Война

Ночью Валерке снова приснился странный сон: та же опушка леса, изба - заброшенная, но сохранившая свой облик. Все это навевало на него, прямо во сне, жуткую тоску и хотелось сбежать, но бежать Валерка почему-то не мог. Наоборот, изба тянула его к себе магнитом. Снова эти глаза. Синие, словно небо упало в них... пересохшие губы что-то шепчут... человек из сна пытался сегодня что-то сказать. - Что? - Валерка не мог разобрать шепот. - Я не слышу, не понимаю! Или это ветер шелестит листьями берез? Кто ты? Как тебя зовут? Откуда ты взялся?! Аркадин вскочил с лежанки. Сколько времени сейчас? Ночь или утро? В землянке окон нет, там всегда ночь. По виску стекла капелька пота, неприятно защекотав кожу. Дыхание сбилось. Слышно, как на соседнем топчане заворочался и приподнялся на локтях Глеб. - Валерк, ты чего? Эй? - Все нормально. - Валера зябко поежился, хотя еще минуту назад тело горело. - Сон дурной приснился. - Аааа... - Глеб поудобнее устроился на досках и широко зевнул. - Ты буди, если чего там... мало ли... Валера кивнул, но потом сообразил, что Глеб в темноте его просто не видит. - Хорошо! - произнес он вслух, затем осторожно, наощупь, нашел выход из землянки и тихонько выбрался на улицу. Звезды, крупные и яркие, светили прямо на Валерку. Он поднял глаза на небо - сотни бриллиантов мерцали, складываясь в причудливые узоры-созвездия. "Кто ты? Что хочешь мне сказать? Предупредить меня о чем-то? Как мне найти тебя?" - снова обратился к невидимому собеседнику Валерка. Приснившееся все никак не отпускало его. Одна звезда сорвалась и стремительно полетела вниз. Валерка зажмурился и успел загадать: - Хочу... чтоб ты появился! - Потом тихонько добавил в пустоту: - Я так устал... - Не загадывай на звезду. - Голос Глеба сзади, такой неожиданный, заставил Аркадина вздрогнуть. - Что? - Я говорю - не загадывай на звезду! - Глебка тоже посмотрел на небо, потом на Валерку и видя его недоумевающий взгляд, терпеливо пояснил. - Есть легенда, что при рождении человека на небе появляется новая звезда, и по ней можно следить за судьбой этого человека. - Самойлов закурил папироску, вторую по привычке положил себе за ухо. - Перед смертью его звезда падает и вместе с усопшим уходит в землю. Вот так. - Он выдохнул сизый дым в ночной весенний воздух и снова затянулся, слегка раздувая при этом ноздри. - Ты серьезно? - Валерка дотянулся и достал папиросу из-за Глебова уха, сунул себе в рот, чиркнул спичкой. - Я же сказал - легенда. И не вздумай никому рассказывать ее. В лучшем случае - засмеют. А в худшем... - Глеб многозначительно и жутко округлил глаза и замолчал, потом добавил: - И на звезды тоже больше не загадывай. Ничего хорошего от твоих желаний не будет. Накликаешь себе... если уже не накликал. Валера молча кивнул головой. Все это совсем не было похоже на их предыдущие разговоры перед сном. Аркадину непривычно слышать рядом с собой такие мысли, облеченные в слова. Мысли, схожие с его собственными, но произнесенные без страха за то, что их услышат. Кто услышит? Валера огляделся по сторонам. Да вон, к примеру, дежурные на обход пошли. Или Вадим... А завтра вызовет их к себе и прочитает лекцию о том, каким должен быть советский человек и советский солдат. Но это, как говорит Глеб - в лучшем случае. Самойлов потушил окурок носком сапога. Потом почему-то нагнулся ближе к Валерке и прошептал ему в самое ухо, обдавая шею жарким, с запахом курева, дыханием: - Мы с тобой не такие, как они все! - Глеб абстрактно показал рукой на спящую по землянкам, роту. - Слышишь? Нам нет места среди них и не будет. Это не наша война. Не-на-ша. И они всегда будут смотреть на нас другими глазами и говорить о нас черт знает что! Только мне все-равно, понимаешь? Мне все-равно, что они скажут у меня за спиной! А ты думаешь, я не вижу, как тебя ломает? Не слышу, как ты по ночам зубами скрипишь во сне? А еще к стенке отворачиваешься от меня? Я, Валерка, все вижу и все слышу. Даже их! - Глеб ткнул пальцем в небо, его глаза бешено сверкнули в ночи, словно две звезды. - Поэтому говорю тебе все это сейчас! Поэтому, Валера... Аркадин застыл в каком-то оцепенении и уставился прямо перед собой. Глеб сейчас его пугал и притягивал одновременно. За полгода фронта Валерка уже не раз убеждался, что нет у него единомышленников среди сослуживцев, что он одинок. Была единая задача - победить. Была единая цель - выжить. А единой мысли - не было. И вот теперь... Глеб резко отстранился и произнес обычным своим, меланхоличным голосом, без всякого, теперь уже, жара и придыхания: - Пойдем спать, Валер. День на пытку похож, коль не выспишься. А у нас тут и без этого не сахар. И считай, что все это... - Он сделал неопределенный жест в воздухе, - ...тебе приснилось сегодня! Так лучше будет. Для всех. Самойлов повернулся и ушел. Скрипнули воротца землянки. Валера выбросил потухший окурок в куст малины и тоже направился к их берлоге. "Скоро!" - словно падающая звезда, пронеслась мысль в голове. Валерка был спокоен и настроен решительно. Отступать советский солдат права не имеет!