Маска Зи

Когда я наутро открываю глаза, его уже нет. Он исчез, как и всегда – словно внезапный порыв ветра, врывающийся периодически в мою скучную жизнь, разносящий ее к чертям и уносящийся вдаль. У ветра своя жизнь и плевать ему на тех, кто попадаются на его сокрушающем пути… Подхожу к телефону: на автоответчике два сообщения. И оба не от него. А ты еще на что-то надеешься, Рой Зи? Первое – от Роба. Голос виноватый, тон извиняющийся и почти нежный. - Рой, перезвони мне, когда будешь дома, у меня не очень хорошие новости. Вкратце расскажу по телефону, но через пару недель буду в Штатах и обязательно заскочу к тебе. Если ты не против. Стираю и перехожу к следующему. Номер и голос мне незнакомы. - Привет, Рой, это Себастьян Бах. Помнишь такого? Набери меня, когда освободишься, у меня к тебе деловое предложение. И как насчет пересечься? Ты в Нью-Йорк в ближайшее время не планируешь? Первым делом набираю Баха, поскольку о новостях Роба уже смутно догадываюсь. Себ весел и пьян, кричит в трубку о том, что хотел бы обсудить со мной свой новый альбом и непрочь ли я его спродюсировать. Предложил выслать мне курьером готовые демки, а затем выслушать мое экспертное мнение. Ну и за ценой обещал не постоять. Себ, кажется, ты на сегодня мой личный спаситель. Конечно же, я соглашаюсь. А вот разговор с Робом куда менее оптимистичен. Он долго хмыкает и откашливается, прежде чем произносит то, к чему я был уже внутренне готов: - Рой, Джудасы нашли другого продюсера на свой следующий альбом. Прости, я ничего не могу с этим поделать, они хотят вернуться к старому саунду 80-х, а тут ты нам не помощник, сам понимаешь… - Понимаю. - Но наш с тобой сольный проект остается в силе! Я сейчас готовлю материал к нему. Ты же еще со мной? - Я всегда с тобой, Роб. - А еще… у меня скоро юбилей и… я хотел бы видеть тебя на празднике. - Закатишь грандиозную пирушку? - Попробую. Ты приедешь? - Приеду, Роб. За оставшиеся до его юбилея полтора месяца мне надо успеть поработать над пластинкой Себа и что-то купить Робу в подарок. В голову приходят одни пошлости эпохи нашего совместного проживания. Как же давно это было… Если бы я только был уверен, что он сейчас один, я бы рискнул и подарил ему что-нибудь эдакое… Впрочем, такие штуки пригодятся ему в любом случае – даже с его новым бойфрендом. И я опять без зазрения совести иду в секс-шоп и покупаю там большой набор разных приспособлений для фистинга. Еще в прежние времена мы со смехом обсуждали этот вид извращений, клянясь когда-нибудь тоже попробовать его. Ну вот, может быть, он реализует свои мечты с другим мужчиной… Альбом Себа из рук вон плох, и я даже не знаю, за что хвататься, чтобы привести его хоть в какой-то удобоваримый вид. Переписываю почти все мелодии заново и отправляю ему по электронке вместе со своими предложениями по аранжировке. Себ охотно на все соглашается – его настолько восхитило наш с Брюсом совместное творчество, что он готов пойти на все мои условия, лишь бы получить на выходе нечто похожее. Милый Бах, чтобы на выходе вышло что-то подобное, ты должен был бы родиться Брюсом… Я прибываю в Лондон за сутки до назначенной вечеринки и уныло брожу по знакомым улицам, искренне надеясь не встретить никого из тех, кто мог бы вызвать во мне нежелательные воспоминания. На следующий день я заявляюсь к нему домой точно в срок – когда часы только-только пробили шесть вечера. Его дом уже битком набит какими-то людьми. Не припомню, чтобы в прошлом Роб любил шумные вечеринки: все его дни рождения, и даже прошлый юбилей мы праздновали либо вдвоем, либо еще с парой друзей. А тут… явились все Джудасы, где-то мелькал даже Нико из Мейден, и я испугался, что здесь же может оказаться и Брюс. Роб сжимает меня в объятиях, но уже без малейшего намека на какие-то более глубокие чувства. Да и во взгляде его больше не сквозит ни намека на воспоминания о нашем романе. Отчего-то это отдается неприятной болью в моем сердце. Я сжимаю его плечо и слегка подталкиваю вперед – к двери в подвальную студию. Ну не могу же я вручить ему свой подарок при всем честном народе. Когда он видит, что я вручаю ему, то глаза его сперва округляются, а потом вдруг из груди его вырывается гомерический хохот: - Я так и знал, что ты подаришь мне нечто подобное! Только ты способен на такое, Рой! И он снова обнимает меня. И снова в его объятиях нет ничего, кроме чисто дружеской благодарности. А чего ты ждал, Рой? Ты же сам бросил его три года назад. - Надеюсь, тебе есть с кем