Take me to church.

Тога склонилась над подиумом, заложив руки за спину. Желтые глаза сверлили спящего жнеца. Обычно такой пристальный взгляд вызывал у людей беспокойство, чувство опасности, но Шигараки явно ничего такого не испытывал, продолжая спокойно сопеть, завернувшись с головой в одеяло. Тоге хотелось потыкать в него пальцем или потрясти за плечо, но слабые отголоски инстинкта самосохранения убедили этого не делать. Услышав скрип ступенек, Тога быстро обернулась, широко улыбаясь. Даби бодро спустился с лестницы, закуривая и выдыхая дым. Счастливый вид Тоги заставил заметно скиснуть. — Неужели не рад меня видеть? — елейно протянула она, сделав два широких шага. — Вообще плевать, — отмахнулся Даби, зажимая сигарету в зубах. — Он спит еще, что ли? — Ага, как святой младенец, — хихикнула Тога. — Меня всего-то пару дней не было рядом, а ты уже из-за своей капризности подорвал свое прикрытие. — О чем ты? — Например, о колоколе, который якобы украли, пока ты ходил навещать забытые могилы и молиться. Ума не приложу, как ты смог убедить в этом бреде ту злобную тетку. — Это все магия, — понизив тон, прошептал Даби, театрально разведя руками. Тога скептически приподняла брови и устало спросила: — Тебе колдун помог? — Мне колдун помог, — кивнул Даби. — Пустил слух. А что, босс недоволен? — Сатане нравится, когда ты страдаешь, а господину нравится, когда я слежу за тем, чтобы ты страдал. А благодаря жнецу ты всех обманываешь. Двуликий мне все рассказал. — Все претензии — вон туда, — хмыкнул Даби, указывая пальцем на спящего Шигараки. — Они не знают про наличие у тебя домашнего жнеца. Я не доносила. Зато они слышат, что говорят горожане. Священник, который потерял колокол, добытый таким трудом. Священник, при котором здание и территория церкви начали страдать. И, что самое главное, священник, который умудрился закрыть церковь на санитарный день в воскресенье! Ты вообще как до этого додумался? Голос Тоги сорвался на визгливость, и Шигараки недовольно промычал и зашевелился. Химико обернулась на него, щуря глаза, но дальнейшей реакции не последовало. — Я так устал от всего этого, мне нужен был выходной, — развел руками Даби, запрыгивая на подиум и пиная Шигараки по лодыжке. — Эй, вредитель, просыпайся. Работа не ждет. Время творить благие дела. Шигараки пробормотал что-то, отдаленно напоминающее нецензурную брань, поджимая к себе ноги и натягивая одеяло на голову. Даби выждал секунд тридцать, а потом снова пнул его, теперь уже по колену. — Спящая красавица, поднимайся. А то я сейчас тебя разбужу, и тебе это точно не понравится. — Иди. Нахер, — уже отчетливее просипел Шигараки, стараясь ухватиться за остатки расслабленного состояния. — Ну, мое дело предупредить, — пожал плечами Даби, спрыгивая с подиума и направляясь к заднему коридору, где находился чулан. — Как принц из сказки будешь его будить? — ехидно улыбнулась Тога. — Как принц из сказки можешь разбудить его ты, — отозвался Даби, чуть притормозив. — А я буду будить, как мудак из жизни. Тога растерянно моргнула, но тут же решила не заморачиваться над этой информацией. Вместо этого присела на скамейку, как прилежная прихожанка, и принялась ждать шоу. Даби вернулся уже через пять минут, вооруженный двумя ведрами, пустым и наполненным водой, двумя швабрами и тряпками. — Шигараки, даю последний шанс одуматься и встать, — протянул священник, кинув все, кроме ведра с водой, возле одной из скамеек. Реакции ожидаемо не последовало. Даби повис над Шигараки, скорчив скорбную мину. Вздохнув, он выпрямился и, раскачивая с каждым словом ведро, протянул: — Ну что ж. Во имя отца, сына и кого-то там еще. Амен. На последнем слове Даби подкинул высоко ведро, одним движением выливая его содержимое точно на Шигараки. Тога испуганно пискнула и мгновенно спряталась за скамейку, чтобы не попасть под