Там ночь одна..И он..Один..

Роман сильнее вдавливал педаль в пол - скорость становилась запредельной, но он думал, что медлит, что едет недостаточно быстро. Сейчас он должен проехать на красный или же не успеет спасти дочь. Чудом он избегает столкновений с другими автомобилями, водители которых вслед пускают пару оскорбительных слов. Он останавливается у подъезда и влетает в квартиру. В коридоре он видит родителей, которые без сознания лежат на полу. Рома несется в детскую, где на полу видит маленькое окровавленное тельце дочери. - Нет, - вырывается из его груди. Он прижимает своего ангела к себе и винит себя, что не смог ее спасти. Его отвлекает тихий шорох и громко закрывающаяся дверь. Он с одурманенной головой вылетает следом и в паре метров видит того, кто виновен в смерти его самых любимых, самых родных девочек. Он догоняет его, когда Марченко пытается открыть железную дверь. Он не рассчитывал, что Фрейд приедет за такой короткий промежуток времени и что дверь окажется заперта. Роман, хватая его за грудки, выкидывает на улицу и начинает его избивать. Соседи пытаются вызвать милицию и оттянуть Фрейдина. - Этот человек убивал детей. Это он виновен в гибели детишек из 53-го садика, - прохожие убирают телефоны и с равнодушием продолжают наблюдать за избиением. - Ты уже нечего не изменишь, - сквозь кровь шепчет Марченко, - они мертвы. - Ты тоже не доживешь до приезда милиции, - Роман наносит еще пару сильных ударов. Вдали слышно звуки сирен. Во двор въезжает машина «Следственного отдела прокуратуры», а следом и скорая. Роман медленно поднимается и достает пистолет. - Это тебе за Аню, - раздается выстрел, - а это за мою дочь! - уже не в силах сдерживать гнев, Фрейд выпускает все обойму в Марченко. Он не сожалел. Из машины вылетает Галчанский и пытается успокоить Фрейда, но тщетно. - Ром, а где Даша? -Наверху, - Фрейдин медленно поплелся в подъезд. Он не хотел видеть дочь. А точнее - ее тело. Он хотел навсегда сохранить в своей памяти ее веселую улыбку, ее радостные глазки и такую любимую фразу: «Папуль, я люблю тебя. Ты самый лучший». Рома за один день потерял всех, кого любил. Зайдя в квартиру он увидел, что родители постепенно приходят в себя. А далее коридор, ведущий в комнату Ангела. Перед дверью он остановился. За его спиной стояли близкие друзья: Сергей, Лида и Слава. Они хотели помочь, но понимали, что сейчас ему ничем не поможешь. Его боль не смогут унять самые сильные болеутоляющие, самый крепкий алкоголь. Он потерял смысл жизни. Он делает шаг в комнату. Видит Дашеньку в белом платье с багровым пятном в районе сердца. - Моя принцесса, - шепчет Роман, гладя ее по волосам. - Ром, отойди, врачам нужно забрать Дашеньку. - Нет, я ее не отдам, - Роман понимает, что должен, но он хочет еще раз вдохнуть запах ее волос, еще раз ее поцеловать. - Ром, - Вячеслав оттягивает его от тела дочери. Вдруг гнетущую тишину разрывает крик доктора. - Каталку, срочно! Она жива! - эмоции Романа сложно описать. - Но как? Ранение в сердце, - удивлению всех нет придела. - В больнице разберемся, - ее быстро грузят в скорую, вместе с врачами едет и Роман, который до конца еще не понял, что происходит. Следом едет эскорт «прокурорских» автомобилей. Сразу же по прибытию в больницу Ангела отправляют на операцию, а все остаются дожидаться в коридоре. Роман нервно теребил крестик. - Господи, прошу тебя, не забирай ее у меня. Она мне нужна. Она мой Ангел, моя душа, моя жизнь. Прошу, будь снисходителен. Часы тянутся неумолимо долго. Спустя 3 часа вышел хирург. - Вашей дочери очень повезло. У нее зеркальное отображение всех органов, поэтому выстрел был, можно сказать, в «пустоту». У нее большая потеря крови, но ее жизни нечего не угрожает, - Роман со слезами на глазах, бросился обнимать доктора. - Спасибо Вам, спасибо огромное! - все с облегчением вздохнули. Жизнь вернулась к Ангелу. Но впереди еще Роме предстоит тяжелое испытание - похороны любимой жены. Об этом он подумает завтра. А сегодня он просто побудет с дочерью. После получаса уговоров его впустили к ней в палату. Он крепко сжимал ее маленькие пальчики в своих руках. - Я люблю тебя, доченька! - так он сидел очень долго, но вскоре усталость взяла вверх и он уснул, продолжая держать ее руку в своей.