Tell me, do I get blessed or do I get cursed?
I just want to know
Губы жгло. Я снова ненароком провела по нижней губе мизинцем, стараясь хоть немного унять этот зуд. Тон МакГонагалл был ровным и спокойным, а её губы почему-то то и дело поджимались, будто ей было трудно разговаривать. Они были тонкие и сухие, на ощупь, наверное, шершавые, и вряд ли директор пользовалась бальзамом последние лет десять. — Я редко, когда поступаю так опрометчиво, — все еще вкрадчиво продолжала она, — но думаю, по отношению к вам было бы глупо сделать по-другому. Мы снова сидели в её чудном кабинете, и она снова налила нам обеим чаю. Вокруг нас двоих воздух был накален будто электричеством, и я пыталась казаться смелее, чем была на самом деле. Предательская дрожь в руках все не унималась, и я спрятала руки под столом, положив их на колени. — Я очень сильно благодарна вам, директор, — я кивнула, кусая щеку изнутри. Она улыбнулась в ответ, и на секунду меня будто отбросило назад — в те времена, когда я ждала вот этой вот доброй улыбки, поощряющей лучшую ученицу курса. Мы сидели вот так уже третий раз, и только в этот раз я позволила себе расслабленно выдохнуть. — Мне стоит просто… Я облизала губы, несильно склонив голову. — Вам стоит молчать, мисс Грейнджер. Я знаю, вы — не единственный случай, который оказался невосприимчивым к лечению. Я чуть было не фыркнула. «Лечение». Ну да, конечно. — Ранее было принято, что такие случаи как ваш просто будет дорабатываться единично, однако, как оказалось, вас намного больше, чем кажется, поэтому будет выработана дополнительная вакцина. Я нахмурилась: — Что вы имеете в виду? Всех еще раз заставят забыть? Она кивнула, сжав губы. Электричество, казалось, начало еще и трещать. — Почему… почему вы все это мне рассказываете? Она, будто проигнорировав мой вопрос, просто встала, подошла к небольшому столу, на котором лежало пару толстых книг, и, раскрыв одну из них, невозмутимо начала объяснять задание по трансфигурации, которое потребуется сделать на следующую неделю — изначальная причина из-за которой она меня сюда позвала. Я глубоко вздохнула, облизывая губы и проведя ладонью по волосам, стараясь убрать надоедливые пряди от лица. Как же я устала от этого. Эти недоговорки, увиливания, интриги и вечные квесты. Обняв себя за плечи, я приняла эту игру, и продолжила обсуждать задание как ни в чем не бывало. Мы говорили еще около получаса, и уже после этого я встала из-за стола и пошла к выходу из кабинета. Когда она окликнула меня, я обернулась, уже и не надеясь получить какой-то ценный совет. — Вам стало казаться, что я вам враг, мисс Грейнджер, но это не так. Поверьте, в данный момент я ваш самый близкий союзник. И то, что вы помните все так долго, не просто везение. Помните это, будьте осторожны, и не забудьте передать то же самое мистеру Малфою и Поттеру. Что? Не может быть… Я обернулась резче, чем хотела, и на мое недоуменное, почти сердитое лицо, она все так же безразлично просто продолжала говорить. — Если пройдет вторая волна лекарства, то вам точно уже будет нечего вспомнить. Тот период времени как вы все помнили, так уж точно, и тех людей, с кем вы сблизились, так уж вряд ли. Так что мой вам совет — напоследок. Я сжала в кармане мантии палочку сильнее, и прикусила щеку изнутри. Горло саднило, и начинал появляться комок, но я держалась. — Помните, и живите. Отсутствие плохих воспоминаний не делает вас более живым. И даже в плохих воспоминаниях есть свои плюсы. Например, что-то, или кто-то, кто появился у вас только благодаря им. Я отвела взгляд. Чувство