горячую руку. Даби заблаговременно отшагнул назад, потому что реакция не заставила себя ждать. Шигараки с злобным рыком резко сел, пытаясь тут же вцепиться в священника пятью пальцами, но схватил только воздух. — Я тебя зарою сейчас на заднем дворе! — Боюсь-боюсь, — фыркнул Даби, не очень успешно уворачиваясь от кинутого молитвенника. — Я три раза предупредил. — Какого хрена вообще? — крикнул Шигараки, комкая мокрое одеяло и кидая вслед за молитвенником. — Я закрыл церковь на санитарный день, и теперь здесь придется прибраться, — ответил Даби, не сумев увернуться и от пледа и едва не запутавшись в нем. — А я тут, блять, причем? — возмутился Шигараки, спрыгивая с подиума и кидая в Даби сначала одной, а потом сразу же второй половой тряпкой. — Да что ж ты меткий-то такой, — проворчал Даби, снова не увернувшись. — В смысле «причем»? Ты здесь живешь, ты по договору обязан присматривать за церковью. Отрабатывай свой хлеб и спальное место. Э, нет! Поставь ее на место. В моей церкви только я швыряюсь иконами. Ты святое существо, одумайся. Шигараки угрожающе прорычал, сжав четыре пальца на раме иконы так, что та едва не треснула, но все-таки заставил себя убрать руку. С волос капала вода, отчетливо воняющая хозяйственным мылом, а кофта омерзительно липла к телу, заставляя его мелко дрожать от холода. Недостаток физической оболочки. Но это хотя бы отрезвило, заставив ярость поутихнуть. — Ты нормальный вообще церковь в воскресенье закрывать? — проворчал Шигараки, стягивая с себя мокрую кофту. — Люди в этот день больше всего хотят приходить. — Санитарный день, — развел руками Даби. — Так что давай, заканчивай со стриптизом, и начинай уборку своего спального места. Воду я тебе уже налил, а вместо половой тряпки можешь использовать свою кофту. Шигараки мрачно посмотрел на ухмыляющегося священника, демонстративно выжимая свою одежду на пол. Потому, встряхнув кофту, быстро скомкал ее и с размаху швырнул прямиком Даби в голову. Тот от неожиданности снова не успел увернуться, тихо матерясь. — Это, конечно, горячо, что ты так страстно швыряешь в меня свою одежду, но прекрати, пожалуйста, — проворчал Даби, стягивая с головы мокрую кофту. — Я еще морально не готов к такому. — Убираться в воскресенье — грех, — мрачно произнес Шигараки, направляясь к лестнице. — Вот я только гребаного жнеца не спрашивал. Ты живешь в моей церкви, так что взял швабру в зубы и пошел драить полы. Если хочешь, можешь представить, что это твоя коса. — Только если я смогу снести ею тебе голову, — махнул рукой Шигараки, поднимаясь на второй этаж. Даби недовольно прищурился, не понимая, куда это жнец направился. Но характерный скрип двери заставил сразу сообразить. — Эй! Тебе нечего делать в моей комнате! — Мне нужна сухая одежда. — Какой ты охуеть непосредственный, — возмутился Даби, мгновенно влетая по лестнице и перехватывая Шигараки за локоть. — Я тебе не разрешал туда заходить. И трогать мои вещи. Вали вниз. — Мне нужна сухая одежда, — упрямо повторил Шигараки, пытаясь открыть дверь, которую Даби удерживал. — Ничего я тебе не дам. Вали вниз. Я лучше твою высушу. — У тебя там что, что-то запрещенное в комнате? — Да. Называется «личное пространство». Вали вниз. Шигараки еще раз попытался взяться за ручку двери, но его бесцеремонно потащили за локоть к лестнице. Тога уже успела вернуться на скамейку, поняв, что никто никого убивать, видимо, не будет, и с интересом наблюдала за происходящим. Даби волоком стащил упирающегося Шигараки по лестнице, с трудом подавив желание просто столкнуть его. Недовольно фыркнув, Томура плюхнулся на скамейку рядом с Тогой, скрестив руки на груди. Химико секунд сорок искренне пыталась сделать вид, что ей совершенно не интересно присутствие рядом полуголого жнеца, но быстро сдалась, повернувшись к нему и принявшись откровенно разглядывать. В