***
Каннибал силой заталкивает меня в комнату, забитую разными коробками и ящиками. Я спиной упираюсь в стену, но не успеваю отстраниться: меня сразу же вжимают в поверхность и бесстыдно сжимают ягодицы. Мое девственное тело пронзает сильная дрожь, почему чуть не спускаюсь по стене на пол. Я вся трепетала от его действий, тряслась от страха и наслаждения, когда рука Джека стянула мои узкие джинсы и трусики с бедер, после чего они упали на пол. Переводит руку на талию и прижимается еще ближе, позволяя мне почувствовать его сильную эрекцию. Все самые сокровенные мысли мечтают стать известными для каннибала, чтобы тем самым доставить мне еще большее удовольствие, но я сама же прикусываю нижнюю губу, дабы не сболтнуть лишнего. Выгибаю спину, когда начинает ласкать промежность, задевая клитор. Пискляво вскрикиваю и тем самым вызываю у него смешок: — Как же ты возбудилась, — этот насмешливый шепот просто валит меня с ног, и я уже не могу связно мыслить. Безглазый снимает с лица маску и кладет на стоящий рядом ящик, приближается ближе к моему лицу. И тут пробудившаяся совесть бьет меня по лицу, возвращая с небес на землю. Вижу две черные дырки вместо его глаз, из которых вытекает смолистая жидкость, попадает в рот и тонкой пленкой остается на губах, делая их очень темными; серую кожу, во мгле приобретающую тускло-синий оттенок. Морщу нос при виде немного неровного прикуса острых зубов, что были пожелтевшими у самого корня. Каннибал скалится, еще больше обнажая клыки, утыкается в мою щеку и глубоко вдыхает. Стягивает майку и откидывает куда-то к коробкам, после чего туда же отправляется и лифчик. «И что теперь будешь делать, идиотка? — упрекаю себя в том, что изначально поддалась на столь нежные ласки. — Это же монстр — по-другому назвать язык не повернется», — делаю отчаянные попытки сбежать, но тут же подпрыгиваю на месте, когда в меня проникает его палец. Ноги становятся ватными, словно кости исчезли, и я все же падаю на пол, шипя от хоть и непродолжительной, но резкой боли. — Так ты еще совсем маленькая, целочка, — как же я сейчас мечтаю, чтобы он замолчал. Джек спускается ко мне, за волосы поднимает голову. Проводит морозно-синим языком по моим сжатым губам, отчего на тех остается противный запах чего-то гнилого. После он расстегнул пряжку ремня, сжал руку на моем предплечье и откинулся на спину, упираясь в пол локтем. Мне становится еще хуже, как только начинаю понимать его намеки. Пытаюсь высвободиться, но только усугубляю ситуацию, когда в виде последней защиты моей невинности выступает ткань его брюк. «Господи, прошу…» — каннибал видит мое бездействие, берет в руки скальпель и нацеливает на живот, вынуждая спуститься ниже. До боли закусываю нижнюю губу и расстегиваю ширинку на его брюках, оттягиваю резинку боксеров, после чего моим глазам предстает налившийся кровью член. Никогда не видела его так близко. Вообще ни разу не видела по-настоящему. Только со светлого экрана ноутбука, но тогда это было не противно, как сейчас. — Я не буду этого делать, — но так всегда мечтала о сексе с каким-нибудь обаятельным красавчиком, который будет старше меня на три-четыре года. А что? Опыта, думаю, будет больше моего. Но сейчас все абсолютно по-другому: сижу на монстре, что старше меня на лет девять-десять точно, а всего в пару сантиметрах от моей промежности изнывает от ожидания его член. Джек хватает меня за запястья и крепко сжимает, резко дернув на себя. Сердце отдает быстрый бешеный ритм, когда чувствую соприкосновение с его плотью. Руки и ноги дрожат от страха, а все тело словно что-то сжимает со всех сторон. И опять скальпель упирается в мой живот, из-за чего по всему телу проходит волна колющих мурашек. — Я все еще жду, Сара, — каннибал угрожающе скалится, демонстрируя острые