Лучшие друзья?

Парень уже слышит, что кто-то поднимается на крышу, но не обращает на это никакого внимания. Уж лучше доспать это время, пока поднимается друг детства, который вновь закатит истерику, что Аомине не ходит на тренировки. Но время все идет, а на него еще никто не наорал, хотя то, что человек поднялся синеволосый отлично слышал. Заинтересованный этой подозрительной тишиной, Дайки лениво приоткрыл один глаз, чтобы разведать обстановку. Момои стояла к нему спиной, разглядывая чистое голубое небо, а ветер раздувал ее коротенькую серую юбку, как бы показывая Аомине ее счастливые трусики, о чем он и не забыл сказать: — Пора бы тебе выбросить их, Сацки. Они уже с трудом налазиют на твою жо… шикарную филейную часть. — Дай-чан, ты придурок, — и подозрительный всхлип, — Идиот, — еще один всхлип, не предвещающий ничего хорошего. — Что случилось? — прокрутив в голове все свои косяки, и не найдя ничего такого серьезного, кроме прогула очередной тренировки, что такую бурную реакцию не вызвало бы, спросил Аомине. — Ты просто бездушная глыба льда, — Сацуки все также стояла спиной к парню, не желая смотреть ему в лицо, — Которой совершенно плевать на близких людей! Как же ты меня бесишь этим! Ты тварь! Ты чертов чурбан! Деревяшка хренова! Ненавижу тебя за это! Аомине был так шокирован, что не знал, что сказать. — Знаешь, а ведь до последнего я не хотела говорить этого, — тихий еле различимый шепот, — А теперь уже не вижу смысла скрывать этого. — Что ты такое говоришь? — парень легонько дотронулся до ее плеча. — Я устала, Дай-чан, безумно устала, — Момои повернулась к нему лицом. По ее щекам текли слёзы, — Каждый день по несколько раз говорить тебе одно и то же, натыкаться на эту стену, которую ты выстроил вокруг себя сам. Тебе же на меня совершенно плевать, я права? Не мотай головой, я знаю, что это так. Твое отношение ко мне все говорит само за себя. И знаешь, я устала изо дня в день доказывать, что я тоже могу быть полезна, что я твой друг, что я тоже живой человек с чувствами.  У меня уже не осталось сил. Ты просто эгоист, Дай-чан. И без тебя мне будет безумно трудно, я этого не буду отрицать, но с тобой, Дай-чан, еще труднее. Аомине застыл, как громом пораженный. Что это все значит? К чему эти речи? А Момои, успокоившись после того, как все высказала и больше не держала это в себе, вытерла слезы, сложила по своему обычаю руки за спину, и  с серьезным видом продолжила, внимательно следя за реакцией друга: — Это письмо пришло еще неделю назад, — Сацуки показала белый конверт, который все это время мяла в руках, — И я решила провести своего рода эксперимент: эти семь дней я тебя совершенно не трогала, кажется, это называется игнорила, да? Так ты даже не вспомнил про меня за эту неделю. Тебе просто чхать на меня, Дай-чан, просто признай. Аомине, не отрывая взгляда от глаз подруги, медленно покачал головой, как будто сам не верил, что делает это. — И вот опять ты лжешь. Зачем? — руки девушки немного подрагивали, а глаза вновь заполнились слезами, которые она стойко сдержала, — Ну да ладно. Хотя не таким я хотела запомнить тебя в наш последний разговор. — Сацки, я не понимаю к чему ты клонишь? Что это за намеки? При чем тут письмо? — Аомине хотел выхватить из рук Момои конверт, но она, как будто предвидев это, отступила назад и спрятала письмо за спиной. — Нет, Дай-чан, я сама скажу, раз ты все еще ничего не понял… или не захотел понять. Девушка вздохнула поглубже, выдохнула и решительно посмотрела в эти бесстыжие синие глаза. Те ответили ей полным непониманием и даже злостью. — Я ухожу, Дай-чан. В Ракузан. — К Акаши? — шокировано спросил Аомине. — Он позвал меня работать тренеров в их женскую баскетбольную команду, либо же менеджером в его команде, — Момои сказала это ровным, холодным и безразличным голосом, ей пошло на пользу общение с Куроко, — За определенную плату. — И ты согласилась? — неверяще спросил Дайки, — Ты оставишь все ради… денег? Вместо ответа Сацуки ударила его. Сначала ногой между