целом, ничего впечатляющего. Под бледной кожей отчетливо виднелись выпирающие кости. Поверить, что истинный облик Шигараки — просто скелет, не составляло труда. Спина покрыта шрамами разного размера и глубины. Предплечье левой руки изуродовано, будто с него не очень успешно пытались снять кожу. — Не пялься, — проворчал Шигараки. — Бесит. — Ты некрасивый, — пожала плечами Химико. — Но мне все равно интересно со жнецом… — Ага. Забудь. Даби подхватил кофту Шигараки и, аккуратно разложив на скамейке, провел по ткани раскаленной ладонью. Влага зашипела, поднимаясь легким паром. Главное было не отвлекаться, чтобы нечаянно не поджечь и без того достаточно убогую одежду. — Химико, может ты ему каких шмоток притащишь? А то смотреть больно. — Оууу, Дабичка, — ехидно протянула Тога, подскакивая с места. — Ты такой заботливый. Место для сна дал, кормишь, одеялко ему подарил, одежду с помощью демонического пламени сушишь, теперь вот об обновках попросил. Что же дальше? Не боишься погореть на том же? Даби резко развернулся и, прежде чем Тога успела от него отскочить, схватил ее за локоть, притянув к себе. На тыльной стороне ладони вспыхнуло синее пламя. Недостаточно большое, чтобы поранить, но рукав кремовой кофты начал медленно тлеть. — Знаешь, что мне нравится в твоей ситуации, Химико? — протянул Даби, заглядывая девчонке в глаза. — Что у тебя живое, чувствительное тело. И я могу сжечь его дотла, наблюдая, как ты корчишься от боли. А потом Асмодей выдаст тебе новое. Такое же. И мы сможем все это повторить. Снова и снова. Пока в твоей безмозглой голове клеймом не будет выжжена мысль, что не стоит меня бесить, даже если ты поставлена надсмотрщиком надо мной. — Ладно, ладно, я поняла, — затараторила Тога, вырываясь из хватки и захлопывая огонь на кофте. — Оставь свои пламенные эротические фантазии при себе, пироман чертов. Но он и сам может себе что-нибудь достать. Он же здесь не заперт. Обслуживать гребаного жнеца я не собираюсь. Химико надулась и, скрестив руки на груди, демонстративно отвернулась. Но тут же наткнулась на скептический взгляд Шигараки. Пощупав кофту и решив, что она достаточно сухая и теплая, чтобы ее можно было снова надеть, Даби швырнул ее в Томуру, отвлекая его от зрительного состязания с Тогой. — С тебя пачка сигарет за экспресс-химчистку. — Ага, — отозвался Шигараки, пытаясь натянуть на себя кофту, не коснувшись ее пятью пальцами. — Почему все твои «ага» звучит как «иди нахрен»? — хмыкнул Даби, подхватывая швабру и кидая ее в сторону Шигараки. Не успев сообразить, он попытался ее схватить, но только получил черенком по пальцам. Раздался грустный деревянный стук. Даби почти с жалостью наблюдал за тем, как Томура одновременно пытался обтянуть свою кофту и поднять инструмент с пола. — Ну аккуратнее же с дамой нужно, — протянул насмешливо священник. — Знакомься, швабра, — это Шигараки Томура. Шигараки Томура, это швабра. Надеюсь, вы приятно проведете время за уборкой первого этажа. Химико, с тебя окна помыть. — А? — недовольно воскликнула Тога, оборачиваясь на Даби. — Я тоже должна, что ли, участвовать? Я не хочу. — Покажи, где я тебя спрашивал о твоем желании. Наши боссы же против того, чтобы церковь разваливалась. Вот, ты должна помочь сохранить ее в целости. Так что давай, бери тряпку и вперед. Ритмичные движения руками вверх-вниз явно твой конек. — Ну ты и тварь, — мрачно вздохнула Тога, но к тряпкам все-таки направилась. — А ты сам-то что собираешься делать, кроме раздачи команд? — Мы с моей прекрасной, стройной леди пойдем развлекаться на второй этаж, — ухмыльнулся Даби, изящно обнимая другую швабру. — Так что оставляю вас втроем. Повеселитесь. Но если все-таки решите потрахаться, можете меня позвать. — Вот и не позовем, — показала язык Тога. — Обойдешься. Сиди на своем втором этаже и завидуй нам. — Было бы