В них течет бесконечность

Эмир явился в полицейский участок только после полудня и направился в сторону кабинета комиссара Хаккана. У дверей он увидел знакомую фигуру. Значит, его прошение о смене следователя, ведущего его дело, прошло успешно в самый кратчайший срок (все-таки благоговение перед его фамилией еще не угасло), и, как он и ожидал, дело перешло в руки хорошо знакомой ему Мерджан Башак. Услышав, что ее окликнули, она, немного погодя, опустила ручку двери в кабинет коллеги-комиссара и повернулась к мужчине, который уже нависал над ней, самодовольно улыбаясь. – Эмир Козджуоглу. – Собственной персоной. Вероятно, ты сейчас идешь забирать мое дело у нашего старого знакомого. – Как будто тебе это не известно, – произнесла она, склонив голову набок и пристально всматриваясь в его выразительные, черные глаза. – Именно поэтому в моем предложении не было вопроса. Не дождавшись того, кто постучался и не вошел до сих пор, Хаккан выглянул из двери. Увидев Эмира, его и так кислое лицо приобрело уже гневное выражение. – Как ты посмел?! Хаккан было двинулся к мужчине, с явным намерением распустить руки, однако остановился, когда коллеги в отделе внезапно стихли и повернули к нему удивленные лица. Теперь он заметил и Мерджан, которую не признал со спины. Он сухо поздоровался. Девушка ответила в своей привычной, насмешливой манере. Хаккан жестом пригласил обоих войти. – Свою явку я обеспечил, комиссар Мерджан, – Эмир подчеркнул последние слова. – Дайте мне расписаться и я пошел. Дел невпроворот. Мерджан понимала, что Козджуоглу подшучивает над ее коллегой, и, чтобы спустить его с небес на землю, начала тянуть время. Присела на предложенный Кимдиром стул и стала оглядывать кабинет, будто не она занимала его, когда Хаккана отстраняли в прошлый раз. На столе валялась куча бумажек с инициалами так хорошо знакомого ей холдинга. Мерджан взяла первую попавшуюся папку, просмотрела содержимое и положила обратно. – Тебе придется подождать. Верно, Хаккан? – она произнесла не глядя на мужчину, которого ее последние действия раздражали больше того, к кому эти действия были обращены. – Комиссар Хаккан пока не передал мне дело, в том числе листок с подписями твоих явок. В этой кипе бумаг уйдет несколько часов его отыскать. – Соскучилась по мне? Неужели так страстно? – невозмутимо произнес Эмир, однако в их разговор вклинился разгневанный Кимдир: – Какого черта ты вытворяешь, Эмир? – Прикажешь мне тихонько смотреть на то, как заинтересованный в затягивании петли на моей шее комиссар ведет дело моего холдинга? – ответил поднадзорный и присел на стул рядом с Мерджан. – Мои отношения с Зейнеп и семьёй Сойдере к моей работе не имеют никакого отношения. – Ты только что раскололся, комиссар. И впредь, я не хочу слышать ничего об убийцах моего сына. – Это ты был виноват в том, что у Зейнеп случился выкидыш, – отчеканивая каждое слово произносил Кимдир. – Она предпочла выйти за тебя, но все равно эта глупая девчонка бегала за мной. Я виноват? Нет. А ты не смог как следует за ней уследить. На этом закрыли тему, – Эмир уже начал выходить из себя. Разговор о предательнице, не сохранившей его ребенка с предателем, коего брата жизнь он спас был ему, по крайней мере, неприятен. Этот бессмысленный диалог отнимал у него драгоценное время. – Хаккан, дай мне документ, – нарушила Мерджан сложившуюся тишину, во время которой делала выводы услышанному. Мужчина с остервенением покопался в бумажках и нашел нужную. Мерджан окинула подписи, даты и время взглядом и убрала лист отдельно от всех остальных. – Эмир Козджуоглу, я задерживаю тебя на двое суток. Эмир взглядом спросил, что случилось. – Несоблюдение судебного постановления. Мужчина хмыкнул в полуулыбке. Вчерашний день он специально пропустил всё также с целью посмеяться над Хакканом, хоть