Just love

       — А еще, представляешь, меня пригласили сниматься в «Сверхъестественном». И я согласилась, Дженсен… Дженсен! Дженсен, ты меня слушаешь?! — Дэннил, щебетавшая целый вечер что-то своим мелодичным голосом, половину речей которой усталый после съемок Дженсен пропускал мимо ушей — жена не обижалась на него: она сама была актрисой и понимала, каково это — сниматься, — ткнула сидящего и тупящего — не подберешь иного слова — в телевизор мужа острым кулачком в плечо. — Дженсен!        Он вскинулся, посмотрел на нее виновато — все же не хотелось обижать ее своим равнодушием, но он правда очень устал, — и вопросительно поднял брови. Что там она говорила? Его слух зацепился за знакомое слово, но он не понял сути. Ей серия последняя понравилась? Или что?..       — Я согласилась сниматься с вами. С тобой. В твоем сериале. Ты не слушал… — Улыбка погасла на ее лице, женщина надулась и принялась рассматривать внимательно свой идеальный маникюр, заставляя мужа почувствовать вину. А Эклз смотрел на жену и понимал, что до него не очень-то доходит суть того, что она сказала. Она что?..       — Где ты будешь сниматься? В «Сверхъестественном»? Дани, это что, шутка?! Скажи, что ты шутишь! Потому что тебе там нечего делать! — Он повернулся к жене всем корпусом. Хотелось кричать, да нельзя будить малышей, что уже спали. Шок. И не сказать, чтобы приятный.        Он был бы не против, чтобы, несмотря на наличие в их жизни Джей Джей и близнецов, жена продолжила бы сниматься. Даже порадовался бы за нее, что ее карьера не угасла. Рад фотосессиям, фильмам, сериалам. Да пусть рекламным роликам туалетной бумаги. Но не роли в ЕГО сериале. И дело не в том, что в «Сверхъестественном» должна сиять только одна звезда по фамилии Эклз. И не в том, что там нет места красивой женщине. А в Мише…        В Мише. В Дэннил. В Дженсене. В треугольнике, которому нет названия, объяснения и помилования. Которому Дженсен сам за эти десять лет не смог найти оправданий и выхода из него. Жена фыркнула что-то, не отвечая, а после и вовсе обиженно ушла спать, бросив напоследок, что он эгоист. И что она все равно будет сниматься: уже подписала контракт на одну серию, хотела сделать ему сюрприз, а получила… А он остался на диване, сжимая руками внезапно загудевшие виски и глядя в пол. Отличный вечер дома кончился кошмаром.        Да, сказать по правде: он эгоист. Этот сериал оставался его единственным не-домашним местом. Остальное все связано с семьей: дом, отдых — кроме путешествий на конвенции, на которые Данни сама никогда не ездила, да и те тоже по работе, — общие друзья, даже пивоварня и та — семейный бизнес. И рядом всегда жена. Она подавляла, плела, как паучиха, свою тонкую, но липкую паутину заботы, нежности, любви. Ограждала от всех и всего. Нельзя сказать, что ему это не нравилось, но все же…        Лишь съемки были его, только его. Время проведенное там, да на конвенциях принадлежало только ему. И Мише. Его Мише. Его — пока шли съемки и конвенции. Они кончились — и каждый нырнул в свою паутину семейного уюта. И Дженсен, как самый настоящий эгоист, не хотел, чтобы в это ЕГО вошла жена. Не хотел, чтобы нити ее паутины захватили и эту, последнюю лично его часть жизни. Не хотел, чтобы она отняла у него Мишу. Господи, какая чушь! Миша ему не принадлежал, у него тоже жена, дети, свои заботы, дела, благотворительность, политические лозунги, строительство домов для беженцев, выпуск кулинарной книги, но… Пока они на съемках — Миша его. И только его. А он — Мишин. Иллюзия — ну и пусть. А Данни отберет это.        И не важно, что Данни и Миша знакомы. Что уже снимались вместе в дурацком ролике Миши и Виктории для TSA America. Не важно, что они даже дружат. И с Викки тоже. Не так близко, как с семьей Падалеки, все же расстояния, то се. Но все же. Данни и Миша вне съемок — это его жена и его друг. На съемках — жена далеко. И рядом только его Миша. А теперь это хрупкое равновесие развалится, сломается.        Нет, ему нечего скрывать от жены: в Ванкувере не происходило ничего такого, о чем нельзя было бы рассказать ей, да даже детям. Они не спали с Мишей, несмотря на тонны нелепых предположений, теорий и фанфиков. Даже не целовались по углам. Но все же там витало что-то, какая-то… как говорят фанаты, химия. И нельзя допустить, чтобы с приходом на площадку Данни это исчезло. Он не мог потерять своего Мишу. Съемки вместе с женой Дженсен ждал с ужасом.        Но нет, все прошло нормально. Он бы даже сказал, отлично. Они все вместе: Миша, Данни, Дженсен… Неправильное трио. Джаред с ними — веселый щенок, что заставлял смеяться в голос, что склеивал их компанию накрепко. Они снимались легко, без напряжения, почти без запоротых дублей, наслаждаясь общением и совместной работой. Дети… Джей Джей играла с Мейсон на детской площадке рядом с трейлерным городком.        Миша что-то говорил Данни про него, точно про него, потому что его синий взгляд указывал на него, и она обернулась и засмеялась. Открыто, счастливо, Коллинз вторил ей, запрокинув голову, открывая шею. Дженсен бы многое отдал, чтобы узнать, что они обсуждают, но "ангелы" замолкли, когда он подошел. Они оба в «униформе» — плащах, и он пошутил об этом в инстаграме, где жена выложила свое с Мишей фото.        Они были все вместе на площадке, когда снималась совместная сцена Дэннил и Миши: их встреча у мотеля. Дженсен чуть в стороне, рядом со съемочной группой, наслаждался видом самых любимых людей, что улыбались друг другу. А на его плечах — клетчатая куртка. Потом фанаты будут изучать под лупой смазанные кадры, на которых они втроем гуляли по городу после съемок, выдвигать самые разные предположения, кому она принадлежала. Ему? Мише? Ведь Коллинз после съемок натянул ее, сняв пиджак и плащ Каса, уютно завернулся в нагретую им, Дженсеном, плотную ткань и застегнул после молнию, чтобы не выпустить тепло. Они не угадали. Это ИХ куртка. Она кочевала по трейлерам то к одному, то ко второму. И никто не мог вспомнить, кто же купил ее. Как и рубашки, и свитера.        Чертовы фанаты. Зачем они хотят все выяснить, разложить по полочкам, с дотошностью патологоанатома вскрыть их отношения, поковыряться во внутренностях их любви? Не нужно никаких объяснений, догадок, открытий. Просто оставьте!        Потом они втроем в трейлере Дженсена упаковывали подарки для Рэндом актс, и Данни, и Миша смеялись над ним, потому что у него никак не выходило сделать такие же аккуратные кулечки, как у них. И он беззлобно фырчал на них, понимая, что счастлив, путаясь в веревочках, скотче и бумаге. И осознал, что ничего страшного не произошло. У него все так же оставалась его жена. И его Миша. Всегда его. Вместе и по отдельности — его.