Маска Зи

Новые альбомы Роба и Джудасов следуют бесконечной чередой, я мотаюсь через океан едва ли не дважды в месяц и, просыпаясь по утрам, уже не понимаю, где нахожусь – в Лондоне, Лос-Анджелесе или все же на Багамах?.. Сплошной бег без остановок, и я чувствую, как силы по капле утекают из меня. Я счастлив, но я безумно устал. И постоянно сверлю затылок Роба безмолвным вопросом: когда? Ну когда же я, наконец, стану гитаристом Прист? Он хмурится, ощущая мое волнение, мое желание, но не может ничего поделать – я не прошел прослушивание. Не прошел чертово прослушивание! Какой-то сопляк его прошел, а я нет! День за днем анализирую тот вечер и все никак не могу понять, почему же так вышло. Я звучал идеально – ну, по крайней мере, мне так казалось. Пальцы мои бегали так, что Роб невольно залюбовался этим зрелищем – я заметил это и внутреннее усмехнулся: я был уверен, что работа моя. Но ребята как-то подозрительно долго шептались после того, как я закончил. А потом Роб взял меня под руку и повел по ночной мостовой, обнимая и поглаживая по волосам. - Понимаешь, малыш, ты прекрасен, в тебе нет ни одного изъяна. Но Присты должны звучать совсем не так. Ты ведь меня понимаешь? Ну ты же сам всегда был нашим фанатом – ты же понимаешь, да? Понимаю, Роб. По той же самой причине меня не взяли продюсером в Мейден, и я тогда тоже все понял. Я только и делаю с вами двумя, что бесконечно вас понимаю. Вот только меня отчего-то понять не желает никто. Роб нежен и обходителен в тот вечер как никогда. И в ту ночь он отдается мне с такой страстью, какой я прежде и не замечал у него. Но мне плевать, я существую на автомате. И, по крайней мере, остаюсь их продюсером, а это уже немало. Меня не выпускают на сцену, я существую лишь как несколько буковок в списке песен на обратной стороне обложки. Роб делает все, чтобы ублажить меня. Когда мы с ним отправляемся в очередной тур с его вторым сольным альбомом, он поет мне такие дифирамбы на сцене, на которые я не мог и рассчитывать. Хрупкий мой ангел, только благодаря тебе я еще до сих пор не сорвался и не вернулся к порошку, что по-прежнему лежит у меня в книжном шкафе. Гром грянул неожиданно. Ты подходишь ко мне, берешь меня за руку и проникновенно смотришь мне в глаза. - Малыш, ты же не против, если отпуск мы проведем раздельно? Я куплю тебе билет в любую точку планеты, какую ты только выберешь. А сам бы я хотел просто поваляться здесь на диване и потупить в телек, поглощая пиццу. Я же знаю, что тебе такое не по душе… - С тобой я готов валяться на диване годами, - смеюсь я, обнимая тебя за плечи и целуя в висок. Ты хмуришься. - Я бы не хотел, чтобы ты тратил свою жизнь на старую развалину вроде меня, Рой. Поезжай, развлекись. Найди себе кого-нибудь, наконец… Ты сошел с ума, Роб. Ну кто мне еще нужен, кроме тебя? Я без тебя зачахну. Жизнь моя без тебя не имеет никакого смысла. Ты мой смысл… Но ты настаиваешь, приводишь все новые и новые аргументы, киваешь на свою грядущую пенсию – так, словно хочешь избавиться от меня, а не освободить… И я, наконец, соглашаюсь: если ты хочешь провести свой отпуск без меня, я не стану больше настаивать. Если у тебя кто-то появился, Роб, если я чем-то тебе надоел… Какое мне солнце, какие пляжи теперь? Я тоже заваливаюсь на диван в Лос-Анджелесе, косясь в сторону книжного шкафа. Только бы удержаться. Интересно, чем там сейчас занимается Роб? Тянусь к телефону, но тут же отдергиваю руку: сам он не звонит уже несколько дней, со дня моего отъезда. Ему так хорошо без меня или он просто не хочет мне надоедать? Снимаю трубку и набираю