Lettre de Course

Проснулась Этери от настойчивого стука в дверь. За окном по-прежнему было темно, со стороны койки Эжени доносилось мерное посапывание. - Что там еще стряслось? - сонно проворчала Этери, натягивая штаны и обуваясь. - Если наши оболтусы куда-нибудь влезли, головы поотрываю. За дверью оказался Даниэль. Веселый, но держащийся относительно ровно. - Со всеми все в порядке, капитан, - поспешил сообщить помощник, предвосхищая ее вопрос. - Хочу тебе сказать важную новость, чтобы до утра она у меня из головы не выветрилась. - Ну, заходи, раз это так важно, - Этери впустила его в каюту. - Только тихо, Эжена не разбуди. При упоминании юнги Даниэль развеселился еще сильнее, но все-таки перешел на шепот: - Зря ты его у Алины отняла. Лишила парня романтического приключения. Затрагивать тему романтических приключений Эжени капитан хотела меньше всего. И сейчас, и вообще. - Так! - сердито шикнула она на помощника. - Рассказывай быстрее, что хотел. Я терпеть не могу, когда меня будят из-за ерунды, ты это прекрасно знаешь - Ладно, - посерьезнел Даниэль. - После твоего ухода к Татти зашел Хавьер. Уже хороший. С нами еще добавил... - ...и потом вы с ним, как обычно, отправились по бабам, - закончила за него Этери. - Дани, если это и есть твоя важная новость, то я тебя сейчас за борт выкину. Открою окно и выкину. - Нет, не по бабам, - Даниэль сделал рукой успокаивающий жест. - Он рассказал, что никак не может уломать Орсера на одну затею. Есть такой испанский бриг "Сан-Мигель". Вообще он возит почту из колоний в Испанию и обратно, но раз в полгода помимо почты под большим секретом берет на борт деньги. Пятьдесят тысяч песо. Иногда чуть больше, иногда чуть меньше. Одна важная персона с Кубы таким образом расплачивается с одной важной персоной в Испании за защиту его интересов при дворе. Буквально через два дня этот бриг в очередной раз повезет деньги. Хави даже маршрут знает. Упоминание Хавьера Фернандеса и его капитана неизменно вызывало у Этери смесь недоверия и раздражения. Этот раз не стал исключением. - У меня два вопроса, - сказала она, всем своим видом выражая скепсис. - Откуда Хави узнал про деньги и почему дражайший Брайан отказывается от такой легкой добычи? - Я тоже это спросил, - согласно кивнул Даниэль. - Говорит, что ему рассказал некто с Кубы, желающий, чтобы эта важная персона лишилась своей важности. А Брайан не хочет перехватить "Сан-Мигель", потому что чувствует в этом какой-то подвох. - Вот и я подвох чувствую, - впервые Этери в чем-то была согласна с Брайаном. - Ладно, Дани. Спасибо, что сказал. Утром подумаем, как нам поступить. Не успела Этери пожелать помощнику доброй ночи и закрыть за ним дверь, как над койкой Эжени поднялась взлохмаченная со сна темная голова. - Капитан, - громким шепотом позвала Этери обладательница головы. - Это, конечно, вам решать, но я бы согласилась. - Эжени! - женщина вздрогнула от неожиданности. - Тебе не говорили, что подслушивать нехорошо? И вообще, ты чего не спишь? - Я спала, - виновато развела руками Эжени. - Вы с Даниэлем меня разбудили. Пришлось лежать и слушать. - Засыпай обратно, - велела Этери, снова раздеваясь и укладываясь на свою кровать. - С "Сан-Мигелем" и пятьюдесятью тысячами песо мы завтра разберемся. *** - Голова не болит, но жажда мучает, - залпом выпив кружку воды, Эжени утерла губы. - И память отшибло: помню, как предложила Алине потанцевать, а дальше темнота сплошная до вашего разговора с Даниэлем. - Голова и не должна болеть, - сидящая за столом Этери с улыбкой наблюдала за девушкой, переживающей первое в своей жизни утро после обильных возлияний. - У Татти всегда очень хороший ром. Память отшибло потому, что ты выпила слишком много. - Ничего не помню, но мне почему-то ужасно стыдно, - повернувшись спиной к капитану, Эжени стянула рубашку и привычно принялась заматывать грудь тканью. - Этери, я каких-то безобразий натворила? Приставала к девушкам? Рыдала и просилась к вам на ручки? - На ручки? - расхохоталась капитан. - Нет, на ручки не просилась. Ты к Алине приставала. Или она к тебе. Во всяком случае она сидела у тебя на коленях. Помимо того, что Этери насмешила представленная картина рыдающей и просящейся на ручки Эжени, женщину порадовало то, что ночные сердечные откровения девушки стерлись из