Lettre de Course

Морская жизнь в самом деле оказалась не такой увлекательной, как об этом рассказывали, и сопряженной со множеством неудобств. В первую очередь связанных с бытом, вроде тесноты (на корабле стремились использовать все свободное пространство, а людям потесниться было проще, чем бочкам и сундукам с грузом), необходимости мыться и стирать одежду в морской воде (пресная предназначена для питья, ее нельзя расходовать на другие вещи) или скудной пищи (в плаванье брали то, что могло храниться долго). Работы на "Диане", несмотря на ее скромные размеры, всегда было предостаточно. И работа эта в самом деле была по большей части тяжелой, неинтересной, а иногда и опасной, особенно связанная с парусами. И в трюме водились громадные крысы, шаставшие по всему кораблю. Эжени порадовалась, что не боится этих хвостатых созданий, иначе она непрерывно визжала бы от страха. Однако Эжени не хныкала и не тосковала по оставленному дому - она сама сделала свой выбор, а кроме того команда "Дианы" оказалась веселым и дружным, хотя и грубоватым обществом. Тяжелую, неинтересную и опасную работу делали все сообща, с шутками и песнями. А в свободное время можно было порасспрашивать старших товарищей, и вот здесь начинались вещи интересные и совсем не скучные. Эжени была энергичной и общительной, за словом в карман не лезла, а потому команда полюбила ее и с удовольствием отвечала на вопросы неугомонного юнги. Серж мог рассказать, как управлять судном, вязать узлы, как ставить паруса, Ромен или кто-то из его канониров - как заряжать и наводить пушку, Эли и Даниэль - о том, какие бывают корабли, ветра и течения, любой из команды - какие истории происходили с "Дианой" и с другими кораблями в Карибском море... Эжени жалела только об одном: нельзя было с утра до ночи находиться возле капитана. Этери поразила ее с того самого разговора в кают-компании. Она и представить себе не могла, что женщина может командовать кораблем. Не рыбацкой шхуной, а боевым, пускай небольшим, но участвующим в сражениях и берущим на абордаж вражеские суда. Ее беспрекословно слушались сто с лишним мужчин, и девушка ни разу не слышала, чтобы хоть кто-нибудь из них плохо отозвался об Этери. Не из боязни, что капитан услышит - ее на самом деле уважали, а среди экипажа бытовала поговорка "Этери знает", которую употребляли применительно ко всяким сложным ситуациям в значении "капитан знает, что делает". Эжени пыталась разгадать секрет, как у нее это получается, но так и не смогла. В Этери была какая-то необъяснимая и притягательная сила. *** Великолепная погода стояла неделю после того, как "Диана" покинула Сен-Мало и отправилась сначала на юг, а затем на запад, держа курс к Карибским островам. Эжени опасалась, что в море ее будет укачивать, но качка была терпимой. Потом великолепная погода кончилась. Девушка поняла это, когда день начался для нее с того, что она едва не вывалилась из своей подвесной койки. Передвижение по кораблю превратилось в испытание на ловкость, а желудок очень скоро сообщил, что не собирается удерживать в себе еду при такой погоде. Эжени помогала с приготовлением завтрака и раздумывала, не будет ли позорным сказать, что ее мутит. По счастью, кок взглянул на ее лицо и догадался обо всем сам. - Сходи-ка ты проветрись, Эжен, - посоветовал он. - Только смотри за борт не свались. С трудом выдавив "спасибо", Эжени выбралась на верхнюю палубу. Небо было чистым, но на гребнях волн плясали клочья белой пены, а ветер свистел в ушах. "Неужели шторм надвигается?", - девушке стало не по себе. Она уже слышала предостаточно рассказов о том, какими жуткими бывают шторма и какие несчастья сулят морякам. Особенно посреди океана, когда на сотни миль вправо-влево нет никакой земли и в случае гибели судна остается только надеяться на какой-нибудь другой корабль, который успеет подобрать уцелевших до того, как стихия расправится с ними. - Доброе утро, - поприветствовала Эжени Мориса, стоявшего у штурвала, и Даниэля рядом с ним. - Неужели шторм надвигается? - Доброе, - кивнули