номер… Джейн. Я ничего не слышал о ней целых пять лет с того памятного вечера. - Да, - слышится на том конце провода спустя, наверное, гудков двадцать. - Это Рой, - шепчу я, закидывая ноги на спинку дивана и прикрывая глаза. – Ты сейчас в Лос-Анджелесе. Очередное «да» – уже более заинтересованное и слегка удивленное. - Хочешь, я приеду? – сразу иду я ва-банк. – Или приезжай ты. Она соглашается, не задумываясь ни на секунду, и я вскакиваю, чтобы привести квартиру хотя бы в какое-то подобие порядка и принять душ. Как она изменилась за эти пять лет? Сильно ли постарела? А, может, вообще уже вышла замуж и… Ну да, и сходу соглашается приехать неизвестно к кому. Замуж… да кто ее возьмет… Через час она буквально врывается в мою квартиру, наполняя ее запахом осенних листьев и радости. Она ничуть не изменилась, только черты лица слегка заострились, но это красит ее, и я любуюсь ей – совсем по-мальчишески. Она впивается мне в губы практически с порога, даже не поздоровавшись. Запрыгивает на меня, обвивает ногами, и я, подчиняясь древнему инстинкту, несу ее в спальню. Как же я соскучился… Мы не отрываемся друг от друга несколько часов – я вспоминаю вкус и запах ее кожи – тонкий и терпкий. Вспоминаю гибкость ее рук, подвижность бедер, густоту волос… Ее серые глаза, затянутые похотливой пеленой, и пальцы, впивающиеся в мою спину и оставляющие на ней пылающие следы. Я вхожу в нее, словно возвращаюсь домой спустя долгие годы отсутствия, и громко кричу не в силах сдержать эмоции. Я таю и плавлюсь под ее поцелуями, я истекаю страстью и неутолимым желанием быть в ней, быть с ней… Она опустошает меня, выпивает до дна, и я обессилено откидываюсь на подушку и прижимаю ее к себе, целуя обнаженное плечо. - Ты выйдешь за меня? Она смеется, приподнимается на локте и целует меня в нос – так робко и так мило. - Мы так не договаривались, Рой. Эти слова должен произнести совсем другой, - и она улыбается, а в глазах ее плещется насмешка. - Ты все еще не оставила былой затеи? - Тогда он раскусил меня, - жмет она плечами и тянется к сигаретам. – Надо сделать так, чтобы он поверил. Чтобы убедился в моей искренности. Пока он думает, что я им пользуюсь, он сам будет пользоваться мной. - Зачем тебе это? Зачем тратить столько лет, чтобы причинить боль одному мужчине? Забудь о нем. Давай начнем все сначала вместе? – о боже, слышал бы меня сейчас Роб. Впрочем, он сам виноват. - А ты ведь, кажется, вполне себе счастливо живешь с Хэлфордом. Зачем тебе я? Как мне ответить на этот вопрос, чтобы не солгать ни себе, ни ей?.. Да, я живу с Робом, но куда ведет нас эта кривая жизни? Да и с кем он сейчас там? За две недели врозь мы так ни разу и не поговорили по телефону. Я уже не решаюсь набрать его номер – еще полгода назад подобная мысль показалась бы мне смешной. Зачем мне ты? А и вправду – зачем? Я ведь могу найти женщину и поприличнее, которая будет думать обо мне, а не о Дикинсоне. Как это глупо – муж и жена, оба влюбленные в одного чертова мерзавца. Романтика по-Рамиресовски! Не бывать этому. - Почему за все эти пять лет ты больше так и не попыталась выйти с ним на связь? - А смысл? Пусть он забудет обо мне, пусть страсти поутихнут. Я копила эмоции, копила злость. Набиралась терпения и сил. Ему уже исполнилось пятьдесят, он не так резв, как прежде. Теперь ему будет больнее. Знаешь, я ведь тогда забеременела, - через паузу добавила она, и в комнате повисла тягостная тишина. - Он знает? - Нет. Пока говорить не хочу. Это девочка, Ники. Она и сама пока не знает, кто ее отец. Хочу познакомить их на ее пятилетие в