«Как бы не было больно после предательства, старайтесь жить дальше. Не смотря назад в прошлое, не смотря на тех, кто когда-либо тебе солгал. Просто живите дальше. Живите так, чтобы ваши враги сами лезли в петлю.»
Он просто вернулся, не сказав ни слова. Безразлично обведя меня взглядом, кинул рюкзак в угол возле дивана. Молча вышел из комнаты, хлопнув дверью ванны. Пришел, ничего не объяснив. Пришлось ждать его на кухне, яростно сжимая натянутые, словно тугая струна, нервы. Стучать зубами и закрывать глаза в надежде хоть во тьме найти ответ. Вернулся сухим. Пустым. Мертвым. — Что с тобой? — спросила я его тогда. Он лишь достал бутылку молока, выпил ее всю и сложил руки на груди, вперившись в меня темным и мрачным взглядом. — Ты с ним? — глухой голос будоражил меня до жутких мурашек. Я прекрасно понимала о ком идет речь, но просто отвечать на вопрос не собиралась. Упорная. И глупая. — Для начала ответь на мой вопрос, — парень сжал челюсть настолько сильно, что на лице выступили желваки. — Дела, — коротко и не совсем понятно. Слова, оставляющие одни лишь вопросы. Я не стала докапываться, потому что знала — бесполезно. Просто опустила руки, а в душе загорелась глубокая бездна чувств. Он бросил меня, оставив тогда, когда мне была нужна поддержка. — Ты оставил меня, — Роб утвердительно кивал, не собираясь церемониться и, видимо, что-либо отвечать. Тишина давила на сознание, оставляя колючую дыру. — Нужно было хотя бы сказать, что бросаешь меня. Одну. Непрошеные слезы текли по щекам, выдавая мое поганое самочувствие. А он лишь молчал. Не отрицал, не утешал меня, не говорил. Ничего. Гнев плескался во мне, тяжелыми волнами пробивая стенки посеревшего сердца. Понимала, что, возможно, уйти ему действительно было нужно. Но вернуться холодным… Я ушла. Разговор не клеился и я просто хлопнула дверью, чтобы дать ему понять, что ненавижу. В первую очередь, ненавижу себя, свои решения. А во вторую, его. Друга, в детстве с которым я подкладывала сестре кузнечиков под подушку. За неделю он изменился. Кардинально. И это изменение пугало сильнее, чем-то, что ждало меня в вампирическом будущем. Пугало потому, что я не знала, какой он теперь.Я ничего не знала о нем. Он уже был не Робом.
***
Закрываю книгу и откладываю ее на прикроватную тумбочку. Потираю затекшие плечи и покрасневшие глаза. Поджимаю губы, обхватив голые колени ладонями. Прохожусь взглядом по комнате, замечая, что тусклый свет все равно продолжает давить на не привыкшие к остроте зрения глаза. Горло сковывает жажда и мне приходится спуститься вниз за пакетом крови. Кровь. До сих пор не привыкла ощущать на языке эту тягучую и воняющую металлом жидкость. Всегда кривлюсь при вскрывании донорского пакетика. Перерыв все закоулки холодильника, достаю кровь. Морщусь, вздернув нос. Жидкость одновременно вызывает и тошноту и безудержный голод. Впиваюсь зубами в маленькую заклепку и сдираю ее одним рывком, прилегая к обеду. Отвращение целиком накрывает всю меня, однако не прерываюсь. Глупая Лидия Форбс. Была человеком, стала ведьмой, а в конце обратилась в вампира. История моей жизни в трех сущностях. Ах да, во мне еще побывал демон. Да обо мне можно писать целый роман! Фыркаю и, прижавшись боком к холодильнику, глубоко выдыхаю, выкидывая опустошенный пакет. — Голод сморил? — поворачиваюсь к вошедшему Колу и киваю головой. — Ага, просто умирала от жажды, — меня обхватывают сильными руками со спины и прижимают к широкой груди. Я не понимаю своих чувств. Нет, я могу с уверенностью сказать, что вампир мне нравится, но не могу сказать, что я люблю его. Все те признания, самовнушение… Было ложным. Кол помогал мне, спасал, орал. За это все я безмерно благодарна ему, кроме последнего, конечно. Но пока мое сердце бьется, я буду думать, что между нами все прекрасно. Хотя я хорошо знаю, что это не так. И кстати, та фразочка с участием Давины была ляпнута случайно. Видимо, ревность взыграла. Какая я, однако, эгоистка. — Ты вкусно пахнешь, — жаркий шепот Майклсона достигает моих ушей с особой быстротой. — Да? — игриво провожу ладонью по его локтю и громко набираю воздуха в грудь. Внизу разгорается горячее пламя. — Я только что пила кровь. — Не в этом смысле, дорогуша, — чокнутый и нравящийся мне до ужаса извращенец. — Кол… — не успеваю договорить, как тут же чувствую прохладную простынь под спиной. Ежусь, обхватывая руками спину Первородного. — Я холодная. Брюнет шикарно усмехается и подмигивает мне, сексуально облизнув губы. — А я горячий. Славно, правда? — иронично приподняв бровь и, видимо усмехаясь над моими же словами, говорит Кол, проводя широкими ладонями по плечам. Дрожу, запрокидывая