без утренних ритуалов - я покойник может пора выйти из зоны комфорта? тонкая грань отделяет меня от детства став взрослым, жизнь разобьёт мне сердце
Маленькую комнату освещало яркое солнце, до тех пор, пока напротив окна не повесили фон для съемок. Артур монтировал свой очередной ролик за компьютером, попутно прислушиваясь к тому, что говорил Конон перед камерой. Сам Шарифов сидел в какой-то серой свободной футболке, а на нос ему сползала тонкая оправа. Валя не любил официальный стиль одежды — считал его маскарадом, но нельзя было сказать, что он ходит в чем-то домашнем. Синяя футболка, в которую он был одет, была сделана из какого-то мягкого материала, с виду напоминающего атлас. Он часто появлялся в ней на видео; Шарифову же в ней нравился вызывающе большой вырез, из-под которого можно было рассмотреть ключицы. Съемки кончились, и уже изначально переполненная людьми комнатушка начала оживляться, а ребята — активно разговаривать на отвлеченные темы. Воздуха стало не хватать, а убирать фон, чтобы открыть окно, никто не собирался. Артур теребил футболку, пытался отмахиваться книгой, но разгонял при этом лишь теплый воздух. Не выдержав, он вышел в коридор. Конон был первым, кто заметил его отсутствие.я ничего не значу в этом мире костюмов, денег и натянутых улыбок свет от телевизора в теплой квартире я - заложник своей сытости
— Что-то случилось? — Он подошел к Артуру, что оперся руками на подоконник с недовольным выражением лица. Шарифов нахмурил брови и грозно посмотрел куда-то вдаль. — Жарко, — он поморщился, и стало понятно, что жмурится он не от злости на кого-либо, а от солнца, что светило прямо в лицо. — Я бы сказал, что душно. Дай, — он протянул свои руки перед лицом Артура к оконной ручке, чтобы раскрыть окно полностью. Артур немного отодвинулся. — Так лучше, — лицо сразу же окатил поток холодного воздуха, и дышать, и жить стало полегче. — Кажется, никого не заботит, что нас нет. — Да кому мы теперь нужны? — произнес Артур с досадой, и сперва Валентин воспринял это как шутку и улыбнулся. Артур вряд ли шутил. Солнце спряталось за мимолетной тучей, но Артур не перестал хмуриться. Он немного помолчал, повернулся к собеседнику и задал неожиданный вопрос: — Ты куришь? — Я? Ну, а, бывает иногда, но... — Валентин растерялся, и Артур резко перебил его. — С собой есть? — Нет, а что? — Сука, — Артур отвернулся и стал более печальным.мне платят, чтобы я ненавидел себя и людей вокруг однажды я стану свободней, когда надо мной хлопнут крышкой гроба
Валентину не нравилось это напряженное молчание. — Что насчет ботанического сада? — напомнил он. — А что с ним? — Не хочешь составить мне компанию? Артур недоумевающе посмотрел на него. — Взамен куплю сигарет, — добавил Конон. — Подкупить меня решил? — Так сильно не хочешь? - Валентин вскинул брови и улыбнулся. — Мы одни пойдем? — Артуру вдруг пришло в голову, что это отличная возможность познакомиться поближе. — Никто не хочет: никому не интересно, даже с моими рассказами. — Я бы послушал. Ребята вернулись в невероятно душное помещение и взяли свои вещи: Конон — рюкзак, Шарифов — бомбер, и тихо удалились под шумок, сказав об этом только Панчину.***
В оранжерее было почти так же душно, только еще и влажно. — Был когда-нибудь здесь? — Спросил Валентин, на что Артур отрицательно помотал головой. - Первый раз? — Да... — Артур задрал голову наверх, рассматривая не очень прозрачную стеклянную крышу. — Осторожно, — сказал Валя, когда они проходили мимо места, где можно было легко запнуться. Несмотря на замечание, Артур все равно споткнулся. Не упал, но ударился ногой. — Первый раз всегда больно, — вспомнил он шутку из видео Валентина, потирая рукой ногу. Сам же Валентин широко улыбнулся в ответ. — Мне кажется, будет дождь, — Артур указал пальцем на небо, то есть, крышу, через которую были видны тучи. — Знаешь анекдот про зонт? — Нет. И Артур рассказал анекдот про зонт. Валентин искренне громко засмеялся, прикрывая рот рукой. Анекдот был невероятно глупый, но, по-видимому, смешной. На лице своего собеседника в тот момент Шарифов смог разглядеть все: и появившиеся от смеха ямочки на щеках, и легкий румянец, и выпавшую во всех местах, даже на веках, россыпь веснушек, и пушистые брови, направление которых хотелось поправить, и пухлые, потрескавшиеся губы, и много еще чего неидеального, но прекрасного. А смех его был не очень красивым, но настоящим. Спустя какое-то время, Валентин успокоился и опустил руку, показав собеседнику улыбку. В ответ Артур тоже улыбнулся. Сам Артур все еще стеснялся смеяться рядом с незнакомыми людьми. Вспомнив это, он поспешил скрыть улыбку. Парни прошли чуть дальше. Валентин рассказывал что-то про растения; Артур не вникал, лишь только наслаждался голосом и сожалел, что не может перевести тему. Ему все равно было не понятно ни слова. Сначала он слушал ради приличия, а