и предполагал, что его могут задержать. – Госпожа комиссар, вас не засмеют за такой арест? – Беспокойтесь о себе, господин Эмир, – съязвила Мерджан Башак. Эмир было хотел возразить, но остановился, подумав о выгоде этого заключения. – Мне следовать по тому же пути к своей персональной камере? – он встал. Мерджан улыбнулась, Хаккан все еще был в ярости от того, что у него снова забирают дело. – Как наш младший брат? Вы ведь оплатили уже его учебу? Как вы знаете, вы оставили меня без средств, – не выдержал бей не уколоть его за предательство еще разок и усмехнулся. – Замолчи, замолчи, – Хаккан встал и хотел снова напасть на Эмира, но голос Мерджан его остановил. Она посмотрела на него вопросительно, однако Хаккан отмахнулся, произнеся лишь, что должен все собрать. *** В небогатом районе столицы Мехмет нашел боссу домик, который служил штаб-квартирой последнего. Полицейские не знали, что этот дом на самом деле таил в себе секрет и смеялись месту, в котором сейчас проживал некогда богатый и завидный наследник одного из самых крупных холдингов Турции. В районе проходило несколько улиц и на каждой улице по три-четыре в ряд стояли почти одинаковые слегка обветшалые деревянные дома. Они были загорожены заборчиками с облезлой темно-зеленой краской, а в небольших дворах стояли прилегающие к правым стенкам дома небольшие строения для хранения на зиму дров, но используемое не по назначению, ибо уже как несколько лет провели отопление. На рассматриваемой улице стояли в ряд четыре дома и последний как раз и принадлежал на время Эмиру, а ранее – родственнику Мехмета, дяде Борану. Последний имел склонность к излишней подозрительности и предосторожности, везде видел заговор и это как нельзя кстати сыграло на руку Эмиру. Несколько раз в неделю у второго дома на той же улице останавливалось белое пижо, из которого выходила блондинка и следовала внутрь. Очаровательная улыбка сбила полицейских с толку и они думали, что девушка следит за домом родителей, Домом Детства, часто заезжает сюда, потому проверять ничего не стали. Основным секретом этих двух домов были тайные подвалы, ведшие как раз из второго в четвертый. В непредвиденных ситуациях можно было очень легко скрыться. Подвалы были небольшие в высоту, а в ширину составляли половину квадратных метров дома. Стены и потолок замазаны цементом, чтобы гулкое эхо пустоты не отдавалось при ступлении по полу наверху. По стенам сверху также были опущены провода и таким образом проведен свет. Сняв парик, Бора пошла в душ, заодно снять макияж. Высушив волосы, она посмотрела в окно. Не ошиблась, на сегодня конвоя Эмира на улице не было, хотя стояли они тут круглосуточно, но что же случилось? На всякий случай она проделала привычное действие, выключив свет на верхнем этаже, чтобы подумали, что она уже спит и в темноте направилась в кухню. Именно здесь находился единственный вход в подвал. Бора подняла еле заметную прямоугольную дверцу, находящуюся в углу под столом и спустилась в просторный подвал, где её, к своему удивлению, никто не ждал в нервном возбуждении за письменным столом, нагруженной кипой бумаг. Она включила сначала свет, и, наконец, перестав негодовать, включила чайник, который вместе с двумя чашками, сладостями и небольшой коробочкой с чайными пакетиками стоял на новеньком комоде. Девушка подождала, пока закипит чайник и включила обогреватель. Стены и пол отдавали холодом, однако, подумав о новостях, которых она принесла Эмиру, Текин перестала его чувствовать. Бора подождала еще минут пять и, после неудачных звонков, закончившихся абонент не абонентом, направилась к двери в стене. Чуть наклонив голову, она прошла по земляному коридору, светя фонариком с телефона и выключила свет, добравшись до другой двери, ведшей в подвал дома Эмира. – Идеально и удобно, ничего