Поколение Икс

— Страйкер всю неделю трясся, — радостно сообщила Чарльзу Мойра на следующей неделе, — что-то о его лучших агентах, которым удалось загадочным образом потерять секретные правительственные активы. — Они не активы, — настойчиво ответил Чарльз, — они дети. — С ними все в порядке? — Практически. Я решил усыновить их. — На самом деле это совсем не так удивительно, как тебе, вероятно, кажется, Чарльз, — заметила Мойра, — расскажи мне о них. — Старший Питер, ему шесть лет, и он успеет добежать до Калифорнии, прежде чем я закончу произносить его полное имя. — Телепортируется? — Нет, — улыбнулся Чарльз, — просто быстрый. Но удивительный. Ороро пять и она может контролировать погоду. Вчера она вызвала дождь в комнате после того, как Питер дёрнул её за косички. К сожалению, буквально. Мойра рассмеялась: — Это невероятно! — Бобби и Китти по три, — продолжил Чарльз, — Бобби может создавать и контролировать лед. Два дня назад он заморозил бейсбольное поле. Сначала он очень расстроился, потому что был убежден, что я разозлюсь и захочу избавиться от него. Мне удалось убедить его, что этого не случится, а потом у нас был чудесный вечер катания на коньках. Но, наверное, потребуется время, чтобы укрепить его уверенность. Особенно после того, как родители продали его. — Что? — севшим голосом переспросила Мойра. — Его и Китти, — угрюмо отозвался Чарльз, — по двести пятьдесят тысяч долларов за каждого. — А родители Питера и Ороро? — тихо произнесла Мойра. — Питер жил с тетей, Ороро — с бабушкой и дедушкой. Все трое мертвы, — признался Чарльз, — убиты агентами Страйкера. — Вот сукин сын, — прошипела Мойра. Чарльз коротко прикусил губу, а затем нерешительно спросил: — Мойра, я поступаю правильно? — Что ты имеешь в виду, Чарльз? — Просто… мне пришло в голову, что то, что я делаю, равносильно похищению. Мойра долго молчала, прежде чем заговорить: — Чарльз, эти дети… их прежние жизни закончились. Правительство никогда не перестанет охотиться за ними. И, честно говоря, все могло быть намного, черт возьми, намного хуже, чем заполучить фамилию Ксавьер. Иногда делать то, что правильно, значит нарушать закон в его нынешнем виде. Помни, что его создавали несовершенные люди и поэтому он несовершенен сам по себе. Ком, который Чарльз раньше не замечал, в груди, слегка ослаб: — Спасибо, дорогая. — В любое время, — проговорила Мойра. — Итак, какой дар у Китти? — Она может проходить сквозь стены, — отозвался Чарльз, — и через потолок. У меня чуть не случился сердечный приступ, когда она свалилась со второго этажа этим утром. К счастью, она приземлилась на диван в комнате ниже. Быть родителем временами довольно напряженно, Мойра. Мойра разразилась смехом. *** Чтобы избежать суматохи, которая обязательно случается, если берёшь четырех маленьких детей за покупками в город, Чарльз попросил известного детского портного прийти в особняк. Это казалось блестящим решением, пока тот не увидел Ороро. Единственной физической реакцией мужчины было сжатие губ, но мысли, бегущие в его голове, заставляли Чарльза вибрировать от ярости. — Отлично, чертов ниггер. Чёрные шлюхи вроде нее годятся только для ублажения мужчин. — Убирайся, — прорычал Чарльз, заставляя семью обернуться на него в шоке. — Убирайся из моего дома сейчас же. И не возвращайся. Портной ушёл. — Дядя Чарли? — осторожно заговорила Хлоя. — Ты в порядке? — Мысли этого человека очень мерзкие, — сказал им Чарльз, все еще кипя от ярости. — Как насчет того, что мы с Алексом поможем тебе завтра сходить с детьми по магазинам? — предложил Армандо, самый разумный из их компании. Это было бы замечательно. И если Чарльз и сидел с Ороро в ту ночь дольше, чем обычно, поглаживая ее шелковистые белые волосы, пока одновременно читал вслух и замышлял неприятные вещи, которые мог бы сделать с невежественным, ханжеским портным. Ну, этого всё равно никто не узнает. *** Верный своему слову, к началу мая Хэнк закончил полную версию Церебро. Все с нетерпением собрались в сферической камере, чтобы посмотреть, как Чарльз использует ее в первый раз. — Почему некоторые люди красного цвета? — поинтересовалась Ороро. Как и другие, она очень старалась оставаться абсолютно неподвижной, пока Церебро работал. — Они мутанты, — ответил Чарльз, — как и мы. — Их очень много, — сказала Джин. — Около двухсот тысяч, — согласился Чарльз, — и большинство довольно маленькие. Только около половины проявленные. — Проя-что? — спросила Китти. — Проявленные, — повторил Чарльз, — я имею в виду, что только у половины мутантов уже пробудились силы, которые они могут использовать. — О, — сказала Китти. — Ты поможешь им тоже, папа? — протянул Бобби. — Очень на это надеюсь. Следующее большое достижение Хэнка произошло двадцать седьмого мая, когда особняк и окружающая его территория оказались защищены щитом, который он разработал. Как и было заявлено, он был практически невидимым, хотя было несколько небольших пятен, сквозь которые вид был несколько искаженным и размытым. Алекс провел целый час, атакуя его плазменными кольцами, прежде чем