январе. Всматриваюсь ей в глазах, пытаясь уловить хоть тень насмешки, но она выглядит вполне искренней. Тянется к сумочке и достает фото девочки в голубом платье. Так вот ты какая, Ники… Кареглазая, широкоскулая, вся в отца. - Приводи ее в гости, - прошу я. И они приходят. Почти каждый день. Ники скачет по моему дивану и громко кричит – наверное, сказываются знаменитые гены. Визиты к дяде Рою становятся у нее любимым занятием. Про прошествии месяца Роб по-прежнему не звонит, и я, наконец, решаюсь и набираю заветный номер. Ты лениво берешь трубку и что-то вяло бормочешь в нее. - Роб? - Привет, малыш, - тут же отзываешься ты без тени удивления в голосе, словно мы не виделись всего несколько часов. Меня переполняет злость, и я едва сдерживаюсь, чтобы не сорваться и не наговорить тебе гадостей. Но у меня контракт с Пристами, да и с ним тоже контракт. Это с Дикинсоном мы работали по зову сердца, а тут все расписано по месяцам. И хотел бы бросить, да не могу как минимум еще целых два года. Поэтому, придав голосу как можно больше равнодушия, цежу в трубку: - Ты отдохнул? Мы можем продолжить? Или в моих услугах больше никто не нуждается? - Что случилось, Рой? – тут же спохватываешься ты. - Все прекрасно, Роб. Просто если со мной хотят разорвать контракт, я хотел бы знать об этом заранее, чтобы планировать свою жизнь. - С чего ты это взял? - Роб, давай вот без этого вот. Я не кисейная барышня. - Приезжай – поговорим, - голос твой дрожит, но вряд ли от волнения. Я обещаю Ники и Джейн вернуться как можно скорее, мысленно считая их уже собственной семьей. Надо бы отговорить ее от новых попыток унизить Брюса, это не имеет никакого смысла. Надо начинать жизнь заново – избавляться от старых обид, от старой боли, от старых гомосексуальных привычек… Роб не встречает меня в аэропорту, хоть я втайне и надеюсь на это. Я не решаюсь отпереть дверь своим ключом и давлю на кнопку звонка. Он выходит ко мне в растянутых трениках и черной толстовке. Небритый и задумчивый. Я и охнуть не успеваю, как его губы накрывают мои – а дверь на улицу распахнута, и внутрь врывается пронизывающий осенний ветер. - Ты не звонил, - выдыхает Роб, отрываясь от моих губ. И я уже не знаю, что говорить ему, вся моя злость, усталость, отчаяние, все претензии испаряются в один миг, когда я снова ощущаю вкус его до боли родных губ. Я молчу и только снова впиваюсь в них горячечным поцелуем. Но Роб отстраняется, закрывает дверь и ведет меня в гостиную. - Так в чем дело? Что это ты наговорил мне по телефону? - Ты выгнал меня из дома, не пожелав видеть во время своего отпуска. Ты не позвонил мне ни разу. И ты спрашиваешь в чем дело? – кажется, я начинаю заводиться. Роб улыбается и гладит меня по волосам. - Глупый малыш. Я же пытался дать тебе свободу. Нехорошо такому парню быть в рабстве у старого гея. Ты нашел себе кого-нибудь за этот месяц? Мотаю головой. Никого нового, Роб. - Опять Джейн? Ты дьявольски проницателен. Иногда я начинаю тебя бояться. Уныло киваю, перехватываю его руку и покрываю поцелуями его тонкие пальцы в перстнях. - Дурачок… Милый мой дурачок, - шепчет он, скользя пальцами по моим губам. – Она же любит Брюса. - Знаю. Она родила от него. Девчонке скоро пять исполнится. - Мда? Не лез бы ты в это, родной. Мало что ли других девушек? Тебе надо жениться. Тебе нужны дети… - Мне нужен ты! – кричу я. – Она безумно сексуальна, она вызывает во мне дикое желание, и в этом я понимаю Брюса, но жить с ней… Только если ради Ники… - Тебе нужен я? – хрипит Роб, валит меня на диван и придавливает своим телом. – Тогда слушай меня, малыш, слушай