не скажешь, Принц, – очередной раз прошептала она, открывая дверцу под столом в кухне четвертого дома. Она обошла все комнаты внизу и наверху в поисках Эмира, но его не было, лишь Мехмет мирно спал на диване в гостиной. Затем подошла к нему разбудить его и чуть не получила кулаком в лицо. – Прекрати ты, это я, Бора, – шепнула девушка. – Что? Госпожа? Простите, – он быстро присел на диване, а заспанность как рукой сняло. – Ничего страшного. Где Эмир? – все еще шепотом спрашивала она. – Я... Я не знаю, его сегодня не было целый день, и он не звонил. Но... – Что? – заинтересованно, но при этом с долей волнения взглянула на Мехмета Текин. – Полицейских, приставленных к нему, сегодня тоже не было. – То есть, у нас два варианта: либо он задержан, либо катается где-то по городу, выключив телефон. Третий вариант, что он того...этого...и поэтому нужды его преследовать больше нет, озвучивать не буду. Мехмет тихонько улыбнулся. – Слушай, наведи завтра справки, где он там околачивается, у меня хорошие новости. Мужчина подавил желание расспросить про эти самые новости и лишь сказал: – Непременно. *** Нихан с любовью готовила для мужа пилав из баранины и при этом посматривала на рецепт чуть ли не каждую минуту. По кухне и гостиной витали вкусные ароматы мяса и пряностей. Настроение, как и теплая погода за окном, было хорошее, несмотря на напряженные последние две недели после переселения в новый дом. Все это время Кемаль приходил с работы домой только к десяти, одиннадцати, иногда и к двенадцати ночи в основном немного подвыпивший. И вчера пришел в таком же состоянии, но Нихан удалось уговорить мужа хотя бы на сегодня пораньше освободиться. Она устроит ужин на двоих, сама приготовит для любимого, наконец, снова, столько времени спустя, приятно проведут ночь. Состоявшийся за обедом разговор и приподнятое, чем обычно, настроение мужа сулило, что все пройдет гладко. Время шло быстро. К половине шестого Нихан побежала наверх, как можно быстро приняла душ и надела подготовленное к вечеру, купленное раннее с Лейлой легкое нежно-розовое до колен платье. Сизин-Сойдере быстренько накрасилась, причесала еще разок высушенные и отутюженные волосы, побежала вниз и надела туфли на высоком каблуке, тоже ранее купленные с Лейлой. Нихан была готова и, хотя было уже пятнадцать минут шестого, Кемаль все еще отсутствовал. Он не ответил на звонок, поэтому девушка решила позвонить пока что матери по видеовызову спросить про Дениз. Вильдан поприветствовала дочь с внучкой на руках. – Пампушечка покушала, сейчас собирается на вечернюю прогулку, – предупредила Вильдан, хотя ее улыбка начала меркнуть. – Мама, все в порядке? – голос Нихан обрел тревожные нотки. – Ах, нет, нет. Просто, если бы Кемаль не так ревновал, или еще что-то, не знаю, что у него происходит в голове, захотел бы оставлять дочь и со мной тоже, я была бы самой счастливой бабушкой на свете. – Мама. Это не так. Просто это первая внучка и его родителей. То есть, ты ведь знаешь, через что мы все прошли, сколько и они натерпелись, даже не зная, что у них есть внучка, и, если бы ты была на их месте, то тоже не делилась бы. Нихан улыбалась, и едва скрывала от матери, что на самом деле Кемаль не знает, что она отвезла Дениз к Вильдан. В последнее время Кемаль действительно то ли с ревностью, то ли с недовольством посматривал на нее, когда речь заходила о посещении матери Нихан вместе с дочкой. – Ну, хорошо, хорошо. Наша пампушечка не намерена больше ни секунды оставаться дома в этот чудесный вечер. Пока, милая, целую. Кемаль еще не появился. Она снова набрала ему, но на этот раз абонент разговаривал. Только после третьего вызова мужчина ответил. – Кемаль? Ты едешь? С кем ты сейчас разговаривал? – Нихан, извини. Мне надо на работу, позвоню позже, – и выключился. Немного раздраженный