похлопать Хэнка по спине в знак одобрения: — Потрясающая работа, Зверь. — Он не сможет остановить телепатическую атаку, — предупредил Хэнк, немного смущенный всеобщим открытым восхищением. — Вот для чего я вам нужен, — пошутил Чарльз, а затем продолжил более серьезно, — теперь, когда началось лето, есть кое-что, чему я должен обучить всех вас. — Что? — Шон насторожился. — Как защитить свой разум от телепата. — Почему? — поинтересовалась Хлоя. — Ты никогда не используешь свои способности, чтобы навредить нам, дядя Чарли. — Мы с Джин не единственные телепаты, — грустно ответил Чарльз, — и я знаю по крайней мере одного человека, который, безусловно, представляет угрозу. — Эмма Фрост, — вставил Алекс. — Именно, — кивнул Чарльз, — и я не могу позволить кому-то из вас остаться уязвимым перед ней. Я сильнее, чем она, так что если я смогу научить вас сопротивляться мне, вы сможете сопротивляться и ей, если в этом возникнет необходимость. — Если мы узнаем, как блокировать телепатов, — спросила Хлоя, напряженно, — это означает, что мы больше не сможем чувствовать, что ты соединяешь всех нас? — Нет, это значит, что вы сможете охранять свои мысли и не позволять телепатам, включая меня, вмешиваться в ваш разум и изменять ваше восприятие. Связь все еще будет, пока вы этого хотите, — ответил Чарльз и был удивлен, когда она и старшие мальчики выдохнули с облегчением. Им нравилось, что Чарльз мог читать их мысли. Это давало им чувство легкости, знание, что они никогда не будут по-настоящему одиноки. Прошло очень много времени с тех пор, как кто-то рассматривал его телепатию как хороший дар. Рейвен думала так. Однажды. Но потом она стала старше, вступила в подростковый возраст, и всё изменилось. Она начала возмущаться присутствием Чарльза в ее голове до такой степени, что в конце концов заставила его пообещать никогда больше не читать ее мысли. Её ультиматум оказался куда больнее, чем Чарльз мог подумать. Даже Эрик всегда опасался способностей Чарльза. Называл их фокусами и никогда по-настоящему не доверял им, независимо от того, как сильно утверждал, что любит самого Чарльза. Так вот, он был здесь, окруженный людьми, которые любили эту его часть. Это было странно и замечательно, и это заставляло Чарльза любить их еще больше. *** Мойра успешно пережила чертовски сложный день. Все началось с того, что Левин залил горячим кофе всю её одежду и отчёты. Уходя из дома, она была готова убить каждого, кто был рядом, но ей удалось покинуть здание и сесть в машину, чтобы отправиться в квартиру, не взорвавшись. По дороге домой она немного успокоилась — ни дома, ни в Вестчестере, ни в Нью-Йорке, где жили мутанты, которых она любила… — но потом заметила, что входная дверь была приоткрыта. Мойра правда была не в настроении иметь дело с какими-то идиотами, которые решили, что было бы хорошей идеей ворваться в ее квартиру. Она бесшумно вытащила пистолет и вошла, украдкой пробираясь в гостиную, где разглядела огромную тень на диване. Мойра подняла пистолет и быстро щелкнула выключателем, чтобы увидеть… Алекса и Дарвина, яростно целующихся на диване. Они шарахнулись друг от друга, словно водой облитые, и удивленно и слегка смущенно посмотрели на нее. — Как вы здесь оказались? — спросила Мойра, быстро убрав пистолет и скрестив руки на груди. — Я, эм, взломал замок, — застенчиво выговорил Алекс. — Зачем? — Профессор прислал нас, — объяснил Дарвин, вытаскивая из заднего кармана изящную черную коробку, — он хотел, чтобы мы доставили это тебе. Извини, мы… немного отвлеклись. Мойра взяла коробку и открыла ее, сняв визитную карточку, вроде бы, из серебра, где спереди и сзади были выгравированы одинаковые Х:  — Для чего это? — Хэнк установил этот свой щит и говорит, что ключ-карта предоставит тебе доступ. — Тогда спасибо, — отозвалась Мойра, подойдя к камину и присев на корточки. Она отодвинула одну из панелей, а затем осторожно засунула туда коробку, спрятав ее в нише, которую вырезала много лет назад. Она легла рядом с парой удостоверений личности и паспортами, которые являли ее француженкой и итальянкой. — Камин, серьёзно? — Не смейся, Алекс, — нахмурилась Мойра, — отличное место для укрытия. ЦРУ переворачивало эту квартиру восемь раз и ни разу не обнаружило его. Хорошо, что вы здесь. Мои телефоны прослушиваются, так что пройдет некоторое время, прежде чем я смогу снова вам позвонить. — Ты в опасности? — заволновался Дарвин. — Нет, — сказала им Мойра, — но Страйкеру удалось убедить директора снова сосредоточиться на мутантах. Скрытно, конечно, потому что президент Кеннеди отказывается потворствовать охоте на невинных людей только потому, что они отличаются. Я планирую тихо связаться с этим человеком, чтобы сообщить ему, что происходит, но мне придется подождать еще несколько дней, чтобы снять подозрения Страйкера. Вы, мальчики, должны предупредить Чарльза, чтобы он оставался бдительным. — Мы предупредим, — пообещал Дарвин. *** За пять минут до полуночи девятого июня Чарльза вырвало из глубокого и в основном спокойного сна стреляющей адской болью в животе.