оба. Помощник капитана хохотнул, глядя на ее лицо нежно-зеленого цвета: - Что, укачался, приятель? Это с непривычки. Не переживай, никакого шторма нет. Просто свежий ветер. Подыши этим свежим ветром, и тебя сразу перестанет тошнить. На баке, у самого бушприта, Эжени заметила тоненькую фигурку Этери. Прикрыв глаза, капитан подставила лицо ветру, который трепал ее волосы, стянутые в хвост черной лентой. "Надеюсь, она меня не прогонит", - подумала девушка и решилась подойти. Услышав, что к ней кто-то идет, капитан открыла глаза, обернулась и лицо ее осветилось улыбкой: - Тоже хочешь пообщаться с морем и ветром, Эжен? Подходи, только осторожно. Хватаясь за снасти и стараясь пошире ставить ноги, девушка преодолела расстояние, отделявшее ее от капитана. - Становись передо мной, - Этери отодвинулась, давая ей место. - Не бойся, я не дам тебе упасть. Эжени послушно встала между Этери и бортом. Она думала, что "не дам тебе упасть" означало готовность капитана поймать ее за шиворот, если "Диану" сильно подкинет на волне и Эжени полетит в воду вниз головой. А Этери внезапно взяла и обняла ее за талию. Эжени испуганно дернулась. От страха перехватило дыхание. Скрывать свой пол у нее пока что получалось. Еще на берегу, после ухода из дома, Эжени поняла, что надо чем-нибудь плотно заматывать грудь под одеждой, а сверху надевать рубаху посвободнее, и поступала так до сих пор. Мылась только по ночам и в одиночестве. Старалась не краснеть, слыша непристойные шутки или непристойные песни. Но если Этери сейчас передвинет руки повыше, нащупает под рубашкой ткань и спросит "чем это ты обмотался?", она не найдет, что ответить, и все пойдет прахом. - Ты чего? - удивилась Этери. - Не бойся, я не кусаюсь. - Я не б-б-боюсь, - с трудом выдавила Эжени. - Просто меня еще никогда так не обнимали. - А-а-а, - рассмеявшись, капитан прижала ее к себе еще сильнее. -Привыкай, ты уже взрослый парень. Тебя еще не одна женщина обнимет. И вообще, мы здесь стоим, чтобы пообщаться с морем. Слушай его и чувствуй его. Закрой глаза. Эжени закрыла глаза. Ощущения были... необычными. Страх разоблачения не отступил, но чувствовать Этери, прислонившуюся к ее спине, ее руки на своей талии, ее дыхание у себя над ухом, оказалось приятным. Даже очень приятным. Прямо перед ними была морская стихия, поющая свою нескончаемую шумную песню и обдающая их фонтанами брызг. В сравнении с этой стихией человек был жалок и беспомощен, но сейчас Эжени казалось, что пока они стоят так, пока Этери обнимает ее, с ней ничего не произойдет и никакая стихия ей не страшна. - Здорово? - капитан поднесла губы близко-близко, чтобы не перекрикивать ветер, и девушка ощутила, как от этой близости по ее коже толпами побежали мурашки. - Здорово... - согласилась Эжени. Они постояли еще немного, слушая волны и ветер. Потом Этери сказала: "Ладно, хорошего понемножку", разжала объятия и обе пошли назад. Каждая к своим делам и обязанностям. *** Морские бури пока что обходили "Диану" стороной, зато в душе Эжени сейчас бушевала буря другого рода. Эжени было шестнадцать лет, и до побега из дома у нее, конечно, были знакомые парни, которым она нравилась и которые нравились ей. Но она никогда не считала себя влюбленной в кого-то, хотя много раз мечтала о любви и пыталась представить себе, каково это - испытывать настоящее чувство. Тем страннее было осознавать, что восхищение Этери как человеком, похоже, постепенно начинает перерастать в то самое настоящее чувство. - Наш капитан... - однажды спросила она у Сержа, который к концу второй недели плавания превратился для нее из "месье боцмана" в "дядюшку Сержа". - У нее есть кто-нибудь? - Дочь, - ответил боцман. - Твоих лет примерно. Диана. Это в ее честь Этери наш бриг назвала. Выросла у нас на корабле, а сейчас сама плавает. - Ух ты... - поразилась Эжени. О таком она даже подумать не могла. Их образ жизни как-то не располагал к деторождению. - И она тоже капитан? - Какой капитан, ты что! - расхохотался Серж. - Ей рано еще. Плавает на судне своего