голову назад. — Не возбуждай меня, ясно? — вампир обиженно поджимает губы и слегка склоняет голову вправо. — Ты всегда обламываешь моменты интимной близости, — словно дитя, буркает Кол. Я усмехаюсь, смотря на его лицо. — Тебе самой это не надоело? От его вопроса, произнесенного бархатным голосом, по коже торопливо пробегаются мурашки. Едва заметно пожимаю плечами, вжимаясь головой в подушку. — Честно? — спокойно провожу рукой по скуле Первородного. — Я хочу тебя. Остановившись в растерянности, брюнет пристально впивается в меня взглядом. — Ты серьезно? — вампир хмурится, поджимая красивые губы. Серьезно киваю, сохраняя невозмутимое выражение лица. — Кол Майклсон, я официально хочу тебя, — эта фраза становится спускающимся курком. Пальцы парня касаются моей шеи и я подаюсь вперед, целуя его. Тело с неимоверной скоростью разогревается, и вот я уже оплетаю Майклсона ногами. Гипнотическое обаяние этого вампира сбивает с ног, кружит голову. Теплая волна возбуждения проходится по всему телу, оставляя незримый след. Прикасаюсь к макушке Древнего и вдыхаю приятный, мужской запах тела. Чувственные губы Кола скользят по моей шее, вынуждая меня выгибаться, словно кошка. Черт, податливая ласке, кошка. — Лидия, ты… — парень молчит, громко дыша мне в ухо. — Господи, давай. Последний барьер слетает с громким грохотом. Откидываю покрывало в сторону и толкаю тело вампира вперед. Мы перекатываемся на другой конец кровати, моментально снимая одежду. Бросаю шорты и футболку на пол, впиваясь глазами в тело Майклсона. Он неторопливо, уверенными движениями скидывает рубашку, дергая молнию на джинсах. Широкоплечий, со светлой, слегка загорелой кожей и узкими бедрами, Кол целует меня в губы, вынуждая задыхаться от страсти. Хочется закричать от удовольствия, но крик умирает в груди, подавленный руками, проходящими по спине. Ладонь спускается к моим оголенным ягодицам, снимая ненужную часть белья. — Вкусно пахнешь, — стонет Майклсон, а я злобно усмехаюсь. — Ты это уже говорил. — Помню, дорогуша, помню… — Кол переворачивается и я оказываюсь под его телом. Вздрагиваю, когда губы касаются моего виска. Тихо простонав, прогибаюсь под его мучительными ласками. — Ты?.. — Давай, — киваю головой, желая прекратить эту пытку. Кол медленно опускается к моим бедрам, а дыхание останавливается. Не успеваю подумать о том, каковы будут ощущения, как меня накрывает чувствительная волна. Отрывистый шепот держит меня на грани. — Детка… — Кол встает на колени и притягивает меня к себе. Ненасытные губы требовательно приникают к моему рту. В глазах Майклсона горит синий огонек. Из груди вырывается тихий, протяжный стон, а мои ногти впиваются в спину Первородного. Не понимая, что вообще со мной происходит в данный момент, вскрикиваю, когда горячая плоть проникает в мое тело. Прижимаюсь к телу Кола, блаженно прикрывая глаза. Ухватившись руками за мускулистые плечи, поднимаю корпус, принимая его в себя. Полностью. Всего. Странные мольбы слетают с моих губ, когда мы сливаемся в бешеном темпе. Хочется запомнить каждую секунду, каждое мгновение. — Кол… — скриплю зубами, вспыхивая. Кажется, мои щеки обретают красный оттенок. Прерывистое дыхание, хриплые стоны заглушают комнату, окуная нас в мир порочной страсти и невыносимого блаженства. Черт возьми, я ждала этого так долго.***
Первым вопросом, которым я задаюсь, как только вхожу в гостиную, является: — Что тут происходит? — опрокинутые столы, сломанная мебель и полностью разрушенный двор. Замечательно. Клаус вытирает кровь со лба и поворачивается в мою сторону, выдавив ухмылку: — Мужские разборки, дорогуша, — замечаю поднимающегося с пола Элайджу и выразительно выгибаю бровь. — Кто кого? — складываю руки на груди, вопросительно приподняв голову. — Ведьмы распоясались, — Ник хлебает виски из бокала, как кровь из тела жертвы. Фыркаю, посмотрев на старшего Майклсона. Может он пояснит погром и всю сложившуюся ситуацию. — Ведьмы подняли восстание против вампиров и первым делом пришли к нам, — удивленно хмыкаю. — Думаю, это как-то связано с Неясытями. — А я думаю, что мы их просто задолбали и они всем коварным ковеном решили прибить Первородных, — Кол заходит в гостиную, вытирая кровь с уголков губ. Ловлю его взгляд и демонстративно фыркаю. — Не только нас, — прерывает брата Элайджа, стирая грязь с щеки. Он достает из кармана бумажку и передает ее мне. Недоуменно оглядываю листок и раскрываю. Сжимаю зубы от накипевшей злости. «Тебе стоит быть осторожной, Лидия. Кто знает… Может у Первородных случится бешенство и в приступе их ярости ты будешь находиться рядом?..» Эта записочка является очень компрометирующей. Очень.