***
Да, Сацки оставил. Длинную рубаху, опасно трещавшую по швам при любом движение, и старые потрепанные штаны, странно облегающие ноги. Точнее пытающиеся облегать. Штаны были настолько затасканными, что свободно болтались на коленках, жопе, животе и икрах, видно они были велики предыдущему владельцу, поэтому их постоянно подтягивали, зато были в облипку на бедрах, что создавало весьма странный вид их носителю. И если вид на живот и жопу можно было скрыть длинной, до середины бедра, рубахой, вид которой тоже оставлял желать лучшего, вместе с порванными в трех местах, а потом так-сяк пришитыми бесячими ярко-рыжими нитками, ремнем с тяжелой, некогда покрытой серебряной краской, пряжкой, то на икры была страшно смотреть. Вообще, на весь прикид Аомине было страшно смотреть. И в таком наряде парень ни за что никуда бы не пошёл, если бы не мама, ворвавшаяся в комнату, пробормотав по дороге что-то вроде «Сойдет», не выгнала его из дома, кинув напоследок старые кожаные папины сапоги. А за дверью Дайки ждала вся баскетбольная команда, возглавляемая улыбающимся, как маньяк Сацки, который накинул на голову своему другу мешок.***
Очнулся Аомине в толпе школьников Тоо прямо перед сценой, находящейся в спортивном зале. Рядом был хмурый Вакамацу, одетый примерно так же, как и сам парень, только еще более нелепо в мешковатых штанах, явно маленького размера, и свободной рубахе, растегнутой до пояса, а сбоку красовался ярко-алый бант, на котором держался… держалась небольшая половая тряпка, гордо именуемая плащом. Дайки еле сдерживал свой смех. Останавливало его только то, что он сам выглядел практически также. Да и Сакураи, которого баскетболист заметил краем глаза, был в похожей одежде, отличаясь лишь широкими шортами вместо штанов. Суго же, незамеченный Аомине в такой толпе, находился на другом конце, сбоку от сцены, был в отличие от этих трех более-менее приличной одежде (она хотя бы была ему по размеру), но не это его сейчас волновало. Он ждал сигнала. Неожиданно свет в зале потух и народ, находившийся здесь, замолчал, как по команде. Аомине усмехнулся, ведь баскетбольная команда по приказу тренера орет, извиняется, чихает, кашляет, недовольно вздыхает, проще говоря делает все, кроме того, чтобы замолчать. Вспыхнул фонарь, освещая одинокую фигуру, стоявшую на сцене. Имаеши («В смокинге!» — завистливо подумал Вакамацу) обаятельно улыбнулся присутствующим и показал им скрипку в плену его длинных тонких пальцах. Музыкальный инструмент, занял свое положенное место, и полилась нежная мелодия. Все свое вступление Шоичи медленными, плавными шагами продвигался к середине сцены, и когда он дошел, то включился второй фонарь, показывая стул, на котором сидел Момои с гитарой в руках. Он в отличии от капитана одет был в белую майку и рваные джинсы, а вокруг пояса была повязана клетчатая рубашка. Аомине невольно залюбовался своим другом. Волосы непривычно растрепаны, придавая тому поистине хулиганский вид, а хитрый оскал и озорные искорки в глазах лишь подчеркивали это. Дайки снова заревновал своего друга, увидев рядом с ним в опасной близости Имаёши. Аомине испытывал сильное желание вскочить на сцену, закинуть Сацки на плечо и убрать его подальше от этих всех глаз, а особенно от странного прищура, скрывающегося за стеклами очков. Парень дал себе мысленный подзатыльник, которые частенько получал от лучшего друга. Баскетболист не понимал, почему у него такая реакция. Точнее не хотел понимать. Момои провел по струнам гитары и запел. А в это же время Аомине почувствовал сильный толчок в спину, благодаря которому он вылетает в небольшое пустое пространство около сцены. Рядом приземляются еще три тени. И в это время Сацуки запел.Моя трагедия комедий балаганных смешней, И потому безумно мне дорога:
Момои на удивление многих пел красиво с несильной хрипотцой, которую ученицы Тоо назвали сексуальной. Дайки был с ними в тот момент полностью согласен, смотря на Сацки снизу. А потом сильные руки развернули его на 180 градусов, и вся баскетбольная команда оказалась под прицелом сотни глаз.Я научился находить себе прекрасных друзей,
Неожиданно Вакамацу с тихим рыком и Сакураи с красными щеками и спиной, готовой склониться в поклоне, обняли Аомине за шею с двух сторон.Но не могу найти по силам врага. Среди завистливых ничтожеств и пустых болтунов
С другой стороны появился Суго в очках и усах на лице, а в руке у него был нож. Дайки искренне надеялся, что нож не настоящий, потому что руки, секунду назад обнимающие его, уже толкали прямо на холодную сталь.Скажи хотя бы, разглядеть тебя как? Я вновь блуждаю в буреломе из обманчивых снов — Ищу тебя, о мой единственный враг!
