Романо.
Я сидел на чертовой лавке и с укором смотрел на бородатого. – Вопросы об импорте вина будет решать Германия, – гад раскинулся на лавочке. – А я пока что побуду с тобой, Рома. Он что, в няньки мне нанялся?! Не горю желанием тратить время, которое должно было остаться за Венециано, на этого бомжа! – Ты перебил нам с братом сиесту, – чуть ли не рычал я, продолжая испепелять взглядом негодяя. – А ты неравнодушен к Итальяшке, – усмехнулся бородач. Я был в шоке. Что он о себе возомнил?! – С чего ты… – Ты часто в последнее время проводишь время вместе с ним, – спокойно перебил меня француз. – Так же ты ждешь его с конференций под дверью, словно преданный пес. Ты ревнуешь его чуть не ко всем подряд, особенно к Германии. Это потому что они друзья? Полным шока взглядом я смотрел на Франциска и не мог произнести и слова. Откуда и как он узнал?! Да и что я мог ответить… Да, все сказанное Францией чистая правда, но я не хочу кому–либо в этом признаваться. Особенно ему! – Тебе нужно решить для себя, что именно ты испытываешь к Венециано, – я поднял на него недовольно–взволнованный взгляд. – Если ты испытываешь к брату романтичные чувства – не проще ли будет в них признаться? По мне, так Венька относится к тебе, как к брату и только. Как он может знать, что вечно и всем недовольный Южный брат в него влюблен, если тот даже сказать об этом не может? К тому же, твой братец обожает подарки. Покажи ему это и сделай приятное. Я был в шоке… Нет, я был в таком шоке, в котором не был даже, живя с Испанией… Да он меня, как книгу, прочитал! Но не согласиться со словами Франциска было бы большой глупостью… Люблю ли я брата, как пару? Пока не знаю… Но подозреваю, что да… Я и правда ревную его ко всем подряд, особенно к немцу. Я бы хотел, чтобы мы с братом были одни – всегда, и чтобы не было всяких там унылых забот с другими странами, чтобы мы остались вдвоем, только он и я. Наверное, Франция прав – это любовь. Но что скажет на это брат? – Что–то вы затянули диалог с импортом, – довольно улыбнулся француз, глядя куда–то перед собой. – Италия дал добро, – кивнул подошедший немец. Я взглянул на еле улыбавшегося брата. Что с ним? Он опять выжимает из себя улыбку? Но зачем? Не уж то картофельный ублюдок опять его доканал?! – Что ж, нам пора, – Франция похлопал меня по плечу и, поднявшись с лавочки, подошел к немцу. – Пошли, мой самолет вот–вот прибудет. Тебе нужно будет кое–что подписать. Я смотрел, как “нежданные гости” уходят прочь. Видимо, Картошка не очень–то рад компании француза. Аха, так ему и надо! Ибо нефиг переманивать на свою сторону моего доверчивого братца! – Как ты? Что он тебе говорил? – быстро поинтересовался я, подходя к брату. – Нормально, – улыбнулся тот. Я впился в него пристальным взглядом. Почему он все время врет? Почему говорит Хорошо, когда на душе Плохо? – Брат, – я попытался начать диалог спокойно, но подступившее к горлу раздражение мешало. – Если тебе плохо, то так и скажи…зачем врать?! Венециано лишь бросил на меня грустный взгляд. Только ни этот взгляд… Прошу, не надо… Я вздохнул и взял брата за руку. – На сегодня гулянок хватит. Пойдем домой? Мой брат кивнул, и мы вместе ушли прочь из ужасного парка, навеивавшего воспоминания о том, что произошло пять минут назад. Домой мы пришли молча, каждый думая о чем–то своем. Я не мог выкинуть из головы слова Франциска… Похоже, то, что я испытываю к брату, и, правда, очень похоже на любовь. На ту любовь, которая обычно бывает между мужчиной и женщиной… Но как мне ему об этом сказать? И главное – что на это скажет сам Венециано?Венециано.
Мы легли спать в полном молчании. Похоже, брат был снова зол на меня из–за очередной встречи с Германией. По правде сказать, я уже устал объяснять ему, что с немцем мы просто друзья, да к тому же еще и союзники. Ну, почему он не может мне поверить? Видимо, он совсем меня не любит, раз отказывается верить в такую ерунду. Мы спали, повернувшись друг к другу спиной. И так всегда…как же я устал…уже нет ни сил, ни желания спорить с этим врединой… Я посмотрел в окно: на темно–синем фоне небольшими огоньками мерцали белые звезды, возглавлял которые бледных тонов круг луны. Я не хотел спать… Не знаю почему… Встав с кровати, я направился к шкафу, дабы одеться. – Ты куда? Я посмотрел на обеспокоенное лицо брата. Судя по всему, он тоже не мог заснуть. Интересно, почему? – Пойду, прогуляюсь по берегу моря, – тускло ответил я. – Если хочешь, пойдем со мной. Романо себя ждать не заставил. Он быстро собрался, и мы вместе, держась за руки, направились в сторону пляжа. Вид был потрясающий! Так давно я не был у моря в ночное время. Шум прибоя и легкий ветерок, словно полотенце, окунающий твое лицо в незабываемую морскую атмосферу. Мы сели на берег, наблюдая за вновь и вновь прибывающими волнами. Романо приобнял меня, не давая замёрзнуть и уткнулся носиком в шею, бормоча: - И когда ты успел стать выше меня? – он игриво дернул мариоцел, внимательно наблюдая за моей реакцией. - Всего на тройку сантиметров, - тяжело дыша, прильнул к телу братика, уткнувшись носиком в горячую грудь. - Отпусти завиток... Раздосадовано, Романо сильно дернул за мою завитушку, не рассчитав силу оторвал половину сей волоска. Испуганно забегав глазами, попытался сделать вид, будто ничего не произошло. – Ааааааа!!! - вскрикнул я от боли. - Брат, ты эгоист! Я же просил остановиться! Я обиженно отвернулся от вредного братца. Ну, зачем было так сильно дергать?! Неужели ты не знаешь, что именно за этот волосок дергать так резко – очень больно! А Романо тем временем пригладил выбивающиеся прядь волос, делая её частью аккуратной причёски. Он притянул меня к себе, нежно поцеловав в щечку. - Прости. Но знаешь, мне кажется, что тебе так даже больше идёт. И тут случилось то, что в жизни бы мне не взбрело в голову: Романо взял в руки свой волосок и так же с корнем выдернул его, продолжая лучезарно улыбаться. Я крайне удивился выходке брата. - Но...но...это же особый волосок! Как ты теперь... - На месте старого, отрастёт новый, - констатировал итальянец. Я прикрыл глаза и прильнул к теплой братской груди. Только что мой родной брат доказал мне всю свою преданность и всю любовь, которую так тщательно иногда пытается скрыть от других и, порой, от меня тоже. Мы сидели вместе, согревая друг друга своим теплом и смотря в небо, с радостью каждый раз указывая пальцами на падающие огоньки в виде звезд.