Романо.
Я приобнял братишку, и мы вместе направились в сторону дома. Венециано перестал дрожать – это вызвало на моем лице улыбку. Каждый раз, когда я его обнимал, он крепко прижимался к моей груди. Такой милый. Единственный дорогой мне человек…если бы ты знал… – Что тебя привлекает в Картофелине? – внезапно спросил я. – Вряд ли поймешь, – тускло ответил брат. Сейчас улыбка на его лице сменилась непонятной мне грустью. О чем он думает? И почему расстроился? Дома мы размянулись: я направился в душ, а брат пошел наверх в спальню. Я разделся и включил кран душа. Хотелось смыть все напряжение и тягу, накопившуюся в течение дня, но сейчас не помогала даже вода. Что думал Венециано? И самое важное, что он чувствует по отношению ко мне? Вместо радости я ощущал лишь едкую боль от волной нахлынувших сожаления и грусти. Мне хотелось быть ближе к брату, но что–то мне подсказывало, что в романтическом плане сблизимся мы вряд ли скоро… Погруженный в собственные мысли, я направился в гостиную, так и не решив включить там свет. В комнате было темно и пусто – с открытого настежь окна неприятно били в лицо холодные порывы ветра. Я уже не взирал ни на ветер, ни на темноту… Наверняка, сейчас там, на втором этаже, меня ожидает Венециано… Я не торопился возвращаться к брату: хотелось побыть одному. Я сел на подоконник открытого окна и устремил свой взор в ночную даль. Почему брат так привязан к Картошке? Что в нем есть такого, чего нет во мне? Я часто выслушиваю его истории про Германию и то, как здорово в невероятном и замечательном Берлине… Брат, почему ты не хочешь поехать со мной в Рим? Там ведь ничуть не хуже, чем в Берлине… Я вздохнул и вставил в уши наушники, решив отвлечься от неприятных мыслей. Глядя в черноту небес, я погрузился в музыку, но душу продолжали истязать горечь и боль.Венециано.
Братик уже полчаса как сидит в ванне. С ним точно все в порядке? Я за него волнуюсь… Я вышел из комнаты, в которую так и не пришел Романо, и направился в сторону ванной. – Братик? Ты здесь? – я постучал в дверь, но ответа не последовало. Данная напряженная атмосфера показалась мне очень странной, и я решил открыть дверь. Удивительно… Внутри ванной комнаты не оказалось моего брата: наверное, он решил прогуляться по улице. У Романо совсем нет друзей…он так одинок… Единственные, с кем он общается: я и Испания. Но…в большей степени я. Мне бы хотелось скрасить его жизнь, да только как? Тяжело вздохнув, я бросил мрачный взгляд на чердак нашего дома. Уже и не припомню, когда в последний раз бывал в этом забытым Богом мрачном месте… На самом деле, я не люблю туда возвращаться… Там, cреди пыли и грязи, хранятся мои тени прошлого… Столько лет прошло, а я все никак не могу забыть… Не хотелось этого делать, но я решил направиться на чердак. Я зажег свечу и вошел в мрачную коморку. Темно и сыро… По всей комнате был разбросан всякий хлам, включавший старинные вещи и тряпки. Надо бы вернуться сюда с братом и убрать половину этой нечисти. Рядом со стеной, в центре комнаты, стоял небольшой деревянный сундук с железными ручками по бокам. Я подошел к древней вещицы и сел на колени, не отрывая взгляда от древнего сундучка. Слова Романо о Германии навели меня на мысль…полагаю, так сделать нужно было давным давно. Я открыл сундук: внутри лежала небольшая черная шляпа и фотография Священной Римской Империи, обрамленная в серебряную рамку. Я попытался поднять сундук - он был слишком тяжелым. - Какая досада, - произнес вслух я. - Тогда попробую так. Я взял сундук за ручку и с шумом начал тащить его вниз по лестнице. Вдруг сундук поехал вниз прямо на меня. Деревянная вещица накрыла меня, и я с криком на весь дом и сундуком в руках на спине поехал вниз по лестнице. - Аааааааа! Романо выбежал из комнаты на крик, увидев летящего на него меня не успел среагировать, и я врезался прямиком в него сбив с ног и протащив чуть дальше нашей комнаты. - Какого?! - выругался парень, пытаясь подняться. - Чем ты тут занимаешься, придурок?! - Привет, братик! - довольно улыбается я, лежа сверху брата, а затем я схватил Рому за руку. - Скорее! Помоги дотащить это до причала! Брат выглядел устало и как–то…болезненно… - Что с тобой? Ты в порядке? – с беспокойством спросил я. - В полном! - в привычной манере рыкнул парень, скрестив руки на груди. - Давай, пошевеливайся! Быстрее уйдём, быстрее вернемся! Романо взял старую вещицу и помог мне дотащить ее до самого причала. На черном фоне ночного неба прорезался круг луны, почти не видно было звезд, зато прекрасно слышался шум морского прибоя – единственное, что периодически могло успокоить, будто проливая на старые раны целебный морской бальзам. - Ты спрашивал, почему я привязан к Людвигу... Я открыл сундук, достал оттуда фотографию и протянул ее Романо. - Из-за прошлого...Он напоминает мне его... Брат спокойно взял снимок. В его глазах появились нотки недоумения и беспокойства. - Это... Священная Римская Империя?.. Ясно... Но зачем мы сюда-то пришли, та ещё и ночью? Я с тоской смотрел в море. На глазах появились слезы. Я упал на колени и сжался в комочек, вспоминая свою первую любовь и не в силах произнести ни слова. Романо опустившись к брату, осторожно обнял его прижав к груди. - Думаю, он не забыл тебя и сейчас смотрит на тебя с небес, как и наш дедушка. Ты ведь, помнишь дедушку? Я, продолжая рыдать, кивнул и, что есть сил, прижался к братской груди, пытаясь отпустить воспоминания и успокоиться. Романо продолжал успокаивать меня. Видя, что это нисколечко не помогает, приподнял заплаканное лицо за подбородок и жадно впился в мои губы грубым поцелуем, стараясь смягчить мою душевную боль и нежно играя с язычком моим. Честно? Я начал заметно успокаиваться, пытаясь сосредоточиться на поцелуе с братом. Обхватив шею Романо руками, сел на его бедра и начал проникать своим язычком в рот брата. - Может, продолжим дома? Нас могут увидеть... Чего это он? Ему не понравился наш поцелуй? Но брат прав: пора завершать начатое. Я аккуратно положил фотографию и шапочку обратно в сундук и закрыл его на ключ. - Теперь, пожалуйста, помоги мне сбросить его в море,– попросил я братика. - Ты уверен? – Романо скептически посмотрел на меня. - Уверен..., - прошептал я, глядя в море. Романо немного помолчав, все же помог мне сбросить сундук на дно Адриатических глубин, теперь где покоились тени прошлого. – Братик…идем домой... Я в последний раз взглянул в ночную гладь и, размахнувшись, выбросил ключ от сундука в тело моря.