друга. Решив, что слишком много расспрашивать о личной жизни Этери одного и того же человека не стоит, это может показаться подозрительным, в следующий раз Эжени обратилась к штурману: - Эли, а наш капитан замужем? Или была когда-нибудь? - Была, но недолго, - рассказал Эли. - Я о нем почти ничего не знаю, кроме того, что он отец Дианы и был капитаном английского флота. Этери не слишком распространяется на такие темы. - Этери - потрясающая женщина, - сказал Даниэль, к которому Эжени тоже подошла с вопросом о том, есть ли кто-нибудь у капитана. - Но быть с ней и соответствовать ей очень тяжело. Поэтому неудивительно, что она одна. Наша команда - вот ее семья. - Она - твой капитан! - убеждала сама себя Эжени, раскачиваясь ночью в койке. - Она тебе в матери годится, у нее дочь твоих лет. В конце концов, не забывай о том, что ты на самом деле не мальчик, а девочка, которая только выдает себя за мальчика. Ты не можешь любить женщину. Так не бывает. Это неправильно. И понимала, что все эти доводы для самой себя ровным счетом ничего не стоят. Потому что сердце не спрашивает, кого она может любить, а кого нет. И не знала, что делать с этой невозможной и неправильной любовью. *** До Карибских островов оставалось совсем недалеко, когда "Диана" все же угодила в шторм. Среди ночи Эжени, как и остальных, кто был свободен от вахты и отдыхал, разбудил крик Сержа "Все наверх!". Едва они оделись и выскочили на верхнюю палубу, как их с ног до головы окатило водой. Потоки воды гуляли по палубе. Бриг швыряло на ревущих волнах, словно скорлупку. - Убрать паруса! - скомандовала Этери. - Быстрее, парни, быстрее, пока их в клочья не порвало. Карабкаться по мокрой паутине вант на головокружительную высоту мачты было страшно даже в спокойную погоду, а когда эта матча ходила из стороны в сторону - во много раз страшнее. Стоять ногами на канате, скатывая огромное полотнище паруса и прикрепляя его к рее, когда под тобой качающаяся бездна - просто невыразимо страшно. Эжени работала, изо всех стараясь не глядеть вниз и не думать ни о чем, кроме работы. "Бояться буду, когда окажусь на палубе". Но верхняя палуба тоже оказалась не слишком безопасным местом. Волны свободно перекатывались от борта к борту, постоянно надо было за что-то держаться, чтобы тебя не смыло. И на нижней палубе - на корабле, находящемся во власти шторма, вообще не было безопасных мест. "Диана" плохо слушалась руля, вращать штурвал приходилось втроем или вчетвером. Потом оказалось, что корпус не выдерживает ударов волн. В трюме возникла течь и несколько матросов во главе с офицером поочередно спускались туда, чтобы затыкать щели паклей и откачивать воду. Кошмар не прекращался двое суток. Эжени вместе с остальной командой носилась с одного конца корабля на другой, исправляя очередную поломку или разбираясь с очередной проблемой. На ходу впихивая в себя что-нибудь съедобное и иногда возвращаясь в кубрик, чтобы на пару часов замертво упасть в свою койку. И когда бы Эжени ни оказалась на верхней палубе, рядом с рулевыми она неизменно видела Этери. - Наш капитан вообще спит когда-нибудь? - прохрипела девушка, выбираясь наверх после очередной смены работы на трюмных помпах. Мышцы гудели от перенапряжения, спину немилосердно ломило, а перед глазами плясали разноцветные круги. - Когда все плохо, то нет, - Серж схватился за мачту, с трудом удерживаясь на ногах. Даже могучий боцман выбился из сил. - Шторм утихнет - тогда отоспится. Тогда все мы отоспимся. Эжени начало казаться, что шторм не закончится никогда. Что в один ужасный миг "Диана" опрокинется или раздастся оглушительное "кр-р-рак", и в треснувший борт хлынет вода, сметая все на своем пути. Но на третий день буря постепенно все же стала утихать. Когда рассеялись тучи и улеглись волны, Этери окинула взглядом потрепанную, но не сдавшуюся "Диану", ее уставший, но не сдавшийся экипаж, и сказала: - Парни, вы молодцы. Всем отдыхать. Еще через день они увидели сушу. Один из Наветренных островов, отделявших Карибское море от Атлантики, достаточно