опробовать все это, - бормочу я. - Да, друг. Я, наконец-то, обрел покой и счастье – не думал, что со мной такое еще возможно в мои-то годы. - Мда? И кто же он? – чувствую в сердце укол ревности и изо всех сил держу себя в руках, чтобы не схватить Роба за грудки и не потребовать объяснений. С некоторых пор он вообще ничего мне не должен. - Обычный парень. Врач. Вообще не из мира музыки, что к лучшему. Всего на три года младше меня, что к лучшему вдвойне – мне не приходится держать его на мушке, да у него никого и нет кроме меня в этой жизни… Я счастлив, Рой. И за это я, наверное, должен благодарить именно тебя. Ведь если бы тогда три года назад ты не решил все закончить, кто знает, сколько бы мук мы друг другу еще принесли. И он не лжет и не рисуется. Рой, ты сам сделал этот выбор, почему же сейчас тебе так больно? Я криво усмехаюсь и прячу глаза. Глупо, конечно, но я почти готов разрыдаться. Наверное, я до последнего надеялся, что Хэлфорд все еще один и ждет меня с распростертыми объятиями. - Кстати, - продолжает он, - Брюса я тоже пригласил. Как у вас с ним сейчас? Что-то давно ничего нового от вас не слышно. - Начали думать про новый альбом. Пока еще только думать. Всего одну песню написали. А там уж как его величество скажет, сам знаешь… В глобальном смысле-то ничего не изменилось… Я так хочу, чтобы он спросил меня, не жалею ли я о нашем расставании, но ему это, кажется, даже в голову не приходит. Еще бы. - Где там наш юбиляр?! – слышится сверху знакомый зычный голос, и Роб толкает меня локтем в бок. Я хмурюсь и плетусь наверх вслед за ним, а потом уныло наблюдаю за тем, как Брюс толкает речь, вручая Робу какие-то безумно навороченные наушники последнего поколения. Даром, что сам-то он всегда пользуется обычными резиновыми берушами. В этом весь Дикинсон. Рядом с ним мнется какой-то щуплый паренек с длинными волосами, и я не сразу узнаю в нем Алекса Диксона – на которого он когда-то променял меня, когда я сам променял его на кокаин… Алекс совсем не изменился – все тот же хрупкий юнец с круглыми грустными глазищами. Как же давно я его не видел… А ведь ему должно быть уже лет 35, никак не меньше… Брюс просто жмет мне руку, словно мы с ним виделись только вчера, и тащит Алекса к столу, наливая им обоим по стакану виски. Рядом стоят и радостно хохочут над чьей-то шуткой Роб и его новый возлюбленный - интеллигентного вида подтянутый пожилой мужчина. Ну что ж, наверное, мне пора. Бесшумно прокрадываюсь в коридор и отыскиваю куртку, и в этот самый момент кто-то хватает меня за локоть. - Выйдем? – в темноте круглые карие глаза Алекса горят как-то особенно возбужденно и ярко. Мы выходим на крыльцо и закуриваем. Ума не приложу, чего бы ему было нужно от меня. - Рой, - Алекс явно смущен, и только вечерние сумерки мешают мне увидеть, насколько он покраснел, - ты много работал с Брюсом. Скажи мне, что его держит в Мейден? - А почему тебя вдруг заинтересовал этот вопрос именно сейчас? Он уж двенадцать лет как вернулся, пора перестать задавать его. Я-то уже давно смирился. - Да не, у меня все отлично. И даже лучше, чем в прежние времена. Все-таки Робби Уильямс – величина гораздо более значимая для музыки, чем Брюс… - Ты только нашему волосатому коротышке не вздумай об этом заявить. В табло прилетит – и охнуть не успеешь. - Просто… его сольное творчество настолько интереснее всего, что делали и продолжают делать Мейдены… Неужели ему так хочется денег? - Славы скорее, - качаю я головой. – Он же шоумен. А какое шоу можно устраивать в маленьких залах? Это на стадионах есть где и перед кем развернуться. Поэтому мы с тобой и получили отставку, друг… - А еще… я тут слышал… только ты ничего не подумай, - Алекс вдруг как-то резко начал заикаться. – Ходят слухи про него и Стива. Это правда? - Что за слухи? – насторожился я, впрочем, не надеясь услышать ничего нового. - Ну что они… хм… ну вроде как спят друг с другом. Поэтому он вроде как и вернулся. В начале 90-х у них на этой почве терки возникали, поругались что ли ну или вроде того. Подробностей я не знаю. А сейчас у них вроде как все в шоколаде. Ты не в курсе? - А кто тебя просветил на этот счет? – рассмеялся я. - Да об этом на каждом углу болтают. А с чего бы им еще сходиться? Стиву Киске все пороги оббивал, а тот ни в какую – Блейза взял зачем-то. Долго я голову ломал зачем. Пока не понял – это он так Дикинсону на жалость давил. Сигнал ему давал, вернись, дескать, погибаем без тебя – ну насколько ему его раздавленная мужская гордость