Момои встал со стула и прошелся по сцене. Он искал среди народа «единственного врага» и, найдя их взглядом, улыбнулся и снова встал рядом с Имаёши, откинув стул назад.Сто подлецов и двести трусов мой тревожат покой, Но быть врагом, однако, надо уметь! А ваши кости просто хрустнут под моею ногой, Вам принеся вполне бесславную смерть!
Аомине только встал в боевую стойку, как Суго уже повалился на пол, предусмотрительно спрятав нож. Синеволосый, не сдерживая коварную улыбку, наступил на лежащее тело ногой. Но хруст костей, тихое ругательство и злой смешок никто не услышал за дуэтом гитары и скрипки.Устав скучать у края ямы и держаться в седле, Я озверел от неумелых атак; Я по следам бегу упрямо, припадая к земле — Ищу тебя, о мой единственный враг!
Аомине хотел было уйти из этого, громко говоря, спектакля, но Вакамацу с такой недовольной миной, что Дайки захотелось вмазать ему, удержал его в этой игре. А Сакураи с громким «Извините!», что на секунду даже перекрыло пение со сцены, сбил своего Аса с ног. Тем самым Аомине оказался «носом в земле», а сверху приземлилось еще два тела.Мне рассмеяться или плакать — я еще не решил; Без сожаленья не проходит ни дня. Я извиваюсь, словно змей, в оковах собственных сил:
Аомине попытался вырваться, но Коске с Рё крепко схватили его. Баскетболист брыкался, но эти двое держали крепко, да и не раз проделывали такой трюк, чтобы заманить парня на тренировки, так что преимущество было на их стороне.Ведь не родился тот, кто сломит меня! Меня всесильем при рожденьи Господь Бог отравил, А я страдаю как последний дурак;
Момои и Имаёши повернулись друг к другу лицом и пропели последнюю строчку вместе. Голос Шоичи отличался от голоса Момои. Он был более мелодичный, без хрипотцы. С этим голосом Имаёши вполне мог бы выступать на большой сцене, но он выбрал спорт, где его успехи уже заметили. Парни встали спина к спине и продолжили петь.Я умираю в пустоте неразделенной любви –
Аомине непроизвольно вздрогнул, услышав слова песни. И в это время пара рук подняли его и в который раз толкнули. На это раз ради разнообразия несильно, просто чтобы он шагнул в нужную сторону.Я жду тебя, о мой возлюбленный враг!
Перед баскетболистом предстала высокая фигура с ярко-рыжими сильнее отдаваемый в красный. А еще у этой фигуры был злобный взгляд, нахмуренные брови и отличные формы, на которые и залип Аомине, пока кто-то невидимый не вдарил ему по макушке. Перед Асом Тоо стояли восхитительный дуэт баскетбола из старшей школы Сейрин.Я жду тебя, о мой возлюбленный враг!