Только Мерлина тут не хватало!

      Обычный вечер пятницы, когда так любят собираться компании, чтобы просто отдохнуть и провести время вместе, после тяжелой трудовой недели. Подобная участь не обошла и паб в Хэмпстеде, куда и подъехал жгучий брюнет, в предках которого точно отметились жители жарких стран. Путь его лежал к столикам, расположенным на улице, вне сомнений вся его семейка собралась именно там.       — О, кто пришёл! Мы уж думали, ты решил нас кинуть! — прокричал с противоположного конца сада рослый блондин с острыми чертами лица и льдисто-голубыми глазами.       — А вы, похоже, не тратили время зря, — выразительно взглянув на уже успевшую опустеть посуду, которой было достаточно много, для тех, кто собрался вместе всего где-то полчаса тому назад.       — Сегодня последним был ты, так что, когда я в следующий раз опоздаю, ты молчишь в тряпочку, Салах, — сидящая рядом хрупкая черноглазая красавица наигранным жестом откинула назад свои смоляные кудри и с вызовом посмотрела на того, кого считала братом, полностью игнорируя невысказанный вопрос.       — Договорились. Милая, ты же поделишься со мной платком? — обратился названный Салахом мужчина к еще одной девушке, рядом с которой и сел.       — Ради тебя я начну их носить с собой, — у неё был невероятно мелодичный и чистый голос, каким не каждая певица сможет похвастаться.       — Эй, голубки, потом еще наворкуетесь. Лучше расскажи, как там твои кровнички? До сих пор поживают? — влез блондин, которого с первого взгляда хотелось приписать к какому-нибудь клану воинов из северных земель. Вообще, единственные, сидящие за столиком мужчины, как будто специально были абсолютной противоположностью друг друга.       — Какое точное слово-то подобрал. Случайно ли? — о том, что его кровный враг оказался потомком его наилюбимейшего рода, Салах узнал относительно недавно, в отличие, судя по всему, от ехидно скалящегося брата. — В любом случае, последние три года этот вопрос не актуален.       — И все равно, это было довольно опасно для тебя, Салах. Твоя преданность крови вызывает лишь восхищение, но не пора ли уже закрыть этот вопрос? — впервые подала голос статная дама с медной короной волос и глубоким взглядом каре-зеленых глаз.       — Когда-нибудь, возможно, я так и поступлю, Хельга, но пока, Годрик, я буду благодарен, если ты больше не будешь нагнетать и так сложную ситуацию, — если при обращении к женщине чувствовалась искренняя благодарность, то к брату мужчина уже обращался с неприкрытым недовольством.       — Так, если вы двое сегодня опять сцепитесь, то обещаю, следующий месяц вы только и будете делать, что разгребать неожиданно образовавшиеся проблемы. Годрик, тебе не стоило лезть в дела Салаха, он у нас мальчик большой, со своими проблемами сам разберется. Салах, заканчивай с ними нянчиться, иначе, вскоре, заинтересуюсь уже я, а не наш благородный рыцарь, — от подобного заявления из уст внешне милой и абсолютно беззащитной, хрупкой девушки поперхнулись оба, зарождающаяся ссора угасла сама собой, сестра давно разучилась разбрасываться пустыми угрозами.       — Действительно. Сколько лет мы уже не виделись? А вы все об одном и том же. Ровена, лучше расскажи, как ты поживаешь, пока наши мальчики опять не сцепились, — поддержала начинание рыжая, она хоть и была на стороне Годрика, но и ссоры сейчас выслушивать не хотелось.       — Ой, а я вам говорила, что снова вышла замуж? По идее, у нас сейчас медовый месяц. Так что я теперь миссис, точнее фрау Шрайбер. Аманда Шрайбер, звучит ужасно, правда? Его, кстати, зовут Юлиус, — послушно защебетала брюнетка, постепенно вовлекая всех в беседу.       