чему завидовать, — фыркнул Даби, поднимаясь по лестнице. — Откровенно говоря, Шигараки так себе главный приз. — А как же я? — капризно протянула Химико. — А что я там не видел за сто с лишним лет? — Ну, я ведь могу быть кем угодно, — сладко отозвалась Тога, нарочито закусывая нижнюю губу. — В человеческий образ моего босса метнешься? — оскалился Даби, наваливаясь на перила. — Всегда мечтал поиметь начальство. — Фу, нет! — воскликнула Тога, тут же теряя весь свой соблазнительный вид. — Я вот только еще в огромного патлатого мужика без носа не превращалась. Извращенец. — Как странно слышать от суккубы упреки в извращенности, — усмехнулся Даби. — Почему я вообще должен присутствовать при этом разговоре? — пробормотал Шигараки, лениво возя шваброй по полу. Даби засмеялся и, оттолкнувшись от перил, поднялся на второй этаж. Вздохнув, Тога взяла ведро и сходила за водой. Всего в зале было восемь окон, не считая тех, которые находились под самым потолком, и это выглядело достаточно внушительно. Повисла гнетущая тишина, разбиваемая только всплескиваниями воды, когда Химико кидала в ведро тряпку и споласкивала ее от мыла. Шигараки оперся подбородком о рукоять швабры и прикрыл глаза. За окном барабанил дождь, и функционировать не хотелось совершенно. Даби со своими карточными играми с Двуликим на желания почти всю ночь мешал спать, в какой бы угол церкви Томура ни пытался уйти. В какой-то мере, иметь дело с уже мертвыми сложновато, потому что им особо угрожать нечем. Шигараки повис на несчастной швабре еще больше, чувствуя, как мышцы слабеют, но именно в этот момент она предательски поехала в сторону, лишая Томуру опоры. Он распахнул глаза, взмахнув руками и в последний момент ухватившись за спинку скамейки, тем самым спасая себя от падения. Швабра с грохотом упала на пол, задев и опрокинув ведро. Вода быстро растеклась по полу во все стороны. Так и замерев в нелепой позе, Шигараки шумно вздохнул и опустил голову. Хорошо, что Даби этого не увидел. Тога обернулась, скептически приподняв бровь. Дождавшись, пока стихнет грохот, она неуверенно спросила: — Слушай, у вас в Чистилище все… такие? Томура поднял голову и вопросительно на нее посмотрел. Впрочем, объяснять ему «какие» было вовсе не обязательно. — Нет, я один такой уникальный, — пробормотал Шигараки, поднимая швабру и ведро и принимаясь собирать тряпкой разлившуюся воду. — Остальных жнецов стоит побаиваться. — А тебя не стоит? — насмешливо поинтересовалась Тога. — Как хочешь, вообще плевать. — Думаю, поэтому Дабичка и разрешил тебе остаться. Его тянет к нелепым существам. Почему ты такой… уникальный? — А почему ты прикреплена к Даби надзирательницей? — ответил вопросом на вопрос Шигараки, швыряя тряпку в ведро так, что оно снова чуть не перевернулось. — Я согрешила, — пожала плечами Тога, переходя к следующему окну. — Прекращай возить шваброй на одном квадрате пола, если не хочешь драить его до блеска под пристальным взглядом святого отца. — Тоже мне сюрприз, — проворчал Шигараки, но все-таки пошел в другую сторону. — Демон и согрешила. В этом твоя суть. — Ты не понял, глупенький, — ласково протянула Тога, хлопая мокрой тряпкой по стеклу. — Я согрешила по-демонически. Хотя, это же только в Аду известно… У демонов тоже есть свои прегрешения. Почти что заповеди. И за их нарушения наказывают. — Как Даби? — заинтересованно спросил Шигараки, подходя ближе к Тоге. — Ой, Дабичка вообще крупно облажался, — радостно махнула рукой она. — Только он меня подожжет, если я тебе расскажу. Шигараки нахмурился, чувствуя колющее недовольство. Впрочем, это было ожидаемо. В конце концов, угроза Даби действительно выглядела правдоподобно. Тогу не за что было осуждать. — А какие у демонов прегрешения? — Это адский секрет, — протянула Тога, но, обернувшись на Шигараки, добавила: — Их достаточно