внимательно. Я давал тебе свободу столько, сколько мог, понимая, что твоя жизнь не может принадлежать мне, что тебе нужна женщина, нужны дети, что тебе тяжело дается расставание с Дикинсоном. Я восемь лет терпел и понимал тебя, но теперь я ставлю тебе ультиматум: либо мы вместе до конца и во всем, и у тебя не будет больше никого, кроме старого Роба, но тогда я стану жесток, неумолим и буду следить за каждым твоим шагом и не позволю тебе даже посмотреть на кого-то еще. Либо мы с миром расстаемся. Разумеется, продолжаем профессиональное сотрудничество, но и не более того. Ты больше не живешь у меня, мы просто партнеры и коллеги. Выбирай, - он отряхивает мою футболку и поднимается. Казалось бы, выбор прост и очевиден, но я молчу. Молчу несколько минут и вижу, как наполняются яростью и болью глаза Роба. Могу ли я отыграть назад любой свой выбор? Наверное, да, если сильно постараюсь – он ведь любит меня. Но он не заслуживает всей той боли, что уже принес и еще могу принести ему я. - Я люблю тебя, Роб, - едва слышно произношу я. – Но не могу тебе врать. Если в следующий раз ко мне домой снова завалится Джейн, я вряд ли смогу отказать ей… - А Дикинсону? - Я не видел его уже три года. И если все пойдет как и раньше, не увижу скорее всего больше никогда. Да даже если и увижу, какая от него может исходить угроза? Он стопроцентный натурал. - Который ничтоже сумняшеся трахнул тебя без смазки! - Он же спал тогда и думал, что трахает Джейн. - Ты сам-то веришь в это? – горько рассмеялся Роб. – Ты когда-нибудь пробовал трахать кого-нибудь сквозь сон и не проснуться при этом? Сколько он тогда тебя мурыжил? Не один час? Меняли позы, а у тебя там все тогда было очень узкое, не разработанное… И он при этом продолжал сладко спать? Рой, прекрати себя обманывать! Я не верю собственным ушам. Что ты несешь, Роб? Что ты хочешь всем этим сказать?! - Прекрати обманывать себя и меня! Он прекрасно осознавал, что творит. Может, хотел выяснить, на каком моменте ты прервешь его. Посмеяться хотел поначалу, не ожидая, что ты готов на любую бездну, любое падение ради него… И ты будешь говорить мне, что он натурал?! А если он поманит тебя, ты снова бросишь меня и побежишь к нему по первому зову?! Я дрожу с головы до ног, пальцы мои впиваются в плотную обивку дивана, глаза наполняются слезами. - Выбирай, Рой. Прямо сейчас. - И ты… ты прогонишь меня, если я вдруг не выдержу и дам слабину…? – выдыхаю вдруг я, а по щекам моим струятся мерзкие слезы. Ты прижимаешь меня к себе и гладишь по спутанным прядям: - Конечно же, нет, малыш… Я никогда не прогоню тебя. Я страшный ревнивец и скрывал это все наши восемь лет. Но больше скрывать не смогу. Если только тут опять появится Брюс или Джей или кто-то еще… я… убью всех вас… Я на секунду замираю, а потом вдруг из груди моей вырывается громкий хохот. И Роб тоже хохочет. - 28 ударов ножом! – кричу я. – Роб, ты мой кумир! - Я забью вас тапками, - вторит он мне, а сам хохочет еще громче. Я обнимаю его, покрывая его лицо поцелуями. - А если ты посмеешь еще хоть раз прогнать меня и вздумать провести хоть неделю без меня, я задушу тебя струнами от Les Paul. Слышишь? Мы падаем на диван и проваливаемся в бездну страсти. И я выбираю его. Конечно же, я выбираю его. Я уже просто не могу сделать другого выбора. Из всех моих скитаний и передряг всегда возвращаюсь к тебе, Роб, к моей константе. И если ты когда-нибудь предашь меня… этого я точно не переживу. День рождения Ники в конце января, и я получаю по почте по всем правилам оформленное приглашение на вечеринку. Мы с Робом тратим