Формула любви

Фролло как коршун следил за каждым движением девушки и мог поклясться, что хотя бы треть жидкости она выпила. Но потом его отвлек внезапно раздавшийся позади грохот – одна из гнилых балок, не выдержав собственного веса, треснула, и отломившаяся колода рухнула прямо на груду камней, увенчав ее неким подобием памятника человеческой халатности. Когда священник снова вернул все свое внимание цыганке, у той по подбородку ползла ярко-розовая капля эликсира, а в руке был зажат пустой пузырек. - И что теперь? – спросила она, хлопая ресницами. - Теперь ждем, - еле выговорил Фролло, поскольку все его силы уходили на сохранение выражения номер 4 и подавление признаков дикой, безудержной радости. Она выпила! Еще совсем немного, и он получит желаемое. Еще чуть-чуть. - Господин кюре,- произнесла девушка голоском, от которого у Фролло внутри все сначала свернулось, а потом развернулось,- вы даете слово, что избавите меня от виселицы? - Ну, конечно, даю, - с жаром ответил тот,- как ты могла сомневаться? - А вы обещаете,- не унималась цыганка,- что не тронете меня, пока я буду спать? И после тоже? - Разумеется, обещаю,- сказал священник, поспешно отгоняя от себя видение в котором она действительно выпила сонный отвар. - А вы можете в этом поклясться? - Богом кля... Вот те крест!- скрипнул зубами Фролло, нервно откручивая от сутаны остатки пуговиц. - Ну так долго еще? По правде говоря, тот же вопрос с каждой минутой все больше волновал и архидьякона. Насколько он помнил, реакция Квазимодо была мгновенной. Однако, это могло объясняться тем, что к колоколам звонарь и так испытывал глубокую любовь. Возможно, чтобы раздуть пламя из небольшой искры симпатии, требовалось больше времени. Не в силах дольше оставаться на месте, Фролло начал наворачивать круги вокруг кучи камней. Каждый раз, проходя мимо девушки, он жадно вглядывался в ее лицо, надеясь уловить признаки необузданной страсти, но она продолжала сидеть в углу со скучающим видом. На пятнадцатом круге у него опять взыграла паранойя. Что если эликсира оказалось недостаточно, что если на женщин он действует по другому, что если искра была слишком слабой, что если это вообще была не симпатия, и он только что своими руками еще больше разжег порочную любовь цыганки к проклятому солдафону. На тридцатом круге Фролло с воплем отчаяния вцепился себе в волосы. К счастью, акустика камеры нарушилась из-за обвала, и его просто засыпало пылью вперемешку со штукатуркой из проломленного свода. Чихая и отплевываясь, священник безуспешно пытался протереть глаза, когда в него врезалось что-то теплое, едва не сбив с ног. Потом это что-то, как змей, обвилось вокруг его тела и крепко сжало. От неожиданности бедняга шарахнулся назад и сильно приложился затылком об стену. В голове помутилось. Истерзанный полугодовыми страданиями разум подсказал ужасную мысль: он умер, и адские твари тащат его в преисподнюю, предварительно ослепив. Конечно, когда совесть нечиста, что еще может прийти в голову в такой ситуации. Неожиданно сквозь звон в ушах прорезался что-то настойчиво спрашивающий женский голос. Сам же вопрос, когда Фролло его разобрал, только подтвердил первоначальную догадку о преисподней, так как был… жаль, что в те времена не знали понятий «сюрреалистичный» или "шизоидный", поэтому назовем его просто бредовым, хотя это слово даже отдаленно не передает ощущения архидьякона от услышанного . - Какого цвета платье?