За неделю...

      Кошмары. Они не дают спать. Появляются, стоит только прикрыть глаза, и не покидают. Эмили устала вскакивать посреди ночи по нескольку раз, поэтому она почти что не спит. Теперь уже нет.       Пробовала выматывать себя, да так, чтобы хватило лишь доползти до кровати. Не помогло, была лишь еще больше уставшей. Прислуга шепталась у нее за спиной, самые смелые интересовались, хорошо ли все. Как же, все просто отлично, хотелось огрызнуться ей, но ведь Императрице нужно держать маску вежливости.       На вторую неделю она уже была готова послать все к чертям, но лишь упрямо сжимала зубы и заставляла держать глаза открытыми.       В одной ночнушке, с бутылкой старого брэнди в руках, она сидела на кровати и рассматривала метку. Равнодушный, усталый взгляд пытался зацепиться хоть за что-то, чтобы ненароком не заснуть. Когда рисунок стал поблескивать, а саму руку слегка кольнуло, Эмили никак не отреагировала. Лишь протянула:             — Я не готова выслушивать твои долгие, несомненно, полезные, монологи.             — Ты чахнешь, — кратко ответил Чужой, и от его голоса побежали мурашки.             — Будто тебе есть дело.       Слабо отзывается она, а затем поворачивает голову к Божеству. Его кожа бледным пятном выделяется в темной комнате. Он стоит рядом с ее кроватью и смотрит, чуть наклонив голову и убрав руки за спину. Эмили заворожена им, но из-за бессонных ночей эмоции и чувства притуплены. Тишина, в которой раздается шуршание простынь и глухой звук, поставленной на пол, бутылки.       Колдуин давно перестала опасаться Черноглазого существа. Иногда она хотела, чтобы он просто оставил ее в покое, но чаще — ей хотелось, чтобы он был рядом. Чтобы касался, чтобы смотрел на нее по-другому, не считал еще одной пешкой в его руках. Глупо. Но мечтать никто не запрещал.       Поэтому Эмили не побоялась просить.             — Полежи со мной, — в потолок произносит она. — Хотя бы пока я не засну.             — Кошмары. Кровь, голоса, мольбы о помощи, — голос становился все ближе, пока не раздался около ее уха, холодное дыхание щекотнуло нежную кожу. — Ответь, ты часто видишь его смерть?       Эмили повернула голову, встретившись с чернотой его глаз. Так близко.             — Чаще, чем хотелось. А мне этого и вовсе не хочется, — прошептала она. Хотелось плакать, но она усилием сдержала слезы.       Холодное прикосновение губ ко лбу было неожиданным для нее, но Эмили ничего не смогла ответить на это. Веки нещадно слипались и последние слова Чужого, она слышала уже сквозь дрему:             — Это мой подарок тебе, милая Эмили. Спи крепко этой ночью.