большой для того, чтобы на нем были лес и вода, но недостаточно большой для того, чтобы кто-то из европейцев основал на нем свою колонию. Этери велела направить бриг к острову. Приводить в порядок рангоут и такелаж, чинить корпус, пополнять запасы пресной воды. Наконец, просто стать ногами на твердую землю. *** За те дни, что "Диану" трепало штормом, Эжени, как и остальная команда, почти постоянно была мокрой с головы до ног, и теперь чувствовала себя так, будто ее засолили в бочке с сельдями. Морская соль была повсюду: противно резала глаза, постоянно ощущалась на языке, засохла в волосах и на коже, одежда из-за нее стала деревянной. Так что когда она сошла на берег в числе первых и, немного побродив по нему, отыскала озеро, в голове девушки осталась одна-единственная мысль: пресная вода! Сколько угодно пресной воды! Немедленно купаться и стираться! Правда, следом тут же явилась мысль о том, что ее могут увидеть. Смыть с себя соль и выстирать одежду наверняка хотелось не ей одной, а значит, скоро здесь будет полно людей. Поэтому она пошла вверх по течению ручья, впадавшего в озеро - вряд ли кто-нибудь из моряков окажется настолько стеснительным, что тоже отправится искать уединенного места для купания. Минут пятнадцать девушка взбиралась по склону горы, продираясь через заросли диковинных растений, потом решила, что так далеко уж точно никто не полезет. Выбрала место поукромнее, сбросила одежду, спрятала ее под кустом и растянулась на дне ручья. Блаженство было неописуемым. Эжени прикрыла глаза, наслаждаясь ощущением омывающего ее потока, теплых солнечных лучей, пробивающихся сквозь густую листву над головой и легкого ветерка, приносящего запах моря. "Не зря парни говорили, что острова в Карибском море - это рай на земле", - подумала она. Неописуемое блаженство прервал хруст веток под чьими-то ногами, уверенной походкой приближавшимися к ней. Похоже, среди команды "Дианы" все же отыскался еще один желающий искупаться в одиночестве. Эжени вскочила, подняв тучу брызг, метнулась к кусту, под которым сложила одежду, и поняла, что не успевает: среди яркой зелени уже мелькали длинные светлые кудри. Захотелось хлопнуть себя по лбу от досады. В отличие от нее, Этери, конечно, не скрывала свой пол, но было бы глупым полагать, будто она настолько лишена стеснительности, что станет купаться вместе с остальными моряками. Забрать вещи, не попавшись на глаза капитану, у нее уже не получилось бы, но спрятаться за другими кустами чуть поодаль Эжени еще успевала. Оставалось надеяться, что женщина не будет плескаться слишком уж долго, а она за это время сумеет ничем не выдать своего присутствия. Этери остановилась. Огляделась по сторонам, убедилась в отсутствии лишних глаз, сбросила сапоги и принялась распускать шнуровку на своей шелковой рубашке. От волнения Эжени забыла как дышать. Сердце оглушительно колотилось, во рту пересохло, щеки горели. С самого детства она знала, что подглядывать неприлично, но желание увидеть Этери обнаженной пересилило. Замирая от страха, она, не отрываясь, глядела на капитана и думала только об одном: "боже, до чего она красива!" Этери тем временем сложила свои вещи (по счастью не там, где была спрятана одежда Эжени) и тоже растянулась на дне ручья, оставив над водой голову и плечи, и прикрыла глаза. Стараясь не потерять женщину из виду, Эжени подвинулась чуть ближе. Все внимание ее было сосредоточено на Этери, поэтому неудивительно, что девушка зацепилась ногой за какое-то плетущееся растение и упала. Не вывалившись из-за спасительных кустов, но все равно наделав изрядно шума. Этери вылетела из воды еще быстрее, чем Эжени до этого, и мигом натянула одежду на мокрое тело. Лежа в подлеске, Эжени постаралась не шевелиться и не дышать. Поздно. - Кто здесь?! - крикнула Этери, - Выходи сейчас же! Никогда еще Эжени не видела капитана такой рассерженной. Даже во время шторма, когда она сражалась со стихией за жизни своего корабля и своей команды, лицо ее было жестким, но сосредоточенным, без тени злости, а