целую неделю, чтобы обойти все детские магазины, и выбираем, наконец, огромную игру «Собери динозавра» с импровизированными раскопками и последующим склеиванием скелетов динозавров. Девчонке пять лет, но если она пошла в отца, ей должно такое понравиться. Мы едем ко мне за пару недель до назначенной даты и просто отдыхаем. Шляемся по пивным, смотрим футбол, пытаемся писать песни, но получается неважно. Не пишется у нас музыка, хоть тресни. Я могу править его готовые мелодии, наводить на них лоск, но и только, у нас с ним не возникает творческого единения, и когда я просто бренчу на гитаре, он не кидается тут же писать текст, как неоднократно бывало с Брюсом… Да с Брюсом много чего бывало, я давно выбросил его из головы. Праздник намечен на шесть вечера, но мы являемся уже в половину шестого – с большим букетом и тортом. Ники безумно рада меня видеть, говорит, что очень скучала, и скачет от радости при виде новой игры. Джейн наверняка заказала еду в ресторане – непохоже, чтобы она сама приготовила все то великолепие, что уже ждало нас на столе, да это и неважно. Из детей в доме больше никого. Впрочем, из взрослых тоже, и у нас образуется милый почти семейный междусобойчик. Мы веселимся пьем легкое вино и принимаемся все вместе раскапывать пресловутых динозавров. Кажется, около семи или даже позднее раздается звонок в дверь, и Джейн, как раз достававшая из холодильника мороженое, просит открыть меня. Наверное, таковы законы жанра, но, уже подходя к двери, я начинаю догадываться, кто стоит за ней, и стараюсь принять как можно более безмятежный вид. Ну, разумеется, это Брюс, кто же еще это может быть. Он мнется на пороге и, кажется, сильно удивлен, увидев меня. Я отступаю, пропуская его внутрь. Он пришел с пустыми руками. Неужели Джейн ничего ему не сказала? Она выныривает из кухни и мило улыбается, видя в прихожей бывшего мужа. - Мама, кто это? – из гостиной выбегает Ники и хватает меня за руку. - Это друг Роя, - ни на секунду не задумавшись, заявляет Джейн и зовет всех в гостиную на мороженое. - Это она? – Брюс кивает в сторону Ники, и щеки его заливает едва заметный румянец. Затем поспешно достает из кармана небольшую бархатную коробочку и подходит к Ники, садится на корточки и протягивает коробочку ей. - А вот и подарок имениннице, - он неловко обнимает ее и целует в самую макушку. Ники неловко вертит в руках красную коробочку, пытаясь понять, как ее открыть, и в смятении протягивает, наконец, матери. Внутри оказывается крошечный золотой медальон с рубином на тонкой цепочке. - Для маленькой королевы, - тепло улыбается Брюс и снова пытается обнять Ники, но та вырывается и жмется к Джейн. – У меня есть еще кое-что и для тебя, но это потом. А пиво-то у вас есть? - Ох! – спохватывается Джейн и всплескивает руками. – Сгоняйте с Роем в магазин, что-то про пиво я совсем забыла… Я растерянно смотрю на Роба, и тот кивает, давая добро. Уже на улице Брюс останавливает меня и пытается заглянуть в глаза. - Она точно моя дочь? Джейн не врет мне? - Я не знаю, Брюс. Мне-то откуда это знать? Ты ведь всегда можешь заказать генетическую экспертизу, сейчас женщинам не так просто нас обмануть. Чисто внешне похожа. Разве ты не видишь? Дальше мы идем в молчании, но на лице Брюса отражается внутренняя борьба. Наверное, ему хочется убежать подальше отсюда и никогда больше не возвращаться, однако, в магазине он закупается конфетами и про пиво вспоминает лишь в последнюю очередь. - И ты даже не спросишь меня, почему я избил тебя тогда? И не расскажешь, как оправился от всего произошедшего? – не выдерживаю, наконец, я