беспомощности, казалось, заполнило легкие, и стало тяжелее дышать. — Хорошего вечера, Гермиона, думаю, вы хорошо справитесь с заданием. Я шла в общую гостиную, стараясь задушить те слезы, что рвались наружу. Я не сдамся. Я не потеряю воспоминания, только через мой труп. Пустынные коридоры отдавали эхом моих шагов, и я вся ушла в свои мысли, стараясь унять бешено колотившееся сердце, придумать как начать разговор с Гарри, и также стараясь найти выход как не терять воспоминания. Я совсем не заметила, как вместе с моими шагами в коридоре появился звук совсем других — более размеренных и тяжелых. Я обернулась, желая увидеть следовавшего за мной человека, и уже хотела возмутиться, заранее хмуря брови и сжимая палочку, чтобы хотя бы агуаменти в него брызнуть. Резко развернувшись, я обхватила покрепче сумку и вытащила палочку из кармана. — Какого Мер… Злость улетучилась. Драко стоял неподвижно, скрестив руки на груди и подняв бровь. Недоуменное выражение его лица было почти комичным, и стоило ему взглядом провести от нацеленной на него палочки до моего лица, как я вспыхнула, поспешно убирая её обратно в карман. — Что-то… случилось? Он стал выглядеть обеспокоено, и я прикусила губу, сдерживая комок посреди горла как можно сильнее. Губы снова начало жечь — Ты только от МакГонагалл, да? Старая ведьма тебе что-то сказала? Он сделал шаг ближе, и я перевела взгляд на его глаза. Не будь они серыми, я бы сказала, что это глаза ястреба. Я избегала смотреть на его губы, но мельком взглянув, пропустила вздох. Полноватые, без каких-либо шероховатостей, темные и будто манящие — они влекли меня к себе, и я все никак не могла забыть то, что произошло с нами более недели назад, как ни старалась. Мы не то чтобы старались избегать друг друга, но определенно виделись реже, если что просто оставляя друг другу в комнате записки. Чаще всего я находила небольшие конверты где витиеватым красивым подчерком было написано: «не волнуйся», или «если что, ты знаешь, где меня найти». Очень редко там было: «как ты?», и лишь один раз я увидела там «скучаю». Эту записку я сохранила, положив её в блокнот. Я снова смотрела в глаза Драко, и, надеюсь, мои мысли о событиях почти двухнедельной давности нельзя было прочесть по моему лицу, ведь, казалось, если кто-то может это сделать, я просто умру на месте. Драко, кажется, и не замечал моих метаний. — Гермиона? Он нахмурился, беря меня за руку, а я замерла. — Да, все хорошо… Я попыталась улыбнуться, но он все еще смотрел обеспокоенно, сжав челюсти и едва наклонив голову. Он был близко, так близко и духовно и физически, что мне вспомнились недавно сказанные слова директора: «И даже в плохих воспоминаниях есть свои плюсы. Например, что-то, или кто-то, кто появился у вас только благодаря им.» Он. У меня появился он. И мне было за что бороться. — Как-то не уверен. У тебя снова кошмары? Или МакГонагалл что-то с тобой сделала? Он схватил меня за плечи, внимательно вглядываясь в глаза. — Подожди, ты помнишь? Беспокойство сменилось тревогой, и я тяжело выдохнула, качая головой. Видеть его эмоции мне нравилось — он кардинально отличался от того Малфоя, которого я когда-то знала, и этот — новый Малфой имел миллионы разных эмоций и чувств. Мне хотелось увидеть их все. — Конечно помню, что за вопрос. — Тогда ответь. Он все еще держал меня за плечи, не сводя с меня глаз. — Кодовое слово. Я фыркнула. — Ты с башни упал? Какое кодовое слово? Он улыбнулся, хмыкнув и выпрямившись, снова скрещивая руки на груди. — Ну, стоило бы его придумать. Знаешь, на тот случай, когда нам нужно будет обсудить что-то