зубы. Вновь замечаю, как сильно возбуждает этот голос. Даже теперь, когда я вижу его настоящего, мое тело жаждет его прикосновений против моей воли. Нет, не могу контролировать себя. Опираюсь руками на его пресс, ощущая влажную головку члена, что находится опасно близко. Очень, очень страшно. Этот момент, по идее, должен быть моим самым ярким и запоминающимся. Запомнится это, конечно, надолго, а вот каких-то согревающих душу воспоминаний нести не будет. Ведь все так… быстро. Я видела этого монстра-каннибала всего пару раз, а вот сейчас уже сижу на нем и вся истекаю смазкой, находясь в предвкушении боли. Кажется, я мазохистка. Острое лезвие скальпеля нежно и легко входит в мое бедро, словно в подтаявшее сливочное масло, делая небольшой надрез, из которого почти сразу засочилась кровь. Вскрикиваю и до половины насаживаюсь на плоть Джека, из-за чего кричу еще громче и продолжительнее. Черт возьми, как же больно, будто внутри что-то порвалось на части. В глазах потемнело, а весь мир точно содрогнулся. Кто там говорил, что болевые ощущения при первом разе почти незаметны и даже приятны? Нет никакого наслаждения, что я себе представляла, — только боль, что начала нарастать, когда меня заставили двигаться, удерживая за бедра. Не знаю, отчего сходить с ума: из-за раны снаружи или внутри. — Б-больн-но, х-хватит, — слезы градом полились из глаз, падая на темную толстовку убийцы. Издаю полукрики-полустоны, молю Безглазого остановиться и в кулаках сжимаю ткань на его груди, но он только резче двигает моими бедрами себе навстречу. — Потерпишь, детка, — так же грубо отвечает, игнорируя каждый мой болевой вскрик. Мне не хватает воздуха, почему глубоко дышу через открытый рот. Сухие дрожащие губы тут же обдает собственным горячим дыханием. Чувствую, как под моими ладонями быстрее вздымается грудь каннибала, а потом и вовсе слышу его еле сдерживаемые стоны. И почему-то мне становится не так плохо, когда вижу, что он от удовольствия запрокидывает голову назад и шумно выдыхает через рот. «Значит, ему приятно. Тогда все правильно», — опять закусываю губу и сама начинаю двигаться на нем, стараюсь доставить больше удовольствия. Джек принимает положение сидя, надавливая мне на спину рукой, прижимается ближе и отодвигается к стене. Я насаживаюсь на его плоть еще глубже, выгибаюсь и вскрикиваю, как только ощущаю сомкнувшиеся на плече зубы. Безглазый тщательно слизывает выступившую кровь, но после опять кусает, сжимая челюсть все сильнее. Я дергаюсь от уже невыносимой боли, чувствую, как он медленно высасывает кровь из ранок; активнее ерзаю на нем, часто дышу и начинаю громко стонать; трясущимися руками обхватываю шею и прижимаюсь к убийце грудью еще теснее. Вдруг боль исчезает настолько быстро и неожиданно, что я чуть не схожу с ума от наслаждения. «Черт!» — разум затуманился от удовольствия. — Еще глубже, пожалуйста, еще! — крепко зажмуриваюсь и сама же начинаю двигаться резче. Слезы нескончаемым потоком текут из глаз, но я только сильнее насаживаюсь на член каннибала. Все тело словно начало гореть изнутри, когда я почувствовала в себе что-то очень теплое, постепенно стекающее к моим ногам по внутренней стороне бедра. Джек громко простонал и сильнее сжал руками ягодицы, заставив меня податься еще ближе к его лицу. Только хочу поцеловать — мой первый поцелуй, — он отворачивает голову и шипит сквозь зубы: — Какого черта ты делаешь? — намерено касается ранки на бедре, наслаждаясь моими последующими писклявыми вскриками.***
Кое-как доковыляв до захламленной ванной, сразу же открываю поржавевший кран и сажусь в постепенно увеличивающуюся в объеме воду. Промываю раны водой, попутно забивая голову разными мыслями. Тут-то до меня дошло, что я усвоила еще один урок. Не лезь не в свои дела, если не хочешь потерять