голос заставил и ее поволноваться, но не долго. Звонила Ясемин. Ее радостный голос верещал в динамике, чтобы девушка встречала ее у ворот. Нихан удивленно воскликнула и выбежала во двор, где у ворот ее ждали Ясемин и друг и одноклассник Араз. Он помахал ей большим букетом, в другой же его руке был большой торт. Незаметно прошли три с половиной часа в воспоминаниях школьных и университетских лет и к одиннадцати часам Ясемин с Аразом уехали, так и не встретившись с мужем подруги. Девушка оправдывалась работой Кемаля и не могла перед друзьями показывать, что она переживает по поводу своей новоиспеченной семьи. Нихан взяла телефон в надежде увидеть хотя бы пропущенные звонки от мужа, однако на экране было пусто. Ужин с любимым не состоялся, но хотя бы друзья высоко оценили внезапно появившиеся кулинарные способности девушки и долго еще над этим подтрунивали. *** К двенадцати телефон Сойдере снова верещал от звонков. Он отключил громкость, но жена опять названивала. Мужчина ответил, голос был пьяный, а на вопрос, где он находится и что делает лишь раздраженно сказал, что занят, и что скоро вернется. Тем временем Кемаль вместе с Зехиром и Айханом, которые пытались успокоить первого, выпивали в привычной для них чайхане на берегу пролива. – Зехир, ты не понимаешь. Разузнай все об этой женщине, выкупившей все акции холдинга. Айхан, почему Камран не предупредил нас о новом покупателе, как так получилось, что перед нашим носом все забрали? Это все дело рук Эмира, это его люди. Надо проверить, – говоря это, Кемаль налил себе еще горячительного напитка и залпом выпил. – Школьник, ты перестань видеть везде этого ублюдка, – Айхану не нравился тон Кемаля. На секунду паренёк, находившийся под его крылом, показался ему надменным типом. – Мы! Мы должны были выкупить все! – не унимался «школьник». – Кемаль, патрон, прекрати говорить об этом. Подумай о своей семье, теперь у тебя есть жена и дочь, которым ты должен бы обращать больше внимания, чем Козджуоглу. Мы неправильно делаем, что не оставляем это дело. Сойдере с такой брезгливостью посмотрел на «друга», что тому стало не по себе. – Моя Лейла звонит, – начал вставать из-за стола Айхан, выпивший только две рюмки, – я поеду, заберу ее с работы. Неужели эта девушка, выкупившая холдинг, намерена оставаться каждый раз до поздней ночи, если так, то я запрещу Лейле следить за всем. Это не правильно, тем более, что ничего криминального за этой девушкой пока что не обнаружено и в связи ни с «аристократом», ни с кем-либо еще не замечена, – и, вспомнив, как только что Сойдере ответил на звонок единственной племянницы любимой женщины, добавил, с ноткой предупреждения: – Кемаль, вот еще я скажу тебе, ты становишься груб с племянницей моей дорогой жены, веди себя вежливо, сынок, иначе... – Что иначе? – Кемаль возмутился. Какое отношение, какое право имеет Айхан лезть в его жизнь? И что за угрозы он ему кидает в лицо? – Кемаль, прекращай пить и иди домой, – забрав пиджак и, оставшись с не очень приятным впечатлением от этого разговора, Айхан ушел, больше не слушая "школьника". – Я не понял, Зехир. Может, и ты также считаешь? – Кемаль, брат, он прав. Ты слишком много налегаешь на спиртное в последнее время. – Что? Ты учишь меня как жить? Ты хоть понимаешь, через что я прошел? Зехир исподлобья посмотрел на друга, но в долгу не остался. – Я прошел все вместе с тобой, Кемаль, почти с самого начала. Не забывай. И не нужно ворошить прошлое. – Черт возьми. Посмотри на себя, кем ты был и кем стал благодаря мне, – воскликнул Кемаль на все помещение, что еще больше не обрадовало Зехира. Уж кто-кто, а он-то знал, кто кем был и после этих слов Кемаля, наконец, начал прояснять и свое положение – положение шестерки. Видно, начал понимать мужчина, он посадил себе на шею кое-кого, обращаясь