важное, касающееся только нас. Допустим, «павлин», может неплохо подойти. Я закатила глаза. — Я больше за «нарцисс», знаешь, тебя напоминает. Причем и то, и другое. — Я могу и твои варианты поддержать, но, кажется, ты бы выбрала Гриффиндор, поэтому я сразу выдвинул свое. Он подошел ближе. Я тоже. — Нет, почему же, здесь я за «напыщенный индюк», потому что если я это и скажу, то никто ничего не заподозрит, ведь это будет адресовано тебе. Его улыбка стала шире, когда он наклонился и почти прошептал: — Так вот какой у тебя вкус? Нравятся напыщенные индюки раз ты их так целуешь? Стало тяжело дышать. Я покраснела. Хотелось напомнить, кто это сделал первым, но хитринки в его глазах твердили сделать другое. Ту колкость, что я хотела сказать, прервал крик сбоку. Мы обернулись, чтобы посмотреть, что это было, и я покраснела еще сильнее, увидев, что там стояли Джинни с Гарри. Я сразу же отскочила от Драко, понимая, что нас могли бы засечь — двое разгоряченно спорящих людей, кричащие о поцелуях. Я отвела взгляд, а Малфой, хоть и отодвинулся, но все еще продолжал смотреть на меня, хоть и выражение его лица вновь было отчужденным и бесстрастным. — Малфой, Гермиона! Джинни, молниеносной фурией встала между нами, будто думала, что мы вот-вот подеремся. — Разойдитесь по разным углам! — Она повернулась к Драко, — Ты — иди куда шел, и не смей её трогать. Он фыркнул, презрительно усмехнувшись. — Я трону тебя, Грейнджер, как и обещал. Сердце замерло. Гарри, прокашлявшись, взял Джинни за руку и подвинул ближе к себе. Я перевела взгляд на Гарри, и в его глазах на этот раз смогла прочесть то, что до этого почему-то не могла — понимание. — Может поговорим в гостиной? Вот он — еще один путь к памяти. Мы с ним можем добиться хоть чего-то, чтобы не пасть во втором раунде лекарства. — Думаю, сейчас совсем не время спорить, — задумчиво сказала я, не отводя взгляда от Гарри. — Я сегодня пойду в гостиную Гриффиндора, уже поздно. Джинни тепло улыбнулась. — Тогда пойдем, не будем время зря тратить. Гарри кивнул, будто уже понял, о чем пойдет речь, и сразу повёл Джинни по направлению к башне Гриффиндора. Я чуть отстала от них, и в момент, когда они повернули, я приблизилась к недовольному Драко, и положила руку ему на грудь. Он все еще был напряжен, а выражение его лица скорее напоминало слово «недовольство», и я, не успев как следует обдумать свои действия, быстро коснулась его щеки губами, успев так же сказать на ушко шепотом «доброй ночи». Я резко развернулась, тяжело дыша и стараясь как можно быстрее уйти, чтобы не успеть увидеть выражение его лица и выражение этих самых последствий. Мерлин, идиотка. Он не пошел за мной, и добравшись до гостиной я сразу же села рядом с друзьями на диван у камина, где к нам уже позже присоединился Рон, Лаванда и еще один мальчик с курса Джинни. Быть в такой большой компании казалось глотком свежего воздуха, и мне показалось что я добилась громадного прогресса в работе над собой, ведь еще месяц назад я бы просто ушла в свою комнату, ведь находиться в таком шуме было невозможно. Да, память — это важно, и именно она может влиять на восприятие и принятие вещей, но время, как лучшее лекарство, может сгладить все углы. Подсознание, едким голосом уточнило, только ли это время, на что я просто облизнула губы. Да, не только время — люди. Человек… — И потом я поворачиваюсь, а в него уже летит квоффл! Яркий смех заполонил все пространство комнаты, и я легко улыбалась даже несмешным рассказал Рона о квиддиче. Мы сидели вместе около двух часов, когда все понемногу начали расходиться. Когда