Формула любви

За полгода до свадьбы. Очередная колба разбилась о стену с жалобным звоном, ее содержимое затекло в щели, образовав на камне нецензурное слово на греческом. (Причем с ошибками) Представив, что скажет насмешник Гренгуар, если увидит, архидьякон вцепился себе в волосы. Прошло уже два месяца с тех пор, как он так неудачно открыл окно, решив проветрить келью от паров ртути. Молился он, как же. Хотя может и молился, только о скорейшем превращении белого металла в желтый. Да и невдомек ему было, что просто подышать в форточку от отравления уже вряд ли спасет. Однако воздействие свежего воздуха неожиданно оказалось убойным - он едва не задохнулся совсем, увидев на освещенной солнцем площади танцующую цыганку. И понеслось. С тех пор прихожане и служки начали от него шарахаться как от чумного, а сама цыганка с ненавистью опплевывала, стоило ему подойти к ней ближе чем на пять пье (т.е. английских футов). В ответ священник не придумал ничего лучшего, чем начать осыпать ее проклятиями, поскольку опыта общения с женщинами у него отродясь не было. Зато был недюжинный ум. И познания в алхимии. Так что, забросив создание золотого эликсира, он переключился на изобретение любовного. Каким образом он опоит им цыганку, когда придет время, Фролло пока не задумывался. Однажды, получив от объекта вожделения очередной плевок в лицо на глазах у всей площади, архидьякон заинтересовался, что же с его лицом не так, и впервые в жизни глянул в зеркало. Его вопль разбудил даже глухого Квазимодо. Из зеркала на богослужителя смотрел сам дьявол – лохматый, бледно-зеленый и с бешенными глазами. А как еще мог выглядеть человек, двадцать лет вдыхающий результаты химических экспериментов в запертой келье? С горя архидьякон пошел к ближайшему цирюльнику и подстригся. Не помогло. Теперь, когда его голову украшал короткий ёжик, глаза стали казаться еще более безумными. Девушка тоже не оценила. Вскоре деньги, на которые Фролло закупал реактивы, снадобья и реторты венецианского стекла, начали предательски таять. Пришлось задуматься о продаже поместий. Поместья было отчаянно жалко. Проведя ночь в мучительных попытках придумать другой способ заработать, утром бедняга поднялся совершенно разбитым. В зеркало смотреть побоялся. И тут заявился брат-оболтус с просящим взглядом. Архидьякон не выдержал. Он открыл было рот, чтобы как следует предать незадачливого родственника анафеме, но не успел: Квазимодо жахнул в «Марию». В последнее время сильно чувствительный к громким звукам Фролло, заткнул уши, желая, чтобы все колокола в одночасье провалились в преисподнюю. И вдруг его осенило… Той же ночью они с Жеаном, которому пришлось заплатить вперед, сняли самый маленький из пятнадцати любимцев Квазимодо и, стащив вниз, установили у входа в Собор. Выглядело внушительно. Особенно, когда Фролло добавил табличку, что каждый, кто хочет, чтобы его молитвы были услышаны, должен потереть колокол в определенном месте, предварительно бросив под него монетку. Увы, выиграли от этой аферы все, кроме архидьякона. Дело в том, что прихожане бросали под колокол в основном медяки и фантики от сладостей. (Цыганка вообще бросила недоеденную ее козой морковку) Зато достопримечательность стала привлекать в собор больше народа, причем не только парижан, Квазимодо перестал полировать колокола (Когда этот натерли до блеска, он просто сам стащил сверху другой), а архиепископ в письменной форме поблагодарил Фролло за смекалку и повышение авторитета церкви. Но на «спасибо», как известно, пробирок не купишь. Несчастный священник совсем сник. Последним усилием он просто смешал в двух еще целых колбах остатки всех своих ингредиентов. Получившаяся в результате жидкость ярко-розового цвета источала такой приятный аромат, что у Фролло дико закружилась голова и он едва не упал. Это было уже кое-что, так как ни одна самая тяжелая вонь не вызывала у него даже чиха. Теперь следовало эликсир на ком-то проверить. Наш алхимик начал с кошек. Но те и без сомнительных субстанций круглогодично занимались непотребством на всех близлежащих крышах, так что разницы в их поведении обнаружить не удалось. Тогда Фролло решил испытать эликсир на своем звонаре, предварительно, на всякий случай, сменив дверь в келью на более крепкую, и врезав в нее последнее изобретение цивилизации - английский замок. Нет, Квазимодо, конечно, любил его как отца, но кто их знает, эти побочные эффекты. Результат превзошел все ожидания: радостно взвыв, звонарь умчался на колокольню, где всю последующую неделю целовался с колоколами. Архидьякон сделал вывод: эликсир не пробуждает любовь, а лишь усиливает уже имеющуюся. Значит хоть немного очаровать цыганку таки придется. Но как, если на расстоянии она его категорически не воспринимает? И тогда Фролло отдал Квазимодо роковой приказ похитить девушку. А там уж будь, что будет.