ног, а когда парень согнулся, кулаком точно в нос, да так сильно, что Аомине даже упал. И тут же опять получил по ребрам ногой. — Ты опять меня не слушал! Придурок, — слезы Сацуки падали прямо лицо друга детства, впрочем, как позже упала и нога в последнем сокрушительном ударе. — Прощай, Дай-чан! Не думаю, что мы еще кого-нибудь встретимся, — проговорила Момои и повернулась к парню спиной, вытирая слезы. Она ушла. Аомине смотрел вслед исчезающей фигуре с развивающимся нежно-розовыми волосами. Он протянул руку, чтобы поймать, остановить ее, но она уже скрылась из его поля зрения. Оставила одного, бросила. Бросила его точно также, как он оставлял ее одну столько раз. Но несмотря на это, все равно находилась с ним рядом, помогала всем, чем могла. Поэтому Аомине воспринимал ее, как должное, нечто собой разумеющееся, немного мешающееся, но вполне обычное и терпимое. Дайки часто сравнивал подругу с занозой, которая нередко доставляла неудобства своим существованием, но избавиться было откровенно лень, больно и немного страшно. Да, Сацуки была его личной занозой… Которую теперь неожиданно и сильно вынул Акаши, оставляя в сердце Аомине большую кровоточащую рану, потому что Момои врослась в его орган, стала его неотъемлемой частью… Но к сожалению, парень понял это слишком поздно. Она уже ушла, а он не остановил ее… Прощай, Сацки, прощай… Аомине проснулся и почувствовал, как по щекам бежат слезы. В груди что-то сильно болит, что даже дышать трудно. Парень вскочил, как ужаленный, и понесся скорее посмотреть, где она, может она еще не ушла, может он успеет остановить ее… Но девушки с волосами цвета сакуры нигде не было. Тут послышались тяжелые шаги, и Аомине молниеносно выбежал посмотреть, кто это, и со всей своей богатырской силушки врезался в кого-то.  Высокий парень, по росту не уступающий Дайки, с нежно-розовыми волосами такого удара не выдержал и повалился на пол, уронив при этом все бумаги, которые были в его руках. — Дай-чан, ты что с ума сошел?! — гневно воскликнул он, сверля Аомине ярко-розовыми глазами. — А, Сацки это ты? — разочарованно протянул Ас Тоо, — А ты случайно не видел тут невысокую девушку с шикарной фигурой и длинными волосами твоего цве… Неожиданно парень замолчал и пристально уставился на друга детства. Момои громко сглотнул, такой взгляд ничего хорошего не предвещает, и оказался прав. — Сацки, скажи, а ты себя девушкой никогда не представлял? — Что-о?! — менеджер стал пунцовым, как  помидорка. Откуда он узнал? — Что за бред ты говоришь? — А если подумать? — Дайки был настойчив, как никогда ранее. — Ну, — сдался Момои, — иногда мне кажется, что я должен был родиться девушкой. Знаешь, она мне даже приснилась один раз.  Невысокая зато с длиннющими волосами и огромными глазами, а фигура такая… Твоя 2D Май-чан и рядом не стоит. — Да… — именно такой и была Сацки из его сна, — А что случилось? — Не понял, — Момои все еще стоял красным, как рак. — Тренировки сегодня нет, уроки я не прогулял, даже трояк по химии получил, — начал перечислять Аомине, — Так чего ты хотел? — А, — парень сразу же погрустнел, и отошел к заборчику, чтобы посмотреть на небо. У Дайки появилось чувство дежавю. Это уже было… — Мне сегодня пришло письмо от Акаши, — тихо сказал менеджер, но его друг все равно услышал. Аомине, как будто сердце копьем проткнули. Он быстро подлетел к другу детства и сильно ударил его кулаком между лопаток. — Что за?! — начал было Момои, но Дайки перебил его: — Я знаю, что не идеальный друг. Знаю, что практически всегда веду себя, как законченный эгоист. Знаю, что своим поведением часто обижаю тебя. И знаю, что ты меня за это ненавидишь, — на смуглой щеке блеснула слеза, — Но также я прекрасно знаю, что без тебя, Сацки, мне будет очень плохо. Да, хрен с тобой, я даже признаюсь, что не смогу жить без тебя нормально! Поэтому прошу, позволь мне опять побыть эгоистом. Не уходи, Сацки, прошу! Не оставляй меня одного… Момои улыбался, сминая в руке красный конверт, а слезы так и текли из его ярких глаз…