много, хоть люди и считают, что демонам можно все, и они противоположны тому, за что можно попасть в Рай. А, нет… вернее одинаковы. — Убивай, ври, не почитай отца и мать своих, прелюбодействуй и поминай господа всуе? — Ага, вроде того. Суть ты уловил правильно. — И что, Даби не выполнил свою норму убийств в месяц? — Демоны Инферно не убивают, они пытают. А вообще, я уже сказала насчет Даби. Мне не очень нравится гореть. — А насчет себя? — решил сменить тактику Томура. Тога обернулась, лукаво щуря и облизывая пухлые губы. — А что мне за это будет? — Ну, окна могу за тебя помыть, — дернул плечами Томура. — Не то, чего я ожидала, — кисло скривилась Тога, но тут же приободрилась, кидая в Шигараки тряпку и усаживаясь на скамейку. — Хотя и так пойдет. Я люблю говорить о себе! Я согрешила привязанностью к смертной. Тут сразу две проблемы. Как суккуба я должна совращать только мужчин. Если мужчины любят женщин, если мужчины любят мужчин. Не важно. Но как-то раз я вышла на охоту, и познакомилась с одной девочкой-ведьмочкой. Хотела меня изгнать. В духе: «Изыди, грязная демоница, не трогай несчастные души». А у самой голос так дрожал, боялась. Ну, я посмеялась с нее. Ради шутки таскалась все за ней со словами: «Ну изгони меня, изгони». А у нее экзорцизм не получился вообще. Боевая магия, даже левитация, но не экзорцизм. Ну, мы с ней начали понемногу разговаривать. Вместо магии она меня просто упрашивала не трогать людей. А я почему-то и не трогала. Во всяком случае, не в ее зоне влияния. Уходила подальше. Как-то раз угостила ее вином, а она расплакалась, что плохая колдунья. Мол, сначала не смогла демона изгнать, а теперь и вовсе этого делать не хочет. Ну, я не знала, что делать, поэтому сделала то, что делаю всегда: полезла ее целовать. А она не была против. Мы с ней жили вместе. Она смешная была. Пыталась научить меня чему-то правильному. Мы, наверное, года два жили вместе, может быть даже немного больше. Ели вместе, разговаривали вместе, спали вместе. Целовались. Но никакого секса. Я ее немного учила магии, давала кровь свою, чтобы она стала сильнее, рассказывала ей про Ад и про то, какие мужчины иногда отвратительные в своих желаниях. С ней такого не было, от нее я не чувствовала ни похоти, ни вожделения. Зато она мило целовала меня в щеки и заплетала волосы. Видишь гульки? Это она меня научила. А потом я зачем-то ее совратила. Наверное, природа суккубы дает о себе знать. Это было странно, потому что впервые кто-то пытался заботиться о том, что чувствую я, хоть мне это и не важно. Но из-за этого случая господин Асмодей узнал о том, что я занимаюсь не тем, чем надо. И привязалась к человеку. Привязанность и то, что это была девушка — вот мои демонические прегрешения, за которые я была наказана. Тога развела руками в стороны, как бы подводя этим итог истории. Выглядела она весьма бодро и воодушевленно. Шигараки чуть прищурил глаза, разглядывая суккубу. Этого почти не заметно, но что-то в ее истории пропиталось тоской. Демоны не имеют права привязываться, но, в отличие от жнецов, они не лишены своих чувств. И эти привязанности должны оставлять шрамы. Хотя бы как напоминание. Смешная была. — Что стало с этой ведьмой? — тихо спросил Шигараки. Улыбка Тоги всего на миг стала какой-то пластмассовой, а взгляд потемнел. Чужие пальцы сжимают старую рану. Это не больно, просто раздражает. — Я ее убила, — скинув с себя все усмешки и ужимки, холодно откликнулась Тога. — Чтобы доказать господину Асмодею, что никакой привязанности нет. Вырвала ей сердце и принесла ему на съедение. Именно поэтому я хоть и наказана, но, в отличие от Даби, не заперта в какой-нибудь вонючей церкви или вроде того. Или ты ожидал, что у этой истории будет хэппи-энд? Томура дернул плечами и молча отвернулся. Остатки чего-то живого, что так и не смогли выскрести, царапалось