… правда сатанист? — альбинос, наконец, задал интересующий его вопрос. Он взглядом указал на пентаграмму. — Что, похож? — продолжал веселиться Аластер. — Если ты меня отпустишь, я договорюсь с моим епископом, и они заплатят тебе деньги. Много денег. Аластер хмыкнул. Как наивно… Все же этот странный альбинос чем-то ему понравился. Симпатичный. Амир окинул взглядом съежившуюся фигуру. — У меня будут проблемы с Тибингом. Как это решит твой епископ? — Он многое может. Пожалуйста, дай мне уйти. Ты можешь сказать, что я сам сбежал. Мне нужно закончить мое дело! — Сайлас нервно заерзал на кровати. Мужчина задумчиво смотрел на него. — Что за дело такое? — Я не могу сказать. Но это очень важно для меня. Аластер вздохнул и потер переносицу. В принципе, если монах не обманул, то деньги лишними не бывают. Да и светлые глаза, обрамленные белоснежными ресницами, смотрели с искренней мольбой. — Как тебя зовут? — Сайлас. — Хорошо, Сайлас. Ты можешь идти. Куда мне обращаться за оплатой? — В Лондоне есть резиденция «Опус Деи». Орм-Корт, 5. Я предупрежу, как окажусь там. Приходи сегодня вечером, — сбивчиво ответил альбинос, все еще не до конца поверив в свою удачу. — Без проблем. Но учти, если ты меня обманул, я тебя найду. И разговор будет иным, — Аластер посмотрел исподлобья. Сайлас ощутил явную угрозу. Амир, впрочем, перестал делать страшное лицо и криво улыбнулся. — Тебя подбросить куда-нибудь? — Да, спасибо, — альбинос поднялся, поморщившись от резкой боли в ноге.

***

— Нас предали, сын мой… — хрипло шепчет епископ. Сайласа трясет. Он отчаянно, словно маленький ребенок, который потерялся, цепляется белыми пальцами за рясу священника. Что я наделал… Он поднимает глаза, смотря в безответное небо. Из горла вырывается отчаянный крик. Он не слышит криков полицейских. Сайлас поднимает пистолет. Он и сам не знает, чего хочет — застрелиться или защищаться. Громкий хлопок чужого выстрела. Резкая боль. Альбинос падает рядом с Арингаросой. Перед глазами проносится вся жизнь. Последнее яркое воспоминание — кричащий отец. Ты призрак! — Я призрак… — шепчет Сайлас.

***

Аластер шел по улице, надвинув капюшон на лицо. Солнце его крайне бесило. Нужный адрес нашелся легко, город мужчина знал, как свои пять пальцев. Он поднял глаза, чтобы посмотреть на табличку с названием улицы. Орм-корт, все верно. Вдалеке послышались полицейские сирены. Аластер напрягся — с копами у него были не самые приятные отношения. И чем ближе он подходил к нужному дому, тем громче слышались крики и вой машин. Амир увидел впереди людей в полицейской форме и машину скорой помощи. И как мне туда попасть? Сайлас, черт подери, куда ты меня затащил? Он пошарил в карманах — деньги при себе были. Убрал с шеи подвеску и спрятал. Снял капюшон и пригладил волосы. Подняв желтую ленту, обозначающую место преступления, Аластер вошел в толпу копов. Протискиваясь к входу в дом, он не обращал внимания на окрики полицейских. На плечо тяжело легла чья-то рука, мужчина обернулся и уставился на низкорослого, крепко сложенного полицейского. — Капитан Уайт, — представился он. — Покиньте место преступления. — Слушай, мне совершенно насрать на то, что тут происходит. Мне нужно поговорить с человеком, он в этом доме, — Аластер достал несколько стофунтовых купюр. — Возьми. Коп нервно огляделся, но, заметив, что никто не смотрит на них, быстро выхватил деньги из руки Амира. — Проходи, только быстро. Там полно наших. — Благодарю, — натянуто улыбнулся Аластер. Он обошел полицейского, открыв дверь в дом. Для начала мужчина поднялся на второй этаж, прошелся по немногочисленным комнатам. Сайласа нигде не было. Аластер нахмурился — все же обманул?.. Он спустился вниз, и только тогда заметил, что черный ход открыт. Амир прошел дальше, обходя трупы полицейских. — Какого хрена тут творится… — пробормотал мужчина. Выйдя в небольшой задний двор, он заметил еще парочку трупов, но они не так привлекли его внимание, как двое лежащих рядом мужчин: полноватый черноволосый церковнослужитель и залитый кровью монах-альбинос в коричневой рясе. — Черт возьми, Сайлас! — выдохнул Амир, подбегая. Опустившись на колени рядом с мужчиной, Аластер пощупал его шею. Жилка слабо пульсировала. Он покосился на священника — тот, кажется, уже не дышал. Не это ли тот самый епископ?.. Впрочем, сейчас было не так важно. Амир огляделся в поисках другого выхода со двора. Можно было уйти через небольшой проход у дальней стены. Полицейских вокруг пока что не было, и Аластер осторожно подхватил альбиноса на руки. Сайлас тихо застонал, но так и не очнулся. Мужчина протиснулся в пространство между стенами. С бездыханным монахом на руках было тяжело двигаться. Он вышел на относительно безлюдную улицу, осмотрелся — копов не наблюдалось. Нужно сообразить, как незаметно добраться до машины.

***

Аластер осторожно уложил Сайласа на кровать. Альбинос тяжело дышал. Амир развязал пояс его заляпанной кровью рясы. Придется постараться, чтобы снять с него одежду. Справившись, наконец, с тряпьем, Аластер окинул взглядом раны монаха. Расстегнул ремешок шипастой подвязки на бедре, раздраженно цокнул языком, увидев выступающую кровь. Слегка приподнял альбиноса и пощупал поясницу и за лопаткой. Повезло — сквозные. Мужчина вскрыл упаковку бинта, промокнул небольшие куски перекисью, приложив их к ранам Сайласа. Альбинос только слегка дернулся, но не очнулся. Аластер ловко перебинтовал все ранения. Вытер пот со лба, устало выдохнув. Кажется, кризис миновал. Альбинос задышал спокойнее, словно погружаясь в глубокий сон. Аластер встал и подошел к холодильнику. Ему срочно нужно выпить.