Война

Дарить часы - плохая примета, Валерка это знал. Но браслет слишком быстро застегнули на его руке, чтоб он успел об этом вспомнить. В части стояла непривычная тишина - солдаты занимались своими делами, наслаждаясь минутами покоя и лишь на кухне жизнь кипела. Аркадин прошмыгнул туда, поинтересовался, что будут давать на ужин, стянул у дежурного два сухаря и направился к землянке. Часы пришлось снять и спрятать. Растянувшись на топчане, Валерка снова погрузился в свои невеселые мысли. Что делать с немцем, он так и не придумал. Работы в части оставалось еще на неделю - максимум. А что дальше? Как сказать Диме о том, что больше они не увидятся? Не знал Аркадин и что делать с самим собой, со своими чувствами. Почему этот голубоглазый вызывает в нем такое желание? Почему даже дыхание сбивается, когда дотрагиваешься хотя бы одним пальцем до тела немца? Вспоминал Валерка и поцелуй на пороге дома. Такой живой и горячий язык Димы, по-хозяйски исследовал его рот, умудряясь доставлять невероятное наслаждение. Случится ли что-то большее между ними, или они так и будут дразнить друг-друга, сходить с ума и не получат желаемого? Желаемого? То есть уже даже так? Ну что же, пусть... самое главное, чтоб потом не наступило разочарование... Валерка сам не заметил, как впал в дрему и очнулся лишь тогда, когда на кухне дежурный трижды ударил черпаком в огромную крышку от котла. Захватив свою тарелку, Аркадин отправился на раздачу, отметив про себя, что Глеба до сих пор нет - его плошка стояла чистая на полке, а в кружке был давно остывший, еще утренний, чай. На раздаче Самойлова тоже видно не было и Валерка не поленился вернуться на кухню еще раз, чтоб получить порцию на соседа. - Придет - накинется на еду, как пить дать! - кивнул Аркадин дежурному и унес дымящуюся миску в землянку. Но по мере того, как заканчивался ужин, в душу к Валерке закрадывалось нехорошее чувство тревоги. Он окончил трапезу, дошел до землянки технарей и там получил подтверждение своим догадкам - Богданов в части тоже отсутствовал. Аркадин вспомнил взрыв, примятую траву у забора и его затошнило. Съеденная греча подступила к горлу. Но панику Валерка наводить пока не стал - все это могло оказаться простым совпадением и бредом его утомленного мозга. Начал накрапывать мелкий и противный дождик. Сам не зная, зачем, Валерка поплелся в санчасть и просидел там у Татьяны до наступления сумерек, ожидая вот-вот услышать Самойловский смех у входа. Девушка, как могла, пыталась отвлечь бойца от его размышлений и, надо сказать, у нее это почти получилось - Валерка даже немного повеселел. Время близилось к отбою, когда на улице послышались шум и крики. Валерка подскочил и выбежал из санчасти, едва не упав - дождь, пока он сидел с Татьяной, разошелся и земля под ногами медленно превращалась в глинистую кашу. То, что вызвало такой ажиотаж в части - было ничем иным, как Колькой. Правда, он сейчас мало походил на себя: перед вмиг собравшейся в одном месте толпой, он стоял весь промокший, испачканный в грязи, крови, расцарапаный и в рваной форме. Валерка смотрел на Богданова и не верил своим глазам... - Пи-и-ить... - прошептал тот одними губами. Кто-то принес Кольке чаю, кто-то побежал за Татьяной. А он жадно пил, руки его тряслись и содержимое кружки проливалось на кровавую и насквозь мокрую от дождя и пота, гимнастерку. - Что случилось? Что произошло? - спрашивали солдаты, обступая Кольку плотным кольцом. Но он молчал и лишь скулы играли на его лице. - Где тебя носило? - закричал зло Вадим, подбежавший вместе с Аркадиным к окружавшей Кольку, толпе. Он схватил Богданова за ворот гимнастерки и притянул к себе, но алкоголем от того не пахло. - Я еще раз спрашиваю, сука, где тебя носило?! - лейтенант тряс солдата, как тряпичную куклу и, вдруг, отпустил. - Где Глеб? Он был с тобой? Вас видели, как вы уходили вместе! Отвечай, сука, чего ты молчишь?! - Глеба нет... - выдавил Богданов и заплакал. По толпе пошел гул. - То есть, как нет? - не доходил до Вадима смысл сказанных слов. - А где он? - Его... он... подорвался на мине. - Сука, я застрелю тебя! - Вадим схватился за пистолет. Несколько бойцов тут же скрутили лейтенанта. - Пустите меня! - Вадим вырывался и кричал не своим голосом. - Что ты сделал с ним? Где он? - Там, недалеко от деревни... Мы были там, он все хотел проверить что-то... А потом мы пошли назад и он... Его... - Колька снова взвыл. - Я даже не сразу понял, что произошло! Руку ему оторвало... а я все пытался его тащить сначала... а потом я заблудился... я ведь ни разу там не был, куда идти не знал! А он уже не дышал, когда я его тащил! Он, наверное, сразу умер, а я не понял! - Колька уже не мог нормально говорить и просто верещал, захлебываясь. Подоспела Татьяна и попыталась увести Богданова в медчасть. Вадим сделал шаг вперед, преградив ей дорогу и сказал тихо и серьезно: - Узнаю, что вы делали там в лесу, что или кто вас туда привело - убью! Все слышали? - он оглянулся на стоящих вокруг солдат. - Убью... Богданов, вдруг, остановился взглядом на Валерке и зло скривился. Аркадина прошибло волной холодного липкого страха. Татьяне позволили забрать Кольку в санчасть...