в пустой грудной клетке. Разочарование. Шигараки хотелось, до нелепого, чтобы в этой истории осталось хоть что-нибудь хорошее. Это бы доказало, что даже демоны способны хранить в себе хотя бы отблески света. Но если хочешь, чтобы все оставалось хорошо, не спрашивай, чем заканчиваются истории. Потому что настоящий финал — это всегда смерть. Тога прикрыла глаза, прислушиваясь к странному, липкому ощущению. Еще никогда мужчины не думали о ней с жалостью. И это не то чтобы приятно. Но осекать это почему-то не хотелось. — А что насчет тебя, уникальный? Что пошло не так? — Примерно все, — пожал плечами Шигараки, не поворачиваясь. — Перерождение в жнеца лишает всех чувств и эмоций, памяти, оставляя только некритичную тягу к справедливости. А со мной почему-то такое не прошло. Я получил способности, но не получил положенного облегчения от пережитого. Вот и пытаюсь найти себе хоть какое-нибудь место. Хотя не уверен, что эта церковь подходящий вариант с учетом, сколько от меня проблем. Тога удивленно подняла брови. Могущество жнеца помноженное на эмоции может быть устрашающей силой. Если, конечно, эта сила не попадает в руки потерянному ребенку. — Нет, я не понял, вы чего уселись там вдвоем? — возмутился Даби, спускаясь с лестницы. — Я уже почти закончил со своим этажом, а вы что, два окна помыли да лужу по полу растерли? Не бесите меня. — Откуда у тебя такая тяга к чистоте? — задумчиво хмыкнул Шигараки, поднимаясь на ноги и передавая тряпку засуетившейся Тоге. — Я всегда был таким, — фыркнул Даби, проводя пальцем по иконе и изучая оставшуюся пыль. — Надо будет еще здесь протереть. — Неужели всегда? — недоверчиво переспросил Шигараки, подхватив свою швабру и медленно направившись к священнику. — Это говорит тот, кто вместо того, чтобы нормально убрать чердак от остатков колокола, просто смел пыль в угол и накинул сверху тряпку. — Технически, целью было не дать увидеть Кларис эти остатки. И она их не увидела. Но если тебя это так гложет, я как раз сейчас это уберу. Томура остановился буквально в шаге от Даби, пристально глядя ему в глаза, словно пытался что-то уловить. Священник чуть вздернул подбородок, настороженно глядя на Шигараки, поведение которого было достаточно странным. И это с учетом, что его и так было сложно назвать обычным. — Меня гложет далеко не это, — после минутного зрительного сражения вздохнул Шигараки. — Забей. Просто подумал кое о чем. Пойду, подиум протру. Шигараки крутанул в руках швабру и, резко развернувшись, направился к своему спальному месту. Даби изумленно изогнул брови, но решил никак не комментировать это. Пошатнувшись на пятках, он подошел к Тоге, которая перешла уже к следующему окну, и, нагнувшись к ее уху, тихо спросил: — О чем вы тут болтали? — О всяком, — уклончиво ответила Химико, чуть дернув головой, когда уха коснулось горячее дыхание. — Ты ведь не наболтала ему лишнего? — чуть угрожающе прошипел Даби. — Я ведь знаю, что тебе только дай повод почесать языком. Но мне не нужны лишние тупые вопросы от него. — Я рассказала ему, почему наказана. Про Очако. — Дурочка, — раздраженно бросил Даби, выпрямляясь и отвешивая Тоге подзатыльник. — Это запрещено делать. Ты своими спонтанными рассказами про это портишь всю свою картину бесчувственной суки. Будешь еще оставшиеся классы на втором этаже за это подметать. А я ушел на перекур. Тога ойкнула, потирая затылок, и недовольно надулась. Даби спрятал руки в карманы, нащупывая сигареты. Странный взгляд Шигараки все еще пытался залезть под кожу, но демон предпочитал это игнорировать, юркнув в коридор, ведущий к черному ходу. В конце концов, история Тоги еще ничего не говорила о самом Даби. Кроме того, что наверняка он отбывал свое наказание за то, что сделал что-то хорошее для другого человека, будучи демоном. И эта мысль упрямо пульсировала в мыслях Томуры.