к тому с высокими словами. – Ты перебрал. Мне не нравится, как ты со мной разговариваешь. – Да кто ты такой? Зехир больше не намерен был слушать своего "патрона", босса. Он встал со стола и ушел, провожаемый кликами Кемаля о том, куда тот собрался. Пьяного мужчину только к часу выпроводили из бара, предварительно вызвав такси. *** Приехав домой, Сойдере нашел спящую жену на диване в гостиной. Он подошел к ней, присел на корточки и, убрав прядь волос с лица, тихонько произнес с улыбкой: – Красавица моя. В горле жгло и мужчина отправился на кухню. Увидев большой букет, в его душу закралось подозрение. Кто смеет дарить его жене цветы и какого она их принимает? Он выпил воды, фыркнул, и, не сделав задуманное, а именно, взять свою женушку на руки и отнести наверх, хоть и был в пьяном состоянии, поднялся наверх один. Он приоткрыл дверь их комнаты, но, резко остановившись, через секунду прошел в комнату рядом. Дениз в своей кровати не было. Налитые кровью глаза расширились. Кемаль не мог связать мысли одну с другой. Чуть не упав с лестницы, он побежал к Нихан и грубо ее разбудил, сильно схватив за руку. – Где Дениз? Где моя дочь, Нихан? Разбуженная девушка не сразу поняла, где она и чего от нее хотят, но имя дочери привело ее в себя. Она ужаснулась от разъяренного вида Кемаля, все-таки, впервые видела его таким, в придачу и пьяным. Но еще больше ей стало страшно от этой грубой силы, исходившей от мужа, и применяемой в данный момент именно к ней. – Пусти, Кемаль, – лицо её сморщилось от боли. Мужчина отпустил ее только после того, как женщина начала вырываться из его рук, но продолжал кричать: – Да что с тобой происходит? Где моя дочь? Эмир был здесь? Кто сюда приходил? Нихан почувствовала укол, даже скорее пощечину. Что означали последние слова ее любимого, что она водит в дом кого-то? Нихан выпрямилась, пытаясь взять ситуацию в свои руки, показать, что она не слабая девочка, а вполне самостоятельная женщина, доказать в первую очередь себе, что не потеряла той силы, которую она выказывала не только Эмиру, но смогла бы показать и другим, не позволяя дать себя в обиду. – Ты пьян, Кемаль. Выйди вон. Где ты был? Не знаешь, что происходит у себя же в доме? Так это моя вина? Нихан кричала, зная, что рискует. Она чуть было не выплеснула все накопившееся за этот месяц, но поток речи остановила замахнувшаяся на нее рука. Мужчина с трудом сдерживал себя. Глаза девушки начали наполняться слезами. Кемаль опустил руку и сквозь зубы процедил: – Спрашиваю в последний раз, где Дениз? Нихан уставилась на него не веря, не могла поверить в эту жестокость, на которую был способен ее нынешний муж. В голове нехотя пронеслись сцены ссор с Эмиром, но он ни разу не становился таким, хотя причин у последнего было предостаточно. «Спрашиваю в последний раз», иначе что? Что? До чего ты можешь дойти, Кемаль Сойдере?» – У мамы, – тихо усмехнулась девушка и, взяв всю волю в руки, прошла мимо мужа к входной двери и стала надевать ботинки. – Куда ты собралась? Пьяный туман вновь окутывал Кемаля, когда он более-менее успокоился от полученного ответа, но с отвращением смотрел в сторону жены, даже не предупредившей его о своих планах отвести его дочь не к его, а к своей матери. Он был бы не так зол, будь сейчас Дениз с его семьей, ведь, по его мнению, они больше заслуживали быть с внучкой, потому что поздно узнали о ее существовании, как и он сам. – Куда ты собралась? – быстро оказавшись позади жены, он спрашивал ее, отдельно выделяя каждое слово. Мурашки пробежали по коже Нихан, но, не говоря ни слова, уверяя себя казаться сильнее, она взяла с крючка легкую куртку, но не успела накинуть на себя, Кемаль грубо отобрал ее из рук и швырнул в сторону на пол. – Иди наверх. Я не позволю своей жене выходить ночью непонятно куда, – Кемаль закипал