ее памяти. Избавив обеих от чувства неловкости и от необходимости говорить об их отношении друг к другу прямо сейчас. Потому что никаких новых мыслей о том, как разрешить эту ситуацию, у нее с утра не появилось. Но Эжени схватилась за голову, даже не помня о своих ночных признаниях: - О, господи! Я к Татти больше не пойду. - Ничего, - успокоила ее Этери, не переставая смеяться. - Татти видела и более впечатляющие загулы. Было время, даже участвовала в них. Так что не переживай. Иди умываться и разомни мышцы. Будем из тебя усиленными занятиями выгонять выпитое вчера. После ее ухода Этери снова задумалась, на сей раз о рассказанном вчера Даниэлем. Пятьдесят тысяч песо были огромной суммой для ее небольшой команды и отличной возможностью громко заявить о своем возвращении в Карибское море. Их можно было взять очень легко, не ища себе компаньонов, с которыми потом пришлось бы делиться добычей. За ними не надо было плыть куда-нибудь к берегам Мексики, Куба - вот она, рукой подать. Словом, это был шанс, который выпадает если не раз в жизни, то точно раз в несколько лет. Но что-то грызло ее. Какое-то чувство, что эта затея, если Этери на нее согласится, преподнесет ей неприятный сюрприз. "Надо собирать команду, - решила капитан. - Будем обсуждать и голосовать. Может, я становлюсь слишком мнительной". Едва она пришла к этому выводу, как к ней снова постучали. Теперь гостем оказался Ромен, и Этери несказанно удивилась, увидев на его лице смущенную улыбку - среди многочисленных качеств канонира она раньше как-то не замечала стеснительности. - Доброе утро, - поприветствовала она артиллериста. - Только не говори, что ты такой смущенный от того, что прошлой ночью понял: на самом деле ты любишь меня, и теперь не знаешь, как сказать об этом Татти. - Нет, - не переставая смущенно улыбаться, Ромен вошел в каюту и плотно закрыл за собой дверь. - Этери, тут такое дело... Мы с Татти собираемся пожениться. - Ничего себе... - услышанное настолько поразило капитана, что она едва не села мимо стула. - Я думала, вы с Татти невесть сколько лет так и будете жить от встречи до встречи. Ну, поздравляю вас, что я еще могу сказать. - Спасибо, только это еще не все, - канонир замялся, не решаясь продолжить, и Этери сразу помрачнела. Она, конечно, догадалась, что последует за намерением жениться. Не ошиблась. - В общем... Татти ведь не зря трактир купила. Ты же знаешь, ей теперь больше нравится слушать о походах и сражениях, чем участвовать в них. Хочется спокойной жизни. А мне хочется быть рядом с ней. Я собираюсь закончить с плаваниями. Схожу еще в один поход - и все. - Ох, Ромен, - сокрушенно вздохнула женщина. - Убиваешь ты меня просто. Где я еще такого канонира отыщу? - Я знаю тех, кто не хуже меня и вдобавок моложе, - поспешил заверить ее Ромен. Было видно, что ему не хочется расставаться с "Дианой", ее капитаном и командой, но любовь к Татти пересиливала. - Поверь, любой из них почтет за честь плавать под твоим командование. - Молодых и талантливых много, а ты такой один, - покачала головой Этери. - Ладно. Раз у самой с семейной жизнью не сложилось, так хотя бы не буду другим мешать ее устроить. На свадьбу позовете? - Спрашиваешь! - воскликнул канонир. - Уж кого-кого, а тебя непременно позовем. - Ну вот и славно, - капитан немного повеселела. - Кстати, о последнем походе. Тут кое-что наметилось. Через пару часов собирай команду, надо его обсудить. *** Команда, как и следовало ожидать, опасений Этери не разделила. Услышав о том, что испанцы будут перевозить пятьдесят тысяч песо на бриге, не приставив к нему никакого сопровождения, и что маршрут этого брига известен, все были готовы отправляться прямо сейчас, не дожидаясь обеда. - Ну какой тут может быть подвох? - убеждал ее Серж. - Если "Сан-Мигель" пойдет не сам, а с конвоем из пары фрегатов, то мы их сразу заметим - фрегаты ведь не рыбацкая лодка - и уберемся восвояси. Гнаться они за нами точно не станут, им в Европу идти надо. - Даже если и погонятся, то мы все равно легче и быстрее, - добавил Эли. - Запросто от них удерем. Ничего не теряем, кроме времени. - Все верно, - поддержал их Ромен. - А если бриг действительно окажется один, то мы с ним справимся. Шестьдесят пушек вместо двадцати или полк солдат на него испанцы никак засунуть не смогут - не влезет просто. - Ну, допустим Орсер осторожничает, но ты-то ведь не Орсер, - Даниэль привел самый весомый аргумент. - Мы и посильнее рисковали, капитан. И не раз. Матросы поддержали офицеров дружным гулом. Эжени не высказывалась, юнга имел право на это в самую последнюю очередь, однако по лицу ее было видно, что она не изменила своего ночного мнения. Для Этери никакие доводы и аргументы не могли перевесить ее предчувствий, которым она привыкла доверять, но злить команду практически на ровном месте ей тоже не хотелось. - Хорошо, - она дождалась, пока все замолчат. - Давайте проголосуем. Кто за то, чтобы взять "Сан-Мигель"? Как и следовало ожидать, в ответ взметнулся дружный лес рук, а самой первой оказалась рука Эжени. "Девочка-девочка, куда ж ты рвешься? - неодобрительно подумала капитан. - Успеешь еще навоеваться". - Кто против? - спросила Этери, уже понимая, что против не окажется никого. Не ошиблась. - Подчиняюсь решению команды, - сказала она, и слова ее встретили одобрительными криками. - Готовимся к отплытию. Кошки на душе скреблись все сильнее. *** "Сан-Мигель" они подкараулили, спрятавшись в тени берега. Шел он именно тем курсом, о котором Даниэлю рассказывал Хави, никаких кораблей рядом с ним не наблюдалось. "И чего капитан так переживала? - подумала Эжени, увидев испанцев. - Бриг как бриг, не больше нашей "Дианы". Не представляю, какую ловушку на нем нам могут устроить". Пока все складывалось неплохо, но Этери от этого нисколько не повеселела. - К бою! - сухо и отрывисто скомандовала она. Между нахмуренных бровей женщины залегла глубокая складка. - Эли, Серж, идем им наперерез. Ромен, готовь своих артиллеристов. Дани, собирай абордажную команду. Офицеры ответили дружным "Есть, капитан", и верхняя палуба пришла в движение. Матросы, следуя указаниям боцмана, бросились убирать одни паруса и ставить другие, канониры засуетились у пушек, абордажная команда во главе с помощником побежала вооружаться. - Пойдем в каюту, Эжен, - позвала девушку Этери. - Поможешь мне переодеться, пока есть чуточка времени. Едва они оказались в каюте, как Эжени тут же попросила о том, чего ей хотелось с того самого момента, как Этери начала учить ее фехтованию и рукопашному бою. - Капитан, пустите меня в абордажную команду. Этери промолчала. Складка между ее бровей стала еще глубже. - Ну пожалуйста! - умоляюще протянула Эжени, делая самые большие и трогательные глаза, на какие была способна. - Пожа-а-алуйста! Открыв сундук, Этери достала дублет из плотной темной кожи, простую полотняную рубаху и сбросила свою шелковую. Зрелище полуобнаженного тела капитана снова ослепило девушку как тогда, на острове, начисто изгнав из головы все мысли о предстоящем сражении. Вместо них явились совсем другие, от которых у Эжени тут же загорелись щеки. - Эжени, видишь вот это? - Этери указала пальцем на старый неровный шрам, косо пересекавший ее плоский живот и исчезавший под поясным ремнем. - Это память о моем первом абордаже. Он едва не стал для меня последним. Пока женщина надевала полотняную рубаху, Эжени представила себе, как острие кортика или абордажной сабли рассекает кожу Этери, как она обливается кровью и пытается зажать рану. Захотелось удавить того, у кого поднялась рука на эту невероятную женщину. Он наверняка давным-давно был мертв, но удавить его хотелось все равно. А еще - сделать так, чтобы Этери никто и никогда больше не причинил боли. Бросившись к капитану, девушка порывисто обняла ее. - Этери, клянусь, что больше никому не удастся ранить вас. Пока я жива, я буду вашим щитом. - Эжени, родная моя, - растроганная женщина обняла ее в ответ. От суровости не осталось даже следа. Казалось, что она вот-вот расплачется. - Спасибо тебе. Стоять в ее объятиях было неописуемо хорошо, и Эжени подумала, что прямо сейчас ей уже не хочется прыгать на палубу "Сан-Мигеля", не хочется еще неизведанного, но такого манящего чувства упоения схваткой. Хочется простоять так целый день до вечера. На "Диане" замечательная команда и замечательные офицеры, они сами со всем справятся. А вечером сказать без обиняков: "Этери, я вас очень-очень сильно люблю. Делайте со мной и с моей любовью все, что захотите. Я вся ваша". Втайне она надеялась, что Этери тоже чувствует к ней нечто большее, чем просто любовь