позволяла. А Дикинсон не замечал. Ну или усиленно делал вид, что не замечал. И если бы не сваха Род… - Ну, откровенно признаться, - высокомерно перебиваю его я, - именно я уговорил его вернуться. Он был категорически против. - Да ну? – бледные мальчишеские брови Алекса взлетели вверх, а в глазах сверкнуло недоверие, сменившееся вдруг озарением. – А с чего у вас вообще речь зашла о его возвращении? Брюс ведь не из тех, кто станет советоваться с кем-либо. - Он прилетел ко мне в Лос-Анджелес как раз за советом… - Да ну! – не дал договорить мне Алекс. – Рой, ну не мне же рассказывать тебе, что Брюс за человек такой. Ты же и сам знаешь – он принял это решение, просто таким своеобразным способом решил поставить тебя в известность. Считал, что тебе так будет проще принять его уход, чем если бы он заявил тебе об этом в лоб. Знаю. Слишком хорошо знаю. Но с чего бы вдруг Дикинсон вздумал щадить мои чувства, на которые всегда прежде ему было плевать? - И с чего бы ему щадить мои чувства? – со смехом в голосе озвучиваю я собственные мысли. - Ну хотя бы потому, что он тебя любит, - ровным спокойным голосом и глядя мне прямо в глаза заявляет Алекс. - В каком смысле? – я стараюсь состроить искренне непонимающую физиономию, но, вероятно, получается у меня все равно из рук вон плохо. - В том самом, - улыбается он и хлопает меня по плечу. – Не переживай, про ваши шашни с Робом весь музыкальный мир знает, скрывать бессмысленно. Знал бы ты, как он тебя ревновал. Сердце ударяется о грудную клетку и падает вниз. Боль пронзает все мое существо, и мне приходится ухватиться за стену, чтобы не упасть. - К Робу?.. – заикаясь, бормочу я. – С чего бы? - Ну ты ушел записываться с ним… - А… - тяну я, уже не замечая, как разочарованно звучит мой голос. - Ну и по совместительству спать… Может быть, Брюс хотел заполучить тебя в свое полное распоряжение, - вместо смешка из груди Алекса отчего-то вырывается глухой печальный вздох, и он опускает глаза. – Зря я тебе все это говорю, наверное… - Ну что там еще? – нетерпеливо дергаю я его за рукав. – Продолжай. - Ты ведь в курсе, что он бисексуален? Выяснил. Опытным путем. И тебе, друг, лучше не знать, каким именно. Поэтому я просто мотаю головой, изо всех сил делая вид, что изумлен. - Правда, он усиленно отрицает это. Борется с самим собой. Стива только до минетов допускает. Да и меня тоже, - Алекс уныло машет рукой, а сердце мое снова екает. - Что?! - Ты и об этом не знал? Забавную историю про то, как глупый маленький Диксон попался на крючок к могучему волосатому Дикинсону? На самый натуральный крючок, заметь. Кожаный и немалых размеров. Черт бы его побрал, - и Алекс смачно сплевывает в темноту. - Поэтому ты и сюда за ним притащился? – едва слышно и запинаясь буквально на каждом слоге, выдавливаю из себя я. Алекс поднимает на меня потухшие глаза, и в его взгляде читается одновременно отчаяние и смирение, боль и принятие. И отчего-то вспоминаются похожие интонации в глазах Стива. Мы вчетвером – вместе с Джейн – окончательно увязли в этой трясине, лишь она единственная хоть как-то пытается еще слезть. - Бросай ты это дело, - неуверенно произношу я и протягиваю ему очередную сигарету. – Не ломай себе жизнь. Он как-то вяло жмет плечами и втягивает голову. В этот самый момент за нашими спинами хлопает дверь, и тут же тяжелая ладонь опускается на мое плечо. Я вздрагиваю, но заставляю себя не оборачиваться. - Шушукаетесь, мальчики? – пьяный Брюс выглядит отвратительно, и мне отчего-то приятно осознавать, что в ту секунду я не испытываю ничего кроме омерзения. Вторая ладонь Брюса скользит по спине Алекса, и я вижу, как отзывается на эти прикосновения худое тельце гитариста. Сука! - Алекс, пойдем, поговорить надо, - я хватаю парня под руку и тащу его в темноту, и сам не зная куда. - Значит так, - бормочу я, когда мы отходим уже на довольно приличное расстояние от дома, - завязывай с этим, я серьезно. Стиву деваться некуда, у него группа, а тебя я не хочу видеть в таком состоянии. Алекс поднимает ко мне лицо, и я вижу, как блестят его глаза. Надеюсь, что это отражение звезд, а не внезапно накатившие слезы. Зажмуриваюсь, неловко хватаю его за подбородок и касаюсь губами все еще по-мальчишески неопытного рта. Вдруг поможет, - всплывает отчего-то в моей голове, и я прижимаю его к себе. Такси, неуклюжие объятия, ломаные движения двух переплетенных тел на гостиничной кровати… И тихий голос Алекса, выдыхающего мне в губы неожиданное «Брюс!» Черт бы его побрал!