почти у самого дома. - А почему ты думаешь, что я не понял твоих мотивов? – усмехается Брюс. – Пошли, они уже заждались поди. - Постой, - дергаю я его за рукав. – А помнишь ту ночь на Рождество 1998, когда ты сообщил мне, что возвращаешься в Мейден?.. - Ну? - Помнишь, что было тогда? – неужели Роб все-таки прав, и он не спал тогда? - А что тогда было? – Брюс улыбается одними глазами, в них пляшут черти, и мне отчего-то становится вдруг страшно. Я толкаю дверь и вхожу. Навстречу мне бежит Ники, отбирает у нас конфеты и бежит назад в гостиную. Кажется, для ребенка праздник удался. Брюс берет Джейн под руку и ведет ее на кухню. Ники пытается бежать за ними, но я перехватываю ее и зову продолжать раскопки. Включаю погромче музыку и громко рассказываю про динозавров, а сам обращаюсь в слух. Да те двое на кухне и не пытаются скрыть свои разборки. - Ты уверена, что это мой ребенок? – кричит Брюс. - Сделай анализ ДНК! – смело парирует Джейн. - Сделаю! Но если это даже и правда, тебе не на что рассчитывать! Я буду видеться с ней, буду давать тебе деньги, но на этом все! - А я ничего от тебя и не жду. Просто хотела показать ее тебе. Если бы я хоть на что-то рассчитывала, то сообщила бы тебе о ней в тот же день, когда тест показал мне две полоски! - Ладно, хорошо, давай успокоимся. Ты собираешься говорить Ники, кто я такой? - Нет, это ни к чему. Не хочу, чтобы мой ребенок жил с осознанием того, что ее отец принадлежит другой семье и официально воспитывает троих других детей, а она для него всего лишь ненужный бастард… - Джейн! - Еще скажи, что это неправда! Брюс замолчал, и мне показалось, что я слышу удары кулака об стену. - И вообще, наверное, ты прав. Зачем тебе сюда приходить? У нее появятся вопросы, кто этот дядя. Подозревать что-нибудь начнет. Ты побывал здесь, увидел ее, и на этом все закончим. Просто будешь знать, что у тебя растет дочь. - Я хотел бы не просто знать, а видеть, как она растет! - Брюс, это бессмысленный разговор. Я родила ее для себя. Когда уже не верила, что со мной возможно такое счастье, как беременность, да еще и от любимого мужчины… - Что?! И ты говоришь мне это после всего, что вытворяла?! - Мне нужен был ребенок, Брюс, - голос Джейн звучал очень устало и совсем искренне. – Как мне еще было затащить тебя в койку? Только подобной наглостью. Да, не могла отказать себе в удовольствии немного побесить тебя, но я же знала, что в конечном итоге ты все равно останешься с Падди и детьми… В любом случае, каждый имеет то, что хотел: у меня есть Ники, и ты остался в семье. - Я все равно хотел бы видеть ее, - Брюс произносит это совсем тихо, и я слышу, пожалуй, уже не ушами, а ошметками окровавленного сердца. – Хотя бы иногда. - Нет, Брюс. Хоть ты и знаешь, где мы живем, я все же надеюсь на твою порядочность, которой ты всегда отличался… - Джейн, - голос его звучит так низко, что похож на болезненный рык. - Прости, Брюс, я очень устала. Да и Ники уже пора спать. Забирай Роя с Робом и давайте по домам, мальчики. Спасибо, что поверил и пришел на наш праздник. Со стороны кухни послышалась какая-то осторожная возня, потом звуки борьбы и снова сдавленный шепот Джейн: - Прекрати, сейчас все иначе. Я люблю тебя, но больше ничего не изменить, ты же понимаешь. Кстати, Рой недавно сделал мне предложение. Как думаешь, мне принять его? Быстрые шаги, хлопается дверь, и в квартиру врывается прохладный зимний воздух. Я отрываю Роба от дивана, и мы торопливо начинаем собираться. Уже на выходе я поднимаю голову и вижу застывшую в дверном проеме Джейн. Ее глаза заволокло слезами.