остались только я, Джинни и Гарри, меня начало переполнять волнение. С чего начать? О чем говорить? Почему самая умная ведьма своего поколения превратилась в мямлю? — Джинни, — Гарри взял её за руку, — нам с Гермионой хотелось бы поговорить, ну, знаешь, давно не виделись. Она кивнула, обнимая нас обоих за плечи, ведь сидела посредине. — Да, конечно, я так рада, что вы наконец-то помирились. Нельзя лучшим друзьям ссориться так надолго. Встав, она помахала нам рукой и счастливо улыбнулась. Я даже немного позавидовала её беззаботности, и улыбнулась, комкая в руках юбку на коленях. С Гарри мы молчали. Видимо, никто из нас не мог найти начало разговору, который откладывался с само начала. — Почему ты молчал? Я не узнала свой голос — будто чужой и почти колючий, оголенный провод, которого боишься коснуться. — А почему молчала ты? — Не думаю, что мое поведение последние месяцы можно расценить как молчание. Я говорила те вещи, которые сейчас уже знают не все. — Я думал, ты просто забудешь позже — Это не оправдание. Молчание снова. Меня обижала его игра в молчанку, и я чувствовала будто мы стали чужими людьми. Взглянув на него, я действительно больше не видела своего лучшего друга — вечно взъерошенного мальчика в очках заменил уверенный в себе взрослый, по глазам казавшийся и вовсе стариком. Мы будто и не были так далеки, но все же несколько месяце разлома просто так не забыть. — Скоро буде вторая волна. И тогда уже даже нашей памяти не станет. Он тяжело выдохнул, не смотря на меня, и все еще пялясь куда-то в камин. Я откинулась на спинку дивана и отвернулась к окну. Луна была так близко, что, казалось, стоит руку протянуть, и можно её схватить. В этот момент мне хотелось взобраться на неё и там остаться. Вдали от потери памяти, проблем в учебе, потери родителей и прочего. — Мы должны узнать как избежать этого. Его голос был тих и серьезен, а я, закрыв глаза, просто мечта оказаться где-то далеко. — Ты можешь связаться с кем-то извне? Ему, как герою войны должны были быть открыты все двери, но в связи с нынешней ситуацией я ставила это под сомнение. — Да. Мы еще немного помолчали, и спустя минут семь он встал с дивана, становясь напротив меня. — Я все узнаю, как только что-то получится, я дам тебе знать. Я подняла голову, встречаясь с ним взглядом. Он приподнял уголок губ, как делал это раньше, чтобы утешить нас с Роном, а затем протянул мне руку, чтобы помочь встать. Я потянулась навстречу, улыбаясь в ответ, и после того как мы с ним поравнялись, и обняла его за шею, кладя лоб на плечо. Он обнял меня в ответ, и в тот момент я снова возвращалась мыслями к тем моментам, когда друг у друга были только мы. Отстранившись, мы еще раз кивнули друг другу, улыбнувшись, и пошли к своим комнатам. Стараясь бесшумно войти, я почти не дышала. Джинни спала так крепко, что сопела, казалось, какую-то определенную мелодию, больше в комнате никого не было. Моя кровать казалась заброшенной, и подойдя к ней, я сначала тихо пробормотала заклинание очищения. Помывшись и переодевшись, я забралась под одеяло, но все еще не собираясь спать, достала свой блокнот и шариковую ручку. Записи с каждым днем были все более систематичными и упорядоченными, а вести их было морально легче чем раньше. Когда я уже заканчивала второй абзац, то услышала стук. Я замерла, прислушиваясь сильнее. Не показалось ли? Но стук повторился и я, медленно потянувшись за палочкой, заглянула в окно, из которого был звук. Из окна, нагло и самодовольно, на меня смотрел Драко, спокойно сидящий на метле. Я старалась очень быстро и очень тихо