За подобного рода беседами, разбавленными дружескими подколками, они и коротали время в вечерней прохладе сада, медленно потягивая заказанные напитки и дегустируя блюда. Глядя на эту компанию и не скажешь, что четверо из них самые известные маги Великобритании. Ну, не поверит никто, что голубоглазый блондин в рубашке и джинсах, что сейчас так искренне дурачится, шутливо устрашаясь угроз женской части и самозабвенно ругаясь с названным братом — это тот самый Годрик Гриффиндор, которого, для начала, постоянно изображают рыжим. В изящной брюнетке, что беззаботно щебечет о всякой чепухе, когда забыв об экспериментальной диете, с удовольствием жует куски жирного мяса, параллельно подкалывая по поводу и без друзей, умнейшую ведьму своего поколения Ровену Ровенкло. В рыжеволосой статной даме не признают Хельгу Хаффлпафф, потому что не вяжется образ всеобщей мамочки с поистине королевским достоинством и статью, да и легкое пренебрежение с каплей презрения, что периодически появляются в глазах, стоит тем только сфокусироваться на фигурах окружающих их людей, вот вообще не подходили известной всем личности. И, конечно, никто в жизни не поверит, что брюнет, это Салазар Слизерин, хотя бы потому, что вселенское зло не может столь влюблённо оглядываться на сидящую рядом блондинку, дружески общаться с Грифиндором, с которым они неприменимые враги, да при этом сидеть в магловском (!) пабе. Если бы хоть кто-нибудь из магов знал об этой компании, у бедняги мог бы случиться сильный шок с разрывом шаблона. Ведь этих четверых уже давно похоронили, а значит так просто, ну, никак не должно было быть. Была в их компании одна странная личность, которая хоть и участвовала в беседе, но все же держалась слегка отстраненно, как будто ей было неловко или была частично чужой. И правдой будет скорее второе. Если бы женщина не была половинкой души Изумрудного мага, то, скорее всего, осталась бы в стороне, как и остальные пары четверки, но её включили в семейный круг, хоть и без особого желания остальных.       — После этого я… — Годрик запнулся на середине предложения. А глаза четверки магов на миг потускнели. Блондинка лишь быстро взглянула на каждого, после чего вернулась к своему напитку. То, что сейчас происходит, не несёт никакой опасности, и при желании каждый способен прервать сеанс связи — я наблюдал, как двенадцатилетний пацан моей любимой зубочисткой крошит твою змеюку, Салах.       — А как вам одержимый, бродящий по-нашему замку? Это ничтожество, в течение года, опустошало резервы Хогвартса! Куда только смотрели привидения? — глаза Ровены метали молнии. Кажется она была в ярости, что кто-то посмел попытаться разрушить созданную ей систему.       — А что вы скажете насчёт этих крестражей? Забавные игрушки, не находите? А какой простор для применения, — Салах уже мысленно прикидывал, где и как можно было бы реализовать данную идею.       — И все же. Мы будем реагировать или нет? — перешла к главному Хельга. Подобные «вызовы» периодически директора школы все же умудрялись неизвестным образом откопать, а уж сам ритуал провести легче легкого. Обычно после этих приглашений кто-то из Основателей заглядывал в гости, оставлял там что-то из забавных артефактов, а может ещё что похуже, после чего отправлялся дальше по своим делам.       — Ну, у них хоть повод поинтереснее будет, намечающаяся Гражданская война. Все лучше, чем-то безобразие в прошлый раз, — возразил Годрик. В прошлый раз от них просили избавить школу от кентавров. Которые, на минуточку, жили в лесу почти с самого основания замка. И уж точно дольше существования школы. — Кто помнит, когда была последняя заварушка?       — Недавно. Ты в ней должен был участвовать. Там ещё последний гер Гриндевальд отметился, — вмешалась в разговор блондинка. — Я слышала, что нынешний Темный Лорд зовет себя наследником Слизерина, это так?       — Ага, более того, он, судя по всему, потомок Гонтов. По крайней мере, в этом уверен директор, — отозвалась Ровена, взгляд ее был задумчив, и, вообще, весь вид женщины говорил о том, что мыслями она довольно далеко. — Я, пожалуй, загляну к ним. Мне не нравится состояние некоторых чар. Надо бы их подправить, а то современные волшебники такими темпами сделают то, что не удалось их предшественникам. Разрушат замок.       — Не торопись. Как насчёт наведаться туда все вместе? Мне не понравилась эта ситуация с наследничком. На самом деле, впервые об этом слышу, я был уверен, что Гонтов уже нет, так? — последние пятьдесят лет Салах и впрямь мало уделял внимания магическому миру Великобритании, слишком много было иных забот, вот и всплыл из-за этого такой сюрприз.       — Так и есть. Прямых потомков нашего сына не осталось, иначе я бы почувствовал, — в этом магик была уверена.       — Надо же, с каждой секундой желающих ввязаться в это все больше. Может и нам с тобой поучаствовать тогда, что скажешь, Хель? — не без ехидства поинтересовался Годрик.       — Скажу, что мое имя слишком прекрасно для сокращений, так что не рискуй лишний раз, Годди, — в том же духе ответила рыжеволосая, — а так, я пас. Нет желания возиться с малолетними волшебниками.       — Брось, Хельга, не глупи. Твой смертный никуда от тебя не сбежит, хватит с ним носиться. Ты и так ради него столько времени ходишь старухой престарелой, что дальше? Неужели он стоит всех этих усилий? — влезла Ровена, пожалуй, мужчины были единственной темой, способной вызвать ссору сестер.       — А что насчет тебя? Что, муженек успел настолько надоесть, что ты, не прожив вместе и года, спешишь сбежать в Хогвартс? — замечание подруги задело. Хельга не хотела осуждать Ровенкло, но и терпеть намеков на больную для себя тему не хотелось.       — Юлиус довольно милый, но у него есть паршивое умение бесить своего собеседника уже спустя час общения. Наша семейная жизнь будет проходить под эгидой: «Я на следующей неделе буду проездом в Токио, ты все ещё там? Чудесно, значит сможем провести выходные вместе», — тут же легко отмахнулась от обвинений брюнетка, вызывая чувство облегчения у сестры. Порой, Ровене было интересно, как вообще у них получилось так хорошо узнать и понять друг друга, что чувствуют друг друга даже не с полу взгляда, а куда лучше.       — Зачем он тебе тогда? — в этот раз отметился Салазар.       — Я случайно поклялась выйти замуж за того, кто первый купит картину с нашей выставки в Вашингтоне. Работы были так себе, зато их автор был родственником мэра города, — подобное было вполне в её духе, доведённое до потребительства пренебрежительного отношения к более или менее серьезным отношениям. Единственное исключение, из которого делалось для всего нескольких пар, чьи браки длились уже не одно столетие.       — Я не могу их бросить, все же некоторое время мы были счастливы. Считай это моей благодарностью за прожитые года, — ответным жестом обосновала свое решение Хельга.       — Хочешь остаться рядом до конца? Могу поделиться подходящим составом, — предложил Салах.       — Вряд ли это понадобится. У него рак. Вмешиваться я не буду, так что чуда не произойдёт.       — Твоё право, — не стал настаивать мужчина.       — Мы с темы соскочили. Хель, не хочешь своего бросать, тогда скажи, что работу новую предложили. Не мне тебя учить. А идею, наведаться большой компанией, я поддерживаю. Это будет интересно. Вопрос в другом, в каком качестве мы там будем, — в общем-то поставил точку на обсуждении Годрик, как всегда, собственно.       — Как всегда самоуверен, ну, да ладно. Предлагаю устроить им явление Основателей во плоти. Пафос, ореол загадки и тайны, а также величия, в твоем духе, Годрик, — Салазар прекрасно знал себя и брата, а потому, легко угадывал в чужих глазах собственный вызов и согласие к началу очередной игры.       — А может в качестве простых смертных? — ехидно поинтересовалась Ровена.       — Ты их ситуацию-то вспомни. Пятеро неизвестных вызовут лишь подозрения. Так что вместо развлечения мы получим сплошную головную боль, — если уж ему придётся бросать свою работу раньше планируемого, то Слизерин хотел быть уверенным, что хоть в чем-то выиграет.       — Тогда предлагаю явиться в Хогвартс, как помесь первых со вторыми. Посмотрим, у кого лучше чуйка работает. Встречаемся в школе? — и дождавшись согласия остальных, Хельга ушла первой. Сегодня ей предстоит слишком много дел.       Вслед за рыжей разошлись и остальные. Да, они не собирались всей компанией уже больше шестидесяти лет, но, тем не менее, все действительно важные события в жизни друг дружки им были прекрасно известны. А мелочи могут и ещё подождать, на то они и мелочи.