от ярости, вспоминая сегодняшний разговор с юристом холдинга Козджуоглу, поздно сообщившим о совершенной сделке с какой-то Борой Текин. Ведь он договаривался с юристом, и, если объявится какой-нибудь покупатель, то тот также должен был ему сообщить, чтобы Кемаль сам успел собрать необходимую сумму и выкупить акции холдинга. – У меня сегодня выдался плохой день. Ради тебя я хотел покончить с Козджуоглу раз и навсегда, – наконец, не выдержал Сойдере и впервые после свадьбы "поделился" туманно о своих планах. – Я продал свою квартиру, занял денег у Айхана, у Зехира, нашел покупателя на свою машину, собрал почти всю нужную сумму ради покупки этих чертовых акции этого ублюдка, но сегодня, он все выкупил прямо из-под моего носа, используя снова кого-то в своих планах. И, вместо того, чтобы вернуться домой и отдохнуть, на меня наваливается еще больше проблем. Губы Нихан приподнимались в дрожащей улыбке, в то время, как она боролась с комом в горле и слезами, норовившими выплеснуть в любую секунду. - То есть, у тебя одного выдаются плохие дни, а я и Эмир твоя проблема? – как-то очень легко вырвалось имя бывшего из уст Нихан, чему она удивилась, но это удивление ушло на второй план. Она переваривала услышанное, но не могла принять всего. Кемаль стал одержим её бывшим мужем, теперь она четко осознала это. Акции, холдинг, деньги... Этот вопрос на данный момент стал иметь бОльшую значимость для девушки. Откуда были взяты деньги на этот их домик? Машина была куплена Кемалем еще во время время работы в Козджуоглу холдинге, квартира, о которой он говорит, была ему безвозмездно предоставлена Асу Козджуоглу… Новая жизнь, которую они должны были начать, тот чистый лист, о котором говорил в сладостных речах Кемаль, который вертелся в их общих мечтах, неужели все было просто словами? Ведь ко всем этим мечтам после развода с Эмиром путь был открыт, но все это не было реализовано до сих пор, прошлое оставалось рядом. Так почему же Кемаль до сих пор ведет двойную игру? Те несколько редких моментов, проведенных ими вместе с Дениз, показались девушке просто прикрытием реального положения вещей: то есть, с одной стороны, он решил показать, что все хорошо, что они идут к своей мечте, с другой, сам оставался на месте. Но в курсе ли Эмир об этой войне? Под прицелом обезумевших глаз мужа, Нихан молча пошла наверх в их общую комнату. Но как ей сейчас хотелось, чтобы у нее была отдельная комната, которую можно было бы закрыть на ключ. Она не могла поверить в то обличье любимого, которого сегодня увидела и как она не смогла заметить до сих пор? В мыслях Нихан начали крутиться некоторые моменты из прошлой их жизни, взгляды, поведение и слова Кемаля, но чем больше она думала о прошлом, тем больше она мотала в мыслях головой, не желая принимать все, что было. Она остановилась на своем детстве, на Озане, лишь бы не думать о том, что только что произошло. Единственное, что она знала точно, она боялась. По настоящему боялась оставаться на данную минуту в одном доме с этим человеком. – Сними обувь, – грубо высказал Кемаль, ложась на свою сторону кровати на левый бок и услышал, как глухо хлопнулись об пол ботинки. – Забери завтра Дениз и отвези к моим родителям и сама оставайся у них. Я приеду завтра к ним. Несколько минут спустя он присел, наконец, вспомнив: – Я спрашивал, откуда цветы на кухне? Нихан также лежала на своей половине спиной к нему. Голос ее, еще не отошедший от шока, был спокоен и плавен: – От Араза… – Какого еще? – сморщился с презрением мужчина, туго вспоминая это имя. – Одноклассник. Он был у нас на свадьбе, приходил сегодня вместе с Ясемин, хотели вместе отметить новоселье. – Чтобы больше не слышал из твоих уст имя какого-нибудь мужчины, – гневно дыша, произнес Кемаль, снова лег и через несколько минут уже захрапел.