открыть окно, пока в голове набатом звучали лишь проклятия. Мерлин. Мерлин. Мерлин. Мерлин. Мерлин. Мерлин. Мерлин. Мерлин. Мерлин. Я проклята? Открыв окно, я произнесла максимально тихо: — Ты в своем уме?! Что ты здесь делаешь? Он подлетел ближе, но все еще был чуть ниже, поэтому казалось, что еще чуть-чуть, и мне придётся свисать из окна. — Мне показалось, что мы не завершили наш разговор. — А мне показалось, завершили. Он вздернул бровь. — Разве? Я кивнула, а затем быстро обернулась, проверяя спит ли еще Джинни. Она все еще спала, поэтому я, облегченно выдохнув, вернулась опять к Малфою, но стоило мне найти его взглядом, как он был ближе, чем раньше. — Ч… что ты…? Одним резким движением он подлетел еще ближе, и врезался своими губами в мои. Меня накрыла нежность и сладкая нега, когда я почувствовала на себе его дыхание. Слегка открыв рот, чтобы позволить поцелую углубиться я почувствовала как он прикусывает мою нижнюю губу, а затем проводит по ней языком. Он целовал меня не как в прошлый раз — яростно и тягуче, этот раз был нежным и почти легким, и я даже могла подумать что этот поцелуй мог быть настоящим первым. Едва он стал отстранятся, я снова притянула его ближе, обхватывая его лицо своими ладонями. Драко ухмыльнулся мне в губы, и поцеловал снова — глубже и чувственней, заставляя руки дрожать, а голову выбросить все мысли, которые только были. Окончательно отстранившись, я облизала губы, заправляя волосы за ухо. Он выглядел еще более взъерошено, чем до этого, с немного распухшими, более красными губами и туманными глазами, и в момент мне показалось, что красивей него я еще никого не встречала. Он тоже замер, не отводя от меня взгляда, но затем, наклонив голову и позволив ехидной ухмылке расцвести на своем лице, он лениво протянул в своей причудливой Малфоевской манере: — Ты в прошлый раз не попала куда нужно, — он показал указательным пальцем на свою щеку, — А еще, кажется нам пора нарушать привычку целовать и сбегать. Я молча улыбнулась, хотя в голове начинали роиться мысли. Пора нарушать привычку? Мы поцелуемся еще? Кто мы друг другу? Что если мы друг друга забудем? Будто прочитав мои мысли, Драко нахмурился. — Ты опять становишься своим собственным призраком. На мой настороженный взгляд, он покачал головой и уверенно произнес голосом, не терпящим возражений. Такой стали я не слышала у него никогда. — Когда тебя захватывает отчаяние от того, что ты не можешь ничего решить сразу. Что ты не можешь решить в этот раз? Скажи мне, я с тобой. Я с тобой… Мне так много хотелось сказать… — Я боюсь забыть. Он поднял руку, кладя мне её на щеку и поглаживая большим пальцем лицо. — Ты не забудешь. Я буду рядом, я не позволю тебе забыть. Этот момент будто длился вечность, и мне так хотелось запечатлеть его еще и на бумаге — иметь колдографию, или даже обычную маггловскую фотографию с признанием нашей маленькой вечности. Затем он прошептал едва слышно, так, что я задалась вопросом, не послышалось ли мне. — Я обещаю, что буду тебя помнить. И ты мне обещай. Жаль, что наша вечность была так скоротечна. — Обещаю, Драко. Он, поджав губы, улыбнулся, а затем, спохватившись, еще раз поцеловал на прощание уже более целомудренно и быстро, улетел куда-то вниз, видимо, по направлению подземелий Слизерина. Я тяжело выдохнула, роняя голову на скрещенные на подоконнике руки. На сердце веяло раздором, а губы горели огнем. На самом ли деле я была проклята? Я не знала. Луна же продолжала светить так ярко, будто пыталась затмить собой солнце, и я, громко фыркнув, закрыла оконные ставни, задергивая шторы.