наставницы к ученице. Не может не чувствовать - это будет просто несправедливо! - Эжени, - негромко произнесла Этери, не разжимая рук. - Я сказала про шрам вовсе не потому, что мне нужен телохранитель, хотя я бесконечно благодарна тебе за такую самоотверженность. Ты еще слишком молода и слишком немногому я успела научить тебя. Не хочу, чтобы ты пострадала так же, как я когда-то. Поверь, никто не упрекнет тебя, если сегодня ты останешься на "Диане". Будет еще много походов и много сражений. Стоило капитану заговорить о сражении, как стремление броситься в бой снова ожило в Эжени. Она подняла голову, заглянула Этери в глаза и попросила почти что шепотом: - Пожалуйста... - Ну что с тобой поделать, упрямица, - грустно улыбнулась женщина. - Значит, я поведу абордажную команду вместо Даниэля. А ты пойдешь со мной. - Спаси-и-ибо! - радостно взвизгнув, Эжени еще крепче стиснула Этери в объятиях. - Я вас не подведу, капитан! - Только от меня ни на шаг, - Этери снова посуровела. - Сама в драку не лезь. Подставишься зря - схлопочешь! - Вы ж не бьете никого, - поддразнила ее Эжени, едва удерживаясь от того, чтобы не показать высунутый язык. - Ты мне как дочь, поэтому для тебя сделаю исключение, - пригрозила капитан и разжала объятия. - Все, давай одеваться. *** Для Эжени подходящего по размеру защитного дублета не было, поэтому Этери сказала ей натянуть еще две рубашки посвободнее. Не бог весть какой доспех, но лучше, чем ничего. Вручила девушке кортик, с которым она обычно тренировалась. Снова строго-настрого велела держаться рядом с нею, и они вышли на палубу. "Сан-Мигель" пытался спастись бегством, но безуспешно - расстояние между ними неуклонно сокращалось. Канониры Ромена стояли у своих орудий, ожидая приказа открыть огонь. Абордажная команда ощетинилась сталью, готовая забрасывать крючья и прыгать на борт испанского корабля. - Дани, останешься за меня, - распорядилась Этери. - Я сама команду поведу. - Есть, капитан! - если Даниэль был разочарован тем, что его лишили драки, то он не подал виду. - Решила тряхнуть стариной? - Буду учить молодое поколение, - Этери кивнула на Эжени, а потом повернулась к Ромену. - Давай предупредительный. Может, сами сдадутся. После предупредительного выстрела испанцы, конечно же, не сдались. Рокот их пушек, открывших ответный огонь, разнесся над морской гладью. Первый залп не достиг цели - ловко маневрируя, Эли увел бриг из-под удара. Орудия "Дианы" рявкнули, извергая свой смертоносный груз, а потом артиллерийская дуэль кончилась, не успев толком начаться. Эли еще раз крутанул штурвал, их корабль поймал парусами порыв ветра и оказался совсем рядом с "Сан-Мигелем". - Ну что, - крикнула Этери, выхватывая из ножен тяжелую абордажную саблю. - Покажем благородным донам, кто владеет морем? Ответом ей был слитный рев десятков глоток. Крючья впились в борта, стягивая корабли друг с другом. Эжени увидела испанских моряков в их неизменных кирасах и шлемах, тоже изготовившихся к схватке. Секунда - людская волна хлынула с одного судна на другое и яростный клубок схватки покатился по палубе "Сан-Мигеля". Девушка, помня указание капитана, держалась рядом с нею и старалась не лезть в самую гущу. Пару раз отбила чьи-то случайные выпады, но в основном Этери прекрасно справлялась и с защитой их обеих, и с нападением на противника. Судя по всему, влиятельное лицо с Кубы полагало, что никому в голову не придет грабить одинокий бриг, везущий почту - ведь о драгоценном грузе в его трюме знали очень немногие. Поэтому на "Сан-Мигеле" не было ни дополнительных пушек, ни дополнительных солдат. А те, кто были, уступали людям Этери, прошедшим через десятки таких боев, и пространство палубы, контролируемое испанцами, сжималось на глазах. Но чем меньше оставалось тех, кто не погиб и не сдался, тем яростнее сражались оставшиеся. Поглощенная схваткой с каким-то офицером в дорогих доспехах, Этери не заметила матроса, который хотел достать ее острием абордажной пики. Эжени заметила, но против пики ее кортик был бессилен. - Капита-а-ан! - отчаянно закричала она, пытаясь перехватить пику руками. - Эте-е-ери! Разделавшись с офицером, женщина обернулась на ее крик. Как раз для того, чтобы увидеть, как стальное острие вонзается девушке под ребра. "Пока я жива, я буду вашим щитом..."