после забил. — Тебе интересно? — Валентин заметил некую его отвлеченность. — Да, — сказал Артур и перевел взгляд на какое-то небольшое дерево. Валя тоже на него посмотрел. — Кстати, про это, — и снова начал вести речь, да, интересную и увлекательную, но Артуру было незачем все это знать. — Валь. — М? — Ты меня извини, но мне все равно, что там у этого дерева внутри. — Так бы и сказал, а то сказал, что интересно, я и... — Ну все, — Артур перебил его, подошел к нему поближе и снова ощутил разницу в росте. — Знаешь, раз уж выпала честь, давай поговорим о чем-нибудь другом. — Ладно. Давай. О чем? Повисла тишина. — О канале? "Еще лучше". — И что о нем? Артур рассматривал пол под ногами, задевая взглядом окружающие растения. Можно было бы спросить про планы на будущие ролики, про работу над нынешними, про поиск материала, сложность монтажа, съемки, подбора декораций и реквизита... — Тебе не хотелось бы снять коллаб? — Ох, — Валентин неровно вздохнул, — ну, это надо бы готовиться, а сейчас времени не будет... — Я не про сейчас, — Артур его снова перебил. — Позже. — У меня учеба, — напомнил Валентин, немного улыбнувшись. — Ах да, ты же... — Шарифов поднял голову и посмотрел на Конона. — Студент. Дыхание перехватило, стало ныть в животе и груди, по рукам прошлась колющая дрожь. Эти чувства не хотелось отвергать, хотелось лишь понять, почему они появляются. Предавшись им, Артур просто разглядывал Валентина, который смотрел на какое-то субтропическое растение. Артур понимал, что сам не красавец: никогда себя таким не считал. Валентин же, напротив, находил в нем что-то милое. Но сказать, конечно же, не решался, в силу своей интровертности. Он всегда пытался скрывать свои чувства и личные мнения, старался не выносить их на публику, не предавать огласке. — Не тяжело второе высшее? — спросил вдруг Артур. — Да с чего вы взяли, что оно второе? — нервно ответил Валя, кинув на Артура взгляд. — А разве нет? — Я в колледж сначала ушел. Да, образование, второе, но все ж не высшее. А ты где учился? — МГУ. Но бросил. — А чего так? — Да так... случилось. Парни прошлись туда-сюда по оранжерее. Послышался стук капель о крышу. Валентину в голову пришла идея. — Не покажешь мне МГУ? — Ты там не был что ли? — Валентин сказал, что нет. — Нас внутрь-то не впустят. — Снаружи посмотреть. — Денег на проезд нет, — Артур сразу же нашел отговорку. — А пешком дойти? — Ты че? — Артур был слегка шокирован. — Я даже не знаю как отсюда дойти можно, да и далеко... Да, это очень далеко. Очень. И дождь. По дождю пойдешь? — Лучше, чем по жаре.***
мы всё время вдали от дома часы, дни и километры через запотевшие окна
Четыре часа одним только шагом и легкими перебежками от одной крыши к другой прошли незаметно. Они смеялись, шутили сами над собой, поражались, как они вообще смогли до этого додуматься. Жаловались друг другу на стертые ноги, мокрые джинсы и кеды, но смело шагали по лужам на пешеходном переходе, чтобы не задерживать машины. Обсуждали все на свете: от пробегающих мимо детей с зонтом до математики и религии. Попутно Артур рассказывал что-то о Москве, о том, что успел о ней узнать за то время, что живет здесь. Валентин же рассказал про Минск, про то, насколько там мала научпоп-тусовка, и что он хотел бы поступать на магистратуру сюда, в Москву. "Лишь бы не работать", — сказал он про обязательную практику в два года, что сулила ему после учебы.я забыл дорогу домой но если дом там, где сердце то он рядом с тобой
Дойдя до здания университета, оба облегченно вздохнули. Смотреть было решительно не на что; у Артура это место вызывало не очень хорошие ассоциации, а у Валентина... У Валентина больший интерес сейчас вызывал взъерошенный Артур, что, прижавшись к Валентину и накрыв телефон рукой и телом, пытался набрать номер Абилова. "Слушай, забери нас, мы у мгу", - набрал он в чате, когда отчаянные попытки рассказать что-то в микрофон через шумящий ливень не увенчались успехом. На вопрос, какого хрена, он ответил, что так вышло.я слышу гул машин я слышу рёв грузовиков ещё вся жизнь впереди чтобы начать её вновь
Илья попросил их подойти к какому-то зданию, чтобы их было легче найти. Они шли под дождем, уже было зябко, даже противно, но уйти в укрытие было все как-то некуда, да и незачем. — Тупые, — сказал Артур и взял Валентина за руку, чтобы он шел быстрее. Они встали рядом с каким-то кафе и не решались войти. Обсуждали, как громко будет материться Абилов, когда поймет, насколько сильно промокнут сидения машины. Валентин улыбался, но руки не убирал. Он взял в ответ промокшую руку Артура, их пальцы переплелись, и, в принципе, стало не так уж и холодно. Укрывавший их сверху фиолетовый бомбер промок до последней нитки, и Валентин просто повесил его на свободную руку.ты узнаешь кто ты на самом деле лишь оказавшись вне родных стен но перед тем, как хлопнуть дверью откройся сердцем