сейчас прямо-таки полыхало от гнева. "Мне конец! - поняла Эжени. - Совершенно точно". Убегать было глупо. Этери наверняка догнала бы ее, да и как потом возвращаться за своей одеждой? Притворяться, будто ее здесь нет, было глупо вдвойне - капитан просто подошла бы и проверила, кто там только что падал в кустах. Оставалось сдаться и надеяться на снисхождение. - Я не могу выйти, капитан, - призналась она как можно более жалобным тоном. - Моя одежда под кустом рядом с вами. - Эжен? - гнева в голосе Этери стало еще больше. - Таращиться на меня, ты, значит не стесняешься, а как самому показаться во всей красе, так вдруг вспомнил о стыде? Выходи, пока я тебя не вытащила! "Точно конец, - обреченно подумала девушка. - Мало того, что я видела ее раздетой, так сейчас еще и мой обман вскроется. Утопит меня прямо здесь. Или выбросит за борт, когда в море выйдем. Самое меньшее - высадит в первом же порту". - Эжен, не заставляй меня ждать! Вздохнув, Эжени поднялась и вышла, пытаясь прикрыться руками. Но Этери, конечно же, сразу поняла, что видит перед собой не мальчика, а девочку. Гнев на ее лице уступил место изумлению. - Н-да... - оторопело произнесла капитан. - Я как чувствовала, что у тебя неспроста такие длинные ресницы. Ну что ж, одевайся, Эжени - так, я полагаю, тебя зовут на самом деле? - Да, - девушка быстро оделась, стараясь не смотреть на Этери. Щеки ее заливал румянец стыда. И от того, что капитан смотрела на ее наготу, и от того, что капитан застукала ее за столь неприличным занятием. - А с чего тебя вообще занесло на "Диану"? - спросила Этери. - У тебя жених на корабле, что ли? - Нет у меня жениха, - Эжени поняла, что, раз уж Этери начала ее расспрашивать, то прямо сейчас не убьет, и немного повеселела. - Ни на "Диане", ни вообще. Про свой уход из дома и про то, почему "Диану" выбрала, я вам рассказывала правду. Единственное, чего не сказала - так это то, что мальчиком переоделась. Девочек ведь на корабли не берут. - Знаешь, почему не берут? - Этери села у самой воды, скрестив ноги. - Помимо всяких суеверий вроде того, что женщина на корабле сулит несчастье? - Знаю, - кивнула в ответ Эжени. Немного поколебалась и решила высказать свое мнение на сей счет. Все равно уже терять нечего. - Но вы ведь плаваете с мужской командой, а все вас слушают и уважают. Не боитесь, что вас кто-то попытается... ну, силой взять. Или что из-за вас начнут дуэли устраивать. Парни говорили, что еще на паре корсарских кораблей девушки есть. Им тоже наверняка хорошо плавается. Чем я хуже? Капитан указала Эжени на траву рядом с собой, и девушка, окончательно убедившись, что смерть от рук Этери прямо сейчас ей не угрожает, тоже присела. - Хочешь быть как я? - карие глаза женщины смотрели с интересом и уже безо всякого гнева. - Очень хочу, - честно призналась Эжени. - Вы... вы меня восхищаете просто. С первой минуты, как я вас увидела. Этери звонко рассмеялась: - Спасибо за комплимент. Если хочешь быть как я, то тебе придется учиться у меня. - А можно? - обрадовалась девушка. Неужели судьба опять окажется к ней благосклонна как тогда, с выбором корабля? - Можно, можно, - Этери перестала смеяться, лицо ее вновь стало серьезным. - Офицеры тебя хвалят, да я и сама вижу, что парень... тьфу, то есть девушка ты смышленая. Жалко будет тебя терять. Только предупреждаю: я очень требовательный учитель. - Постараюсь быть достойной, - ответила Эжени. Каким-то шестым чувством она понимала, что слова Этери про требовательность - не просто фигура речи, что обучение у капитана будет сложнее, чем все те обязанности, которые ей приходилось выполнять до этого, но ни секунды не сомневалась, что результат того стоит. - Мне не нужно, чтобы ты старалась быть достойной, - голос Этери внезапно стал ледяным. - Мне нужно, чтобы ты была достойной. - Буду, - Эжени поднялась, потому что чувствовала, что есть слова, которые нужно произносить только стоя. - Вы сможете мною гордиться, капитан. Этери медленно кивнула в знак согласия: - Тогда еще раз добро пожаловать, моя ученица.